- Пожар! - воскликнул адмирал Бутаков - матросы бросились за любимым адмиралом.
Про пожар он крикнул так, что Павлов проснулся и выскочил из каюты прямо на сидящих в кают-компании слушателей. Потом очухался немного и говорит, мне:
- Этот твой лектор так орет, не дает спать.
- Что случилось?
- Да вот зам не дает поспать. Кричит: «Пожар! Пожар!» Я не разобрался, спросонья выскочил. Прямо неудобно. Ну, ладно, после обеда посплю.
После обеда Зверев собрал другую группу. И опять в кают-компании. Все то же самое:
- Пожар! - воскликнул адмирал Бутаков - матросы бросились за любимым адмиралом.
И опять Павлов выскочил и угодил уже в другую группу. Пришел ко мне и говорит:
- Как мне поспать на твоем корабле? Спиши меня на берег. Это посреди океана-то...
Адмиралы: и
***
Сколько лет прошло, а некоторые моменты как будто только сейчас были... Помните — первое погружение, такой ответственный маневр... вы стоите, на «Шпат» все внимание. Напряжение в центральном... Вдруг открывается люк шахты «Самум» (это шахта радионавигационной системы. В.Б.) и оттуда появляются ноги, коленки, опять ноги... Спускается долго-долго... И Сергей Никитич говорит:
- Да когда же он все-таки кончится?
Помните - высокий, длинный-предлинный, тощий был контрагент? Как он там в этой шахте помещался, не представляю. Как сейчас эти ноги перед глазами.
Заплыл я как-то на чужой пляж в Сочи. Вижу - лежит мужик в темных очках. Ну до боли знакомый. Я его спрашиваю:
- Вы не с Севера, на Севере не служили? Он ответил что-то непонятное. Я пытаюсь заговорить с ним, чувствую, что знаю его хорошо. Он снимает очки и говорит:
- Я во-об-ще не слу-у-жил. Я Ро-о-берт Рождественский.
Замечательный поэт. Особенно песни на его слова. «В сорок первом, в сорок памятном году...» Отложилось ...
***
Напоследок, о наших флотских, военно-морских женах.
На пляже, в санатории, в Хосте лежу. Вырезаю деревяшку какую-то. Все знакомые, а тут две новеньких появились, и они между собой разговаривают:
- Подходим к Кувшину (остров Кувшин на входе в губу Западная Лица. В.Б.), а оттуда семафор: «Поздравляем с благополучным возвращением. Благодарим за службу!» И очень много теплых слов. Но они еще не знают, что у нас воздуходувка-то накрылась!
***
На этом буду заканчивать. Спасибо тебе, Игорь Алексеевич, за твои безыскусные, правдивые и искренние рассказы.
Глава XIII. РАССКАЗЫ
Личный пилот Молотова
Расскажу о встрече с замечательным и скромным человеком - полярным летчиком, героем Великой Отечественной войны, Героем Советского Союза полковником Энделем Карловичем Пусэпом, с которым кудрявая моряцкая судьба свела меня довольно причудливым образом. Совершенно уверен, что читатель (даже если он военлет) мало что о нем слышал. А скорее всего - ничего. Потому что оборотная сторона скромности - забвение. Как ни печально.
Я познакомился с ним в начале 80-х годов в Эстонии, где мне довелось проходить службу в качестве командира земноводной воинской части. Почему земноводной? Потому, что это был научно-исследовательский Полигон Военно-Морского флота, включавший в свой состав дивизион опытовых кораблей.
Как-то пригласил меня мой добрый приятель - директор опорно-показательного совхоза-техникума «Винни» Хейно Калласте на открытие межреспубликанского волейбольного турнира имени Героя Советского Союза Пусэпа. Турнир проводился в спортхалле (дворце спорта, другими словами) совхоза. Там я и увидел энергичного пожилого человека в летной полковничьей форме и с роскошной седой бородищей. Это и был Эндель Пусэп.
Личный пилот В.М. Молотова, полковник в отставке Эндель Карлович Пусэп среди моряков 1-го полигона ВМФ. Балтийский флот, залив Хара-Лахт. 1981 г.
Познакомились. А позже, на спецмероприятии, которое обычно бывает в конце любых хорошо организованных турниров, мы выяснили, что друг друга уважаем, и с тех пор не проходило ни одного мало-мальски значительного праздника, чтобы я не пригласил его в войсковую часть или к себе домой. Не часто он мог бывать, но на День Военно-Морского Флота приезжал всегда.
Он оказался интересным собеседником, а в доверительных беседах особенно. Ну, представьте себе - четыре десятка морских офицеров - научных сотрудников, кандидатов наук, докторов и вообще умниц, настроенных иронично и, простите мужики, слегка высокомерно, - не отпускали Энделя два с лишним часа и «пытали» его с искренней заинтересованностью любознательных учеников! Интересные встречи были у него с мичманами и матросами части. Словом, весь Полигон, и я в первую очередь, относился к этому человеку с неподкупным сыновьим обожанием.
На днях я рылся в энциклопедических справочниках в поисках некоторых хронологических уточнений в жизнеописании Э.Пусэпа и обнаружил, что в его биографии между 1942 и 1946 годом существует некое «белое пятно». Всем понятно, что с ним происходило до 1942-го и столь же понятно, что после 194б-го.
До 1942-го Эндель Пусэп - командир бомбардировщика легендарного полка авиации дальнего действия Преображенского, в первые же месяцы Великой Отечественной войны бомбил Берлин, Данциг, Кенигсберг. За год он совершил тридцать ночных боевых вылетов в глубокий тыл врага. Что говорить, если звание Героя Советского Союза Энделю Карловичу было присвоено 20 июня 1942 года!
В 1946 году его, 37-летнего полковника запаса, партия направила налаживать жизнь в молодую послевоенную Эстонскую Советскую Социалистическую Республику.
Что же в промежутке, о котором по непонятным причинам умолчали биографы? Все эти четыре года Пусэп был «личным летчиком» 1-го заместителя Председателя Государственного Комитета обороны, народного комиссара иностранных дел СССР Вячеслава Михайловича Молотова. Он пилотировал наркомовский самолет при перелетах по Союзу и на заграничные конференции, в том числе с Молотовым на борту совершил перелет в США.
При этом всегда была гарантирована и обеспечена безаварийность, безопасность и точность по времени и месту. Этим тяжелым и крайне ответственным трудом он и занимался в течение всего «скрытого периода». Почему этот факт утаен биографами - мне не известно.
С 1985 года в связи со стремительным обуржуазиванием общественного строя в Эстонии, начались неприятности и у Энделя. Мне не хотелось бы излагать их сущность, думаю, вам это ясно и без слов - что может хорошего сделать власть, приветствующая эсэсовцев и «лесных» бандитов, Герою Советского Союза?
Ода рябине
Не стал бы я об этом писать, если бы нынешний засушливый год не был таким неурожайным на всякую северную влаголюбивую ягоду. Думаю, сейчас самое время вспомнить о рябине. И не потому, что «на безрыбьи и рак - рыба», а о рябине самой по себе. Конечно, можно было бы в двух словах изложить метод заготовки - граммы, литры и всё. Но! Кто «с ходу» поверит мне, что желе из рябины действительно замечательная штука? Ведь многие вообще за ягоду её не считают. А между тем известно, что из всех северных ягод на втором месте по содержанию витаминов и микроэлементов после королевы-ягоды клюквы, стоит именно рябина. Надо только правильно ее приготовить, и тогда она сохранит весь набор вкусовых и физиологических качеств как минимум до следующего урожая. И не верьте, что при кипячении пропадают все витамины. В действительности же, когда кипение происходит при атмосферном давлении, ну т. е. с открытой крышкой, гибнет ничтожный их процент. Даже если кипит сироп или варенье. Массовая гибель витаминов случается при кипячении в скороварке, где вследствие повышенного внутреннего давления температура кипения заметно более ста градусов.
В общем, пропагандируя рябину, я сошлюсь на непререкаемый авторитет. Дело было так - в июле 1984 года наш научно-исследовательский коллектив, коим я имел счастье руководить, посетил Игорь Васильевич Петрянов-Соколов.
Игорь Васильевич Петрянов-Соколов среди офицеров 1-го научно-исследовательского полигона ВМФ. Эстонская ССР, пос. Суурпеа.
Академик, Герой, лауреат, профессор, ну, словом, всё при нем. Кто из атомщиков не знает аэрозольные фильтры Петрянова? Скольким поколениям атомных подводников они сохранили здоровье! Да и жизнь тоже. Игорь Васильевич оказался исключительно симпатичным и контактным человеком, обладающим совершенно неправдоподобной энциклопедичностью знаний. Он же еще был и председателем общества книголюбов СССР. Седая окладистая борода, громадный лоб и при этом ясные юношеские глаза. Энергичен, подвижен. Красивый человек.
Наш научно-исследовательский полигон военно-морского флота располагался в Эстонской Советской Социалистической Республике на побережье залива Хара-Лахт, и уж так случилось, - в зоне Лахемааского национального парка, поэтому все, что было типично для этого края, было рядом. Кстати, национальный парк как экологическая единица появился много позже Полигона, так что оккупацией национальных парков мы не занимались.
Так вот очень уж мне захотелось познакомить академика с необыкновенной красотой природы и быта людей северной Эстонии, с некоторыми добрыми традициями эстонцев, национальным парком. Чтобы чего не наврать, я попросил поехать с нами виднейшего знатока местных обычаев и традиций моего доброго товарища директора здешней средней школы Народного учителя СССР, Героя Социалистического труда Роберта Эдуардовича Адамсона, а окрестности я и сам знал хорошо.
Посмотрели дворец в Пальмсе, , курортное местечко Высу, где домик Георга Отса, и наконец, добрались до деревни Верги. Замечательна она тем, что там реставрированы и бережно сохраняются старые рыбацкие постройки, лодки, снасти. Там отмечают День рыбака, другие (я уж и не помню) торжественные даты и события, и тогда в эту, едва помеченную на карте деревеньку, съезжаются люди даже из отдаленных мест Эстонии. Описать красоту ландшафта и побережья, построек и приусадебных участков, уже не говоря о старинном рыбацком музее, мне лично не по зубам. Это надо видеть.
Близ одного двора росла «рябинка» - ствол в полтора обхвата, высотой, если не двадцать, то верных пятнадцать метров. Гигантская крона усыпана крупными краснеющими гроздьями. Мы остановились полюбоваться, и вот тут-то Игорь Васильевич спросил, не пробовал ли я когда-нибудь рябиновое желе. Конечно, я был не в курсе и попросил рассказать что к чему.
Сделав экскурс в биологию и химию, он рассказал нам и о способе приготовления. В конце рассказа я спросил его на что все-таки похож вкус этого рябинового чуда. «Я не могу сказать, на что похож - после небольшого раздумья ответил он - одно скажу, вкус ПРОНЗИТЕЛЬНЫЙ».
Точность этого определения я оценил много позже, когда сам научился делать хорошее желе. Почему именно хорошее? Потому что получалось и плохое.
Докладываю заинтересованному читателю рецепт и технологию. Начнем с того, что надо набрать рябины. Делать это надо прямо сейчас, когда она окончательно поспела. Поторопитесь, потому что чуть позже рябина будет начисто склевана перелетными дроздами - большими охотниками до этой ягоды. Однако человек добрый к братьям нашим меньшим не будет полностью оголять рябинку - немного оставит и птицам. Не надо брать ягоду с придорожных деревьев, где есть интенсивное автомобильное движение, т.к. в ягодах, как пишут специалисты, накапливаются продукты сгорания топлива. Естественно, дома надо ягоды полностью очистить от зелени и хорошо промыть. Затем ссыпать в неокисляющуюся кастрюлю и налить сырой воды так, чтобы вода только касалась верхнего слоя ягод. Не заполняйте рябиной кастрюлю доверху, т.к. при кипячении ягода разбухает.
Два слова, как сварить плохое желе. Надо быть очень ленивым и засыпать в котелок не очищенную от зелени рябину. Тогда на единицу объёма уменьшается количество ягоды и увеличивается количество воды. Сок будет слабым и вместо желе получим жидкое варенье.
Поставим посудину на сильный огонь и доведем до кипения. Кипятить 45-50 минут. Пену не снимаем. Несколько раз перемешать. Сняли. Какой кошмар - варево имеет какой-то мутно-желтый цвет, на вкус кислятина, хоть глаз вырви! Но мы не смущаемся - ведь это же только полуфабрикат. Теперь через мелкое сито надо слить в другую чистую посудину весь отваренный сок, оставшиеся ягоды слегка отжать и сок, что выдавился, приобщить к основному. Не усердствуйте, иначе раздавите ягоды, и вареная ягодная мякоть попадет в сок, что сделает желе мутным. Вареные ягоды отправьте в отходы или скормите птицам. В кастрюлю с соком надо положить сахар из расчета на один вес сока один и три десятых веса сахара. Снова ставим на сильный огонь. Помешиваем. И так еще 45-50 минут кипения. Огонь понемногу можно убирать. Сняли, посмотрели - цвет красивый, густо-рубиновый, жидкость прозрачна. Разлили по банкам. Утром баночку потрясли, а там самое натуральное желе. Попробовали - вкус .
Герметизировать банки не надо. Накрыть бумажной салфеткой и завязать. От пыли. Срок хранения не определен. У меня одна банка уже год стоит, и хоть бы что. Желе идет к чаю, соусам, делаю сироп к сифону или питьевой воде, развожу в кипятке и в термос - на рыбалку. Да мало ли куда! Так что отбросьте сомнения и заготавливайте на зиму рябиновые витамины. Будьте здоровы!
Продолжение следует
