КОБРА, кобарка ж. сев. пригоршни, сколько можно загрести в две ладони. Кобрица ж. (скобить, скобка?) горсточка, горсть. Кобрить что, твер. пск. хоронить, прятать, копить утайкою; ся, жить нелюдимом, домоседом
Толковый словарь живого великорусского языка Владимира Даля
"Кобра."
На третий месяц автономки, мой счастливый командир захандрил. Хандра у каждого проявляется по разному, но командирская хандра для экипажа хуже любой аварии.
Она имеет протяженность во времени и заразна для всего замкнутого на него пространства мира нашей жизни.
Лекарство,как правило одно-хирургия своего подсознания.
Скальпель первоначально-стакан шила(спирта,практически неиспорченного менделеевским вмешательством).Те кто думают,что доза слишком великовата-ошибаются.
Накопленная усталость даже в костях растворена,а лицо напоминает мимику воинственной маски племени людоедов.
Искусство убивать, карает исполнителей по самому высшему счету.
Убивая в них самих то без чего и жить нестерпимо трудно-любовь!
Оставляя в душе замену -словами синонимами и привычками.Одним словом -корабляцкой жизни.
Командирский скальпель- шила, не решил проблему и начался второй этап бегства от самого себя.
Средиземноморская нега промытого ветрами звездного неба напоминает восточный рахат-лукум жизни,где чувственность зашкаливает все мыслимые пределы рая.
Выстроив в центральном вахтенных офицеров, командир приказал:
"Вахта заканчивается определением места по звездам записью в вахтенном журнале.Выводы буду делать я,считайте это проверкой вашей профессиональной морской подготовки."
Демонстративно вытащил из ясеневого ящичка,тщательно завернутый в замшу
секстант,хронометр лежал драгоценностью на штурманском столе:
"Суэтин"-обратился он к командиру электоронавигационной группы-
"Я на мостике,первый замер товсь"
Лев любил эти мгновения своего неоспоримого превосходства и знал,что никто в экипаже не сравнится с ним по точности астрономических определений,его штурманские конкурсные прокладки на флоте всегда были в тройке призеров.
И эта его стервозность по отношению к нам,давно забывших,как держать секстант,а о созвездиях над нашими головами лишь догадывались по извечному
ковшу Медведицы было дополнением к лекарству от хандры.
Ему было необходимо потыкать носом штурмана в мили ошибочных счислений,
а нам показать,что море далеко не измеряется приборными стойками.
В его хандре жило что-то от испанских- королевских указов,предписывающих
каждому капитану,хоть на милю,но пройти дальше достигнутого.Хоть на милю,но дальше.
Качая звезды,командир лечился морем,но это сейчас понятно,а тогда.....как мы
ненавидели его за это унижение нашего морского достоинства......
Через месяц мы качали звезды,спокойно ориентируясь в Лирах,Кассиопеях Центаврах....и точка определения места была соразмерна с приборной.Тогда я
не один раз вспоминал ее-"кобру", с благодарностью и любовью.
Каждому из нас рано или поздно приходится узнавать о себе,то что знать не хочется.
Евдокия Андреевна Шитова сделала самое главное она,преподаватель математики каждый день ставя мне двойку,как бы говорила:
"Ты либо дурак,либо должен,понимаешь,должен осилить эту проклятую математику."
Говорила мне без всякого снисхождения на сопли детства,на слезы в глухих закутках училищных лестниц,чтобы никто не видел,когда так сладко было засыпать с мыслью:
"Завтра нет математики."
Каждодневная казнь пыткой-ты дурак?
Но эта казнь распятия самомнения была и лекарством работы,работы-я не дурак!
При входе ее в класс, слышен был полет мухи,шелест страниц классного журнала напоминал буханье гаубиц,а голос вызывающий к доске-левитановское:
"Сегодня был оставлен город Минск..."
Аскетичное, без всяких женских прелестей лицо, напоминающее лица русских
интеллигенток-народоволок.Глаза,которым не хочется объясняться в любви,но которые наполнены умом.Сейчас,прожив жизнь и многое поняв,я бы выбрал второе,но тогда мы были полны желания любви и многое безжалостно взвешивали на весах чувств.
Ее одежда-костюм,почти всегда черно-серый,дополнял этот образ вечной замкнутости.Все в ней говорило,нет кричало об этой серьезности жизни.Как будто на весах своего опыта она давно взвесила все наши судьбы,вычислив конечное. И зная это была строга любовью к нам-работай,математика далеко не все в жизни,но ее начало-трудись.
В ней,в моей милейшей "кобре" было главное-она не прятала оценку того,что мы сейчас стоим и учила работать.
Много веков прошло,сменилась эпоха,ценности,нравственность,государства и люди,но вот странно тогда качая звезды и сейчас я благодарен ей за науку оценки самого себя-математически точной,без всяких снисхождений .
Даже не догадываясь о том,как толкует великий Даль слово кобра,мы с детской точностью дали ей это прозвище-копитель наших судеб.
