Тихоокеанский флотский военный суд на основании вердикта присяжных 14 октября оправдал командира атомной подлодки «Нерпа» Дмитрия Лаврентьева и матроса Дмитрия Гробова. Моряков обвиняли в гибели 20 человек 8 ноября 2008 года во время испытания подлодки в Японском море. Люди задохнулись после случайного срабатывания газовой противопожарной системы. Сразу после окончания процесса Дмитрий Лаврентьев дал интервью «Известиям».
— Хочу сказать спасибо вашей газете за поддержку, которую она оказывала в ходе этого непростого дела. Также я бы хотел через «Известия» поблагодарить всех, кто нас поддерживал: ветеранов, моряков, клуб подводников и всех тех простых людей, кому небезразлична судьба военных моряков. Именно общий настрой помог нам выиграть.
— Как себя чувствуете после оглашения приговора?
— Ощущения самые положительные, так как вынесен объективный и соответствующий реальному положению дел вердикт. Слушания проходили в достаточно напряженном режиме. Прошло 60 заседаний, заслушано более 150 свидетелей. Тяжело было всем: и суду, и присяжным.
— В ходе процесса неоднократно высказывалось мнение, что присяжные — рядовые граждане и недостаточно компетентны, чтобы вникать в результаты химико-технических экспертиз. Действительно ли была такая проблема?
— Высказываясь на какую-то тему, эксперты учитывали, что перед ними — не коллеги, а именно присяжные, и пользовались доступным им языком. Хочу отметить внимательность коллегии, ее члены работали вдумчиво. У них постоянно появлялись какие-то вопросы, которые они передавали через старшину присяжных судье.
— Возникало ли у вас ощущение, что «сверху» поступило указание во что бы то ни стало осудить вас с Гробовым?
— Не могу судить. Стороны отстаивали свои убеждения. Защита оказалась убедительнее.
— Кто же все-таки виноват в аварии на атомоходе?
— Я считаю, что в катастрофе виновата техника. Было две проблемы — сырое программное обеспечение и состав огнегасящей смеси, состоящей на две трети из тетрахлорэтилена. Именно его наличие в смеси я считаю причиной гибели людей. Эксперты объяснили, что фреон — малотоксичный газ, а ядовитым становится лишь при взаимодействии с пламенем. А у нас пожара не было. Если взять военно-медицинские документы, то можно увидеть, что для гибели людей нужно было вдуть во второй отсек не три баллона фреона, как это произошло, а девять. И то люди гарантированно погибнут лишь через 30 мин.
— А ядовитый газ, по вашему мнению, выделился из-за сбоя в программе?
— Да, из-за недоработок в программном обеспечении. Между военно-морским флотом и производителями программ до сих пор не разрешен конфликт, первые недовольны сырыми программами, а вторые отрицают недоработки.
— Потерпевшие остались в замешательстве после вашего оправдания, ведь в деле «Нерпы» больше не осталось обвиняемых.
— Я глубоко сочувствую родственникам и понимаю, какая это боль и трагедия — потерять своих близких. Я и сам ходил к женам погибших в первый день после прибытия корабля на базу. А потом — на похороны. Нужно найти настоящих виновников и дать правдивый и аргументированный ответ на вопрос, почему погибли люди.
— Какие планы на ближайшее будущее?
— С ближайшего понедельника восстанавливаюсь в должности и продолжаю командовать кораблем.
17.10.2011
В пятницу наконец-то был вынесен оправдательный приговор по делу о гибели 20 человек на подлодке «Нерпа».
Приговор ожидался еще 5 октября, но по неизвестным причинам был отложен на десять дней. Лично я могу объяснить это лишь одним: суд оказался не готов к оправдательному вердикту присяжных в отношении матроса Дмитрия Гробова и командира «Нерпы» Дмитрия Лаврентьева. Суд не имел возможности тупо скопировать в «тело» приговора обвинительное заключение. И эти десять дней понадобились именно для того, чтобы заново написать приговор — оправдательный.
Это дело не должно было дойти до суда. В нем нет даже попытки выявить иные (кроме пресловутого «человеческого фактора») причины нештатного срабатывания противопожарной системы ЛОХ (лодочная объемная химическая). Версия несовершенного программного обеспечения управления общекорабельными системами, за разработку которого непосредственную ответственность несет фирма-производитель НПО «Аврора», не рассматривалась вообще. Следствие даже не попыталось изъять и провести экспертизу программного продукта. Следственный комитет не заинтересовала позиция НПО «Аврора», отказавшегося представить свои компьютерные наработки комиссии ВМФ РФ по причине «коммерческой тайны». Наконец, в материалах дела нет ни одной бумажки, свидетельствующей о том, что следователи пытались найти тех, кто несет ответственность за поставку некондиционного фреона (огнегасителя системы ЛОХ), смешанного на две трети с ядовитым тетрахлоэтиленом. (Именно отравление — непосредственная причина гибели 20 человек на «Нерпе».)
Все обвинение строилось лишь на том, что матрос Гробов, произвольно нажимая кнопки на пульте, случайно ввел семизначный (!) код команды на подачу огнегасителя в отсеки «Нерпы». Ну а командира Лаврентьева обвинили в том, что он неправильно воспитал матроса Гробова. Никаких доказательств, кроме чистосердечного признания Гробова, у следствия за два года работы не появилось. Само признание существует в письменном виде, видеозаписи — нет. Отпечатков пальцев Гробова на кнопках — также нет. Следственный эксперимент доказал полную несостоятельность и версии следствия, и чистосердечных признаний, от которых Гробов отказался на первых заседаниях суда. Результаты эксперимента признали даже специалисты НПО «Аврора», подтвердившие: Гробов мог активизировать ЛОХ только при условии НЕСОВЕРШЕНСТВА системы управления лодкой.
Прокуратура грозится обжаловать приговор. Нет желания заставить следственный комитет работать. Есть только одно желание: во чтобы то ни стало добиться осуждения Гробова и Лаврентьева.
Прокуроры увлекают за собой потерпевших. Некоторые из них уже заявили, что также обжалуют приговор. Вообще, «Нерпа» — показательный пример канализации горя и обиды людей в нужное русло. Обида действительно существует. Чем катастрофа под водой отличается от катастрофы в воздухе? Суммой компенсаций. При крушении частного самолета государство бросается миллионами. За трагедию во время государственных испытаний на государственном заказе (каковым является «Нерпа») сумма компенсаций родственникам погибших — «гробовые» и в лучшем случае — пенсия по потере кормильца.
За гибель 20 человек родственники имеют полное право требовать денег с виновных. Вот только приходится требовать со стрелочников.
Елена Милашина "Новая газета"