Видеодневник инноваций
Подлодки Корабли Карта присутствия ВМФ Рейтинг ВМФ России и США Военная ипотека условия
Баннер
РЛС для охраны периметра

Комплексные решения
безопасности
на основе РЛС

Поиск на сайте

Вскормлённые с копья

  • Архив

    «   Март 2024   »
    Пн Вт Ср Чт Пт Сб Вс
            1 2 3
    4 5 6 7 8 9 10
    11 12 13 14 15 16 17
    18 19 20 21 22 23 24
    25 26 27 28 29 30 31
                 

Авторы и темы дневника "Вскормленные с копья". Часть 2.

Галеев Мавлюд Хамитович


  1. Сорок восемь счастливых. Встреча экипажа "К-182". Репортаж Мавлюда Хамитовича Галеева. Начало Окончание
  2. Приходская церковь Божией Матери «Умиление» (Милующая) – Учебно-тренировочная станция (УТС-2) 506 Учебного Краснознаменного Отряда Подводного Плавания им. С.М. Кирова. Краткая справка. М.Х.Галеев. Начало. Окончание.
Голосов Рудольф Александрович


  1. Рудольф Голосов. Рифмованные строки. М., 2008. Часть 1. Часть 2. Часть 3. Часть 4. Часть 5. Часть 6. Часть 7. Часть 8. Часть 9.
  2. О "Нерифмованных строках" Рудольфа Александровича Голосова. Владлен Наумов.
Горлов Олег Александрович


  1. Олег Александрович Горлов.
  2. 1 сентября в Питонии. Фоторепортаж О.Горлова.
  3. С Праздником! Накануне. Фоторепортаж О.Горлова.
  4. День открытых дверей в Питонии. Фоторепортаж О.А.Горлова.
  5. 63 выпуск Нахимовского военно-морского училища. Фоторепортаж О.А.Горлова.
  6. Последний звонок в Питонии. 25 мая 2011 года. Репортаж О.А.Горлова.
  7. Будни Нахимовского училища. Урок химии. Репортаж О.А.Горлова.
  8. День ВМФ в Питере, Репортаж О.А.Горлова. 2010. Начало. Окончание. День ВМФ России. 26.07.2009.
  9. День памяти АПЛ "Курск" в Питере, по городам и весям. 13.08.2010. Начало. Окончание.
  10. Выпуск в Морском корпусе им. Петра Великого. Репортаж О.А.Горлова.
  11. Воинский ритуал "62-й выпуск из Санкт-Петербургского Нахимовского училища". Часть 1. Часть 2. Часть 3. Часть 4. Окончание.
  12. Празднование 66-ой годовщины Нахимовского военно-морского училища. Репортаж О.А.Горлова. Начало. Окончание.
  13. Навстречу юбилейной встрече легендарных подготов-первобалтов "49-53" . Фрагменты истории.
  14. День памяти погибших подводников. "Комсомолец". 7 апреля 2010 года День памяти погибших подводников. "Комсомолец". 07.04.2009. День памяти погибших подводников. "Комсомолец". Санкт-Петербург. Никольский собор. Фоторепортаж. 09.04.2009.


Козлов Сергей Викторович (флагманский штурман ВМФ, начальник ГУНИО МО РФ), Буриличев Алексей Витальевич (командир 24 дипл, Герой России, вице-адмирал, командир в/ч МО РФ), Колесниченко Вячеслав Георгиевич (капитан 1 ранга, НШ 33 дипл, зам. нач. ВВМИРЭ им. А.С.Попова), Квасов Виктор Николаевич (капитан 1 ранга, командир 602 экипажа, зам.главы администрации г.Заозерска).
  1. День памяти погибших подводников. Санкт-Петербург. Никольский собор. Фоторепортаж. Начало. 12 апреля 2010 года Окончание.
  2. Праздник наших любимых  08.03.2010. День подводника. 19.03.2009. Подводник - как много в этом слове! 19 марта 2010 года С праздником! 08.03.2009.  В памяти наша сила! Она зиждется на желании и способности изучать опыт наших старших товарищей, умении применять на практике эти знания в нынешних условиях. 23.02.2009. Подготам и спецшкольникам, питонам и кадетам, морякам Советского и Российского флота. Поздравления. 23.02.2010.
  3. "Для тех, кто служил на АПЛ 667пр. всех модификаций. Нагрудные знаки, посвященные предприятиям и организациям судостроения. Из коллекции Горлова О.А. Часть 4.
  4. 1 сентября в Питонии. Фоторепортаж О.Горлова.
  5. 1 сентября в Питонии. Фоторепортаж О.А.Горлова.
  6. 1 сентября в Питонии.
  7. В памяти наша сила! Она зиждется на желании и способности изучать опыт наших старших товарищей, умении применять на практике эти знания в нынешних условиях.
  8. Новости о ходе подготовки к 65-летнему юбилею НВМУ. 22.04.2009.
  9. Начало празднования 65-летнего юбилея. Москва. 16 мая 2009 года. Фоторепортаж.
  10. Программа проведения праздника «65 лет НВМУ», 60 лет первого выпуска. 27–28 июня 2009 года.
  11. Церемония награждения Общероссийской общественной организацией "Российское кадетское братство" и общественной организацией "Георгиевский Союз" воспитанников, офицеров и преподавателей Нахимовского военно-морского училища и Кронштадского морского кадетского корпуса. Фоторепортаж.
  12. Очередная веха в истории родной Питонии, в истории Тбилисского, Рижского, Ленинградского (Санкт-Петербургского) Нахимовских училищ. Фоторепортаж. Часть 1. Часть 2. Часть 3. Часть 4. Часть 5.
  13. После праздника - будни. Первая половина дня в Питонии 3 сентября 2009 года.
Грабарь Владимир Константинович


  1. Уважаемый Владимир Константинович! С днем рождения, дорогой товарищ нахимовец!  Подготовительные училища ВМФ. Горьковское, Саратовское ВМПУ. Часть 1.  Подготовительные училища ВМФ. Бакинское ВМПУ. Часть 1. Юнги военно-морского и гражданского флота - участники Великой Отечественной войны. Часть 1.
  2. В.К.Грабарь."Пароль семнадцать". Часть 1. Часть 2.  Часть 3.  Часть 4. Часть 5.  Часть 6.  Часть 7.  Часть 8.  Часть 9.  Часть 10.  Часть 11.  Часть 12.  Часть 13.  Часть 14.  Часть 15.  Часть 16. Часть 17. Часть 18. Часть 19. Часть 20. Часть 21. Часть 22. Часть 23. Часть 24. Часть 25. Часть 26. Часть 27. Часть 28. Часть 29. Часть 30. Часть 31. Часть 32. Часть 33. Часть 34. Часть 35. Часть 36.Часть 37. Часть 38. Часть 39. Часть 40. Часть 41. Часть 42. Часть 43. асть 44. Часть 45. Часть 46.
  3. О подготовке юбилейных встреч.
Граждан Валерий Аркадьевич


  1. Им сейчас за 60, но ровно сорок лет назад... В.А.Граждан.
Грищенко Петр Денисович


  1. "Юноше, обдумывающему житье..." Двадцать лет назад не стало П.Д.Грищенко.
  2. Петр Денисович Грищенко. "Неустрашимый". Непризнанный Герой. О человеке и о фильме. Часть 1. Часть 2. Часть 3. Часть 4.
  3. "Как не вспомнить фразу, что подводнику Петру Денисовичу Грищенко не везло на комиссаров..."
  4. 20 марта 2010 года на канале Россия - фильм о Петре Денисовиче Грищенко.
  5. Виват Герою Балтики – Петру Денисовичу Грищенко.
  6. Подводник № 2 (№1 - Маринеско А.И.). Грищенко Петр Денисович и его дочь Галина Петровна. Начало. Подводник № 2 и его дочь. Грищенко Петр Денисович и Галина Петровна. Адмиралы Флота Советского Союза, Президент РФ. Окончание.
Гуров Сергей Александрович


  1. По следам балтийского подплава. - Калининград: "Янтарный сказ", 2009. Часть 1. Часть 2. Часть 3. Часть 4. Часть 5. Часть 6. Часть 7. Часть 8. Часть 9. Часть 10. Часть 11. Часть 12. Часть 13. Часть 14. Часть 15. Часть 16. Часть 17. Часть 18. Часть 19. Часть 20.
Державины: Павел Иванович, Татьяна Павловна, Константин Павлович.


  1. Державин Константин Павлович. Начало. Окончание.
  2. Отец и сын Державины. Начало. Капитан-лейтенант, капитан дальнего плавания, яхтсмен, преподаватель Нахимовского училища. Окончание. Капитан 1 ранга, Герой Советского Союза, национальный Герой Югославии.
  3. Державин
  4. Константину Павловичу Державину - 81!
  5. МОИ ДОРОГИЕ РОДИТЕЛИ (воспоминания детства и юности). Эссе. Т.П.Конько (Державина).
Дубровин Евгений Рэмович, Дубровин Игорь Рэмович



Дубровин Игорь Рэмович, Дубровин Евгений Рэмович (р. 16.07.1957) - специалисты в области экологической безопасности судовых и стационарных котельных установок, топливоподготовки и топливо использования.
  1. Березинский излом адмирала Чичагова. Капитан 1 ранга, инженер-исследователь, к.т.н Дубровин Игорь, капитан 1 ранга, инженер-исследователь, к.т.н. Дубровин Евгений. Начало.Окончание.
  2. Две жизни, две судьбы: победитель и побежденный. Капитан 1 ранга, инженер-исследователь, к.т.н. Дубровин Евгений, Капитан 1 ранга, инженер-исследователь, к.т.н. Дубровин Игорь.
  3. Стратегический резерв реформирования промышленности. Е.Р. Дубровин, к.т.н., И.Р. Дубровин, к.т.н., Санкт-Петербург.
  4. ДВА СРАЖЕНИЯ И ДВА ПОЛКОВОДЦА ОДНОЙ ВОЙНЫ. Е.Р.Дубровин, И.Р.Дубровин. Начало. Окончание.
  5. СЕВЕРНЫЙ ФЛОТ БЫЛ ПЕРВЫМ или о том, кто и КАК создавал систему комплексной охраны водной среды в ВМФ. Из истории военной экологии. Капитан I ранга, инженер-исследователь, к.т.н. Дубровин И.Р., капитан I ранга, инженер-исследователь, к.т.н. Дубровин Е.Р.
Думбре Арнольд Иванович



Нахимовец А.Я.Думбре преодолевает очередную высоту.
  1. Нахимовские истории. "Водолей". "Иллюзионист". Нахимовские истории от Арнольда Думбре. Адмирал Безпальчев К.А., полковник медицинской службы Марменштейн С.М. "Прокрустово ложе". "Привидение". "МОИ УРОКИ ПО ЛИТЕРАТУРЕ". "ВЕРХОЛАЗ". "ЦВЕТНОЙ МИРАЖ", "СТРАСТНЫЙ ПОЦЕЛУЙ", "ЧЛЕНОВРЕДИТЕЛЬСТВО", "ВЫШИБАНИЕ МОЗГОВ". "Морской индюк", шлюпочные гонки, "Смертельная болезнь", "спинной мозг вытекает", "Террористы", изделие №2. НЕЧИСТАЯ СИЛА. КУПАНИЕ КРАСНОГО КОНЯ. САМОВОЛЬНАЯ ТРЕНИРОВКА. ВОЗДУХОПЛАВАТЕЛИ.
Ермаков Виктор Михайлович


  1. Воспоминания владивостокского подгота. В.М.Ермаков. Часть 1. Часть 2. Часть 3. Часть 4. Часть 5. Часть 6. Часть 7. Часть 8. Часть 9. Часть 10. Часть 11. Часть 12. Часть 13. Часть 14. Часть 15. Часть 16.
Продолжение следует.



Верюжский Николай Александрович (ВНА), Горлов Олег Александрович (ОАГ), Максимов Валентин Владимирович (МВВ), КСВ.
198188. Санкт-Петербург, ул. Маршала Говорова, дом 11/3, кв. 70. Карасев Сергей Владимирович, архивариус. karasevserg@yandex.ru

Авторы и темы дневника "Вскормленные с копья". Часть 1.

В связи с достижением очередного рубежа, двух тысяч сообщений в блоге, приводим гиперссылки на большинство из них, на циклы - в удобной для чтения правильной последовательности.

Авраамов Георгий Николаевич


  1. Подгот, надводник, вице-адмирал, историк. Династия Авраамовых. Часть 3. Часть 4. Часть 5. Окончание. Капитан 1 ранга Авраамов Николай Юрьевич. Окончание.
Авраамов Николай Георгиевич


  1. Династия Авраамовых. Часть 1. Часть 2. Авраамов Николай Георгиевич. Продолжение.
Агронский Марк Дмитриевич


  1. «И молодость, одетая в бушлаты, И юность перетянута ремнём…» Часть 1. Часть 2. Часть 3. Часть 4. Часть 5. Часть 6.
  2. Записки морского офицера. Агронский Марк Дмитриевич. Глава 1.3. Приют принца Ольденбургского. Окончание.
  3. НА РОДИНЕ ИММАНУИЛА КАНТА. Калининградское ВВМУ в 1953-1956 годы. АГРОНСКИЙ Марк Дмитриевич. Часть 1. Часть 2. Часть 3. Часть 4.
  4. Записки морского офицера. Часть 1. Часть 2. Часть 3. Часть 4. Часть 5. Часть 6. Часть 7. Часть 8. Часть 9. Часть 10. Часть 11. Часть 12. Часть 13. Часть 14. Часть 15. Часть 16. Часть 17. Часть 18.
  5. ЕГО ЗВАЛИ «БАТЕЙ». К 113-й годовщине со дня рождения контр-адмирала Константина Александровича Безпальчева. Агронский М.Д. - "Кортик" № 8. 2009.
  6. Солистка хора Капеллы. М.Д.Агронский. Часть 1. Часть 2. Часть 3. Часть 4. Часть 5. Часть 6. Часть 7. Часть 8. Часть 9. Часть 10. Часть 11. Часть 12. Часть 13. Часть 14. Часть 15. Часть 16. Часть 17. Часть 18. Часть 19. Часть 20. Часть 21. Часть 22. Часть 23. Часть 24. Часть 25. Часть 26. Часть 27. Часть 28. Часть 29. Часть 30. Часть 31. Часть 32. Часть 33. Часть 34. Часть 35. Часть 36.
Азрумелашвили Гиви Александрович


  1. Саможизнеописание. Превратности судьбы морского офицера. Страницы истории Тбилисского Нахимовского училища в судьбах его выпускников. Обзор выпуска 1949 года. Часть 94. Часть 95. Часть 96. Часть 97. Часть 98. Часть 99. Часть 100. Часть 101. Часть 102. Часть 103. Часть 104. Часть 105. Часть 106. Часть 107. Часть 108. Часть 109. Часть 110.
Акатов Альберт Васильевич


  1. Контр-адмирал Акатов Альберт Васильевич, выпускник Рижского Нахимовского училища 1949 года, командир ПЛ, бригады дизельных подводных лодок, помощник командующего СФ. Часть 1. Часть 2. Часть 3. Чулков Джемс Константинович. Знаком многим, по совместной службе, проходившим обучение на ВСОК, по сложенным о нем "легендам" (начало). Часть 4. Часть 5. Часть 6.
Андреев Анатолий Петрович


  1. Известен, как советский подводник, державший флаг ВМФ над рубкой после всплытия ПЛ в окружении 3-х эсминцев и самолёта ПЛО ВМФ США. Начало. Окончание.
Апрелев Сергей Вячеславович


  1. Что изменилось в морской столице России? В связи со статьей Сергея Апрелева 2007 года. Начало. Продолжение. Окончание.
  2. Кабинетная буря. Санкт-Петербург лишается последних атрибутов морской столицы России. Сергей АПРЕЛЕВ. Август 2007 г.
  3. Хрупкая женщина в прочном корпусе. Сергей Апрелев. Начало.  Продолжение.  Окончание.  
  4. ФЕСТИВАЛЬ «МОРЕ ЗОВЁТ-2011!» В САНКТ-ПЕТЕРБУРГЕ приглашает!
Багдасарьян Борис Суренович


  1. В его учетной карточке записано: «Строгий выговор за столкновение с американской атомной лодкой в подводном положении» Окончание.
Берзин Александр Александрович


  1. Берзин Александр Александрович, "арктический адмирал", Герой России, нахимовец. Начало. Продолжение. Окончание.
Берзин Альфред Семенович


  1. Нахимовцы-адмиралы, их учителя, командиры, однокашники и сослуживцы. Рижское НВМУ, 1951 г. Часть 1. Часть 2. Часть 3. Часть 4. Часть 5. Часть 6.
  2. 10-я дивизия подводных лодок (1976-1982). А.С.Берзин. Часть 1. Часть 2. Часть 3. Часть 4. Часть 5.  Часть 6.  Часть 7.
  3. Первый поход. Контр-адмирал Альфред Семенович Берзин. Часть 1. Часть 2. Часть 3. Часть 4.
  4. Война и детство. Часть 1. Часть 2. Часть 3.
  5. Guardfish преследует К-184. Часть 1. Часть 2. Часть 3.
Брыскин Владимир Вениаминович


  1. «Тихоокеанский Флот». - Новосибирск, 1996-2010. Часть 1. Часть 2. Часть 3. Часть 4. Часть 5. Часть 6. Часть 7. Часть 8. Часть 9. Часть 10. Часть 11. Часть 12. Часть 13. Часть 14. Часть 15. Часть 16. Часть 17. Часть 18. Часть 19. Часть 20. Часть 21. Часть 22. Часть 23. Часть 24. Часть 25. Часть 26. Часть 27.  
  2. К ВОСЬМИДЕСЯТИЛЕТИЮ ВЛАДИМИРА БРЫСКИНА
Верюжский Николай Александрович


  1. Верюжский Н.А. Дважды нахимовец. С дополнениями. Часть 1. Часть 2. Часть 3. Часть 4. Часть 5. Часть 6. Часть 7. Часть 8. Часть 9. Часть 10. Часть 11. Часть 12. Часть 13. Часть 14. Часть 15.
  2. Верюжский Н.А. Верность воинскому долгу. Часть 1. Часть 2. Часть 3. Часть 4. Часть 5. Часть 6. Часть 7. Часть 8. Часть 9. Часть 10. Часть 11. Часть 12. Часть 13. Часть 14. Часть 15. Часть 16. Часть 17. Часть 18. Часть 19. Часть 20. Часть 21. Часть 22. Часть 23. Часть 24. Часть 25. Часть 26. Часть 27. Часть 28. Часть 29.
  3. Верюжский Н.А. Офицерская служба. Часть 1. Часть 2. Часть 3. Часть 4. Часть 5. Часть 6. Часть 7. Часть 8. Часть 9. Часть 10. Часть 11. Часть 12. Часть 13. Часть 14. Часть 15. Часть 16. Часть 17. Часть 18. Часть 19. Часть 20. Часть 21. Часть 22. Часть 23. Часть 24. Часть 25. Часть 26. Часть 27. Часть 28. Часть 29. Часть 30. Часть 31.
  4. РОДОСЛОВНАЯ. Николай Верюжский, рижский нахимовец выпуска 1953 года. Кратко о своём детстве, родителях и родственниках. Часть 1. Часть 2. Часть 3. Часть 4. Часть 5. Часть 6. Часть 7. Часть 8. Часть 9. Часть 10. Часть 11. Часть 12. Часть 13. Часть 14. Часть 15. Часть 16. Часть 17. Часть 18. Часть 19. Часть 20. Часть 21. Часть 22. Часть 23. Часть 24.Часть 25.Часть 26. Часть 27. Часть 28. Часть 29.http://www.flot.com/blog/historyofNVMU/pedigree-nicholas-veryuzhsky-riga-nahimovets-release-in-1953-briefly29.php Часть 30.
  5. 155 лет со дня гибели адмирала Павла Степановича Нахимова. Начало. Окончание.
  6. Пятый выпуск Рижского НВМУ 1953 года. Контр-адмирал, генерал-майор, их учителя, командиры и однокашники. Часть 1. Часть 2. Часть 3. Часть 4. Часть 5. Часть 6. Часть 7. Часть 8. Часть 9. Часть 10. Часть 11. Часть 12.

  1. К истории Центрального Морского Радиоотряда ОСНАЗ Разведки ВМФ. Нахимовец Затулывитер П.Б. и его отец Затулывитер Борис Фёдорович. Сослуживцы по ЦМРО. Начало. Продолжение. Окончание.
  2. Наш Джеймс Паттерсон. Нахимовец, штурман ПЛ, киноактер, поэт... Начало. Окончание.
  3. Фотографии. Лица. Судьбы. Выпускники Тбилисского и Рижского Нахимовских училищ разных лет. Контр-адмирал Петров Станислав Павлович, вице-адмирал Кайсин Юрий Анатольевич и другие. Часть 1. Часть 2. Часть 3. Часть 4. Часть 5.
  4. Наш товарищ, один из авторов блога.
  5. Обзор жизни и деятельности русского адмирала Михаила Николаевича Станюковича. К 225-летию со дня рождения. Окончание.
  6. Обзор жизни и деятельности русского адмирала И.Ф.Крузенштерна в цитатах и картинках. К 240-летию со дня рождения. Н.А.Верюжский. Окончание.  
  7. Обзор жизни и деятельности русского адмирала Н.О.Эссена ("лица немецкой национальности" ) в цитатах и фотографиях. Н.А.Верюжский. К 150-летию со дня рождения.
  8. Из истории 45-ой дивизии атомных подводных лодок Тихоокеанского флота. Сослуживцы. Часть 1. Часть 2. Часть 3. Часть 4. Часть 5. Часть 6. Часть 7. Часть 8.
  9. День рождения Питон Питоныча. Обзор пути пройденного, планы на будущее.
Вечеслов Николай Георгиевич



Начальник ГРУ ГШ генерал армии П.И.Ивашутин вручает капитану 1-ого ранга Н.Г.Вечеслову орден «За службу Родине в ВС СССР».
  1. ВОСПОМИНАНИЯ БЫВШЕГО ПОДВОДНИКА И РАБОТНИКА ГЛАВНОГО РАЗВЕДЫВАТЕЛЬНОГО УПРАВЛЕНИЯ ГЕНЕРАЛЬНОГО ШТАБА. 2006. (Фрагменты). Часть 1. Часть 2. Часть 3. Часть 4. Часть 5. Часть 6. Часть 7.


Лейтенант флота Его Императорского величества Николай Степанович Вечеслов
  1. АДМИРАЛ СВЯТОДУСКИЙ. Часть 1. Часть 2. Часть 3. Часть 4. Часть 5. Часть 6. Часть 7. Часть 8. Часть 9. Часть 10. Часть 11. Часть 12. Часть 13. Часть 14. Часть 15. Часть 16. Часть 17. Часть 18. Часть 19. Часть 20. Часть 21. Часть 22.
Продолжение следует.



Верюжский Николай Александрович (ВНА), Горлов Олег Александрович (ОАГ), Максимов Валентин Владимирович (МВВ), КСВ.
198188. Санкт-Петербург, ул. Маршала Говорова, дом 11/3, кв. 70. Карасев Сергей Владимирович, архивариус. karasevserg@yandex.ru

Мазуренко В.Н. Атомная субмарина К-27. Триумф и забвение. Часть 35.



Валентин Милованов на центральном пульте своего ракетоносца

Капитан 1-го ранга в отставке Милованов Валентин Николаевич родился 06.04.1936 г. В 1959 г. окончил ВВМУ им. Ленкома. Служил на ДПЛ Северного флота. В 1962 г. прибыл на АПЛ К-27. Прошёл путь от штурмана до помощника командира корабля. Участник многих боевых походов, в том числе двух на К-27. Командир АПЛ К-450, зам. командира 41-й дивизии АПЛ в Гремихе. Награждён многими орденами и медалями. Проживает в г. Тверь (Россия).


Из письма Сорокина Ю.М., капитана 1-го ранга в отставке, участника испытательного похода в Атлантику (1964).

"В числе 30 лучших выпускников училища был направлен в распоряжение командующего СФ... В Полярном из этой группы сформировали "офицерское БЧ-5" 7 и 8 экипажей АПЛ (К-33 и К-52), а я остался не у дел для АПЛ (потом выяснилось, что произошло бюрократическое недоразумение). Был назначен на дизельную ПЛ 611 проекта Б-76. На ней, кроме командира БЧ-5, было два его зама: командир группы движения (дизеля) и командир электротехнической группы, на которую меня и назначили. Лодка готовилась сдавать задачу № 2, и я буквально после доклада командиру (Берковченко, через год был назначен на первую ПЛ 651 проекта (дизельный аналог 675)) пошёл на лодку и стал выполнять обязанности, включая вахтенного инженера-механика в центральном посту (без всяких экзаменов). Но нас в училище этому и учили. Проект был знакомый, бывал курсантом на практике.
Начало службы складывалось хорошо. Получил богатый опыт управления ПЛ. Однако через 2 месяца на меня набросились кадровики, "обвиняя", почему я не на 6 экипаже в Обнинске, который уже с апреля проходит курс обучения. Я приехал в конце июня 1958 года, т.е. теоретический курс пришлось осваивать самостоятельно. Был назначен на должность КГАТ (киповец). КГАТ № 1 был А.Г.Колмыченко (скончался), КГАТ № 2 – В.А.Полубояринов, оба выпускники спец. класса электрофака Дзержинки. Я же автоматике и КИП в училище не обучался, поэтому приходилось очень много работать самостоятельно, тем более, что остальные меня опережали по времени, однако, на самостоятельное управление на стенде ВТ (тогда здание 150, потом 75) я сдал вовремя. Летом 1959 года на нашем стенде произошла авария с разгерметизацией 1 контура и повышением газовой и зольной активности. Гражданский персонал (профсоюз) был удалён, а мы до сентября обслуживали и устраняли аварию самостоятельно.




Капитан 2-го ранга Соколовский Владимир Эдуардович, спустя десятилетия. Москва.

В 1961 году в апреле был организован 2-й экипаж. Наш командир ДЖ В.Э.Соколовский был назначен командиром БЧ-5 (2-го экипажа), а я на его место (командир ДЖ 1-го экипажа), так как был единственным из БЧ-5 К-27, кроме О.Л. Нагорских, имеющим опыт плавания на ПЛ. Так что кадровая путаница мне помогла. Старшины и матросы были очень грамотные, многие после техникумов и очень хорошие по всем показателям люди. Тогда АПЛ было мало, ещё можно было осуществлять качественный отбор. Сразу после назначения был направлен на стажировку в Западную Лицу. Был распределён на К-19. Я пошёл бы на ней в тот самый поход, после которого она стала именоваться "Хиросимой". Но до того ко мне подошёл товарищ с просьбой поменяться: "У тебя ПЛ торпедная, а у меня ракетная". И я пошёл на торпедную, тем более что там у меня было много однокашников. Отплавал нормально.
1 апреля 1962 года К-27 спустили на воду. Наряду с дамой, бившей шампанское о нос и ещё одним гражданским – о корму, я и командир ЭТГ В.Д.Ничипуренко били бутылки о борт в районе реакторов: я правого, а Виктор – левого. Моя бутылка разбилась, а его – нет. Видимо, это был знак, хотя по здравому материалистическому смыслу – случайность.
Ещё в 1962 году я был признан негодным к службе на ПЛ, но командир (И.И. Гуляев) попросил меня остаться до конца государственных испытаний. Да и мне уходить не хотелось.
Перед автономкой тяжело заболел наш командир БЧ-5 О.Л.Нагорских и вместо него пошёл В.Э. Соколовский (2-й экипаж), который в самом начале похода допустил очень грубую ошибку при ликвидации водяной аварии в 3 отсеке, свидетелями которой, кроме меня, были ещё 2 матроса. Я об этом не докладывал. Всё шло по-старому, но после команд Соколовского (правильных) матросы ЦП смотрели на меня и лишь после моего незаметного кивка производили действия. И так до конца автономки. После автономки вице-адмирал Г.Н.Холостяков обнял меня со словами: "Спасибо, Юра, что не сжёг". А командир передал мне голову от вручённого ему жареного поросёнка.




Видимо, поэтому я был награждён вместе со старпомом и замом орденом Ленина, хотя был командиром дивизиона, а не БЧ-5.
Пробыв в Гремихе два дня, мы перешли в Северодвинск и стали в плавдок. Это был первых случай захода в док с работающими реакторами (из-за сплава).
В Северодвинске экипаж поэтапно детально исследовали во 2-й терапии госпиталя. Меня опять заметили. Я решил списываться, так как меня и командира ЭТД В.А.Зубкова (скончался в Луганске) планировали на повышение командирами БЧ-5 на 675 проект (водо-водяные). Мне надоело переучиваться, и я решил уйти в техупр ВМФ (в Москву), куда меня приглашал его начальник Б.П.Акулов (командир БЧ-5, К-3) на "металлическое" направление. Однако во время отпуска, не зная моих планов, Г.А.Фытов дал за меня согласие на преподавателя в моё родное Севастопольское ВВМИУ (П.П. к тому времени исчезло, но готовили по-прежнему подводников), думая, что я буду рад. По большому счёту он оказался прав, но сначала я на него страшно обиделся, тем более что подвёл Акулова, который уже включил меня в приказ, а кадровики ему: "Так он уже назначен в Севастополь". Я об этом и узнал от него, когда возвращался в Гремиху из отпуска через Москву. Попытался узнать хотя бы, на какую кафедру, но мне ответили: "Не всё ли равно, что читать". Таким образом, педагогом я стал случайно. Но дело пошло. На кафедре автоматики мне дали курс "Системы автоматического управления ЯЭУ", т.е. по профилю моей киповской специальности. Тем более что я был первым атомщиком на кафедре.




В училище я проработал с декабря 1964 по сентябрь 1975 года. В апреле 1974-го стал капитаном 1-го ранга.
Педагогическая деятельность шла хорошо. Но в вузе надо ещё заниматься научной деятельностью, а мне не хотелось. Тем более, я увлёкся подводной охотой, путешествовал на машине по всему Крыму, чаще всего в дикие места в районе мыса Тарханкут. Меня за это ругали. Я вынужден был сдать кандидатские экзамены по философии и английскому языку, писать отчеты по НИР, но на диссертацию не соглашался.
В 1975 году, работая летом командиром батальона нового набора, т.е. совместно с кадровиком, получил от последнего предложение на работу в Главное управление военно-учебных заведений МО СССР (не морские, а все) (начальник училища об этом не знал, иначе б не отпустил). Считая, что без блата всё равно не пройду, решил всё же согласиться, чтобы потом не ругать себя, что сам дурак отказался, тем более уходил начальник кафедры (военный подводник), с которым я во всём ладил, а мог прийти и плохой. Но меня взяли, и с тех пор я работаю в здании напротив Кремля (по другую сторону Москва реки, Софийская набережная). Побывал в 35 городах, работал почти во всех вузах МО СССР. Погоны носил до сентября 1990 года ("жертва перестройки" ), так как у меня было продление до 1994 года, потом остался здесь в качестве гражданского служителя – ведущий специалист отдела.
В Москве много "однокашников" по Севастопольскому ВВМИУ. Мы ежегодно отмечаем годовщину выпуска. В их числе, служивших на разных АПЛ и дизельных ПЛ, трое – я, Шпаков и Конобрицкий с К-27. Во время командировок встречался с Н.Д.Окованцевым, Г.А.Фытовым, Э.А.Ковалёвым, О.Л.Нагорских, С.М.Полетаевым, Л.Сядневым (скончался), В.А.Полубояриновым, А.Филофеевым (севастопольцев не упоминаю).

Юрий Сорокин. Москва



Капитан 1-го ранга Сорокин Юрий Михайлович родился 16.09.1934 г. В 1958 г. окончил СВВМИУ. С 1958 по 1964 год ― служба на АПЛ К-27. Участник испытательного похода в Атлантику. За поход награждён орденом Ленина. По состоянию здоровья ушёл с корабля в 1964 г. на преподавательскую работу. В настоящее время проживает в Москве.

Вице-адмирал БЕЗКОРОВАЙНЫЙ ВЛАДИМИР ГЕРАСИМОВИЧ

«...Вячеслав Николаевич, «Система» после аварии не могла не возложить на Леонова всю вину за случившееся, иначе она должна была взять эту вину на себя. Ещё раз напомню, что бывший Главком ВМФ СССР С.Г.Горшков раз и навсегда определил, что нет аварийности оправданной, она создаётся личным составом, его неподготовленностью и безответственностью.»
Эта фраза главкома оттачивалась годами, меняла свою редакцию (я не уверен, что приведенная мною редакция, является окончательной), но не менялась её суть – главком, изначально возложил всю ответственность за происшествия с подводными лодками на флот, независимо, кто в них виновен фактически. Никто из конструкторов, никогда не понёс никакой ответственности за аварийность, «в правилах игры» это не было предусмотрено.
Вы пишите, что командир забыт и предан анафеме. Я согласен с Вами, и хочу добавить, что те, кто действительно «экспериментировали», рассчитываясь жизнями военных моряков, регулярно получали геройские звёзды при удачах, и никогда не отвечали за промахи. Для этого главком определил виновных раз и навсегда – Флот! Поощряли при успехах, предавали забвению при поражениях. Леонов, как и многие другие офицеры флота, проиграл, и всё пошло по принятой схеме.




ГРЕМИХА. КОНЕЦ 1980-Х ГОДОВ. ВТОРОЙ СПРАВА - НЫНЕ ВИЦЕ-АДМИРАЛ ВЛАДИМИР БЕЗКОРОВАЙНЫЙ.

Командир К-27 обвинён чуть ли не всеми сослуживцами в гибели моряков 24 мая 1968 года. Это факт крайне грустный. Мы, к сожалению, приняли правила поведения, которые нам навязал С.Г.Горшков. Разбирая любую аварию, комиссия всегда умозрительно (зачастую с привлечением научно-исследовательских институтов) выстраивала ту единственную стратегию поведения, которая якобы могла (хотя это не всегда очевидно) привести к победе над стихией. Поскольку командир не имел в своём расположении НИИ, то его решения отличались от разработанной оптимальной теоретической стратегии, таким образом, его всегда можно было обвинить. Нужно ещё иметь в виду, что все рассуждения комиссий опирались на знание полученного конечного «результата», а поэтому строились в сослагательном наклонении, вместе с тем каждая новая авария навязывала «новые правила игры», к которым экипажи снова и снова оказывались неподготовленными.
Именно постоянно признаваемая главкомом неподготовленность командиров и экипажей оказалась «взаимоприемлемой конструкцией» его отношения с наукой и промышленностью, которая обеспечивала ему пожизненную «должностную непотопляемость». Ведь второго такого главкома, готового самому свалить на своих подчинённых ответственность, за ошибки учёных, конструкторов и промышленности, не найти. Не найти никогда». Это единственный флотский военачальник с жизненной позицией, за которую своими жизнями рассчитывался флот.
Вячеслав Николаевич, я согласен с Вами, когда Вы заявляете, что «в аварии ядерного реактора на АПЛ К-27 вины Леонова нет». Вы отлично понимаете, что если бы он не был определён, как виновник гибели людей, то встали бы другие вопросы, которые никто из власть предержащих, ставить не хотел: «Кто тогда отправил неподготовленную лодку в море? Кто сконструировал такой реактор? Кто принял экспериментальную АПЛ в состав флота как боевой корабль?»
Именно поэтому в книге Н.Г.Мормуля Вы видите такое дружное осуждение Леонова со стороны штаба, политотдела флота и соединения, интересы которого излагает Поливанов (бывший начполитотдела 17 дивизии в Гремихе в 1968 году, ныне контр-адмирал).
В 1990-х годах стало нормой, когда техника ремонтировалась только по отказам, этим фактически утверждалось предаварийное состояние флота.




Мормуль, написав свои книги, сделал КОЛОССАЛЬНЫЙ прорыв в доведении до широкой общественности хоть части того, что пришлось пережить советским подводникам. Он не сподобился и не врал, как это сделано в УРАПАТРИОТИЧЕСКИХ мемуарах многих адмиралов, но и не стал ломать устоявшиеся стандарты оценок командиров всех уровней.
Командир АПЛ К-27 Леонов был обвинён сослуживцами, не располагавших полной и абсолютной информацией о событиях, происходивших в период подготовки и в ходе аварии, в гибели четырёх членов экипажа. Я не могу ни осудить, ни оправдать поступки командира. Мы должны выяснить: знал ли командир, что его решения несут смертельную опасность его подчинённым или он «не ведал, что творил?» Если, принимая решения, он полностью владел обстановкой, то нужно анализировать, насколько это было обосновано и необходимо – ведь рисковать жизнью людей можно, только спасая жизни остального экипажа и корабль.
В своём письме Поливанов пишет, что командир, сойдя с корабля на причал, доложил командиру дивизии об отсутствии замечаний. То, что это ложь – очевидно, но то, что командир о происшествии доложил в очень «мягкой форме», – в этом сомневаться не приходится, так как согласно записям в акте: берег, СРБ уже знали о проблемах на корабле. В записках Леонова мы видим, что он, имея личный состав с признаками тяжёлой лучевой болезни, не выдал экипажу цистамин, а так же вместо того, чтобы ввести сигнал «РО» – давал приказания по кораблю делать большую приборку.
Исходя из личного опыта, я думаю, что он просто не способен был оценить всю сложность возникшей ситуации. К сожалению, именно такой вариант мне видится наиболее вероятным. Действия командира говорят о том, что истинного масштаба происходящего он не представлял. Это уникальный случай, с 12.00. и до возвращения в базу, т.е. до 17.30. ни НХС, ни командир БЧ-5 так и не смогли доложить командиру, что на лодке разрушен первый контур. Вместе с тем, вопреки записям Леонова и акту государственной комиссии, на который ссылается автор («Катастрофы под водой» (с. 297-302)), сделано очень много ошибок при описании этой аварии, а также тенденциозная запись:
«На пульте управления главной энергетической установки находился в это время и командир БЧ-5. Иванов понял: то, чего он опасался, всё-таки случилось... Окислы теплоносителя закупорили урановые каналы в реакторе, как тромбы кровеносную систему человека. Кроме того, вышел из строя насос, откачивающий конденсат. Тот самый, от которого образовались окислы.»
Становится непонятным, если он «всё понял», то почему так и не сделал ясного доклада командиру? Парадокс написанного Н.Г. Мормулем заключается в том, что по его сочинению механик всё знал и понимал, а командир до окончания швартовки так и не знал, что на корабле тяжёлая ядерная авария. Такое впечатление, что механик плавал на другом корабле. Кстати, в целом из записок Леонова напрашивается тот же вывод, что и у Мормуля – командир действительно не знал правды о состоянии своего корабля.»




Вице-адмирал Безкоровайный Владимир Герасимович родился 16.08.1944 г. Окончил Каспийское высшее военно-морское училище, штурманский факультет (1967). С 1967 г. ― командир электронавигационной группы, командир штурманской боевой части, помощник командира атомной подводной лодки, Северный флот. С 1974 г. ― старший помощник командира подводной лодки. С 1977 г. ― командир ракетного атомного подводного крейсера стратегического назначения. С 1984 г. ― начальник штаба дивизии ракетных атомных подводных крейсеров стратегического назначения, Северный флот. С июля 1984 г. ― командир дивизии атомных подводных лодок. А с июля 1988 г. ― начальник штаба, заместитель командующего флотилии атомных подводных лодок. С июля 1990 г. по июнь 1993 г. ― командующий флотилией, Северный флот. С 07.1993 г. в ВС Украины: представитель Министерства обороны Украины в ВМС Украины. 10.1993-05.1996 ― командующий ВМС Украины. Май-октябрь 1996 г.― зам. Министра обороны Украины, командующий ВМС Украины. С 1996 г. ― помощник министра обороны Украины. С августа 1998 г. ― в отставке, руководитель военных программ Фонда «Стратегия–1».

Продолжение следует

Испытания в море – это искусство. - Касатонов В.Ф. Моряк-испытатель Андрей Ильин (повесть). Город Брест, 2010 год.



«Ночной полёт! Как воспел его мой любимый летчик Антуан де Сент-Экзюпери! Хотелось бы спросить: «Где, коллега, ваш одномоторный самолётик? Где наслаждение полётом? Где романтика 20-х годов прошлого века? Увы, давно закончилась!» Мощный боевой самолёт мчится над Чёрным морем на огромной скорости. В полной темноте. Только звёзды, одни звёзды. Они кругом – сверху, снизу, со всех сторон. Иногда морской лётчик с красивой фамилией Дейнека вдруг ловит себя на мысли, что он летит уже в космосе, среди других миров. Нет верха и низа, он в невесомости. Он резко отбрасывает наваждение и пристально вглядывается в приборы. Только приборы – его лучшие помощники. «В ночных полётах, - учили его, - не верь своим ощущениям, они могут подвести». Ночной полёт по опасности можно сравнить только с посадкой на авианосец. Монотонность при длительных галсах убаюкивает пилота. Лётчик не ощущает сверхзвуковой скорости, грохот турбины остаётся сзади. Мягко пощёлкивает генератор, разноцветные лампочки на пультах ласково успокаивают. Какая-то апатия, заторможенность охватывают боевого лётчика. Это очень опасно…
Вдруг совершенно неожиданно звучит команда: «210-й, курс влево на 20 градусов». «Есть»,- отвечает, не задумываясь, лётчик и выполняет команду. Через несколько секунд ещё команда: «210-й, снижайся и занимай эшелон 2000». «Есть», - и опять команда исполнена. «Включаем посадочные огни, заходи на посадку!» « Е…, - лётчик поймал себя на полуслове. Что я делаю? Какая посадка? Я на другой стороне Чёрного моря. Я с трудом слышал своего руководителя полётов, а теперь так чисто и громко кто-то говорит со мной». Ужас охватил опытного пилота. Он мгновенно стал весь мокрый. Его осенило: «Только что меня пытались посадить на вражеский аэродром. Чуть не стал предателем». Ручку на себя, самолёт понёсся вверх с разворотом на обратный курс. «Назад, назад, на север, к родным берегам». На чистом русском языке неведомый диспетчер кричал ему: «210-й, куда же ты? Садись, огни включены. Горячий кофе ждёт тебя. Поедем в ресторан. Возвращайся!» Культурный советский офицер Владимир Дейнека очень вежливо ответил на всё Чёрное море красивым трёхэтажным русским сленгом, после которого настойчивый турок исчез из эфира, видимо, поражённый силой русского языка, и, главное, интонациями возмущённого его коварством лётчика.




Командир авиасоединения подполковник В. Дейнека за штурвалом ТУ-16. Курс – Северо-Восточная Атлантика. 1970-е годы.

А через минуту слабый запрос нашего руководителя полётов: «210-й, куда пропал? Не уходить со связи. Завершаем работу». Через пятнадцать минут мокрый от переживания и напряжения старший лейтенант Владимир Дейнека вылез из кабины самолёта и с наслаждением вдыхал аромат крымской ночи. «Чуть не стал предателем», - это мысль мучила и не отпускала его, пока он не выпил глоток коньяка. Друзья после этой ночи заметили у него в волосах первую седую прядь».
Офицер-подводник Андрей Ильин ещё и ещё раз вспоминал вчерашний рассказ заместителя командира полка подполковника Дейнеки Владимира Григорьевича. Опытный ас вспомнил свою молодость, и его интеллигентное лицо вновь пережило все перипетии той тяжёлой ночи. Лётчик-испытатель и моряк-испытатель встретились накануне на военном аэродроме, обсуждая совместную работу по испытаниям нового корабельного радиолокатора. Чувствуя взаимную симпатию, они откровенно поговорили о своей службе. Моряк рассказал, как он тонул, упав за борт подводной лодки. Лётчик мастерски преподнёс свой эпизод, который заставил «корсара морских глубин» глубоко ему сопереживать. Две профессии – лётчика и подводника одинаково трудны и опасны. Это сблизило их, и они быстро нашли общий язык.
Капитан 2 ранга Ильин Андрей Николаевич после окончания Военно-морской академии получил назначение на испытательный полигон. На морском полигоне ощущалась потребность в опытных флотских кадрах, прошедших хорошую школу службы на кораблях. Так Андрей Николаевич после десяти лет тяжёлой службы на Севере на подводных лодках стал моряком-испытателем. Первые полгода на новом месте ему постоянно казалось, что он в отпуске. К восьми - на службу, в восемнадцать – домой. Два часа обеденный перерыв. Иногда дежурство по части, два-три раза в месяц. Ему поручили заниматься испытаниями корабельных радиолокационных станций обнаружения воздушных целей. Через год напряженной учебы и работы он был уже опытным испытателем. Служба шла хорошо, работа ему нравилась. Он начал подготовку к сдаче кандидатских экзаменов.




В начале этого года на полигон прибыл из Николаева после модернизации большой противолодочный корабль «Проворный» с новейшей радиолокационной станцией «Фрегат-М» на фазированных антенных решётках. Сразу десять лучей на разных частотах излучал радиолокатор, поставить помеху такой станции было невозможно. Локатор был связан с корабельным ракетным комплексом нового поколения. Поэтому из Главного Штаба ВМФ пришла команда - провести испытания в кратчайшие сроки. Выбор пал на подводника Ильина, который показал себя и умеющим, и знающим испытателем. Опираясь на опыт предыдущих поколений испытателей, Андрей, оптимист по жизни, претворял в жизнь девиз своего начальника испытательного отдела полковника Хляпа Бориса Наумовича: «К каждому испытанию надо подходить как к искусству». И руководствовался этим правилом, невзирая на лица и обстановку. Он был, как говорят итальянцы, креаторе – творец. Нестандартное мышление моряка-испытателя и опыт сложнейшей службы на подводных лодках подсказали ему, что на аэродроме работают по старинке и поэтому затягивают испытания на многие месяцы. Надо менять стереотипы мышления. Взяв пару бутылок свежего пива, он прибыл к подполковнику Дейнеке, заместителю командира полка по лётной подготовке. Они потолковали «за жизнь», как говорят в Одессе. После чего Ильин убедил Дейнеку, что приезжать ему из порта за тридцать километров на каждый полёт для проведения предполётного инструктажа нет смысла. Он готов провести инструктаж один раз, а в дальнейшем инструктаж может повторить штурман полка (майор с красивой фамилией Коробочка), поскольку ничего в полётном задании не меняется. Морякам просто надо набирать на корабле статистику по определению максимальной и минимальной дальности обнаружения воздушных целей. Затем настойчивый подводник «под пытками» выдавил из Дейнеки признание, что в день полётов полк может предоставлять не один, а несколько самолётовылетов для испытаний.



ДЕЙНЕКА В.Г. В КРЫМУ :: смотреть видео на RuTube бесплатно онлайн

Здесь уже сам Дейнека Владимир Григорьевич почувствовал свой интерес, ему надо было в начале года быстро завершить согласно плану БП лётную подготовку экипажей, и работа с моряками давала ему такую возможность. Дальше разговор пошёл быстро к взаимному удовольствию офицеров, тем более что и пиво заканчивалось. Утвердили три вылета самолётов каждый лётный день. Первый самолёт садится, второй по команде с корабля взлетает. Затем, аналогично, третий. По достижении максимальной дальности обнаружения с корабля даётся команда ложиться самолету на обратный курс. За пять рабочих дней вся программа из пятнадцати полётов будет выполнена. Мужчины с удовольствием скрепили свою договорённость рукопожатием. И этого было достаточно, чтобы работа закипела.
Погода в феврале в Крыму в тот год благоприятствовала. Антициклон – чистое небо, солнце, пять-десять градусов тепла. Большой противолодочный корабль «Проворный» один раз вышел в море и, не возвращаясь в базу, за три «полётных» дня выполнил 60 процентов программы испытаний. Капитан 2 ранга Ильин действовал, как маг, как волшебник. Первый самолёт только завершал программу полёта, а второй уже выруливал на старт. Второй по команде с корабля взлетал, и Андрей успевал, пока два самолёта в воздухе, определить ещё и разрешающую способность радиолокационной станции по дальности и по направлению. Сверх программы. Это была музыка, высший пилотаж испытательной работы. Симфония!
Ночевали на рейде Судакской бухты, попутно выполняя другие разделы испытательной программы. Ещё раз вышли в море, и через двое суток испытания корабельной радиолокационной станции были закончены. Как и планировали, за пять рабочих дней в море закончили всю программу испытаний - вот результат молодости, смелости, опыта флотской службы и испытательной работы. Раньше на аналогичные испытания требовались два месяца, сотни тонн дизельного топлива для корабля, десятки литров бензина для поездок на аэродром, тысячи рублей командировочных средств для членов государственной комиссии. Морякам удалось сэкономить огромные средства. А как испытателям повезло с погодой! На другой день, после завершения полетов, завьюжило, загудело, подул мощный сирокко, и началась крымская зима, февраль напомнил о себе.




РЛС «Фрегат-М» на ракетном крейсере «Москва».

С положительным решением командующего флотом материалы испытаний были направлены в Москву. Все были чрезвычайно довольны. Особенно радиотехническое управление Главного Штаба ВМФ, поскольку у промышленности ракетный комплекс был еще только на выходе, а наше средство обнаружение уже готово. (Там в Москве были свои битвы и тайны «Мадридского двора»). Через полгода пришла разнарядка, и все участники испытаний были награждены. Подполковник Дейнека Владимир Григорьевич заслуженно получил орден Красного Знамени. Все пилоты самолётов - участники испытаний получили ордена Красной Звезды. Моряков тоже не забыли. Были розданы ордена «За службу Родине» и медали «За боевые заслуги». Адмирал в Главном Штабе получил орден Октябрьской революции. Капитан 3 ранга Ильин Андрей Николаевич ничего не получил. Не положено. Года полтора назад он попутно принимал участие в испытаниях грандиозной системы государственного опознавания «Пароль». Наградили очень многих. Его участие было незначительно, он тогда только осваивал испытательную работу, поэтому ему досталась медаль «За трудовую доблесть». И по существующему положению очередное награждение для него могло быть только через три года. Кто придумал такое умное положение? (Это похоже на нашу систему – наказать невиновных, наградить не участвующих)…
Но жизнь продолжалась. Ракетный комплекс большого противолодочного корабля «Проворный» через несколько месяцев был отлажен и представлен к испытаниям. Поскольку радиолокатор «Фрегат-М» уже входил в состав ракетного комплекса как средство обнаружения и выдачи целеуказания, несколько офицеров из радиотехнического полигона были включены в состав объединенной комиссии, возглавил свою группу старший инженер-испытатель капитан 2 ранга Ильин Андрей Николаевич.
Главный конструктор ракетного комплекса «М-22» Волгин Геннадий Никитович произвел на Андрея Николаевича потрясающее впечатление. Это был крупный мужчина, мощный, розовощекий, решительный с умными глазами и открытым сократовским лбом. Своей мощью и напором он производил впечатление «обаятельного танка». Меховая куртка - всегда нараспашку, на голове копна густых волос. О таких людях принято говорить: «Они любят жизнь!» А соратники, окружающие его, любили этого выдающегося человека. Он уже разработал несколько корабельных ракетных комплексов, принятых на вооружение флота. Новая система «М-22» была необычна. Она была пассивна. Ракета в полете к кораблю противника ничего не излучала, поставить помехи ей было невозможно, а, значит, резко повышалась её боевая эффективность.




Комплекс M-22 Ураган

Большая часть жизни проходила у Геннадия Никитовича на Флоте. Однажды в воскресный день, гуляя в городе Феодосия, Андрей Николаевич представил случайно встреченного Геннадия Никитовича своей жене. Супруга Ильина чуть не упала в обморок, когда услышала от главного конструктора, не лишенного юмора, что он уже двадцать лет находится в командировке на флоте. К сожалению, это почти правда. Такова судьба крупных талантливых инженеров, работающих на оборону страны.
Итак, все документы коллеги-испытатели из феодосийского ракетного полигона разработали, согласовали, утвердили. Комиссия на борту. Можно выходить в море. Кино-теодолитные посты готовы, телеметрия проверена. Сотни людей задействованы в предстоящих испытаниях. Пошли. Первые выходы неудачны. То одно не сработало, то - другое: «Ракета не сошла», «Ракета упала», «Ракета прошла мимо». Заместители главного конструктора, очень талантливые инженеры, на берегу «перешивают» компьютерные программы. По работе группы Андрея Ильина замечаний нет. Радиолокатор «Фрегат-М» уверенно обнаруживает цель и четко выдает целеуказание ракетчикам. За пультом управления сидит сам капитан 2 ранга Ильин, выставляя режимы работы в зависимости от обстановки – волнения моря, близости береговой черты, отражения от которых затеняют экран и мешают классифицировать цель. Снова выходы в море. Доклады: «Ракета полетела в другую сторону», «Промах», «Опять промах». Исключительно скверно возвращаться после неудачи в порт. Члены комиссии ругаются, ищут виновного, докладывают по своим ведомствам в Москву. Каждый норовит найти какую-то «бяку» у другого. Иногда используются «лазутчики», которые не брезгают подсмотреть и подслушать. Это нормально, цена ошибки слишком большая. Каждый раз при возвращении в базу неудача ракетчиков сопровождается песней по корабельной трансляции в исполнении Аллы Пугачевой: «Если долго мучиться, что-нибудь получится».
Наконец, действительно, после долгих мучений первая удачная стрельба. Радиоуправляемая цель поражена! Все элементы огромного комплекса сработали отлично. Вторая, третья, …, пятая стрельбы – успех! Низколетящая цель, малоразмерная цель, воздушная, морская - доклад один: «Цель поражена!» Как говорят, комплекс пошел. Да, моряки-испытатели научили ракетный комплекс «М-22», установленный на большом противолодочном корабле «Проворный», стрелять и поражать цели. Ура!




Впереди последняя проверка – «Звездный налет», когда несколько десятков самолетов одновременно «нападут» на корабль. Задача корабля обнаружить все цели и условно «уничтожить» их ракетным комплексом «М-22». Командующий флотом утвердил все документы. Назначена дата. Авиация Черноморского флота доложила о готовности. Вся комиссия на борту. «Проворный» в ночь вышел в море из Севастопольской бухты. Отошли километров на сто южнее Севастополя. Андрей Николаевич, как всегда, за пультом радиолокационной станции «Фрегат-М». Проверил максимальную мощность станции. Убедился, что сегодня очень сильная засветка экрана, несмотря на приличное удаление от берега. Мелкие цели теряются на фоне отражений. Пришлось убавить мощность. Наконец, руководитель учения доложил, что авиация вылетела. На корабле объявлена готовность №1. Все замерли. Сейчас начнется «ад». Действительно, последующие полчаса на корабле творилось нечто невообразимое. Андрей обнаружил 24 цели, идентифицировал и классифицировал их. По каждой выдал целеуказание в ракетный комплекс. Нервное напряжение было настолько сильным, что пот заливал его лицо, глаза впились в экран, руки наводили курсор на цель, нажимали кнопку «Выдать ЦУ» и после секундного ожидания, когда загоралась кнопка «ЦУ принято», Андрей бросался на следующую цель и выдавал по ней целеуказание и т.д. Самолеты были вокруг корабля везде – на разных направлениях, на разных высотах, на разных расстояниях. Техника сработала отлично, но люди были на пределе. Самолеты как неожиданно прилетели, так же неожиданно и исчезли. Руки Андрея Николаевича ещё долго дрожали, и сердце учащенно билось. Несколько минут после окончания учения он не мог встать, ноги не слушались. Тяжело будет морякам во время войны!
При разборе выяснилось, что ракетчики не уничтожили 20 процентов целей. Куда они делись? Почему на них не поступили данные в ракетный комплекс? Или поступили, но потерялись! Что ещё хуже. Начались скандальные разборки. Обстановка на корабле обострилась. Кто виноват?! Ночью, все еще переживая «Звездный налет», Андрей Николаевич не переставал задавать себе вопросы: «Я обнаружил 24 самолета, думал, что это всё. Оказывается, их было тридцать. Высотные скоростные цели, летящие на эшелоне десять тысяч метров, я не видел. Почему?» В полудреме под утро он очнулся в холодном поту. «Я сам убавил мощность станции, поэтому эти цели оказались необнаруженными. Только эти, летящие на огромной высоте. Не хватило мощности. Я виноват. Позор!» Как всегда, первое подленькое человеческое действие – обезопасить себя. «Ведь только я знаю об этом. Больше никто. Надо молчать!»




Пункт управления корабельным зенитным комплексом М-22 "Ураган"

Утром на корабле продолжились разборки. Андрей видел, что ракетчики глубоко переживают свою неудачу, но молчал. Пытался молчать, но «совесть – это тихий голос, напоминающий, что за тобой могут подсматривать», как говорили древние греки. Совесть терзала его. Наконец, благоразумие, здравый смысл, и элементарное понятие чести офицера («Жизнь - морю, честь - никому»), подтолкнули его на решительный поступок. Найдя главного конструктора, и видя, что Волгин Геннадий Никитович глубоко опечален какими-то скрытыми недостатками ракетной системы, еще пока неизвестными ему, он пригласил его в радиотехнический пост. Включив станцию на полную мощность, он показал экран Геннадию Никитовичу. Тот после внимательного изучения обстановки сказал: «Слишком мощная засветка от берега, я ничего не вижу». Андрей Николаевич преодолел себя и признался: «Во время налета была повышенная радиолокационная наблюдаемость, и я вынужден был убавить мощность, чтобы увидеть самолеты, летящие со стороны берега. Иначе, я бы вообще ничего не обнаружил». Ильин видел, как засверкали глаза главного конструктора. Тот сразу понял причину своих неудач с комплексом. Они, ракетчики, не виноваты. У них все хорошо! Но и валить вину на Ильина, на станцию обнаружения он не стал, он был умный и тактичный человек. Он спокойно рассудил: «Если бы мы были в океане, мы смогли бы использовать станцию «Фрегат-М» на полную мощность. Но в пределах Черного моря, даже находясь почти на его середине, мы все равно ощущали влияние берега. Для этой станции Черное море мало. Отсюда, некоторые неприятности при выполнении «Звездного налета». Так и укажем в отчете». Затем он внимательно посмотрел в глаза Ильина и сказал: «Я мало знаю таких людей, как вы». Это была для Андрея Николаевича Ильина самая высшая похвала. Он почувствовал, как с его сердца упал камень. Стало легко и радостно.
А когда вечером, после трёхдневного отсутствия, моряк прибыл домой, он ахнул. Жена с праздничной прической, в вечернем платье встречала его. (Она, видимо, в силу своей житейской мудрости поняла, что за счастливую семейную жизнь надо бороться. Надо совершать «абалденные» поступки). Столик на двоих уже накрыт: хрусталь, шампанское, мельхиоровые приборы, легкая закуска. Дочки, вымытые и вычищенные, спят на белоснежных простынях в соседней комнате. На плите томится его любимое жаркое с черносливом. Очаровательный запах домашнего тепла и уюта. «Какой бы ты ни был незаменимый на работе, по-настоящему ты нужен только дома. Только дома тебя любят. Только дома о тебе переживают и заботятся. Морской бродяга Андрюха, люби и цени свой дом, свою семью», - пронеслось в одну секунду в голове Андрея Николаевича. Потому что в следующую секунду жена бросилась ему на шею и зацеловала «допьяна». Оказывается, сегодня очередная годовщина их знакомства.




Этот день жена с упорным постоянством отмечает уже много лет. Для неё 15 октября - самый ценный день. После третьего глотка шампанского («За любовь!») она, глядя на него глазами любимой женщины, начала говорить: «Ты уходишь в море, и я каждый раз страдаю. Я боюсь за тебя. Море, какое бы оно ни было красивым, оно опасно. Особенно после того, как я узнала, что до сих пор каждый день на Земном шаре гибнет, как минимум, один корабль. В любой момент этим кораблем может оказаться твой. Я боюсь, и ничего не могу с собой поделать! Я спокойна только тогда, когда ты рядом. Вот послушай», - и она начала читать стихи:

«Вновь тебя со мною рядом нету, но законы физики храня,
Биотоки носятся по свету, точно информируя меня.
Снова ночь. Ах, я уже не рада! Падаю в холодную кровать,
Милый, пожалей меня, не надо обо мне так сильно тосковать!»


У Андрея Николаевича глаза вылезли из орбит от удивления, он был поражен: «Откуда она узнала, что я тоскую о ней в море? Откуда эти «радиоэлектронные» стихи, полностью соответствующие нашим отношениям? Неужели сама написала? Но, во всех случаях, какая молодец! Как не любить такую женщину?!» И второй раз за последние дни он испытал огромную радость. «Любовь женщины – это такой дар природы, который выпадает не каждому. А если уж тебе повезло, то бережно и осторожно неси эту любовь. Как говорят моряки: «Право - лево не ходить! Так держать!» Есть, так держать!»



Ракетный комплекс «М-22» вскоре был принят на вооружение и установлен в дальнейшем на многих кораблях Военно-морского Флота. Геннадий Никитович Волгин был назначен в Москве директором крупного завода, входящего в систему военно-промышленного комплекса. В командировки на флот он, наконец, перестал ездить. Благодарный Военно-морской флот должен поклониться ему и сказать огромное спасибо.
Капитан 2 ранга Андрей Николаевич Ильин, блестяще показавший себя как прекрасный организатор сложных морских испытаний, был назначен заместителем начальника радиотехнического полигона. Как шутливо говорят у нас, подводников, большому кораблю – большую торпеду!


Ноябрь 2009 года.



Верюжский Николай Александрович (ВНА), Горлов Олег Александрович (ОАГ), Максимов Валентин Владимирович (МВВ), КСВ.
198188. Санкт-Петербург, ул. Маршала Говорова, дом 11/3, кв. 70. Карасев Сергей Владимирович, архивариус. karasevserg@yandex.ru

20 лет со дня смерти Льва Николаевича Столярова. Окончание.

Вскоре после этих событий меня послали на учебу в Военно-морскую академию, в Ленинград. Ушли на какое-то время на второй план привычные флотские заботы. Лодку я сдал своему старшему помощнику капитану 3 ранга Павлову. И, как мы шутили, попал в ситуацию, когда имел в подчинении из материальной части лишь авторучку, а из личного состава — жену и дочь, полностью включившись в новую для меня обстановку учебы. Это был 1962 год. Я попал в четверку первых командиров атомных подводных лодок, посланных в академию.
Три года в Ленинграде промчались быстро. Конечно, поддерживал постоянную связь с нашим кораблем, с соединением, интересовался состоянием дел, судьбами своих бывших сослуживцев, Радуясь их успехам, огорчаясь, когда случались неприятности. После окончания более всего боялся попасть не туда, откуда ушел, не вернуться к делу, которое захватило. Но судьба оказалась благосклонной: вернулся начальником штаба соединения, из которого ушел. И что самое интересное, мне пришлось принимать дела от капитана 1 ранга Комарова, который с этой должности убывал на повышение в Москву. А Лев Николаевич Столяров представился мне уже как командир одного из атомоходов соединения.
Сам этот факт говорил о том, что и Комаров, и Столяров сумели переломить не совсем удачный поначалу ход событий на своем корабле и их личная деятельность была высоко оценена командованием: обоим было оказано доверие, выразившееся в назначении на новые должности.
Для Столярова это доверие не закончилось назначением командиром атомохода, а явилось прелюдией к главному событию его жизни — к участию подводной лодки, которой он командовал, в первом групповом подводном переходе с Северного на Тихоокеанский флот южным путем. Путем, которым советские атомники еще не ходили.




К-133, пр. 627А

Рассказывая здесь о первых командирах советских атомоходов, я недаром подчеркиваю особенно их умение применять оружие. Без этого не может быть настоящего командира-подводника. И флот, подбирая офицеров на столь ответственные должности, при всех прочих качествах, непременно самое пристальное внимание обращал и должен обращать на эту сторону вопроса. В руках не умеющего мастерски использовать оружие командира атомная подводная лодка превращается всего лишь в дорогостоящую мишень...
Итак, мы совершали на корабле Столярова переход в родную базу, домой. Встречал атомоход командир соединения контр­-адмирал Сорокин. С учетом предстоящего перехода на Тихоокеанский флот он дал указание командиру в течение месяца подготовиться и сдать с экипажем все курсовые задачи.
К концу января определилось, что групповой переход должны совершить   две   лодки.   На  флот   приехал   Главнокомандующий ВМФ. Накануне его приезда Столяров обратился ко мне за советом, как докладывать Главкому и какие поставить вопросы. Дел у начальника штаба соединения всегда много, а докладов, обращений, телефонных звонков и того больше. Наш разговор постоянно прерывался, а мне хотелось не только ответить на все вопросы Льва Николаевича, но и дать дополнительные рекомендации, советы. Договорились встретиться вечером, после ненормированного рабочего дня (как его в шутку называли подводники, "безразмерного''), у меня дома и обговорить все в спокойной обстановке. Так и сделали.
Столярова беспокоили некоторые командиры боевых частей. Он не был в них уверен и считал, что, может быть, следует поставить вопрос перед Главкомом об их замене. Я не советовал. И не потому, что не в лучшем свете выглядел бы сам командир корабля, а потому, что недоверие к своим хоть и некоторым подчиненным всегда отрицательно сказывается на настроении экипажа. Другое дело — предъявить к людям более строгие требования. Вкупе с доверием это дает хорошие результаты, а по некоторым специальностям я обещал Льву Николаевичу усиление офицерами штаба дивизии. Столяров не без труда, но согласился. Беседа наша затянулась, но зато все, что волновало командира, мы рассмотрели. Вопросы,  которые мог решить штаб соединения, отсеяли. Столяров с доверием воспринимал советы и потому, что у нас за спиной была хорошая совместная служба на одном корабле, и потому, что я тоже должен был участвовать в этом переходе, правда, в необычном для подводника качестве — на обеспечивающем надводном корабле.




На боевых учениях. В.А.Печатин.

Сергей Георгиевич Горшков собрал экипажи кораблей. Как обычно, начал с заслушивания командиров. Я специально сел рядом со Столяровым, чтобы морально его поддержать. Лев Николаевич волновался, на лице проступила испарина.  Но доложил кратко и спокойно: экипаж к переходу готов. Я потом говорил ему: "Это был лучший твой доклад, Лев Николаевич".
Не удовлетворившись только докладами командиров, Главнокомандующий еще долго и основательно беседовал с офицерами, интересуясь их личной подготовкой, подготовкой их подчиненных. Инженером-механиком у Столярова был недавно назначенный на эту должность капитан-лейтенант Н. Капишников. С малоопытным командиром БЧ-5 любое плавание для командира — риск, а тем более длительное и напряженное. Поэтому встал вопрос о необходимости подкрепления инженера-механика более опытным специалистом.
—  Кого бы вы хотели? — полюбопытствовал Сергей Георгиевич Горшков.
—  Капитана 2 ранга Морозова, — не задумываясь, ответил Столяров. — На этой лодке он служил, ее принимал из ремонта, так что лучшей кандидатуры быть не может.
— Пожалуй, — согласился Главком. — А как на это смотрит сам товарищ Морозов?
Иван Федорович, хоть и не было у него на эту тему разговора со Столяровым, в душе, конечно, был благодарен командиру.
— Считаю, что буду полезен в плавании, — сдержанно ответил Морозов.




Герой Советского Союза капитан 1 ранга Иван Федорович Морозов. Специальный выпуск альманаха "Тайфун" (2001 г.) посвящен 40-летию со дня образования 3-й дивизии ПЛ СФ.

Его активно поддержал командир соединения Сорокин:
— Лучше Морозова лодку никто не знает, товарищ Главнокомандующий, ему на ней целесообразнее всего и идти.
Главком согласился.
Здесь же решался вопрос и о командире перехода. Командующий флотом адмирал Лобов предложил свою кандидатуру, но Главком не согласился:
— У вас главная забота — флот.
Отклонил он и кандидатуру вице-адмирала Егорова. Тогда вскочил контр-адмирал Сорокин.
— Товарищ Главнокомандующий, я готов, если будет доверено.
Видимо, это совпадало с решением Главкома, но он не хотел этого высказывать, а потому неожиданно спросил:
— Но ведь у вас, я слышал, товарищ Сорокин, со здоровьем неважно?
Анатолий Иванович даже растерялся:
— Никак нет, товарищ Главнокомандующий, пока не жаловался.
— Ну, раз так, — полушутя удивился Главком, — придется посылать вас.




Сорокин Анатолий Сорокин. - Апшеронский меридиан. Документальная повесть. А.П.Курочкин, В.Т.Татаренко. - Баку, 1989.

Меня, как начальника штаба соединения, Главком назначил старшим надводных сил обеспечения. Звучало это громко, на самом же деле эти силы состояли из гидрографического судна небольшого водоизмещения и танкера. Тот путь, который атомоходы должны были проделать в глубинах, нам предстояло пройти в надводном положении в готовности оказать помощь, если такая потребуется.
Для небольшого судна, каковым являлся ГИСу, такой "круиз" сам по себе очень серьезное испытание. Предстояло преодолеть огромное расстояние, штормовые широты Южного полушария. При этом ни в коем случае нельзя было нарушать график движения. То есть ГИСу почти был лишен возможности маневра при встрече с циклонами и тайфунами, так как должен был постоянно следовать полным ходом.
А не учитывать силы стихии невозможно. И по сей день самые мощные и совершенные военные корабли стремятся уклоняться от штормов. Достаточно сказать, что Мировой океан ежегодно поглощает сотни судов и кораблей. И это в наш атомный век.
Но тогда об этом не думалось и ставить вопрос о снижении средней скорости перехода мы не стали. Главное — было обеспечить по мере возможности успешный переход атомных подводных лодок. А это как-то оттесняло на задний план мысли о трудностях, которые предстояло перенести самим.
Затрудняюсь даже приблизительно сказать, сколько к тому времени было на моем счету различных походов. Но практически все — на подводных лодках, а вот на надводном судне пускаться в плавание через три океана мне доводилось впервые.
В день отхода на Кольском полуострове свирепствовал сильнейший мороз. Бухта, обычно всегда чистая, в последние дни покрылась льдом. Ледокол, правда, не потребовался. Буксир бил лед, расчищая подводной лодке путь. Два часа назад из другой бухты вышел в море атомоход Виноградова, назначенный флагманским кораблем.




Виноградов Вячеслав Тимофеевич

За несколько дней до начала перехода подводную лодку Столярова послали в море для контрольных измерений. Командир пытался было сопротивляться, так как все подготовительные "процедуры" были уже выполнены. Но для надежности его все-таки направили еще раз. И пожалели. Проходил атомоход между четырьмя близко поставленными бочками. Буксир не помогал. В результате задели правым винтом бридель одной из бочек, оставив себе "на память"   зазубрину.
Случай неприятный вообще, а тут еще перед походом. Возвращался Лев Николаевич в базу в подавленном состоянии, тем более что о последствиях "касания" мощной цепи можно было только догадываться. С приходом сразу же доложил начальнику штаба объединения контр-адмиралу Кичеву:
— Я сломал винт!
— Да ты что! — Кичева такая новость, конечно, ошеломила. — Завтра Главком приедет! И как тебя угораздило? Но не паникуй, давай сначала посмотрим.
Спустили водолазов. Те после тщательного обследования доложили, что на лопастях осталось несколько зазубрин. Записали, как и положено, в вахтенный журнал. Проанализировали ситуацию. К счастью, менять винт не потребовалось.
— Менять винт не будем! — решил Кичев.
— Гудеть же буду на весь океан, — намеренно сгустил краски Столяров.
Он был за то, чтобы все обстоятельно взвесить.
— Не будешь. А доклад командованию я беру на себя.




Кичев Василий Григорьевич

Уже позже, на переходе,  именно на этой линии вала потек сальник. Имел ли случай касания бриделя отношение к этим протечкам — сказать трудно. Скорее всего, нет, но вода в отсек поступала. И хотя поступление это было весьма умеренным, приходилось принимать соответствующие меры. Командир воспринимал это довольно спокойно. Идеальные условия даже на тренажере создать невозможно, а на живом корабле в море, в длительном походе, почти никогда не обходится без малоприятных мелочей.
Они обычно не влияют на события решающим образом, но портят настроение, и не учитывать их нельзя.
На Камчатке, когда Столяров докладывал о состоянии корабля первому заместителю командующего флотом вице-адмиралу Васильеву, то сказал, что потек сальник правой линии вала.
— Ну, это ты, видимо, здесь лед задел. Вон у нас сколько льда, — успокоил командира Георгий Константинович. — Ничего, сменим вам винт. Главное — нормально дошли. — Потом улыбнулся: — А помнишь, как я тебя, лейтенанта, наказывал?
— Так точно, — согласился Столяров. Действительно, был такой случай еще на Балтике.
— Вот видишь, пошло на пользу. В люди вышел, — пошутил Васильев.




Васильев Георгий Константинович

Но вернемся к походу. После выхода из базы и погружения, по традиции, командир объявил подводникам о цели и задачах плавания. Моряки с энтузиазмом отнеслись к оказанному доверию.
Выход в Атлантику Столярову был хорошо знаком. Он уже не раз ходил этим маршрутом до того, как стал командиром корабля. А далее ждали неизведанные воды. Хотя эта неизведанность весьма условно сказывается на самоощущении командира-подводника, но каждый район имеет свои особенности, и учитывать их командир обязан. В этом плавании были и районы с повышенной навигационной опасностью, и проливные зоны, и зоны различных климатических поясов. Здесь практический опыт командира очень ценен. В этом походе таким особо сложным районом, как говорилось выше, представлялся пролив Дрейка, самый широкий на земном шаре. Однако это было далеко впереди. А пока экипаж готовился к вхождению в тропические воды.
Температура за бортом медленно, но неуклонно повышалась. На атомоходах система жизнеобеспечения позволяет в любых забортных условиях поддерживать в прочном корпусе постоянный микроклимат. Труднее технике, корабельным системам, рассчитанным на средние широты. Надо заботиться, чтобы она не подвела. Присутствие на борту опытного, плававшего в различных климатических зонах Морозова давало такую уверенность.
В Северной Атлантике был намечен район для первого сеанса звукоподводной связи между атомоходами. Район небольшой, поэтому подводники должны были без труда найти друг друга и обменяться необходимой информацией.
Поиск контакта продолжался долго, однако успеха не принес. Когда отведенное время вышло, корабли снова легли на генеральный курс. Новая точка встречи им была определена уже за экватором, на сороковой параллели. Меня, конечно, беспокоила неудавшаяся встреча атомоходов, но для серьезных опасений оснований не было. Если бы у кого-то что-то случилось, то, согласно полученным на поход указаниям, нуждавшаяся в помощи подводная лодка должна была всплыть и дать об этом донесение мне — командиру отряда надводных кораблей. И все-таки лучше, когда все в таком плавании идет точно по плану.




ЭОС "Гавриил Сарычев" (ССВ-46 )

В назначенное время Столяров всплыл под перископ, обнаружил нас и связался по УКВ. Вопросов у нас к нему, конечно, накопилось много, но самое главное мы узнали сразу: на атомоходе все в порядке, самочувствие экипажа (как это принято говорить и у космонавтов) хорошее.
— Лев Николаевич, а где Сорокин? — поинтересовался я у Столярова, полагая, что он уже имел контакт с лодкой Виноградова.
Однако Столяров был в полном неведении. Вдруг мы увидели перископ второй подводной лодки. Как оказалось, командир перехода решил несколько скорректировать маршрут нашего движения в сторону сокращения. Вот и подвсплыл, чтобы дать указания. Впереди был сложнейший совместный переход надводных и подводных кораблей неизвестным проливом Дрейка.
После пролива Дрейка оба атомохода сообщили в Главный штаб ВМФ об успешном его форсировании. Половина пути и его самый трудный участок была позади. Поход продолжался по плану.
Если сороковые широты Северного полушария встречали нас, как и экватор, хорошей погодой, то сороковые южные полностью оправдали данное им всеми моряками мира название "сороковые ревущие". Они нас встретили сильнейшим штормом. И сравнительно небольшие надводные корабли моего отряда, особенно их обитатели, чувствовали себя не лучшим образом. Беспокойств ураганный ветер и свирепый шторм доставляли много: скорость хода надводных кораблей упала, пришлось выбирать наиболее благоприятные курсы, а подчас и просто штормовать в океане. Прибавилось забот по организации вахт, по обслуживанию механизмов, которые работали с большой перегрузкой. В палубе корабля от сильных ударов волн возникли трещины. А это грозило не только проникновением воды внутрь корпусов, но и еще большими неприятностями. В общем, забот хватало.
И все-таки люди держались довольно стойко, а это кроме походного штаба, экипажа корабля были и члены второго экипажа атомохода в полном составе, потому что к этому времени достаточно оморячились даже те, кто не привык к плаваниям на надводных кораблях. Изматывало то, что практически никто не мог спать: из коек выбрасывало. А тех, кто пытался пристроиться на паелах в кубрике, катало от переборки к переборке. Мы все могли оценить в тот период преимущества подвесных корабельных коек, каковыми в былые времена комплектовались корабли, а также комфорт подводников. Находясь на глубине, они почти не чувствуют волнения моря. Только по второстепенным признакам на атомоходах могли догадываться, что делается наверху, и пофантазировать о нашем самочувствии.
Самое тяжелое — долговременность штормовых периодов. Каждый из нас с невольной завистью вспоминал друзей, несущих где-то под нами свои вахты в тишине и покое.




Гигантская волна (высотой около 20 м) в проливе Дрейка

Пролив Дрейка почти ничем по погодным условиям не отличался от "сороковых ревущих". Но появились два новых малоприятных фактора, которые потребовали обострения внимания и дополнительных усилий. Температура резко упала, штормовая погода способствовала обледенению кораблей, появился плавающий лед, а потом и айсберги. Мы их видели и предупреждали о них подводников. Те имели возможность по нашей информации разойтись с ледяными монстрами на большой дальности и безопасных курсах, вне зоны видимости.
Плавание боевого корабля никогда не бывает только ради плавания. В условиях похода всегда отрабатывается множество учебно-боевых задач, и прежде всего те, которые невозможно отработать в базе. Столяров, как и Виноградов, испытывал с экипажем в различных походных условиях технические средства корабля, оружие. Своеобразное испытание прошла у Столярова и медицинская служба корабля.
В Тихом океане у одного из матросов случился острый приступ аппендицита. Подобное у корабельных медиков считается возможным, но они стремятся не допускать подобных заболеваний в океане. Существует особенно хорошо отработанная система профилактических мер. Начальник медицинской службы на лодке Столярова капитан медицинской службы Б.Никонов вообще считал, что надо взыскивать с врачей, допускающих случаи хирургического вмешательства в море по поводу аппендицита. Но обстоятельства вынудили его самого сделать исключение из своих же правил.
Вообще сам режим питания подводников в море, подбор продуктов определяются с учетом особенностей нахождения человека в условиях ограниченного в движениях состояния. При всем желании подводник, скажем, лишен возможности "находить" даже минимальное количество километров, необходимое здоровому человеку. В отсеках и сотни шагов в день — достижение. Физические упражнения тоже показаны в весьма ограниченных дозах. Помню, как в одном из походов я, тогда еще молодой командир дизельной подводной лодки, решил подналечь на тренировки с тяжестями. И эффект оказался совсем неожиданным: вдруг появились непривычные ощущения в области сердца, повысилась утомляемость. Пришлось гири и гантели отложить. Сейчас современные атомоходы, тем более подводные ракетоносцы, где места побольше, оборудуются специальными спортивными залами, с гимнастическими стенками, велоэргометрами, подвижными беговыми дорожками... Моряки очень охотно проводят там свободное время. Но при этом все физические упражнения строго дозируются, регламентируются, контролируются корабельными медиками, ибо грань между пользой и вредом от специальных физических нагрузок в плавании весьма незначительна.




На подводных лодках у врачей есть все необходимое для проведения хирургических операций. И естественно, начальник медицинской службы корабля обязательно проходит специальную хирургическую практику в больницах и госпиталях. Но даже в ходе боевых действий, о чем свидетельствует опыт войны, в операционной помощи подводники нуждаются крайне редко.
Борис Никонов был опытным корабельным медиком, и все-таки операция у него затянулась. Конечно, здесь трудно установить жесткий норматив, но медики понимают, что задержка у операционного стола в море крайне нежелательна. Боеготовность корабля волей-неволей снижается, нарушается отработанный режим жизни экипажа. Операции на данном типе подводных лодок предусмотрены в кают-компании офицеров. Практически на подводной лодке кают-компания функционирует круглосуточно: на флоте традиционно питаются четыре раза (завтрак, обед, ужин, вечерний чай), да еще в две, а то и в три смены, в зависимости от состава походного штаба. Перерывы получаются небольшие. И нарушенный по каким-либо причинам ритм работы кают-компании потом оказывается нелегко восстановить. Так было и на сей раз.
Но, разумеется, на это не обращают внимания, когда в опасности здоровье моряка. И если возникает такая необходимость, то подводникам оказывается помощь и извне. Во время моего командования Северным флотом был случай, когда врач на подводной лодке не смог самостоятельно закончить операцию аппендицита. Многочисленные спайки кишечника мешали добраться до аппендикса, а сильный шторм, который лодка ощущала даже на глубине, еще более осложнил ситуацию.
Когда мне доложили об этом, я, посоветовавшись со специалистами, решил послать на выручку подводникам авианесущий крейсер "Киев", находившийся тоже в море, но в другом районе. Мы с беспокойством следили за разворачивавшимися событиями. Во-первых, шторм был чувствителен даже для этого огромного корабля, тем более что следовать ему на встречу с подводной лодкой предстояло полным ходом. Во-вторых, поднимать в такую погоду с палубы вертолет — большой риск. И наконец, вызволить больного из штормующей подводной лодки, доставить на крейсер — тоже представляло чрезвычайную сложность. Напряжение длилось несколько часов, но все-таки пересадка моряка на "Киев" была произведена успешно, а затем в прекрасных условиях крейсера, в специальном медицинском комплексе, опытные медики благополучно закончили и начатую под водой операцию аппендицита.




Тяжелый авианесущий крейсер "Киев" В.С. Емышев

Вице-адмирал Зуб рассказывал потом мне о впечатлениях подводника в лазарете "Киева". Удивлению и восхищению его всем увиденным не было предела.
— Оставайся служить у нас, — в шутку предложил матросу Виталий Иванович. — Вон какой у нас простор. И выручили мы тебя. Что тебе подводная лодка — теснота, неудобства, море-то по-настоящему не видишь...
Подводник не на шутку испугался:
— Товарищ адмирал, очень прошу, верните меня в мой экипаж.
— Так ты ведь только служить начал, небось еще и не привык?
— Привык, очень привык. И командир меня не отпустит.
— Ишь, какой ты незаменимый. А вообще-то командир действительно уже интересовался, когда тебя вернем.
Подводник просиял.
— Я уже готов!
А после операции прошло всего три дня.




Зуб Виталий Иванович

Такова уж специфика подводного флота, что нет нигде более короткой дистанции между матросом и командиром, чем на подводной лодке. Поэтому, кстати, было естественным, что после операции Столяров уступил свою командирскую каюту больному турбинисту. Забрал постель и перебрался в центральный пост, в рубку радиометристов. Там он и отдыхал попеременно со вторым командиром, прикомандированным в помощь Столярову на поход, — капитаном 2 ранга Е.Гринчиком, удостоившимся за этот переход ордена Красного Знамени.
Вообще, если говорить о наградах, то ими в первую очередь оценивалось мужество командиров, выполнявших ответственные задания Родины. И, пожалуй, одной из главных составляющих этого мужества являлось спокойствие и уверенность офицера, возглавлявшего экипаж в самой сложной подчас и драматической ситуации. Если командир спокоен, уверен в себе и своем экипаже, то в любой ситуации будут уверенно чувствовать себя и моряки. Как-то в центральный пост поступил тревожный доклад: "Пожар в четвертом отсеке!"
— В чем дело? Где огонь? — спокойно запросил по переговорному устройству Столяров.
— Огня нет, — последовал ответ, — дымит фильтр.
Старпом капитан 2 ранга М.Яблоков кинулся было из центрального поста в четвертый отсек, но Столяров остановил его. Он уже знал, в чем дело. Там замочили воздушный фильтр и, не дав ему стечь, высохнуть, поставили в калорифер. Фильтр задымил. Личный состав отсека был предупрежден, что нарушать технологию нельзя, а моряки все-таки нарушили.
— Пусть разбираются сами, — пояснил он старпому, а в четвертый отсек передал: — Не слушаете командиров — теперь боритесь за живучесть сами.
Опасности это задымление не представляло, а урок не только четвертому отсеку, но и всему экипажу был преподан убедительный.
В Тихом океане на подводную лодку поступило радио с неожиданным сообщением.  Министр обороны поздравлял экипаж с присвоением кораблю гвардейского звания. Это был один из редких случаев, когда лодка в мирное время удостаивалась такого высокого звания. Вручали кораблю гвардейский Военно-морской флаг значительно позже, в День Военно-Морского Флота.




Задание выполнено! Картина художника Николая Денисова, 1967 год.

В то время лодка, прошедшая послепоходовый ремонт, находилась в море. Вдруг поступила команда срочно возвратиться в базу. Возвращались полным ходом. Ночью ошвартовались. Экипаж предчувствовал приятные события. Ранее стало известно, что есть решение о награждении экипажа государственными наградами за поход.
На Камчатку прибыли командующий флотом адмирал Н.Амелько, член военного совета — начальник политуправления Тихоокеанского флота вице-адмирал М.Захаров. В клубе собрали экипажи всех кораблей. Столярова предупредили, чтобы он проколол в тужурке дырочку. Командующий флотом сам прикреплял Льву Николаевичу Золотую Звезду. Долго прикручивал.
— Эх, командир, — сказал, — если бы мне такую награду вручали, я бы такую дыру прокрутил...
Вручили награды и членам обоих экипажей, участвовавших в кругосветном подводном плавании. А сразу после торжества — опять в море. В парадной тужурке, с Золотой Звездой, орденами, медалями, кортиком на боку, отдавал Столяров швартовы. И это ему нравилось. Он любил эту бурную, стремительную жизнь флота. Было ему тогда 36 лет.
Никогда не думал Лев Николаевич, что скоро закончится для него эта жизнь. В академию пошел с удовольствием, но, оказалось, покинул корабельную службу навсегда. Уже учеба подходила к завершению, когда врачи обнаружили неполадки со здоровьем. Впервые изменило счастье подводнику. У медиков победы он не одержал.
Никак не могли ему после выпуска подыскать должность. Туда, куда хотел, по болезни не подходил. Преподавателем не хотел. Приехал в академию Главком. Начальник академии взял да и сказал, что выпустили офицера, которого несколько месяцев не могут определить.
— Кто такой? — спросил Главком.
— Столяров.
— Знаю. Надо ему боевую должность.
— Да вот здоровье...
— Это серьезно. Значит, определите его в академии.
Назначили Льва Николаевича начальником заочного отделения Военно-морской академии. А через некоторое время — начальником Нахимовского училища.




Напутствие Главнокомандующего ВМФ Адмирала Флота Советского Союза С.Г. Горшкова перед парадом на Красной площади. А.А.Раздолгин. Нахимовское военно-морское училище. — СПб.: Издательско-художественный центр «Штандарт», Издательский дом «Морской Петербург», 2009.

В первый же год работы Столяров убедился, что иметь дело с юнцами сложнее, чем с теми, кем он командовал всю свою долгую офицерскую службу. То были люди с реальным представлением о морской службе, твердо осознавшие свою неразрывность с ней. А здесь флот для его подчиненных — подростков еще только голубая, часто неоформившаяся мечта. Но в том-то и ценность ростка романтики, что чаще всего он неповторим. Не помоги ему окрепнуть, и, может быть, больше никогда в жизни не подхватит человека зов мечты, способный вывести до высот высшего самовыражения, самоотдачи.
Так думал человек сурового командирского склада, оказавшийся вдруг в совсем непривычном кругу. Но он не стал себя переиначивать, а вскоре почувствовал, что нашел среди этих мальчишек свое место, понял, что работать, жить с этим самым замечательным, но и самым трудным народом, видно, действительно написано ему на роду.
Столяров никогда не предполагал, как сложен процесс приема в училище. Казалось, все регламентировано. Но сколько порой возникает ситуаций, требующих нестандартных решений.
От тех первых времен в училище остались особые воспоминания. Из Курской области, где о море знают разве что понаслышке, приехал поступать в Нахимовское Сережа Канищев. Что-то насторожило врачей — и его забраковали. Не один он не попал в училище. Давно разъехались неудачники. А Сережа не уезжал. Полтора месяца обивал пороги училища. Со всеми перезнакомился. У жены Столярова, Ларисы Александровны, стал нередким гостем. Очень уж хотела она помочь пареньку, попросила мужа поговорить с Канищевым.
— Я все равно буду учиться, — твердо заявил он. — Не подведу!
Дрогнуло что-то внутри у Льва Николаевича. Ведь именно люди такого настойчивого характера особенно нужны флоту. Именно на таких самоотверженных, безоглядно верных призванию флот всегда особенно полагался.
— А ну давай, сынок, еще раз на комиссию!
При более тщательном обследовании оказалось, что портил впечатление о здоровье абитуриента легко устранимый пустяк.
А через несколько дней уже нахимовец Канищев вновь предстал перед начальником училища.
— Что же это вы, Канищев, не успели начать учебу, как две двойки получили?
Ничуть не смутился Сережа, глаза не отвел, и будто бы даже они заискрились.
—  Отстал, но догоню. И все равно буду хорошо учиться! Лев Николаевич только улыбнулся:
—  Идите.
Он не мог не верить этому нахимовцу, потому что в нем самом всю жизнь жила такая же, сначала отчаянно-юношеская, и потом решительно-мужская вера в себя.




Верюжский Николай Александрович (ВНА), Горлов Олег Александрович (ОАГ), Максимов Валентин Владимирович (МВВ), КСВ.
198188. Санкт-Петербург, ул. Маршала Говорова, дом 11/3, кв. 70. Карасев Сергей Владимирович, архивариус. karasevserg@yandex.ru
Страницы: Пред. | 1 | ... | 458 | 459 | 460 | 461 | 462 | ... | 860 | След.


Главное за неделю