Я не люблю выворачиваться наизнанку, как и любой человек. А тут вдруг задумался-а чего нас, замов, не любили? Покопался в себе.А ведь было.Почему не сказать? Грешную совесть не очистить?
Ждем у стенки загрузки мин. Начинается пурга. Сход с корабля запрещен. Выхожу покурить в ограждение рубки. Там, в шинелях, механик и доктор .Собрались в Рыбачий, за четыре километра. Там певица выступает, беленькая такая. «На пароходе музыка играет, а я одна стою на берегу!»
-Александр Васильевич, Паша! Куда собрались?
-На концерт.
–А что командир сход запретил, не слышали? Пурга начинается, на яшку выгонят, наверное…
Смотрю, оба в подпитии. К выходу из рубки подбираются.
-Товарищи офицеры, рекомендую вам вернуться!-это уже жестко.
- А мы к Вашим рекомендациям не прислушиваемся!- это мех.
Ныряю в люк, в каюту, ложусь на койку.
-Викторыч, чего загрустил?- старпом.
Молчу. Тяжело старлею на «букахе», да еще и когда самый младший по возрасту, двадцать четвертый год пошел.
На следующий день собрал партейцев, меху-строгий выговор, доктора так, пожурили.На то он и доктор, чтоб безответственным быть.
Потом, через месяц, в казарме, мех меня в каюту пригласил.
-Вот Вы к людям жестко, а ведь мы разные. Для меня лодка- пожизненно, а для Вас-проходной этап. Нельзя так с плеча рубить.
Не помню, что я тогда ответил, но слова запомнил.
Тогда не сказал, сейчас скажу. Хоть ты был и не прав, Александр Васильевич Каранов, но и я не по орлиному поступил. А слова твои я очень хорошо запомнил. Извини мальчишку. Можно было и по-другому утром решить.
И ты, Слава Коротков, штурман наш незабвенный. Это мы с тобой перед погружением пеленги снимали, групмана не было, ты на репитере, я с секундомером. Блокнот ты не носил, на память надеялся, пеленги под нос бормотал. А тут старпом пошутить решил:
- Штурман!-
-Я!
- А когда у тебя день рождения?
- Э-э-э, да ну Вас, Александр Иванович!
А я от крика возьми, да секундомер и останови. Спохватился, вслух отчет вести начал, да поздно. Ох и невязка у нас была. Прости, Слава. Никто никого не наказал. Ну, командир поорал. А ты меня не продал. Спасибо.
И перед тобой немножко стыдно, старпом и друг, Александр Иванович Головань. Помнишь, на вахту я не вышел, в шторм, Хотя ты попросил.. Но не спал ведь я , по отсекам мотался. И не допущен был еще тогда. К вахте. А все равно стыдно.
И перед Вами , мой уважаемый командир, Александр Иванович Востриков, тоже стыдно. Ну не видел я в глаза, как эти блокноты ЗАСС выглядят. Потому и доложил, что нет их, по итогам проверки секретной части, хотя трижды в руках держал. Вы сами «секретку» потом шерстили, нашли.
А больше- простите, и нет ничего. Не перед кем, и не в чем. И зачем я об этом? А наверное, для себя. Можно и не читать было. Да и не писать.
Если кто-то подумал, что после той «шапки дыма», которую «выдали лодочные замы» в период работы съезда, «военно-политическая машина» успокоилась и «пришла в исходное положение», то этот человек – сама наивность. Наши «военпартвожди» продолжали «мучительные поиски» причин такого глубокого «падения» своих младших соратников. Тем более, что второй «зам-залетчик» был практически непьющим.
Наконец, напряженная работа «агентуры» дала свои плоды. Было установлено, что зачинщик, организатор и вдохновитель «побед на алкогольно-дебоширском фронте» - третий лодочный зам, ранее служивший на местной бербазе. Зам этот был редкостный жизнелюб, весельчак, балагур и гуляка. Любитель «водовки, дам и преферанса» (почти как штабс-капитан Овечкин). Обладал удивительной способностью выйти «сухим» из любой «пиковой ситуации», за что получил прозвище «Прун, болтун и хохотун». И вот, по приходу на зимовку к прежнему месту службы, ему удалось «разжиться огненной водой» у бывших сослуживцев в МТЧ. А поскольку «халява» - это весчь, от которой не откажется даже замполит, наш герой легко соблазнил «товарищей по классу» на посиделки с возлиянием, закончившиеся столь плачевно.
Так наш зам «попал на карандаш» к своему «шефу по специальности». Однако, поскольку сам он лично ни на чем формально не попался, «вожди» сделали вид, что все в порядке, а сами «коварно затаились в засаде», справедливо полагая, что «сколько веревочке не виться, конец все-равно будет». Так оно и вышло.
На той же зимовке случились в славном городе Лиепае выборы в местные советы. Не знаю, кому из «вождей» пришла в горячую голову бредовая идея привлечь на избирательные участки военнослужащих из совершенно чужого гарнизона, но всей бригаде «зимовщиков» пришлось «поучаствовать в мероприятии».
В клубе устроили из красного кумача закрытые кабинки с конторками (как же, ростки демократии!), поставили урны. В соответствующее воскресенье вся бригада была построена на плацу для участия в выборах. «Народ», как водится, желал только одного: побыстрее пройти в «избирательный участок» и кинуть бумажку в щелку урны. После чего со спокойной совестью отправиться по своим личным делам.
И вот, все экипажи стройными рядами начинают организованно продвигаться к клубу. А «Прун, болтун и хохотун» - отсутствует! Нет воина в строю. Тем более – воскресенье! Тем более – выборы! НачПО тут же поинтересовался этим «моментом» у командира пл. Но тот не стал «сдавать» подчиненного, сославшись на какой-то выдуманный повод для «временного отсутствия зама» и обещал, что тот «скоро подойдет». Действительно, буквально через пять минут от КПП показалась знакомая фигура. Зам выглядел слегка потрепанным, но не побежденным. Дыша в сторону, он смог «собраться» и встал в строй.
Дальше начинается самое интересное. Экипаж чинно и организованно проголосовал. Зам прошел в кабинку последним из экипажа… и не выходит оттуда. Прошло пять минут, десять, двадцать… Зам не выходит. НачПО начинает проявлять нешуточное беспокойство и просит старпома (он ждал зама у выхода из клуба) заглянуть в кабинку и посмотреть, что же там происходит. Не затеял ли офицер какую-нибудь провокацию? НачПО уже ко всему был морально готов после недавних «подвигов» младших коллег. Однако СПК идти один в кабинку к заму отказался, сославшись на то, что «выборы – процесс тайный, можно сказать, интимный». А потому будет лучше, если НачПО составит ему компанию. На том и порешили.
Офицеры подошли к кабинке, отдернули шторку и увидели… дивную картинку, напоминающую знаменитое полотно «Девочка на шаре». Зам, уткнувшись лбом в бюллетень на конторке, сладко спал как боевой конь в стойле после тяжелого сражения. На лице его сияла счастливая улыбка, а на избирательный бюллетень стекала «детская слюнка». СПК не выдержал, и громко заржал, от чего очередной «голосующий» уронил свою «бумажку» мимо урны для голосования….
НачПО побагровел и ...
Дальше все понятно.
-Зам пятые сутки не спит. Все к выборам готовился, бедолага.
А вызванный на аутодафе командир.сказал бы:
-Врет старпом.
И после паузы:
-Не пятые Шестые.
Ну чо -то не любили они друг друга.
Но это пока еще не финал его истории. Чуть позже - дорасскажу.