Конечно, в стране, которой управляют сами трудящиеся, появление такого совета не может вызвать удивления — обыденный жизненный факт, один из многих, и с большим будущим. Жизнь доказала это: нашему примеру последовали новаторы многих городов страны.
Как начиналось, как накапливались мысли, соображения?
...Июньский Пленум ЦК КПСС 1959 года. Вместе с другими товарищами, присутствовавшими на нем, осматриваю страны. Хорошая выставка. В ней отражена стремительность нашего движения вперед.
Но вдруг мы попадаем в павильон, стенды которого демонстрируют не достижения, а... упущения. Вот это придумано! Выставка брака, негодной продукции. Выставлена она на общее обозрение и осмеяние. Очень полезно посмотреть. Сделано так, чтобы хозяевам заводов, хозяевам страны — рабочим людям бросилось в глаза, сколько еще негодного оборудования и изделий выпускается. О том же идет речь и на самом Пленуме.
Ничего не скажешь, убедительнее всякого разъяснения, нагляднее любой агитации эта выставка брака.
Вспомнилась молодость наша, старые боевые традиции первых пятилеток — витрины брака в цехе, рогожные и черные знамена: запорол, пожалуйста, полюбуйся! Это по-рабочему: показать то, что худо, чтобы видно было всем, чтобы быстрее исправить. По-ленински смело указывает партия: ломайте решительно все, что мешает, тормозит движение, стоит на пути у нового. Партия снова и снова учит этому.
Прямо скажу, подействовала выставка на людей, заставила многих пересмотреть свои дела, устранить дряхлое, открыть дорогу новому, молодому, прогрессивному в технике.
Не раз уже ловлю себя на мысли: когда хочу уточнить какие-то факты, припоминаю так — это было на пути к XXI съезду, это закончили в канун XXIII, это задумали осенью, после Пленума ЦК КПСС, это решилось во время Всесоюзного совещания в Кремле... Съезды партии, Пленумы Центрального Комитета стали вехами жизни не только всего народа, но и личной рабочей судьбы каждого. И это очень характерно и показательно.
Каждый раз, когда вспоминаю и подытоживаю, что же было главным на них, снова вижу: главной была активность, к которой призывала партия каждого советского человека. Год за годом, советуясь с народом, вынося на суд, на рассмотрение коммунистов важнейшие вопросы государственной жизни, партия активизирует творческую мысль и волю миллионов, коллективный разум народа. Принимая решения, мобилизует дерзание, повышает ответственность, пробуждает стремление к творчеству у каждого советского человека.
И еще. В решениях всех съездов и Пленумов своих партия говорит о роли новаторов в борьбе за досрочное выполнение планов. Каждый раз (вот и на своем!) показывает, напоминает партия: огромная сила наши новаторы, разведчики будущего, передовой отряд среди миллионов строителей коммунизма.
Сколько передовиков народного хозяйства названы поименно! Конкретно разбирается опыт сотен тысяч людей, проявивших талант, изобретательность, организаторские способности в труде.
Цифры и факты, приводимые в выступлениях на I Всесоюзном съезде рационализаторов и изобретателей, — яркое свидетельство стремительного нашего роста. Только за полтора года сэкономили мы 1 миллион 800 тысяч рублей. Много? Конечно. Но нужно несравненно больше. Потому и подчеркивает председатель ВЦСПС В.В.Гришин, что нужен еще более стремительный темп.
Слушаю и по привычке примеряю сказанное к себе, бригаде, заводу, промышленности нашего города.
Почему остаются нерешенными многие вопросы, связанные с работой новаторов, изобретателей, с внедрением в жизнь, в практику их достижений? Что делать, чтобы не стопорило? Как помочь? Чем мы сами, рабочие, можем помочь?
Этот вопрос возникал уже не раз в наших разговорах и при обсуждении партийных решений. Много было разных суждений и предложений. Держали совет новаторы, искали ответы на вопросы, идущие от самой жизни.
Почему плохо организован на местах обмен опытом между новаторами? Почему еще столько сил и энергии приходится им самим тратить на бесконечные хождения по поводу своих изобретений? Разве не в силах коллектив организованно бороться за внедрение новых предложений! Есть бризы на заводах, их обязанность помогать, но хватает ли у них сил и полномочий решать все как следует?
Или неправильно поставленный вопрос?
На широчайшем фронте ведут поиски рабочие. Если оперативно и квалифицированно оценивать, отбирать и внедрять наилучшее, огромные средства можно сэкономить стране! И почему бы отбором и контролем за внедрением не заняться самим рабочим?
Много суждений и предложений у моих товарищей. И не только в Ленинграде. Слышал я их на заводах разных городов. Кажется, и бригада на Кировском немалому научила, — не было случая, чтобы мы не довели начатое дело до конца. Миллион дали государству за годы своей работы, по сто тысяч на каждого. Но теперь, разъезжая по стране, я окончательно понял: мало добиться самому, очень важно передать опыт каждому товарищу, чтобы и он тоже сэкономил тысячи! А ведь можно! Эффективной должна стать работа новатора, всех тружеников страны.
Да, находка находке рознь. В одном случае новатор сокращает сроки плавки стали, в другом — бурит нефтяную скважину со скоростью, втрое, вчетверо превышающей общепринятую, в третьем создает инструмент, во много раз повышающий производительность труда. Все эти находки, может быть, и не выглядят так эффектно, как изобретение новых машин и создание новых технологических процессов, но зато им нет числа. Если подсчитать, сколько экономии может получиться при массовом их внедрении в производство, это составит многие миллионы рублей. Ведь выполнил же Лалетин с помощью своего приспособления сменную норму на 751 процент! А если в один прекрасный день все мы, рабочие, начали бы делать так же, как Леонид Лалетин, то с пятилеткой наша страна справилась бы раньше. Значит, дело в том, чтобы оправдавшее себя новшество внедрялось повсеместно, чтобы планировалось для внедрения как обязательное. А что, если наладить своеобразный рабочий контроль на всех предприятиях и наделить его правами для проверки исполнения? Если на местах шире использовать активность, знания авторитетных, грамотных рабочих, специалистов?
Постепенно определялись наши предложения.
.
Прежде всего целесообразно создать специальный отдел при Комитете по делам изобретений и открытий. Привлечь специалистов, активистов из рационализаторов и изобретателей, поручить им отбор, подготовку к внедрению наиболее ценных изобретений, имеющих большое народнохозяйственное значение.
Следует, вероятно, подумать и над расширением прав самого Комитета по делам изобретений и открытий при Совете Министров СССР.
А техническая информация? Она поставлена слабо. Инженеры ли, рабочие, с кем ни встретишься, все высказывают серьезные претензии.
Со всеми этими вопросами выступаю в «Правде». Мы ждем, когда они будут решены.
Ну, а пока подводим итоги своим наблюдениям, размышлениям, делаем выводы. Новаторы Ленинграда выдвигают предложение о создании новой формы общественного объединения — совета новаторов. Шалгин с ЦПТИ, Трутнев с «Большевика», Бирюков с Металлического, Беляев и Яшин с Ижорского, Леонов и Зайченко с Кировского готовы сразу же принять участие в его работе. С этим предложением еду на Пленум ЦК КПСС.
.
Очень отрадно, когда сегодняшние предложения передовых людей завтра становятся уже фактом жизни, действительностью. Рабочий предлагает — партия, ее Центральный Комитет поддерживает. Так получилось и с нашим начинанием. Его всесторонне обсудили и поддержали.
Теперь за дело!
«КЛЮЧ ЗАЙЦЕВА»
Мы еще только разворачивали свою штаб-квартиру на Разъезжей улице, только начинали свою работу, когда к нам пришел первый посетитель. Не знаю, как он нашел нас. Статья-то об организации совета была опубликована только в утреннем номере газеты «Правда».
Статья намечала вехи, рассказывала о наших размышлениях. «Приходится порой, — писал я, — слушать о забытых новаторах, о том, что слава их оказывается незаслуженно быстротечной. Но бывает и по-другому. Предлагает рабочий решение какой-либо одной узкой задачи, а его рекламируют как универсальное для всех случаев жизни. Малосведущие руководители и местная печать начинают, как говорится, «поднимать» товарища. И часто хороший, честный рабочий становится жертвой шумихи, которая только дискредитирует новаторское дело. Кто же лучше, как не сами новаторы, в своем постоянно действующем совете смогут отличить полезное от «сорняков» и поддержать подлинно новое?» В подтверждение я приводил историю с «ключом Зайцева».
Секция токарей нашего совета, одна из первых приступившая к работе, как раз рассмотрела вопрос о распространении на всех предприятиях Ленинграда этого механического ключа для быстрой смены деталей в трехкулачковом патроне. С восторженной оценкой руководителей предприятий мы уже ознакомились. Но ведь нам предстояло рекомендовать «ключ Зайцева» всем рабочим. И секция токарей приняла решение внимательно рассмотреть его, высказать свое мнение.
Выяснилось... неожиданное: ключ нельзя рекомендовать для широкого и повсеместного использования. Он не универсален. Мало этого, оказалось, что в отдельных случаях ключ не только не помогает, но часто даже снижает производительность, служит причиной поломки станков!
Обо всем этом я писал в газете.
И вот теперь к нам в совет пришел человек. Молодой, высокий, стройный.
Он спрашивает:
— Кто у вас здесь председатель?
— Карасев.
— Он где?
— Здесь. Это я.
— Ага, понятно... Будем знакомы, Зайцев Михаил Афанасьевич, токарь завода гаражного оборудования.
Все ясно, «ключ Зайцева» впервые появился на этом заводе. Значит, это он, сам новатор...
— С чем пожаловал? — спрашиваю.
— Хочу сказать вам: не с того начинаете. Интересно, вы всем собираетесь такую помощь, как мне, оказывать?
Что ему сказать? . Знал я об этом парне не много. Только, что изобретение Зайцева уже год как признано, авторское свидетельство выдано. Знал, что писали о нем немало в газетах, хвалили.
Я понимал, какой удар он получил сегодня, прочитав газету, и по человеческому, и по авторскому, и по рабочему самолюбию.
— Ну, а ты что услышать хочешь? Что делать думаешь?
— Что я делать буду, это уж не вам решать. Обращусь в газету. Разберутся. А вот вы...
— Не кипятись. И не шуми. Давай договоримся. Приходи к нам на заседание секции токарей и послушай, что говорят товарищи. Потом обращайся.
Да, не мирно все вышло. Но скажу прямо, повел себя Зайцев, как настоящий человек. Он выслушал, понял недостатки своего ключа, да и убедился, что относимся мы к его изобретению по-честному, по-рабочему.
Решили мы ни Зайцева, ни ключ его от себя не отпускать.
Я хорошо помню второй наш разговор.
— Так вот, Михаил Афанасьевич, путь исправления ключа совету ясен и тебе, видно, тоже. Надо доводить его до дела. Помощь мы тебе окажем.
— Знаем мы этих помощников! Из-за таких милых людей несколько лет назад закаялся было и за изобретательство браться. Дадите, верно, таких, что петь не могут, а сами в хор норовят или с чужого голоса хорошо песню ведут...
Посмеялись мы, но ответили:
— Нет, не таких. Совсем даже не милых дадим. На милых не рассчитывай. Дадим тебе в помощь людей строгих и знающих.
— Ага! А потом они помогут и скажут: твое — наше, а наше — не твое.
— Не ворчи, не притворяйся героем из романа Дудинцева «». Еще не битый, только начинаешь изобретать и работать.
.
— А что Дудинцев? Я в газетах читал не так давно: есть люди, которые любят в пристяжку впрягаться, когда телегу уже на гору вывезли. Пахота кончена, а они в хомут влезают и только покряхтывают — им тяжело] «Мы сделали»,— говорят потом. «Простите, — им отвечают, — товарищи же начинали раньше. И образец изготовили, и показали его у себя». — «Ну, это все мы выбросили», — утверждают помощнички. «Как выбросили? С их согласия?»— «Да нет, зачем?.. Наша работа, нами сделана, и все тут. А потом, о чем спор, из-за чего? Для государства-то дело хорошее сделано, разве так важно, кто первый?» — «Значит, важно, если вы себя на передний план выдвигаете... И потом, друзья хорошие, послушайте, договор-то у вас был на содружество». — «Что договор? Мы работали». — «Но к вам же рабочие люди за творческой помощью обратились, вы дали согласие помочь, а теперь за спиной все заслуги себе приписываете. Вам-то ясно, что значит содружество?..» Да разве объяснишь таким...
Продолжение следует
.jpg)