Когда успешный, по его словам, человек брюзглив и желчен, это позволяет усомниться…
Он может быть жестким, но не брюзгивым. Иначе- вся его успешность- пузырь мыльный, дутый, но радужный. На пару секунд. Для зрителей.
Помнится, когда я в Киев переехал, в последнем резюме написал: «легко могу запустить баллистическую ракету».Но – не заинтересовал никого. И пошел я в охранники. Вечная ступенька запасников…А- не озлобился.
И получил предложение стать коммерческим директором. Потом- директором. И пошло, поехало…
Думаю, не от знаний и прочих качеств.
От доброты .
Доброты восприятия этого жесткого и угловатого мира. И отсутствия вранья между нами. Мир знает, кто и что я. Я уважаю это знание. И не завышаю планку, чтоб по носу не получить.
Так и живем. Как большинство из Вас, друзья.
ГОРБУН
Жил в старой деревне отшельник-ГОРБУН,
Его опасались, его не любили,
Шли слухи о нем, будто он-злой колдун,
и люди его стороной обходили.
Бродил он с картофельным ветхим мешком,
В пальто многолетнем, изъеденном молью,
И если его провожали смешком,
он тихо вздыхал, без обиды но с болью.
А люди глумились, шепчась за спиной:
Рога у него, мол, под шапкою скрыты,
И от того этот малый хромой,
Что у него вместо пальцев копыта.
Однажды в деревню вселилась беда,
То всходы пшеницы погибнут под градом,
То летом в июле придут холода,
То волки порежут на пастбище стадо.
Настали тревожные, тяжкие дни,
Придется им туго зимой без зерна.
Не зная что делать решили они:
«ГОРБУН виноват! Смерть тебе САТАНА!
Пойдемте, пойдемте скорее к реке!
Он там, он в землянке живет как изгнанник!»
И двинулись скопом. И в каждой руке
зажат был в дороге подобранный камень.
Он шел им на встречу, печален и тих,
Он все уже знал, он не глупый, он понял.
И он не свернул, он не скрылся от них,
И только лицо свое прятал в ладонях.
Ни разу не вскрикнув, под градом камней,
Он только шептал:
«Пусть простит вас Всевышний!
Камнями по телу, но сердцу больней.
На нас не похож, значит злой, значит лишний....»
Закончилась казнь. Кто-то грубо сказал:
«Давайте посмотрим уродскую спину!
Ни разу не видел такого горба!»
пальто все в крови он с убитого скинул.
В больном любопытстве томилась гурьба.
Вдруг молча, как статуи, люди застыли,
«Злой черт», «Сатана», прятал вместо горба,
Под старым пальто белоснежные крылья...
И мимо землянки, глаза опустив,
проходят жестокие глупые люди,
Всевышний, быть может,
им все же простит,
Но Ангела больше в деревне не будет...