Реквием подводникам
(новелла)
По центральной улице белорусского города Бреста шёл рано поседевший мужчина средних лет, Игольников Алексей Иванович, в военной форме капитана 1 ранга. Многие прохожие оглядывались на стройного, подтянутого, несмотря на возраст, моряка в необычной для сухопутной Беларуси форме. Морская форма на нём сидела безукоризненно. Ботинки сверкали. Позолоченный кортик моряк аккуратно придерживал рукой. Мужчина был серьёзен и целеустремлён. Он шёл в церковь.
Сегодня, 12 августа, трагический для всех подводников день – очередная годовщина гибели атомной подводной лодки «Курск». Это самая нелепая в новейшей истории катастрофа, самая необъяснимая здравым смыслом. Хотя любую трагедию трудно объяснить, но здесь – особый случай. Моряк знал, что официальная версия не соответствует действительности. Да, взорвалась торпеда, но, что послужило первопричиной, народу не сказали. Торпеды такого типа много лет находились на вооружении и никогда не взрывались. В случае каких-либо неполадок с торпедами каждый подводник знает, что надо делать, чтобы не случилась беда. Почему эта торпеда на «Курске» взорвалась, осталось тайной за семью печатями. Возможно, люди никогда не узнают правду. И не предпримут необходимых мер. Значит, трагедии могут в дальнейшем снова иметь место. Это раздражало опытного подводника. Из-под фуражки поблескивали его всё ещё молодые глаза, а крепко сжатые скулы выдавали сдерживаемое волнение…
Сам Алексей Иванович не испытывал внутренней потребности ходить в церковь помолиться. Но уважал и ценил любую религию. Он глубоко сожалел, что огромный пласт человеческой культуры, который составляет религия, прошёл мимо него. Смолоду его поколение, воспитанное комсомолом и КПСС, было лишено возможности хотя бы прикоснуться к истокам христианства и православия. «Религия – опиум народа»,- вот основной лозунг того времени (со ссылкой, что это сказал Карл Маркс). Хотя, как он узнал позднее, оказывается, в первоисточнике речь идёт совсем о другом: «…Религия – это вздох угнетённой твари; сердце бессердечного мира. Религия есть опиум народа». Карл Маркс взял последнюю часть фразы. Но он не утверждал, что религия есть наркотик, распространяемый свыше. Он утверждал, что религию создают сами люди, удовлетворяя свойственную им потребность, насущность которой не отрицал…
Как всегда наши партийные руководители перегнули палку. Вообще, Алексей Иванович считал, что в вопросе с религией большевики совершили самую большую ошибку, что в конечном итоге наравне с другими причинами привело их к краху. Народу нужна отдушина. Ведь сколько катаклизмов за время существования человечества пережили люди, какие страшные природные явления пугали и до сих пор пугают их. Не имея возможности объяснить, понять, а тем более влиять на них, люди исторически обратились к религии. Как же прав французский поэт Пьер Жан Беранже, сатирик, юморист и оптимист: «Если к правде святой мир дорогу найти не сумеет, честь безумцу, который навеет человечеству сон золотой». Пока существует человечество, будет существовать и религия. В этом был глубоко убеждён Алексей Иванович. Он не осуждал новых руководителей, вчерашних партийных лидеров, стоящих в церкви в первых рядах на Пасхальной или Рождественской службе. Как говорится, бог им судья. Но считал, что вера у каждого должна быть не напоказ, а внутри человека, в его душе. Общение с богом – это очень интимное дело, не для чужих глаз…
Алексей Иванович, как всегда, вначале подошёл к памятному знаку, установленному возле церкви в 2005 году моряками Бреста. На камне красивым старорусским шрифтом выбито: «Морякам – участникам русско-японской войны 1904-1905 годов, их семьям с благодарностью за участие в создании храма и в память о 100-летии Цусимского сражения». На открытие памятного знака приезжала делегация моряков из Москвы. Они высказали сожаление, что в России к 100-летнему юбилею Цусимы не установлено никаких памятных знаков, а в сухопутном Бресте такой знак уже есть.
«Действительно, - с чувством гордости сказал про себя Алексей Иванович, - памятный знак стал святым местом для моряков Бреста. Они приходят сюда и в горе, и в радость. Даже молодожёны стали возлагать здесь цветы. Значит, город принял памятник». Он на минуту приложил руку к головному убору, отдавая воинскую честь. Затем вошёл за ограду церкви, купил две свечки и направился в храм.
Каждый год 12 августа подводники, бросившие свой якорь в Бресте, в 10 утра собирались в Свято-Николаевской церкви, построенной в 1906 году на пожертвования моряков и вдов моряков, погибших в Цусимском сражении, чтобы почтить память всех своих морских братьев, которых поглотило ненасытное море. Несколько моряков в форме, чётко по-военному поздоровавшись, присоединились к нему. Все были строги и сосредоточены.
При входе в церковь справа и слева на мраморных досках золотом были написаны названия кораблей и фамилии моряков-брестчан, погибших в Цусимском сражении. Доски тоже были установлены к столетию битвы. На их открытие и освещение были приглашены родственники тех моряков-героев, чьи имена были указаны на них. Этому предшествовала большая поисковая работа. Зато как радовались моряки - участники поиска, когда выяснилось, что потомки «цусимцев» и сегодня проживают в Бресте. А как были счастливы девяностолетние дочери, солидные внуки и правнуки моряков с крейсера «Аврора», броненосцев «Орёл», «Князь Суворов» и «Ослябля», что нашлись благородные люди, которые через столько лет забвения вспомнили об их героических предках!
пл "Курск"
Моряки вошли под своды храма, взяли фуражки в левую руку, согнутую в локте, и каждый аккуратно зажёг и поставил на огромный сверкающий серебряный подсвечник свечку «за здравие». Вскоре закончилась утренняя служба, и паства передвинулась к панихидному столику. Моряки зажгли свои свечи «за упокой» и держали их в правой руке. Это было красивое и торжественное зрелище. Начиналась панихида. Священник отец Игорь с лицом древнегреческого воина, в торжественном облачении, вышел из царских врат и начал заупокойное богослужение. Он совершил литию по усопшим воинам-морякам, затем развернул заранее переданный ему список личного состава атомохода «Курск». Все 118 человек. Красиво поставленным голосом он начал поимённо называть каждого. Первым, как и положено на флоте, шёл командир - Геннадий. Геннадий Петрович Лячин, капитан 1 ранга. Герой России - посмертно. Перед мысленным взором Алексея Ивановича проплыло печальное лицо Лячиной Ирины Юрьевны, жены командира. Он познакомился с ней недавно, на последнем съезде Международной ассоциации моряков-подводников. Там ей в торжественной обстановке вручили именной орден Ассоциации – «Жена подводника». Красивый, цвета морской волны, знак с изображением подводной лодки. На нём написаны святые для каждого подводника слова: «Ваша любовь и вера сохранила нас». Ни у какой другой военной профессии нет такого преклонения перед женщиной, как у подводников. Никто не пережил столько горя и страданий, как эти великие женщины. Они заслужили не только награду, внимание и почёт. Это наши трубецкие и волконские. Им можно ставить памятники.
Геннадий Лячин
Иван Кирьяков
Священник продолжал называть имена, а Алексей Иванович видел своих товарищей, юными ушедшими из жизни. Вот, лейтенант Ваня Кирьяков. Только прибыл на Северный Флот. Погиб на первом же выходе в море. На новой ракетной лодке «С-80» в 1961 году. Осиротели жена с красивым именем Изабелла и сын Волька. Вот, лейтенант Авилкин Владимир Николаевич. Взорвался на лодке «Б-37» в Полярном в 1962 году. Это была самая тяжёлая трагедия, тогда погибли две лодки: «Б-37» и «С-350» и 126 человек. У лейтенанта Авилкина остались жена и два сына. Всех несчастных невозможно перечислить. Тот сгорел на «К-19», этот утонул на «Комсомольце». Отец Игорь называл имена, и казалось, им не будет конца. Невольные слёзы наворачивались на глазах Алексея Ивановича. Его душа рыдала: «Ведь это были живые юноши. Молодёжь, цвет нации. Специально отобранные для службы на подводных лодках – самые здоровые, самые сильные. Какое мощное потомство могло быть от этих прекрасных мужчин! Сколько красивых детей не родилось! Сколько молодых женщин оказались не востребованы!»
Сергей Дудко
Алексей Иванович вслушивался в имена моряков и мысленно представлял подводников, утонувших вместе с подводными лодками; сгоревших заживо по отсекам в объёмных пожарах на К-3, К-19 и К-47; погибших на боевой службе на новейших атомоходах – ракетоносцах. Не обошла печальная участь и наших земляков! Старший помощник командира капитан 2 ранга Дудко Сергей Владимирович, из города Пинска, сгорел в огненном смерче на «Курске» в 2000 году вместе с командиром и десятками других подводниками. Старшина 2 статьи Марач Казимир Петрович из городка Ружаны Брестской области погиб, обеспечив ценой своей жизни всплытие горящей «К-19» в 1972 году. Этот белорусский двадцатилетний юноша похоронен в холодных водах Северной Атлантики с глубиной места пять тысяч метров.
Казимир Марач
Страшно сказать, специалисты подсчитали, что за годы холодной войны, то есть в мирное время, погибли 817 подводников, пятнадцать подводных лодок нашли свой последний приют на дне океанов. И эти цифры ещё не окончательны. Поиск продолжается, потому что много аварий и трагедий было засекречено. Тяжела, очень тяжела участь подводников – этих гладиаторов ХХ века.
Священник закончил читать список имён моряков «за упокой» и провозгласил им густым раскатистым баритоном «Вечную память». Вдруг откуда-то сверху с клироса раздалось нежное пение женского хора. У Алексея Ивановича защемило сердце, создалось ощущение, что души погибших моряков медленно уплывают наверх, под своды храма. Печальное пение способствовало настроению: «Спасибо тебе, господь, что я остался жив. Мы все были в одинаковых условиях. Мне повезло. Я живу. Вам, мои дорогие морские братья, не посчастливилось. Но мы помним о вас. Вы в наших сердцах. Пока мы живы, мы всегда будем помнить вас». Женщины проникновенно запели на жалобной ноте. Алексей Иванович глубоко задышал, еле сдерживая рыдания, но всё-таки слеза невольно выкатилась и поползла по изрезанному морщинами лицу ветерана-подводника. Он ещё раз глубоко вздохнул, пересилил свою слабость и вдруг почувствовал сильное душевное облегчение, стало легче дышать, словно камень, тяжёлая ноша упала с плеч. Как будто душа очистилась.
Священник, завершая этот красивый и печальный ритуал, сказал добрые напутственные слова, и люди потянулись к нему поцеловать крест. Моряки поставили свои свечи на подсвечник у панихидного столика и подошли к отцу Игорю. Он благословил морскую братию серебряным крестом, и каждый подводник поцеловал крест. Алексей Иванович поблагодарил священника за тёплые слова в адрес служивых людей, отдавших свою жизнь Родине. Отец Игорь скромно сказал: «Это мой долг. Мы все перед вами в долгу. Господь с вами».
Моряки вышли из храма. Надели фуражки. Но траурный ритуал ещё не закончился. Алексей Иванович повёл своим командирским взглядом, приподнял бровь и кивком головы показал, куда надо идти. Они пришли в расположенный рядом ресторан «Буг», которым заправлял бывший подводник, совершивший семь «автономок» на стратегическом атомном ракетоносце. Там уже был подготовлен стол, на нём бутерброды и по пятьдесят граммов чистейшей «Столичной» водки. Пятьдесят граммов – это суточная норма подводника при нахождении в море. Пятьдесят граммов хорошего виноградного вина. Сегодня на поминках по русскому обычаю должна быть только водка.
апл "Комсомолец"
Стоя, как положено на фуршете, моряки разобрали ледяную «со слезой» водку и символическую закуску. Алексей Иванович без лишних слов поднял поминальную рюмку, все последовали его примеру, и в торжественной тишине морские волки, витязи морских глубин, выпили за упокой своих морских братьев. Все подводники - братья, их породнила глубина.
Алексей Иванович каждому ветерану пожал руку, каждому пожелал доброго здоровья. Моряки, красиво одетые в парадную форму с кортиками, орденами и медалями, вышли из ресторана и совершенно трезвые, подтянутые и аккуратные направились по своим делам. Торжественно-траурный ритуал закончился.
Алексей Иванович с восхищением провожал взглядом эту морскую гвардию, это украшение и гордость флота. Подводник до конца жизни остаётся подводником, как у них в песне поется:
«Прощайте родные, прощай небосвод,
Подводная лодка уходит в поход.
Подводная лодка – морская гроза,
Под чёрной пилоткой - стальные глаза…»
Короткий летний дождь, пока моряки находились в ресторане, внезапно освежил город. Умытое солнце вновь пригрело. Горячий асфальт начал кое-где «парить». Город засверкал яркими красками лета. Жаркий день вступал в свои права…
Капитан 1 ранга Касатонов В.Ф.
Стоят перед нами словно живые,
Электрики, трюмные и вестовые,
Грузины, евреи и белорусы,
Удмурты, татары и древние руссы,
Стоят офицеры,
Красивые, смелые и молодые.
Во взрыве кошмарном нет их вины.
Кровавая буря – эхо судьбы.
В городе Сестрорецк на Петровской набережной вблизи места испытания первой подводной лодки Российского флота ("бочки Никонова";) находится храм святых аппостолов Петра и Павла. Храм посвящен подводному флоту России: на его территории установлены памятные доски с названием затонувших подводных лодок и фамилиями погибших моряков, внутри церкви размещено интерактивное информационное табло с фамилиями погибших моряков и описаниями событий гибели подводных лодок.
На территории храма находятся макет «Потаенного судна» Ефима Никонова, деревянная часовня святителя Николая Чудотворца.
Главным объектом на территории храма является стена «В память погибшим морякам-подводникам». В 2009 году состоялось её открытие при участии Святейшего Патриарха Кирилла.
Никольская часовня посвящена памяти всех погибших российских моряков-подводников. Внутри деревянной часовни расположены памятные доски с названиями погибших за всю историю российского подводного флота субмарин. Инициатива возведения часовни принадлежит подводникам Тихоокеанского флота. Проект часовни разработан архитектором Ильей Надеждиным. Строилась деревянная часовня на пожертвования частных лиц и различных организаций. К месту постройки часовни привезена земля со всех мест базирования подводных лодок в России и их строительства. Там лежит земля из Оленьей губы, Лиинахамари, Гремихи, Видяево, Сормова, Комсомольска-на-Амуре, Санкт-Петербурга, Северодвинска, Магадана, Рыбачьего (Камчатка), Гаджиева, Кронштадта, Севастополя и из Сан-Диего - места захоронения части экипажа лодки К-129, погибшей в 1968 году в Тихом океане и поднятой американцами. Освящение небольшой деревянной часовни было совершено 16 сентября 2001 года — в день 287-летия города Сестрорецка. Богослужения в часовне проводятся в дни, связанные с памятными датами Российского флота.
Часовня Николая Чудотворца возведена на набережной озера Сестрорецкий Разлив не случайно. Именно здесь в 1721 году крестьянин Ефим Никонов продемонстрировал императору Петру I «потаенное судно» - прообраз подводной лодки. Петру понравилась идея «ходить под водой и подбивать военный корабль по самоё дно».
Пока будут биться наши сердца мы будем помнить и публиковать материалы о подвигах, службе и жизни наших рано ушедших от нас друзей, товарищей, соратников, отслуживших в прочном корпусе подводных лодок, на кораблях, самолётах и на сухопутье - всех защитников Родины.
Фото:
