В 1950 году мы окончили 9 класс. Практику проходили на настоящих парусно-моторных шхунах «Учеба» и «Надежда». При распределении по кораблям я оказался на «Учебе», которой командовал капитан 2 ранга Федор Исаевич Кузьминых. Подготовка нахимовцев к выходу в море проходила на стоянке кораблей у набережной Лейтенанта Шмидта. Первые дни пребывания на шхуне были посвящены освоению парусного вооружения и рулевого устройства. Постановка и уборка парусов на шхуне требует от моряков больших физических усилий и понимания того, что ты делаешь. Нас расписали по мачтам: фок — передняя мачта, грот — средняя мачта , бизань — задняя мачта. Каждое утро по 2-3 раза мы взбирались по вантам до марсовых площадок мачт и спускались по вантам другого борта. Таким образом, мы учились бегать по вантам, что нужно при работе с парусами, и избавлялись от боязни высоты. Проводились тренировки по постановке и уборке парусов. Кроме этого нас готовили к исполнению обязанностей рулевого и помощника штурмана для ведения навигационной прокладки.
Шхуна «Учеба»
Наступил день выхода в море. Было солнечно и тепло. Настроение приподнятое: идем на настоящих парусниках в настоящий поход по Балтийскому морю!
Убрана сходня, отданы швартовы и шхуна, стоявшая против течения, начала поворачивать вправо на середину реки. Вдруг прямо по носу был обнаружен ялик с рыбаком, который «лез» под форштевень шхуны. Командир Кузьминых отреагировал мгновенно и через жестяной рупор высказал этому рыбаку все, что он о нем и о его действиях думает. Слов привести не могу. Хотя кое-что помню. Но тогда я застыл на месте, так как до тех пор ничего подобного не слышал. Эта тирада подействовала на рыбака нужным образом, и он стал быстро грести к набережной.
Кузьминых, настоящий парусный капитан, был личностью харизматической. Его загорелое лицо, твердый взгляд, уверенное управление шхуной действовали на мальчишек безотказно. Нахимовцы дали ему кличку «Федька-пират». В этой кличке не было ничего уничижительного, скорее — мальчишеское восхищение сильным и умелым моряком.
Поход начался. Шхуна шла Ленинградским морским каналом под моторами. Часа через два проходили мимо острова Котлин. Многие нахимовцы впервые увидели с небольшого расстояния легендарный Кронштадт с его фортами и Морским собором, который в хорошую погоду виден с Васильевского острова. Оставив Котлин за кормой, поставили паруса. Плавание под парусами вызывает ни с чем не сравнимое чувство. Тишина и только слышен плеск воды под форштевнем.
Через сутки плавания пришли в Таллин. Ошвартовались у стенки Минной Гавани. Мы получили возможность сойти на берег и осмотреть город. Посетили парк Кадриорг, Домик Петра I, Вышград, походили по узеньким улицам Старого города, ознакомились с Эспланадой (Певческим полем). Таллин очень отличался от Ленинграда архитектурой и шириной улиц Старого города, оформлением витрин. И даже запахи на улицах были другими. Заграница.
Вышли из Таллина и под парусами пошли Балтийским морем. Через Ирбенский пролив вошли в Рижский залив, дошли до устья Даугавы. Убрав паруса, под моторами, дошли до Риги. Место стоянки было определено недалеко от улицы Горького. Набережные Даугавы были заметно разрушены во время войны. Место для швартовки найти было не просто.
Визит был запланирован на несколько дней. Самым важным мероприятием было посещение выпускного вечера в Рижском Нахимовском училище. Из других мероприятий запомнились ознакомление с городом и сдача норм ГТО по плаванию и прыжкам в воду с 10-метровой вышки на водном стадионе «Динамо».
Мы никогда не были в Риге, и все, что мы там увидели, было нам интересно. Чистота улиц, ухоженность газонов, толстые телефонные справочники у каждого уличного таксофона. Мы помнили чистоту улиц Ленинграда после войны, но телефонных справочников не было. Доставило нам удовольствие и посещение кафе «Луна», где мы пили кофе со сливками.
Шхуна «Надежда»
Время стоянки в Риге подошло к концу. Ясная погода не предвещала никаких неприятностей. Снялись со швартовов, вышли из Даугавы в Рижский залив, направились к Ирбенскому проливу. К ночи погода резко ухудшилась. Спустили паруса, перешли на движение под моторами. Волны становились выше. Началась качка, и появились какие-то скрипы в корпусе «Учебы», построенной до 1914 г. Мы, нахимовцы, мало что понимали в сложившейся обстановке и позволяли себе хихикать, лежа в койках. В кубрик спустился боцман и полез в трюм посмотреть, не поступает ли туда вода. На наши неудачные шутки и смех он отреагировал фразой: «Вам все смехуечки, а корабль тонет!». От этих слов мы не стали серьезнее. Мы верили в опыт и талант командира шхуны Кузьминых. На наше счастье, вода в трюм не поступала. И все же шторм заставил командиров шхун повернуть назад и идти в Балдерай — небольшой порт в устье Даугавы, где мы и переждали шторм. Через пару дней установилась благоприятная погода, и мы пошли в Кронштадт под парусами.
Ошвартовались у стенки Военной гавани. На следующий день устроили большую приборку для приведения корабля в надлежащий вид. Мы отдраили палубу до желтизны - песком и торцами, скатили водой и пролопатили, т. е. удалили воду с палубы. После этого почувствовали себя заправскими моряками. Так закончилась наша практика. Мы вернулись в училище и разъехались на летние каникулы.
ОБ ЭСТЕТИЧЕСКОМ ВОСПИТАНИИ
В январе - феврале 1943 г. в Красной Армии и в Военно-морском флоте для всего личного состава были введены погоны и вернулось воинское звание «офицер». Эти нововведения быстро прижились, так как соответствовали русской традиции, начало которой положил царь Петр I. Потребовалось изменение отношения к обучению и воспитанию офицерских кадров. В том же 1943 г. было принято решение об открытии ряда Суворовских и Нахимовского училищ, чтобы начинать подготовку офицеров со школьного возраста.
Наряду с тем, что нахимовцы получали общее среднее образование и начальную военно-морскую подготовку, большое внимание уделялось и нашему эстетическому воспитанию, так как считалось, что офицер флота должен быть всесторонне развитым человеком.
Всем воспитательным процессом в ЛНВМУ руководил первый начальник училища Изачик Николай Георгиевич. После его ухода с этой должности начатое им дело продолжало жить.
В училище была очень хорошая художественная библиотека, укомплектованная литературой, соответствующей выбранной нами профессии и необходимостью вырастить из нас людей, образованных в широком смысле слова. Однажды в четвертом классе я зашел в библиотеку и увидел на стенде книгу в желтом переплете, на котором были изображены пальмы и туземцы. Она называлась «Водители фрегатов» Николая Чуковского. Я взял эту книгу и прочитал ее запоем. Это было начало знакомства с книгами о великих мореплавателях. Я увлекся чтением. Меня заметили библиотекари и стали мне предлагать замечательные книги: Станюковича, Жюля Верна, Дюма, О.Генри... Вся литература, необходимая по школьной программе, тоже была в нашем распоряжении. Но одно время мое увлечение чтением было так велико, что повлияло на учебу, и в 7-м классе для меня не обошлось без переэкзаменовок по математике и русскому языку.
Ребята, одаренные музыкально, могли посещать индивидуальные занятия игры на фортепиано, даже во время уроков . Для всех же нахимовцев обязательными были уроки пения, где разучивали хоры из опер и замечательные марши гвардейских полков Русской армии, которые мы исполняли с большим удовольствием и азартом. «...Славны были наши деды, помнит их и швед, и лях. Им парил орел победы на Полтавских на полях... » или «...Солдатушки, браво, ребятушки, где же ваши деды? Наши деды — славные победы! Вот, где наши деды!...» Это были наши «хиты» и «шлягеры».
С 1945 года в учебный план был внесен урок танцев - 1 раз в неделю. Эти занятия проводили Борис Владимирович Хавский и Алла Васильевна Хавская. Сначала мы разучивали полонез, гавот, падекатр, мазурку. Потом вальсы и фокстроты. При исполнении быстрых танцев делались «перерывы» по команде преподавателя: «Отдохнем на медленном фокстроте». На этих же занятиях нам не просто преподавали технику классических танцев, а еще обучали правилам хорошего тона, деликатному и учтивому отношению к партнершам. Полученные навыки закреплялись на вечерах танцев, проводимых в клубе училища, куда приглашались девочки из женских школ Петроградского района. Танцами дирижировал тоже .Б.Хавский.
Борис Владимирович Хавский и Алла Васильевна Хавская в центре.
Нас часто водили в театры и музеи. Театр юного зрителя, которым руководил А.Брянцев, был нашим шефом. 9 мая 1945 года мы были на дневном спектакле в ТЮЗе. Затем над нами шефствовала знаменитая Александринка (Академический театр им. А.С.Пушкина). Как правило, нам предоставлялись места в ложах первого яруса.
Большинство московских театров и музеев мы посетили благодаря тому, что за семь лет учебы в училище пять раз приезжали в Москву для участия в Парадах на Красной площади. Для усиленной подготовки к параду нас привозили за месяц до праздничных событий и размещали на Красной Пресне в военном продпункте, в казармах.
С утра мы ехали на грузовиках — синих «фордах» к Парку Культуры им. Горького. Там на плацу у Крымского моста занимались строевой подготовкой к прохождению по Красной площади шеренгами по двадцать человек. К обеду возвращались в казарму. На послеобеденное время, практически каждый день, составлялась обширная культурная программа. В том числе: посещение Мавзолея, экскурсии в Третьяковскую галерею, в Оружейную палату в Кремле, в Музей подарков Сталину, который размещался в Музее Революции, в Исторический музей. Мы посещали лучшие московские театры: Большой. Малый, Центральный театр Советской Армии, Цирк и др.
ЖИТЬЕ И УЧЕБА НА «АВРОРЕ»
Юрий Михайлович Яковлев, Николай Васильевич Шалонов, Вячеслав Иванович Заморев, Владимир Степанович Родных, Александр Иванович Демин, Владимир Николаевич Горохов, Станислав Петрович Вовк, Сергей Александрович Юзефович
Последние 2 года обучения в ЛНВМУ, в 9-м и 10-м классах, мы жили на «Авроре», в первом кубрике, самом просторном на корабле. Некоторые корабельные помещения по левому борту были переоборудованы в учебные классы, и в 9-м классе мы даже учились на легендарном крейсере. Самым большим недостатком при этом было слабое освещение сквозь иллюминаторы, которого не хватало для нормальной учебы, поэтому в классах постоянно горели электролампы, что отрицательно сказалось на зрении некоторых нахимовцев. Мы настоятельно попросили перевести нас в учебные классы главного корпуса училища, и уже в 10-м классе мы учились в тех помещениях , где жили в 1944-1945 годах. А жить и питаться мы продолжали на «Авроре». Питание здесь для нас было организовано по бочковой системе, как было принято тогда для старшин и матросов кораблей. При бочковой системе личный состав расписывается по бочкам, примерно по 10 человек, во главе со старшиной бочка. Старшина на каждый день назначает бочкового (дежурного), отвечающего за получение пищи на камбузе, сервировку стола в кубрике, приборку после принятия пищи, мытье посуды и хранение ее в рундуке. Бочковая система питания на кораблях в России вела свою историю с дней зарождения флота и существовала до постройки современных кораблей, на которых для личного состава обустраиваются столовые. Справедливости ради, надо сказать, что нахимовцы на «Авроре» посуду не мыли, как на флоте, а относили ее на камбуз.
ОКОНЧАНИЕ УЧИЛИЩА
Осенью 1950 г. наша рота в последний раз ездила в лагерь на озере Нахимовском (Суулаярви) - для посадки фруктовых деревьев. И наступил учебный год, завершающий наше среднее образование и наше пребывание в училище.
В июне 1951 г. мы успешно справились с экзаменами, а 22 июня был выпускной вечер, на котором нам вручили «Аттестаты зрелости». Затем состоялись концерт артистов московского Малого театра и танцы — под духовой оркестр нашего училища
На следующий день нас построили в Актовом зале, зачитали приказ об окончании ЛНВМУ и направлении нас в высшие военно-морские учебные заведения. Затем нам вручили знаки отличия курсантов ВВМУ: ленточки с надписью «Военно-морской флот» для бескозырок, погончики с якорями для суконных рубах, курсовые знаки и звездочки на левый рукав. После этого нам предоставили время привести форму в соответствие и, уже в курсантской форме, приготовиться к построению.
Мы приняли военную присягу.
Все завершилось выдачей отпускных билетов — документов, удостоверяющих наши личности, в которых было указано, куда и когда мы должны прибыть по окончании отпуска. Из 77 нахимовцев нашего 4-го выпуска 43 человека были направлены в 1-е Балтийское высшее военно-морское училище, остальные — в другие ВМУ.
Я простился с училищем, в котором провел семь лет. Так завершился важный этап моего военно-морского образования. Впереди ждало обучение в высшем военно-морском училище, начиналась служба в Военно-Морском флоте СССР.
Внуков Вадим Дмитриевич.
* * *
«Как адмирал, так и прочие вышние и нижние офицеры, должны охранять со всяким тщанием и ревностью интерес своего Государя и Государства, где ни будут обретаться со врученною им командою, во всяких случаях».
(Устав морской Петра I, 1720 г.)
Автор благодарит Голышеву Наталию Игоревну за неоценимую помощь в работе.
Верюжский Николай Александрович (ВНА), Горлов Олег Александрович (ОАГ), Максимов Валентин Владимирович (МВВ), КСВ.
198188. Санкт-Петербург, ул. Маршала Говорова, дом 11/3, кв. 70. Карасев Сергей Владимирович, архивариус. karasevserg@yandex.ru
