Хмурое утро. Средней силы западный ветер.
- Боевая тревога! Корабль экстренно к бою и походу приготовить! - тревожно звонили колокола громкого боя. Командир одной рукой держал микрофон внутренней связи, а другой жал на ключ электрического звонка. Экипаж торопясь занимал свои места по расписанию боевой тревоги. Через сорок минут, точно по "графику приготовления" корабль готов дать ход.
- Баковым на бак, ютовым на ют! По местам стоять, со швартов сниматься!
Прошлогодний выпускник штурманского факультета высшего воено-морского училища - на ходовом мостике в штормовой тяжелой куртке и меховой шапке с "крабом" готов контролировать опасные пеленга и дистанции - необходимая помощь командиру на сложном маневре в тесной гавани. Под командой юного лейтенанта - четверо: три рулевых-сигнальщика, один из которых командир отделения и электрик штурманский.
Вехи, буи, створы, маяки и береговые знаки - все для безопасного маневрирования в узкостях порта и морского канала. А на корабле инструмент штурмана: компАс.
Компас - штука сложная: гироскоп, электроника, синхронные линии передачи курса, репитеры на крыльях ходового мостика. Пеленгаторы на репитерах позволяют определить направление на видимые ориентиры. Карты, планшеты и лоции подсказывают опасные пеленга. Командиру нужно вовремя доложить если корабль приблизится к опасному сектору.
Вдоль борта проплывают бровки канала, укрепленные когда-то деревянными сваями. Их круглые осклизлые торцы слегка возвышаются над водой. Со времен Третьего Рейха они сильно обветшали. Воды канала местами разрушили бровку и размыли берега. Вода почти пресная. Река Преголь сильно разбавляет и без того слабосоленую воду Балтики.
Прошли входные молы. Вышли в море.
- Боевая готовность номер два! Первой боевой смене заступить! - Идем в полигон. Там уже приготовлены артиллерийские щиты - морские мишени размером с небольшой корабль установленные на мёртвых якорях. Морская болезнь пока не беспокоит.
- Боевая тревога! Корабль к артиллерийской стрельбе приготовить!
Тренировочные галсы - проходим несколько раз только имитируя стрельбу. Галс зачетный: "Цель морская одиночная, правый борт тридцать, дистанция двадцать кабельтовых. Взять цель на сопровождение!" Артустановки развернулись в указанное направление и чуть приподняли стволы. Держись условный противник!.. И вдруг: "Дробь!!!" Пушки встали в исходное положение. "Дробь, не наблюдать!" Никто уже и не следит за мишенями, все вопросительно смотрят друг на друга. "Штурман, рассчитать курс в базу! Рулевой, лево руля! Машина, обе вперед полный! Боевая готовность номер два!" Вот так постреляли...
Швартуемся на привычном месте, обедаем.
Небывалое - бывает: на причал въезжает МАЗ-маслозправщик, моряки с боцманом во главе тащат на тележках колбасу, печенье, джем и другие редкости для нашего камбуза. Раньше хождение заявок по различным службам снабжения происходило гораздо дольше. Да и кое что не входит в обычные нормы снабжения. А почему морякам приказано не болтаться на верхней палубе? И что это за толпа в черных шинелях и больших фуражках? А в центре толпы кто-то странный: и шинель странная и фуражка...
Но здесь меня вызвал командир дивизиона: "Штурман, сделать предварительную прокладку маршрута в порт Засниц!" Ого, это же на противоположном конце Балтики - остров Рюген! "Давай-давай пошевеливайся! Повезем Министра обороны Германской Демократической республики." Ага, вот кто это был в зеленой шинели и кургузой фуражке!
"Боевая тревога!"... "Отдать носовой! Отдать кормовой! Левая вперед малый!"... Вехи... бровки... буи... входные молы... Вечереет. Ветер усиливается. Встречная волна - на каждой корабль неприятно вздрагивает всем корпусом и вздергивает носом. При этом вяло раскачивается из стороны в сторону.
- Штурман, доложить курс по прибрежному маршруту!
- Курс двести восемьдесят пять. Время на курсе один час тридцать три минуты. Минимальная глубина на банке Лавица Слупска восемь метров!
- Есть.
А еще, черт возьми, там отмёлое песчаное дно, пологий берег без ориентиров, который не виден на радиолокаторе и полно рыбацких сетей. Того и гляди въедем куда-нибудь с этим министром... Тошнота снизу подкатывает к горлу. Морская болезнь, чтоб ее... Да.., берега не видно, ни маЯков, ни в локацию... Радионавигация... вышла из строя. РадиомаЯки... погрешность не лезет ни в какие ворота... Лаг... заводские специалисты так и не успели его отремонтировать! Скорость тридцать три с половиной узла.
- Товарищ командир, до поворота на курс двести шестьдесят - пять минут!
Ночь. Редкие огни рыболовецких траулеров. Волна разгулялась. Нужно хорошенько держаться за поручни. На сигнальном мостике - выше, поэтому амплитуда качки больше. Сигнальщика совсем укачало - еле стоит. "Сигнальщик, внимательней смотреть за обстановкой!" Меня самого вот-вот вывернет...
- Сигнальщик! Что там справа-двадцать?... Да. Вижу. Вешка. Рыбацкие снасти.
С души воротит. Волноотбойником на форштевне зацепили сеть... В отблесках волн видно как она тянется за нами вместе с вешкой... В желудке совсем нехорошо. Лишь бы сеть не намотало на винты... Доложить командиру не успею... Лопнула, разлетелась в стороны... пронесло... "Сигнальщик, смотреть внимательней!"
В штурманской бросаю шапку прямо на карту на столе автопрокладчика, ложусь на нее лицом. Чтобы не валяло по сторонам раскидываю в стороны по столу руки, упираюсь слева в переборку, справа - в поручень. Тошнота немного отступает.
- Штурман! Что за поза взлетающего грифа- стервятника? - передо мной стоит цепляясь за поручень командир нашего дивизиона кораблей и весело щурится.
- Виноват, товарищ комдив!
К часу ночи подошли к Засницу. От волнения нас прикрыл Рюген, вода лоснилась и отражала сотни огней приближающегося порта. Позеленевший иностранный министр прислонившись к переборке с тоской смотрел в иллюминатор ходовой рубки: "Где мы?" - слабым голосом, на ломаном русском языке, но с вполне отчетливой тревогой он оглянулся на комдива.
- Штурман??? - тревога передалась комдиву.
Чертов пехотный паникер! "Товарищ комдив, двадцать две минуты этим курсом до входного створа Засница, затем поворот влево, направление створа - триста пять градусов!" Тошнота отпустила, но с ног валила усталость. В штурманской рубке, наедине, комдиву пришлось еще несколько раз с максимальной убедительностью в голосе доложить, что мы подходим к Засницу. Министр поверил когда его на пирсе встретили свои.
Три часа сна не раздеваясь показались одним мгновением. Командир отделения рулевых-сигнальщиков разбудил меня по команде "Баковым на бак...!" До рассвета было еще далеко.
На обратном пути на попутной зыби катер сильно кренился и плохо слушался руля. В один момент крен на правый борт сильно затянулся, катер категорически не хотел вставать на ровный киль, и командиру пришлось описать в таком положении полную циркуляцию вправо, чтобы на встречном волнении восстановить остойчивость.
В остальном поход прошел спокойно. Перед входом в родную базу нас завернули в артиллерийский полигон. Все цели в тот день мы успешно поразили и к вечеру были дома.
