Хочу отметить, что тогда в далёкие шестидесятые годы, в частности на АПЛ К-27 (с 1961 по 1964 год) второй экипаж был, но как бы "символически". Де-юре –да, де-факто –нет. Был единый экипаж, который выполнял всё, чтобы атомная подводная лодка быстрее стала в строй. А вот, после ухода Гуляева И.И. и прихода командиром первого экипажа Леонова П.Ф. разделение на первый и второй экипажи стало проявляться чётко. В чём? В том, что Леонов, к сожалению, превратил второй экипаж в "отстойник", куда переводил неугодных ему офицеров, мичманов и матросов. Одних из-за нарушения дисциплины, вторых из-за того, что его эти люди не устраивали. А ведь среди них были высокие профессионалы, за плечами у которых был поход в Атлантику, годы службы на АПЛ. Это была одна из ошибок Леонова Павла Фёдоровича, и это очень отражалось в целом на всех, составе как первого, так и второго экипажа.
Писать об этом командире тяжело, ибо под его командованием мне пришлось прослужить около 3-х лет. Видеть его в действии как в море, так и на суше... глазами моряка срочной службы. Уже в последние годы, собирая материал о командире, мне приходилось много слышать негативного о нём от тех, кто прослужил с Леоновым не один год, знали его хорошо как офицера, и как человека.
Леонова П.Ф. я нашёл уже спустя 30 лет в Калининграде. Он был смертельно болен, но ещё в здравом уме. Мы часто с ним говорили по телефону, вспоминали прошлое. Несмотря на болезнь, всё четко помнил, помнил людей, и те далёкие события. Правда, разговор длился недолго, потом у командира начинались сильные головные боли, и он уже не мог внятно и ясно говорить. За него говорила его жена, Ольга Михайловна, прожившая с ним много лет.
.
Из всего этого могу сделать вывод: Павел Фёдорович всю свою жизнь до самой кончины нёс крест вины за гибель моряков. Его никто не обвинял официально в этом, не было суда, но он сам себя обвинял... и его можно только понять. Он был Командиром. Он отвечал за Всё и Всех! Так почему же его одни уважали и любили, другие боялись, а некоторые просто ненавидели (были и такие)? Почему один из его помощников, спустя десятилетия, издаст книгу под названием "Глазами подчинённого" в Санкт-Петербурге, где будет называть своего командира, с которым прослужил несколько лет, "убийцей", "негодяем" и "неудачником", обращаясь в книге только по имени "Пашка"?! При этом автор книги знал, что Леонов П.Ф. уже был практически смертельно неизлечим и не смог ему ответить достойно.
Когда я рассказал о книге бывшего помощника командира корабля жене Павла Фёдоровича, Ольге Михайловне, она ответила: "Нет, мы просто не хотим знать об этом мерзком человеке, пусть ему Бог будет судья". Я ещё вернусь к некоторым эпизодам книги помощника, ныне капитана 1-го ранга Фытова Г.А., а сейчас вернёмся в 1964 год, когда капитан 2-го ранга Леонов Павел Фёдорович был назначен командиром первого экипажа АПЛ К-27.
Обстановка в экипаже была серьёзная. Дисциплина не на должном уровне, состояние подготовки экипажа желало быть лучше. Экипаж продолжал жить эйфорией удачного похода в Атлантику. Более того, осенью ушли в запас моряки-подводники, отслужившие свой срок, прибыло новое пополнение. Не за горами время, когда предстояло снова уйти в море, в боевой поход. Экипаж продолжали "терзать" проверки, комиссии от разных инстанций, начиная с высшего командования ВМФ СССР. Одна из причин была банальна –уж очень "не любил" экипаж АПЛ К-27 тогдашний Главком ВМФ С.Г.Горшков. Не любил, потому что этому кораблю покровительствовал вице-адмирал Г.Н.Холостяков, с которым у главкома были большие трения ещё с Великой Отечественной войны. Вот в такой непростой обстановке Павлу Фёдоровичу Леонову пришлось стать командиром атомной лодки К-27.
В начале 1965 года Леонов П.Ф. впервые в качестве командира АПЛ К-27 вывел её в море, в полигон боевой подготовки для отработки задач. После успешного выполнения задач лодка возвращалась в Гремиху. В заданном районе корабль всплыл в надводное положение в Святоносском заливе. В это время море очень штормило, лодку бросало словно щепку. Досталось молодым матросам, которые вышли в море. Некоторые просто не могли нести вахту –их мутило, рвало. Старослужащие помогали им как могли, стояли за них вахту, делились таранькой, чтобы как-то облегчить состояние. Волнение доходило до 6 баллов. И вот в это время командир БЧ-5 (в то время командиром БЧ-5 был капитан 3-го ранга Соколовский В.Э.) решил провентилировать отсеки в атмосферу, попросив разрешения у Леонова П.Ф. Когда начали вентиляцию, случилось непредсказуемое –забортная вода из карманов шахты вентиляции потоком устремилась (а это более полтонны воды) по системе вентилирования. В пятом отсеке вода залила турбогенераторы. Произошло замыкание сразу двух генераторов. Вся энергетика корабля была посажена на аккумуляторы. Энергии хватало только для того, чтобы поддерживать температуру сплава в ядерных реакторах в пределах 125 градусов. Лодка осталась без движения, и её понесло на скалы... Энергии не хватало даже на то, чтобы бросить якорь. Вся надежда была только на команду турбогенераторщиков, электриков. И когда оставалось до скал всего ничего, когда уже все понимали, что трагедии не избежать, заработали турбогенераторы. Лодка обрела управление.
Хочу назвать тех, кто тогда в далёком январе 1965 года спас не только экипаж, но и атомную подводную лодку от возможной гибели. Это старшины Тюкин, Лямцов, Димура, Чернышук, Брехунец, Залетов, Сманцер, офицеры Полубояринов, Нечипуренко, Спиридонов, мичманы Головко, Голубков, Ивченко и другие, те, кто тогда находился в пятом турбогенераторном отсеке.
После прихода в базу состоялся "разбор полётов"... Леонов получил выговор по партийной линии, командира БЧ-5 Соколовского сняли с должности, а на его место был назначен Иванов А.А., командир БЧ-5 второго экипажа. Человек доброй широкой души, знающий специалист. Пройдут годы, и вот что скажет об этом случае бывший штурман К-27 (1963–968 гг.), ныне контр-адмирал Наумов В.В.
«На контрольном выходе перед походом (из Гремихи) лодка вернулась в базу через 3–4 часа. Ибо перед дифферентировкой в Иоканском заливе при свежей волне всплыв в позиционное положение и сравнивая давления через шахты вентиляции, на корабле были залиты через венттрубы сразу два электромеханизма и в 2-х отсеках. Лодка вернулась в базу для ремонта. Такое происшествие возможно только при низкой практике командования и непредусмотрительности командира БЧ-5.»
16 июля Леонов П.Ф. повел свой корабль в Средиземное море. Экипаж под его командованием, несмотря на все сложности в походе, успешно выполнил задания командования ВМФ Советского Союза. Леонову было трудно работать с экипажем. Его сравнивали с ушедшим Гуляевым, и сравнение это было не в его пользу.
Вот одно из воспоминаний члена экипажа, прослужившего при двух командирах не один год:
«При любой сложной ситуации на корабле Иван Иванович мгновенно бы начал мозговой штурм решения проблемы, тут же были выданы рекомендации на оптимальный вариант действий, обстановка постоянно выяснялась и корректировалась. Я более чем уверен, что Гуляев сам выступил бы по корабельной трансляции – обрисовал обстановку, рассказал о принимаемых мерах, дал указания и командирам отсеков, и всему экипажу. Леонов этого не делал. А что ему мешало поступать так?
Правление Леонова разрушило тонкий чувствительный организм по имени ЭКИПАЖ. Одни боялись командира, другие не желали идти к нему и выслушивать нарекания. Нарушалась система отлаженных взаимоотношений, когда достаточно было кивка, взгляда, полуслова, чтобы понять, что и как делать. Леонов, к сожалению, не любил свой экипаж, не был отцом родным, это подводники чувствовали.»
Что добавить к сказанному? Когда случилась большая трагедия на АПЛ (май 1968 года), и участником которой мне пришлось быть как члену экипажа, мы действительно за всё время пребывания в море, в той сложной непростой ситуации не чувствовали своего командира корабля. Не знали, что он думает, что готов предпринять. И вот, по истечении десятилетий, приходит сама мысль, а чтобы с нами произошло, если бы ядерная авария произошла не вблизи родной базы, а где-то в далёкой точке мирового океана? Ответ сам напрашивается…
А сейчас завершаю свой рассказ о командире АПЛ К-27 Леонове П.Ф. В последующих главах мне ещё не раз придётся вернуться к личности Павла Фёдоровича Леонова, моего командира. В 1969 году П.Ф.Леонов был направлен для службы в Калининградское высшее военное морское училище на должность заместителя начальника артиллерийского факультета. В этой должности П.Ф.Леонов прослужил до 1972 года. В 1972–1973 годы – офицер оперативного отдела Штаба Балтийского флота г. Калининград. С 1973 по 1985 год – старший офицер оперативного управления штаба Балтийского флота г. Калининград. В 1986 году ушёл на пенсию.
В 1957 году в семье Леоновых родился сын Олег, который стал офицером-подводником, служил на атомных лодках второго поколения. В звании капитана 3-го ранга вынужден был уйти с флота по состоянию здоровья (ракетчик). В 1960 году родился второй сын –Игорь, к сожалению, в 1997 году он трагически погиб. Такова краткая биография Павла Фёдоровича Леонова, второго командира атомной подводной лодки К-27. Второго и последнего командира действующей лодки.
Трагедию 24 мая 1968 года на атомоходе, гибель моряков командир Леонов воспринял, как личное горе. Вот что спустя 34 года в одном из своих писем пишет жена Павла Фёдоровича – Ольга Михайловна:
«Павел Фёдорович очень переживал за тех, кто находился в госпиталях, он не знал что с его подводниками, живы ли (никакой информации тогда не было (сов. секретно)). В связи с этим он послал меня в Питер, чтобы хоть немного приподнять занавесу таинственности и запрета, прояснить, как чувствуют себя ребята. Я съездила в Питер, сходила в госпиталь, узнала обстановку и обо всём рассказала П.Ф.Леонову. Павел Фёдорович сильно переживал, и сейчас 24 мая – это чёрный день в нашей семье, всегда помнит тех, кто ушёл.»
Приезд жены Леонова совпал с уходом из жизни спецтрюмных. Её, помню, встречали старшие офицеры из двух экипажей. Запомнилось мне и моим сослуживцам срочной службы, что после её отъезда среди лечившихся членов экипажа поползли слухи о командире. Что его разжаловали до капитана 2-го ранга, что он был на ковре у руководства ВМФ СССР в Москве, что его ждал суд и тюрьма. И самое главное, что никто этого не отрицал. Все эти "страшилки" в отношении Леонова П.Ф. так вошли в мозги практически всего экипажа, что даже сегодня при встрече или переписке с некоторыми моряками становится ясно, что они почти ничего не знают о судьбе своего командира после аварии и в основном начинают рассказывать и писать то, что слышали "якобы в госпитале, потом в Гремихе перед своей демобилизацией". А ведь кто-то распространял эти недостоверные сведения? Можно только строить догадки и предположения.
05 августа 2004 года капитан 1-го ранга, командир атомной подводной лодки К-27 скончался от длительной тяжёлой и продолжительной болезни. Похоронен в Калининграде.
Глава 7. НЕСТАНДАРТНЫЙ КОМАНДИР, ЛИКВИДАТОР, ПОЭТ
Он чувствовал и горе, и радости людей,
Которые смеялись и рыдали.
Он мог всё это описать в стихах –
Мечты и трудности,
Которые при жизни у подводников бывали.
Ранней весной 1930 года в г. Винница приехала к своим родителям из Севастополя мама будущего офицера-подводника Геннадия Новицкого, где его и родила 06 мая с.г. Вернувшись в Севастополь, семья прожила там до 1937 года, а потом мужа и отца Геннадия, морского офицера, направили служить на Камчатку. За несколько месяцев до начала Великой Отечественной войны Новицкие возвратились в Севастополь, а когда началась война – выехали в Среднюю Азию. В 1946 году родители Геннадия Гелиодоровича окончательно вернулись в Крым, где долгое время и проживали с братом Геннадия –Станиславом, 1942 г.р., который в возрасте 37 лет умер от сердечного приступа.
В августе 1946 года Геннадий отправился поступать в г. Ленинград в подготовительное училище, которое закончил в 1950 году. И сразу же поступил в ВВМУ подводного плавания им. Ленинского Комсомола. Учёба в ВВМУ Геннадию давалась легко, но его характер и молодость во время учёбы сыграли с ним злую шутку. За драку (курсант Новицкий защищал честь своего сокурсника) он был отчислен с училища и направлен для прохождения срочной службы на Каспийскую флотилию. Но не прослужив и полгода, был восстановлен в училище за проявленное мужество в спасении Флага корабля.
Курсант Геннадий Новицкий. 1952 год.
Продолжение следует
Предлагалось: 1. Лодки, отслужившие свой срок ставить в устья рек по Северному морскому пути их энергетические установки подключать к близлежащим городам и посёлкам.
2. В труднодоступных районах, где невозможно провести ЛЭП устанавливать эти ректоры.
Моё мнение, это приведёт к бесконтрольному использованию реакторов. Для их обслуживания необходим ответственный и обученный персонал. Слава Господу, что это решение не нашло отклика, но всякое новое, это хорошо забытое старое.