: Володя Чернов, мой друг. В спортивном мире первобалтов – известный легкоатлет, лыжник 1-го разряда. Хорошо бегал на длинные дистанции. «Убежал» аж до Калининграда, где и живёт сейчас. Президент клуба любителей бега. Подводник.
Чиж Вилен Михайлович
Первоначальный вариант воспоминаний Вилена Михайловича был опубликован . Публикуем с согласия автора новый - "Жизнь прожита не зря. Жизнь продолжается!"
Хорошо прочувствовал две войны и блокаду
Все мы вышли из войны. Поэтому первые воспоминания об этом времени.
Война с Финляндией запомнилась залпами главного калибра линкора , бьющего по Карельскому перешейку.
Первое морское крещение получил перед Великой Отечественной войной. Катался на коньках в гавани Кронштадта и подъехал довольно близко к подводным лодкам, стоявшим у пирса. Лёд там оказался тонким, и я провалился в воду. Был вечер, близко никого нет. С большим трудом выбрался на лёд. Обсушился у сторожа на берегу и бегом домой.
Известие о начале Великой Отечественной войны застало нас в посёлке Кронштадтская Колония недалеко от Ораниенбаума, где мы на лето снимали комнату. Первым реальным свидетелем настоящей войны был «ястебок» И-16, получивший повреждение в воздушном бою и приземлившийся невдалеке на пшеничное поле с невыпущенными шасси. Запомнился запах горячего моторного масла и тепло металла обшивки. Удивили очень маленькие размеры самолёта.
Войну я встретил в Кронштадте, где жил вместе с матерью и трёхгодовалой сестрой. Отец в это время был на Кавказе. Строил там аэродромы. В одном доме со мной жил и будущий подгот Вова Запатрин.
Сейчас в этом доме располагается Кронштадтская АТС.
Начало войны – это затемнения, воздушные тревоги. Потом начались воздушные налёты, а затем и артиллерийские обстрелы. Сначала было интересно. Забирались на крышу и оттуда наблюдали за происходящим в небе, собирали осколки от зенитных снарядов. Но родители быстро прекратили эти забавы.
Запомнился огромный взрыв в гавани, когда бомба попала в линкор «Марат», и он раскололся на две части.
Помню большое зарево в стороне Ленинграда, когда горели . После этого с продуктами стало совсем плохо. Потом начался голод. Шанс выжить среди гражданского населения был только у тех, кто имел достаточное количество материальных ценностей, которые можно было менять на продукты, и у тех, кто имел какое-нибудь отношение к воинским частям (cтоловые, обслуживание и тому подобное).
Был шанс и у тех, кто получал рабочие продовольственные карточки. У нас таких возможностей не было.
В январе 1942 года умерла сестра, а в феврале умерла мама. Я попал в детский дом, с которым в марте 1942 года был эвакуирован в Краснодарский край. Совсем недалеко от отцовских родных мест. Он из Ставропольского края. Потомственный казак. Дед прошёл с Первой Конной всю Гражданскую войну.
Я знал, что отец находится в Дагестане. У меня был его адрес, и я написал ему письмо. Он успел забрать меня из детского дома буквально за месяц до прихода в станицу немцев. Потом вместе с отцом – Дербент, Махачкала, Таганрог, и в 1946 году – Рига.
Флотское воспитание в РНУ
В 1947 году, узнав об организации Рижского Нахимовского училища, подал документы и был зачислен воспитанником РНУ. Со вступительными экзаменами не было проблем, поэтому о них не сохранилось никаких воспоминаний.
Жизнь в училище захватила своей флотской романтикой. Морские узлы в Пороховой башне (визитная карточка училища), шлюпочные походы, освоение сочной флотской терминологии. И, конечно, притирка характеров в разнородной среде сверстников. Бывало всякое.
Рижское Нахимовское училище, 1947 год. Это было начало моей службы на флоте.
Время было послевоенное, организм ещё помнил голодные блокадные дни. Всё время хотелось есть. Приходилось частенько бегать в самоволку домой на подкормку. Съем тарелку жареной картошки, и обратно в училище.
Было одно удобное место, где можно было незаметно перелезть через забор. Удалось ни разу не попасться.
Но постепенно всё нормализовалось.
Я очень любил танцевать. Субботние и воскресные вечера чаще всего отдавались танцам. Особенно любили ходить в теперешний Президентский дворец, бывший тогда Дворцом пионеров. Прекрасный танцевальный зал, на хорах настоящий оркестр. В центре зала образцовая пара – инструкторы, показывающие новые танцы. В совершенстве освоили практически все бальные танцы. Полученные навыки потом успешно использовали на танцевальных вечерах в ленинградских домах культуры.
Вспоминаются коллективные походы в театры с участием Начальника училища К.А. Безпальчева и его супруги, посещение училища Любовью Орловой и кинорежиссёром Александровым.
Капитан 1 ранга К.А. Безпальчев в своих беседах старался привить нам элементы благородства и некоторого шика морских офицеров прошлых лет.
Помнятся летние лагеря на острове Мангали, шлюпочные походы и соревнования.
Летний лагерь на острове Мангали, 1947 год. Забег на 100 метров.
Но бывали и неприятные моменты. Так, в один из дней училище опустело. Почти не осталось офицеров и старшин-сверхсрочников, а нам запретили увольнение в город. Позже мы узнали, что в эти дни проходила депортация «неблагонадёжных элементов».
А был ещё и такой случай. На одном из уроков литературы, не помню с чьей подачи, произошла жаркая дискуссия с майором Сапиро, нашим преподавателем литературы, по вопросу о том, можно ли верить тому, что пишут . Я тоже активно ввязался в дискуссию. Сразу после урока Сапиро уже докладывал начальнику политотдела училища. И после уроков каждого участника дискуссии вызывали на беседу к капитану первого ранга Розанову. Характера личной беседы я не помню.
Спасло всех то, что участниками и «забойщиками» дискуссии были Фэл Мартинсон, Алик Книпст и Лёня Мостовой, чьи родители занимали очень высокие должности. Историю тихо замяли, ибо для училища это могло закончиться грандиозным скандалом.
Между прочим, хорошие воспоминания могли бы быть у Юры Журавлёва. Все курсантские годы он ежедневно вёл дневник. Записи в зашифрованном виде заносились в толстую общую тетрадь через специальную трафаретку, которая периодически изменялась. В конце концов, это заинтересовало «особистов», и его пригласили на контрольную расшифровку записей. Но ничего предосудительного, к счастью, обнаружено не было, и его оставили в покое.
Вспоминается участие в первых для нас выборах. Захотелось проголосовать первым. Попросил дневального разбудить пораньше. Но когда пришёл на избирательный участок, там уже был Ролик Цатис. По такому случаю нам разрешили одновременно опустить бюллетени в урну. Сей торжественный момент был запечатлён на фото. Молоды мы были…
Ещё помню тему выпускного сочинения по литературе: «, на труд и на подвиги нас вдохновил». Интересно было бы прочитать его сейчас. Хотя, можно представить его содержание.
Последний отпуск после окончания Нахимовского училища провёл в компании с Вовой Гридчиным, Лёней Гайдуком и Вовой Зайцевым в Военно-Морском санатории на Рижском взморье. В санатории был шестивесельный ял с полной парусной оснасткой. Однажды совершили на нём “поход“ под парусом из устья реки Лиелупе до пляжа Юрмалы. На обратном пути пришлось тащить шлюпку против ветра “пешим ходом” вдоль берега по мелководью. Идти на вёслах против ветра уже не хватало силёнок. Но к ужину всё-таки успели.
1-е Балтийское ВВМУ
Ленинград захватил полностью. Каждое увольнение – посещение музеев, театров. Хотелось увидеть, как можно больше до убытия на флот.
Проявил инициативу и договорился в Эрмитаже о проведении для наших курсантов цикла лекций по возможно более широкой тематике. Училище согласилось оплатить счета. Правда, найти достаточное количество желающих было не просто. Организовалась небольшая группа, которая с интересом посещала большой курс лекций по всем основным разделам. Занятия проводили квалифицированные экскурсоводы, заведующие отделами, хранители коллекций. Экскурсоводы между собой называли нашу группу “группой чижей”.
Экскурсии проходили не только в залах, но и в запасниках, картины из которых не выставлялись. Познакомились тогда, в частности, с большой коллекцией картин импрессионистов, бывших тогда под негласным запретом, побывали в золотых кладовых. Эрмитаж стал почти родным домом. По окончании лекционного курса сделали общую фотографию вместе с экскурсоводами.
Ленинград, Эрмитаж 10 ноября 1953 года. «Группа чижей» и сотрудники Эрмитажа на неповторимом памятном снимке, сделанном на прощание. Слева направо. Первый ряд: Кира Васильевна Мытарева, Людмила Александровна Ерохова, ? Дора Семёновна, Антонина Николаевна Изоргина. Второй ряд: Таисья Александровна Стрелкова, Олег Степанов, Виктор Бочаров, Виктор Поляк, Жанна Андреевна Мазуркевич, Вилен Чиж, Игорь Куликов, Ирина Соломоновна Давидсон, Алексей Семёнович Гликман. Третий ряд: Леонид Карасёв.
Но это досуг. Основная жизнь проходила в училищных кубриках и учебных кабинетах.
Продолжение следует.
Верюжский Николай Александрович (ВНА), Горлов Олег Александрович (ОАГ), Максимов Валентин Владимирович (МВВ), КСВ.
198188. Санкт-Петербург, ул. Маршала Говорова, дом 11/3, кв. 70. Карасев Сергей Владимирович, архивариус.
