Книга охватывает большой период истории страны и личной жизни автора. На долю автора выпало много ярких исторических событий и встреч: Великая Отечественная война, первый выпуск Нахимовского училища, участие в разработке и испытаниях ноной техники, перестройка.
Имена многих видных деятелей отечественного флота встречаются на страницах книги: Л.М.Галлер. С.И.Горшков, Н.В.Исаченков, В.Ю.Рыбалтовский, Н.И.Шибаев и др.
Эта книга — яркий и эмоциональный отклик автора на то, что он видел, пережил, о чем задумывался и размышлял.
Книга будет интересна всем, кто интересуется историей отечественного Военно-Морского Флота.
ВМЕСТО ПРЕДИСЛОВИЯ
В моем пенсионном удостоверении записано: выслуга в офицерских должностях — 39 лет. Это с учетом льгот — год за полтора — при службе на кораблях, находящихся в кампании.
В Нахимовском училище я учился 5 лет, с 1943 по 1948 годы. Еще 4 года, с 1948-го по 1952-й, — в училище им. М.В.Фрунзе. После выхода в запас в 1988 году продолжил работу сначала в родном Научно-исследовательском институте вооружения ВМФ, а затем в Первом Центральном научно-исследовательском институте кораблестроения ВМФ. И вот уже более двенадцати лет я тружусь сначала в качестве старшего, затем ведущего научного сотрудника, а в настоящее время заведую отделом истории отечественного кораблестроения Первого ЦНИИ Минобороны РФ.
Таким образом, флоту и военно-морской науке отдано ровно 60 лет. Я мог бы озаглавить свою книгу «Шестьдесят лет службы на флоте и в военно-морской науке». Но подобное название носит книга воспоминаний моего отца — доктора технических наук, профессора вице-адмирала Л.А.Коршунова, вышедшая в 1998 году: «Семьдесят лет службы на флоте и в военном кораблестроении». Почти 20 лет он возглавлял Первый Центральный научно-исследовательский институт кораблестроения ВМФ. Вот я и решил в какой-то мере продолжить начатую им работу.
Инженер-вице-адмирал Леонид Алексеевич Коршунов, начальник Центрального научно-исследовательского института военного кораблестроения
Книга состоит из небольших очерков, содержащих не только воспоминания, но и размышления, связанные с событиями, в которых мне так или иначе довелось участвовать.
Почему я решил взяться за перо? Главным образом, потому, что большая часть моей службы и работы прошла не на кораблях, а в научно-исследовательских учреждениях флота. В то же время именно эта сторона флотской жизни до сих пор наименее освещена в мемуарной литературе.
Ю.Коршунов
Посвящается памяти жены и друга — Галины Ивановны Качалиной
РОДИТЕЛИ, СЕМЬЯ, ДЕТСТВО
Из дедушек и бабушек помню только маму отца — Нелли Ивановну Коршунову. После ареста в 1938 году мужа моей тети, сестры отца, профессора Горного института , бабушка переехала к нам. А тетю Марусю в связи с арестом мужа из Ленинграда, естественно, выслали. Переехала к нам и моя двоюродная сестра, дочь тети Маруси. Кира Пиппер. В то время она училась в восьмом классе. Как рассказывал потом отец, его, тогда капитана 2 ранга (кстати, беспартийного) неоднократно вызывали в особый отдел, напоминая, что в его семье живет дочь «врага народа». Тем не менее Кира оставалась с нами вплоть до начала войны. Поступок родителей я оценил много позже. Мало того, что на скромное жалованье капитана 2 ранга жили теперь семь человек, но среди них была еще и дочь «врага народа». А погибший в лагере Л.О.Пиппер в прошлом студент-путеец, сын капитана I ранга царского флота, был большевиком чуть ли не с дореволюционным стажем. В 1953 году его посмертно реабилитировали, и тетя Маруся вернулась в Ленинград. Ей выдали несколько окладов мужа, предоставили однокомнатную квартиру и даже право лечиться в известной тогда обкомовской поликлинике - Свердловке.
Бабушка жила с нами до начала войны, эвакуироваться отказалась и умерла в блокаду. Признаться, после войны ни родители, ни мы с сестрами как-то и не думали о том, где захоронена бабушка, считали, что где-то в братской могиле, на Серафимовском или Пискаревском кладбище. Ведь умерло и погибло в блокаду около миллиона ленинградцев. Но вот прошло уже более 50 лет после Победы, не стало наших родителей, и сестра, зайдя как-то в очередной раз на , поинтересовалась, можно ли узнать место захоронения человека, умершего в блокаду.
Буквально через несколько минут по адресу, фамилии и дате смерти компьютер выдал: Нелли Ивановна Коршунова захоронена в могиле № 12. Сестра побледнела.
— Что с вами?
— Нет, нет, ничего. Просто, неоднократно бывая здесь и бродя среди множества совершенно одинаковых плит, я почему-то всегда клала цветы именно на могилу № 12.
Ответ был еще удивительнее: «Странно, но такое у нас случается, и нередко».
Деда по отцу я не застал. Алексей Кузьмич Коршунов умер в 1908 году, когда отцу было 4 года. У меня сохранился его послужной список. На гербовой бумаге с двуглавым орлом он начинается словами: «По Указу Его Императорского Величества Государя Императора Николая Александровича Самодержца Всероссийского и прочая, и прочая, и прочая. Предъявитель сего подполковник Алексей Кузьмич Коршунов, кавалер ордена Св. Станислава 3 ст., имеет серебряные медали: за службу в царствование Императора Александра III и в память Священного коронования Их Императорских Величеств в 1896 году, родился 10 марта 1844 года...» Судя по послужному списку, дед был служака и честно тянул строевую лямку в своем 87-м Нейшлотском пехотном полку. Квартировал полк под Новгородом, в Аракчеевских казармах. Там и родился отец. Крестили его в полковой церкви.
Родители отца — Алексей Кузьмич и Нелли Ивановна Коршуновы
О родителях мамы — Федоре Георгиевиче и Екатерине Ивановне Алексеевых — у меня сохранились лишь смутные младенческие воспоминания. Знаю только, что дед был купцом 2-й гильдии и имел в Новгороде небольшую гостиницу. Все мамины предки — новгородцы. Происходили они, как правило, из купеческого сословия и, судя по всему, были достаточно состоятельными. Как рассказывала мама, в детстве они жили обеспеченно, с прислугой, даже с собственным кучером.
Мамины родители, Федор Георгиевич и Екатерина Ивановна Алексеевы, исконные новгородцы
Теперь о родителях. Мой отец, Леонид Алексеевич Коршунов, был морским офицером, по сути своего мышления -- инженером, по складу характера — человеком военным, очень организованным и аккуратным, впрочем, абсолютно лишенным каких бы то ни было черт солдафонства. Любил юмор, шутки, застолье с друзьями и близкими.
Детство отца прошло в Аракчеевке, в обществе полковых мальчишек, на плацу, на стрельбище, в солдатских казармах. Об этом времени он всегда вспоминал очень тепло. Уже будучи оба адмиралами, мы как-то сели в машину и поехали в Новгород, а оттуда в Аракчеевку. Командование размещавшегося там учебного центра ПВО встретило нас радушно. Отец вспоминал столь милые его сердцу места. К удивлению сопровождавшего нас офицера, он точно называл места, где размещались хлебопекарня, оружейная мастерская, стрельбище и т. д.
1990 год. По дороге в Аракчеевку. Мы с местными жителями. В центре — сестра Мика.
В семь лет отца, как сына офицера, лишившегося отца, определили в пансион - приют «Белый крест». Это было закрытое военизированное учебное заведение, готовившее мальчиков к поступлению в кадетские корпуса. После "Белого креста» до 1918 года отец учился в Первом кадетском корпусе в Санкт-Петербурге. Нельзя сказать, что это было привилегированное военное учебное заведение, но, несомненно, старейшее в России. Мне кажется, что в формировании отца как личности кадетский корпус оставил значительный след, впрочем, как и служба на линкоре «Октябрьская Революция», где, по его рассказам, тон в кают-компании задавали бывшие офицеры царского флота. Именно кадетский корпус, где даже к младшим кадетам обращались только на «вы», и обстановка линкоровской кают-компании воспитали в отце свойственные ему чувство собственного достоинства и неизменную корректность в обращении с сослуживцами. К подчиненным отец никогда не обращался на «ты».
Что же касается чувства собственного достоинства отца, то приведу лишь один пример, о котором вспоминает контр-адмирал в своей книге «Военное кораблестроение и атомная энергия». Boт что пишет Александр Кузьмич: «После снятия Л.М.Галлера на должность заместителя главкома по кораблестроению был назначен адмирал ... Будучи человеком грубого нрава, он, видимо, считал, что достаточно офицеру или адмиралу быть его подчиненным, чтобы иметь право унижать его достоинство... Однажды в Ленинграде на стенке Адмиралтейского завода сопровождавший его Л.А.Коршунов в присутствии многих офицеров и заводских специалистов был подвергнут со стороны Абанькина потоку грубой брани за какую-то пустяковую жалобу строителя. Л.А.Коршунов, едва сдерживая себя, попросил адмирала отойти в сторону и, глядя ему в глаза, достаточно громко сказал: «Товарищ адмирал, если вы еще раз позволите себе так унизить меня, я в присутствии всех дам вам пощечину!...» С тех пор Абанькин его иначе как «Леонид Алексеевич» не называл». Чувство собственного достоинства было одной из характерных черт отца.
После окончания в 1927 году Инженерного училища им. Ф. Э.Дзержинского отец прошел все ступени корабельной службы на линкоре «Октябрьская Революция» — от трюмного механика до командира БЧ-5 и флагманского инженера-механика бригады линкоров.
Продолжение следует.
Верюжский Николай Александрович (ВНА), Горлов Олег Александрович (ОАГ), Максимов Валентин Владимирович (МВВ), КСВ.
198188. Санкт-Петербург, ул. Маршала Говорова, дом 11/3, кв. 70. Карасев Сергей Владимирович, архивариус.
