Есть там ДУША. Так говорим мы, не зная ,какими словами объяснить необъяснимое, как описать, выразить те глубинные чувства, которые испытывает каждый, кто произносит слова ОТЧИЙ ДОМ, эту непреодолимую ни годами, ни километрами, ни границами тягу к дому…
Об этом и был мой пост « А дома лучше», написанный в феврале.
А знаете ли вы, КАК умирают дома? Я прочитала удивительную историю посещения одной из заброшенных деревень на севере, экспедицией по собиранию старинных предметов, икон, древних реликвий много уже дней назад и не могу забыть все, что узнала… Настолько глубоко запал в память кусочек этого рассказа о том, как умирают без хозяев покинутые дома.
Когда – то подобная пронзительная публикация о том, как умирают на кладбищах отслужившие срок корабли, вычеркнутые из списков действующих подводные лодки, катера… я «заболела» той же болью автора, и написала на этот пост комментарий, но что-то поселилось тогда в глубинах души и памяти, к чему возвращаюсь мыслями. Может возраст уже такой, что стало задевать по-другому все это и мысли другие тоже, и слова, произносимые уже вслух…
И с тех пор, когда встречала хоть маленький кусочек воспоминаний о том, как прощаются с кораблями и лодками, уходя в отставку или запас, или присутствуют при затоплении лодки ( как было, например, с АПЛ К-27 и других ) откладываю в закладки или папку…
Осенью 2004 года я приезжала в гости к командиру подшефной С-95, капитану 2 ранга в отставке Сергею Николаевичу Боровкову, в Кронштадт. Это была встреча через тридцать лет. И переписки,
много больше годков, которая прерывалась на время в 90-е годы, по независящим от нас событиям, пока он жил в Таллине. В комнате, когда вошла, обратила внимание на две фотографии в рамках. Первая – свадебная. А ниже - подводная лодка С-95. Я узнала ее. Наша красавица - на Неве, на параде в городе Ленинграде ( он еще не был переименован тогда ) в честь Дня Военно-Морского Флота.
Я не спрашивала никогда, а почему именно С-95, ведь Сергей Николаевич служил на всех флотах и подводные лодки были разные? Просто приняла это как факт. Фактом было, что и моряки экипажа, уходя в запас, или на другие лодки уносили в сердце такую же любовь к ней… Они не стесняясь, писали мне в письмах, о слезах на глазах, о том, что расставание было «как по живому», а я, читая их письма, тоже не могла освободиться от подобных проявлений чувств. Фактом остается и глубочайшее уважение к командиру, пронесенное через годы, такое же, как на срочной службе под его командованием.
Мы с Евгением Курочкиным ( Приволжск ) все эти годы ищем наших ребят. И первое сообщение « о находке» получает командир. А там уже связь не только по телефону. Нашли Сашу Щекина, и он с женой приезжал в Кронштадт на день рождения Сергея Николаевича. Сам Евгений, встречался с командиром уже не раз: и в Кронштадте, и в Приволжске. И эти встречи опять в плане на лето.
Горячими бывают праздничные дни у командира. В День подводника, например, Сергей Николаевич не отходил от двух трубок – мобильного и городского телефона. Пока принимал поздравления по одному телефону, как раздавался звонок по - другому.
Буквально, в апреле, откликнулся Владимир Борисов, штурманский электрик, который проживает в Таллине. Признался позже, когда набирал номер телефона командира, руки от волнения тряслись. Зато теперь раз в неделю обязательно созванивается, да и не только с ним. Связали адресами со всеми, кого знаем. И у командира БЧ-5, механика ПЛ С-95, капитана 1 ранга в отставке А.И. Четверикова, он уже успел побывать в гостях. Они живут, как оказалось, в одном городе. Было о чем поговорить. Хоты бы вспомнить ту самую автономку в 1968 году, о которой столько «насочинял» в своей книге доктор Викторов. Да, и о жизни тоже.
Фактом остается и моя долголетняя «неземная» любовь к подшефной лодке и к его экипажу 1968-1972 годов. На моих фотографиях в семейном альбоме – это 18-20-летние красивые, все без исключения, ребята. С трудом представляю их поседевшими дедами, у которых сейчас по несколько уже внуков.
Не могла не проследить, а что же стало с нашей подшефной средней подводной лодкой С-95 и другими. Как они завершали свое существование ?
Кто ищет, тот найдет. Да и друзья подводники подсказали, где искать. Читаю « автобиографию» С-95 и невольно ахаю: 36 лет она « прослужила», если не вычитать годы отстоя и консервации. А какие есть в ее биографии факты!
В 1956 году была лучшей в составе 155-й БрПЛ ( командир, капитан 3 ранга В. Шаповалов ).
Прочитала: « В БЧ-1 на С-95 служил выпускник Ленинградского высшего военно-морского училища подводного плавания Джим Паттерсон. Проходя службу на ПЛ, состоял членом флотского литературного объединения, писал стихи, прозаические произведения, часто выступал в различных аудиториях…». Тот самый чернокожий мальчик Джим, которого полюбили в Советском Союзе после выхода на экраны кинофильма «Цирк», того самого, кого считала своим сыном знаменитая и любимая Любовь Орлова… Тот самый, чьи воспоминания о службе, море мы недавно читали на блоге.
Она, средняя подводная лодка С-95, несла боевой дозор на Черном море, а в 1960 году, в составе четырех ПЛ и ПБ « Виктор Котельников» совершила переход из Балтийского в Андриатическое море к новому месту базирования в бухту Паши-лиман залива Влера ( Албания ).
Через год вернулась на Родину и в 1968 году « выполнила задачи боевой службы « ( командир, капитан 2 ранга С.Н. Боровков ). Будучи много позже поставлена на консервацию в порту Палдиски, была вновь введена в строй и в 1974 году принимала участие в учениях стран Варшавского договора…
В 1985 году исключена из состава ВМФ … для демонтажа и утилизации…»
Но есть история, которая не могла быть вписана в послужной ее список. Ее рассказал Анатолий Иванович Четвериков. В 1989 году ( проклятые девяностые ), лодка была продана. Купила какая-то кампания для утилизации (???). А ей, родимой, так не хотелось покидать родные берега, что она в самом начале перехода вдруг встала «свечой» и начала тонуть.
Вот тогда и пригласили А.И Четверикова , для консультации, как же ее поднимать. Подняла ее на поверхность другая кампания и отправилась наша С-95 в свое последнее плавание до Норвегии на понтоне.
Прочитала я ее в письме и как всплеск внутри: память заставила вспомнить то, что было отложено: и о знаменитом британском паруснике, с нежным женским именем «Катти Сарк», которого хотели сохранить для потомков, поставив на вечный прикол на берегу Темзы, придав статус экспоната Королевского морского музея.. Но встав на реставрацию в ноябре 2006 года, она сгорела. Самые преданные фанаты воссоздали ее копию.. Это была уже не» Катти», хотя и копия, хотя и были использованы куски того, что не успело сгореть.
Потому что даже за самые большие деньги, наверно, невозможно купить легенду, историю, которая прожил парусник или другой корабль. Эта легенда, история не в кусках обшивки, не в приборах пусть настоящих, но принесенных откуда-то, и даже не в том же имени. Она состоит из океанских брызг, штормов, криков чаек, из вахт, из мужества моряков , выполнявших боевые задачи, из той смекалки и мастерства, которые проявлялись неоднократно, когда случались неприятности, она из морского братства, когда плечо к плечу, она – из той теплоты рук, прикосновений, которые долго хранит и помнит металл… Она из души, которая живет и в этом «железном» доме…
Начала этот разговор с вопроса: вы знаете, как умирают дома? Брошенные. Покинутые людьми.
Я приведу кусочек описанной истории:
…» Заколачивается просторный, крепкий, из толстенных бревен, на совесть сработанный дом. Продать его некому. Он остается догнивать под ветрами сурового Севера.
На самом деле – эти северные избы – настоящее чудо!. Просторные, двухэтажные, с высоким чердаком, холодным подполом для хранения запасов и теплым хлевом, в котором зимует скотина. Одна большая печь, будучи хорошо протопленной, способна поддерживать нужную температуру во всем доме несколько дней. Такой дом дышит, летом сохраняя прохладу, а зимой – тепло. На каждом этаже по 3-4 горницы, обычно – большая, с печкой и пара маленьких, одна из которых приспособлена под кухню. Вот такие красавцы дома, все в деревянном кружеве резных наличников, молча, покорно, умирают, покинутые хозяевами.
Оставленный без присмотра дом в точности как старый человек, оказавшийся вдруг никому не нужным ! В нем начинает прогнивать крыша, сыплются кирпичи из вроде бы надежно сложенной печки, проваливаются полы – он умирает на удивление быстро, как бы ни был крепок. И вот уже через 2-3 года небрежения взгляду предстает почерневший накренившийся остов с проваленной крышей и торчащей из нее печной трубой – в жесте отчаяния и беспомощности, как бывает видима в последний раз над ровной гладью воды бессильно хватающая воздух рука утопающего…» ( «Шедевр деревенского мастера» - так называется эта удивительнейшая история, написанная Анной Бариновой, участницей экспедиции за предметами старины, и опубликованная в газете «Оракул» 03/2014 ).
Есть ассоциации с кладбищем покинутых кораблей и лодок… Правда ведь ? Так же быстро они ржавеют, гниют, когда их покидает навсегда экипаж. Умирают, оставляя немой укор людям, которым верно служили… И даже те, кого насильно снимают со швартовых, не хотят уходить своим ходом…
В самую пору при виде таких картинок объявлять минуту молчания или просить прощение за то, что происходит.
