|
|||
|
Важное
Главное в военных СМИ за неделю: перестановки на верфях ОСК, робот-эвакуатор для передовой, закладка танкера проекта 23630 
Важное
Испытания МРК "Буря" вышли на финишную прямую 
Важное
Михаил Боровский назначен гендиректором Хабаровского судостроительного завода 
Важное
Экипаж поднялся на борт первого патрульного ледокола "Иван Папанин" | ||
| Copyright © 1998-2024 Mil.Press FLOT. Наряду с Mil.Press Военное, Mil.Press Отраслевое, Mil.Press FlotProm и другими изданиями входит в состав информационной группы Mil.Press. Свидетельство о регистрации СМИ № ФС77-39156 от 11.03.2010, выдано Федеральной службой по надзору в сфере связи, информационных технологий и массовых коммуникаций. Использование материалов разрешено только при условии указания источника: прямой гипертекстовой ссылки (при публикации в Интернете), не запрещенной к индексированию в поисковых системах , ; указание адреса сайта (при публикации вне Интернета). Выходные данные. Реклама. Онлайн-презентация "Видеодневник инноваций". 18+ | |||
Существует некая мистическая неоднозначность, подводная лодка - это она, ракетный подводный крейсер - он, уже в этом сакральность высшего оружия, ритуальная служба которому происходит в трех сферах - под водой, на поверхности и в космосе.
Нам не суждено до конца понять тайн океана и тайн женской души.
Буржуазия лишила священного ореола все роды деятельности, которые до тех пор считались почетными и на которые смотрели с благоговейным трепетом. Врача, юриста, священника, поэта, человека науки она превратила в своих платных наемных работников...
буржуазия неспособна оставаться долее господствующим классом общества и навязывать всему обществу условия существования своего класса в качестве регулирующего закона. Она неспособна господствовать, потому что неспособна обеспечить своему рабу даже рабского уровня существования, потому что вынуждена дать ему опуститься до такого положения, когда она сама должна его кормить, вместо того чтобы кормиться за его счет. Общество не может более жить под ее властью, т. е. ее жизнь несовместима более с обществом."
…Ко мне на суд, как баржи каравана,
Столетья поплывут из темноты.
Борис Пастернак
- И не надоело тебе? – негромко спросил Первый.
Они сидели у костра, а над ними черным сводом неведомого храма раскинулось черное средиземноморское небо.
Второй налил в свою видавшую виды чашку вино из кожаного бурдюка, положил аккуратно на землю рядом с собой. Поднял чашку чуть перед собой.
- Пожелал бы тебе здоровья, но…
- Не паясничай, - нахмурился Первый.
Второй выпил чашку до дна, перевернул ее и посмотрел задумчиво, как несколько капель упало на землю.
- Ты никогда не спрашивал себя – зачем? – продолжил Первый. – Ведь не раз, не два, не три – а сто тридцать три раза ты разбиваешь голову об эту стену, умираешь позорно, истекая кровью, мочой и калом – смерть крайне непристойна, поверь мне, я-то знаю – и снова продолжаешь и продолжаешь биться головой о стену и умирать. И ведь часто – от рук тех, кого ты считал своими, оболганный и обесчещенный. Казалось бы – пора что-то понять, нет?
Второй, не глядя на собеседника, встал, потянулся, размял ноги.
- Есть такое слово – надо, - пробормотал он. – И кто, если не я?
Видно было, что долгий разговор его утомил.
- Слушай, не занимайся словоблудством. Изреки еще какую-нибудь банальность. Например, «экономика должна быть экономной».
- А нет? Не должна? – язвительно спросил Второй. – Да и вообще по части банальностей - кто бы говорил.
- Истина всегда проста. Сложности создает Враг человеческий, чтобы запутать и сбить с правильного пути.
- Ты просто даосистом становишься, - снова съязвил Второй.
- С тобой невозможно разговаривать, - искренне пожаловался Первый. – Неубедительность своей позиции ты прикрываешь иронией. Виляешь, цепляешься к словам. Когда изобретут Всемирную паутину и социальные сети, тебе ведь цены не будет. Комментарии будешь писать. По 85 драхм за штуку. Этим лукавого, кстати, ты мне и напоминаешь. Иногда кажется – при всем моем хорошем отношении к тебе, что все-таки ты на его стороне. Опять же – каждый раз ваши рано или поздно начинают взрывать мои церкви и обижать тех, кто верен мне. Это тоже крайне показательно.
- Не за это их обижают, как ты мягко выражаешься. А за то, что они да надсмотрщики с палками держат людей на веревке – видимой и невидимой. Надсмотрщики страхом, твои – иллюзиями. При этом сами в них не верят.
- От кого я слышу про иллюзии? Вот уж кто здесь мастер иллюзий – так это ты. Вы ведь каждый раз обещаете – а потом вдруг – внезапно! - все оказывается ровно наоборот. Обещаете мир – и захлебываетесь в междоусобной войне, обещаете гуманизм – и занимаетесь расстрелами заложников, обещаете свободу – и заставляете людей ходить строем. В стране сарматов – или кто там потом жить после них будет - ваши вообще пообещали царство Божие на земле – а вместо него провели Олимпиаду. В стране Син ваши же обещали десять лет упорного труда и тысячу лет счастья, в итоге зачем-то воробьев перебили. А вот счастья так и не пришло. Настанет день – и тебе ведь перестанут верить. И ты останешься один. Истинно говорю – будешь совсем один и спрашивать себя станешь: ради чего были эти моря крови? И не будет тебе ответа. Потому что только любовью можно исправить мир. Если этот мир вообще можно исправить.
- Не начинай про моря крови. Про моря крови, если я с тобой мериться начну – поругаемся на пару миллениумов. Ну и - про совсем один. Подожду – я человек терпеливый. Подрастут новые ребята. И мы опять начнем с начала, - серьезно сказал Второй. - Пока не пробьем эту проклятую стену. И за ней будет другой и лучший мир.
- Ты в это веришь? Что там, за стеной, другой мир? Да ты еще более религиозен, чем я, судя по всему. И знаешь, вон в Зевса или в Осириса сколько сотен лет верили – да не сотен, тысяч лет. А потом – как отрезало. Перестали. Так и в твой другой и чудесный мир перестанут верить.
- Я бы на твоем месте поаккуратнее с такими аналогиями. Потому что ты ведь – и твои потом, все время говорите, что не за горами Страшный Суд, Армагеддон и прочие прелести – а их как не было, так и нет. А вот кровососы человеческие как были, так и есть.
- Дьявол силен и легионы его бесчисленны.
- Вот мне только не надо эту антинаучную муть про Врага рода человеческого, хорошо? Ты сам прекрасно знаешь – что Враг – это жадность, зависть, лень, садизм, власть, равнодушие – и они в самих людях, а не от дурацких негуманоидов с рожками. Для малограмотных галилейских рыбаков и мытарей, конечно, объяснение сойдет, но меня уволь. И вообще - я материалист и диалектик. Только человек – и все от человека. Ну и – мир этот от твоего пресловутого царства, которое все не приходит, тем отличается, что мы его сами строить будем. Своими руками.
- Кто будет строить? У вас же все время – то один предателем окажется, то другой вдруг вывернется наизнанку, то третий продаст. Что тоже говорит о том, что ничего у вас тут не выйдет. Потому что люди не ангелы.
- Человек может предать или сломаться – а вот идеи не предают. Тем более про предательства, опять же... Петух не прокукарекает, как кое-кто от тебя трижды откажется. Не говоря про того парня из Кариота, который как раз сейчас стучит синедрионским об опасном враге стабильности и властной вертикали. Хочешь, кстати, я со своими ребятами встречу этих гадов в Гефсимании – тут у меня есть хорошие бойцы-сикарии, кинжальщики, немного религиозные, правда – что с вас, иудеев взять, но зато смелые и отчаянные ребята: «смерть римским оккупантам и их еврейским пособникам!» и все такое?
- Нет, не нужно! - испуганно сказал Первый. - Только не это!
- Подставь другую щеку – и далее по тексту? Жалко тебя, честное слово. И вообще ваших, ранних, которые не зажрались еще. Которых львы на стадионах будут разрывать – на потеху римским гопникам.
- Себя пожалей. И тех, кто под твоим знаменем цвета крови умирает и еще умрет. Гордыни вообще в тебе – как в каком-нибудь римском патриции.
- Какой из меня патриций, не смеши. Но вот то, что ты называешь уделом человеческим: терпи, тащи свой крест, надейся на лучшее не здесь, так там, all we need is love и все такое – это ты прав, это не по мне. Я с таким уделом крайне не согласен и другим категорически не советую.
Повисла тишина. Наверное, все это говорили они друг другу так часто, что каждый заранее знал слова и аргументы другого, как актеры знают реплики партнеров в спектакле, который выходит тысячный раз. И, однако, все равно говорили – уже и непонятно, кому – то ли своему собеседнику, то ли сами себе.
- Ладно, - сказал Второй. – Пойду я, пожалуй. Пора мне.
Он снова встал, прицепил к поясу свой меч. Перехватив укоризненный взгляд Первого, брошенный на оружие, пожал плечами.
- Не мир я принес, но меч. Сам же сказал. А мог бы так: не мир я принес, а «калашников». Сарматы знали толк в оружии для плебса.
Первый не стал снова начинать препирательство, хотя явно хотел. Спросил просто.
- И куда ты на этот раз?
- Посмотрю. Может к потомкам галлов в Лютецию – там тектоны*-работяги первый раз попробуют сами, без кровососов и паразитов. Может в Иберию - там будет славная res publica. Может на Север, к потомкам сарматов – в город имени твоего первого ученика, кстати. И, как и он, этот город тоже трижды отречется, правда только от своего имени. Но там очень хорошее дело очень серьезные ребята начнут, нужно помочь. А может попозже еще куда. Где полыхнет. Где людям надоело рабство. А оно, рабство, людям рано или поздно надоедает. Даже если оно в красивой обертке. Такова сущность человека. Жаль что ты, сам тектон, то есть человек рабочий, и не понимаешь.
(* "плотник", русск.-цслав. тектонъ (еванг. 1383 г.; см. Срезн. III, 945). От греч. τέκτων; Этимологический словарь русского языка Макса Фармера, в более ширком смысле – человек, работающий руками)
Первый грустно посмотрел на него.
- И опять кровь, и опять мечты, которые или захлебнутся кровью или утонут в болоте тщетности и людского несовершенства. Ты так ничему и не научился, к сожалению.
Второй явно не захотел начинать все по новому кругу.
- И не научусь, уж извини.
Потом добавил.
- Вообще, знаешь, ты не обижайся, если опять где твоим достанется. Они ведь сами часто делают все, чтобы их ненавидели. За все их вранье, за службу царям и ворам. Так что мы не со зла.
- Очень хочется в это верить. Что не со зла. И не по наущению Зла. И не ради Зла.
Первый тоже встал, стал собирать свои нехитрые вещи.
- А ты все туда же? – спросил Второй.
- У меня-то выбор небольшой, - подтвердил Первый, вздохнув печально. – Иерусалим, Пилат, Голгофа.
Потом они обнялись и каждый пошел своей дорогой."
Ему приписывается поедание человеческого мозга.
"Ктулхо зохаваит всех!
— Ктулху фхтагн!
— Воистину фхтагн!"
Но по настоящему опасны Brain Slugsы - мозговые слизни.
Мозговые слизни - это небольшие, размером с кулак, полупрозрачные одноглазые существа флуоресцентно-зеленого цвета. Они стараются попасть на голову человека и, когда им это удается, начинают полностью его контролировать. Как только слизень удален с головы, человек моментально возвращается в свое нормальное состояние.
Кроме присутствия мозгового слизня на голове, пораженного слизняком человека выдает монотонный голос и указание на себя в третьем лице. Получив контроль над человеком, мозговой слизень старается управлять им таким образом, чтобы распространить представителей своего вида на максимальное число возможных жертв и сделать монотонный голос и им.
В больших количествах употреблял галлюциногенные грибы Владимир Ильич Ленин и в результате превратился в гриб. Это доказывает как сходство разреза броневика, с которого выступал Ленин, и грибницы мухомора, так и, что «нинель» («Ленин» наоборот) — это французское блюдо из грибов. Особенно интересна в этом плане фраза из письма Ленина Плеханову. Фраза звучит так: «Вчера объелся грибов, чувствовал себя изумительно».
Замам об этих слизнях еще с пеленок говорят и готовят к борьбе. Здесь даже меч джидая-жалкий столовый прибор. Только МЛФ!
Я-то знаю...
Коммунисты шахматы из черного хлеба лепили и кольца у них из медных пятаков. Призраки они бродящие по европам.
Интересно, пил ли Ильич водку ?
Интересно какой он был национальности?8)
А о другом пишут разное. От "Владимир Ильич до революции пил много. В годы эмиграции без пива за стол не садился. С 1921 года - бросил из-за болезни. С тех пор к спиртному не прикасался", до "Владимир Ильич вообще не пил ничего спиртного. Некоторая «публика» пытается опровергнуть это, — он, мол, любил пиво. Но и это неправда".
А и хрен с ним. Пил, не пил, а Россию пропил.