Видеодневник инноваций
Подлодки Корабли Карта присутствия ВМФ Рейтинг ВМФ России и США Военная ипотека условия
Баннер
КМЗ как многопрофильное предприятие

КМЗ:
от ремонта двигателей
к серийному производству

Поиск на сайте

Главная / Блоги

Профиль пользователя Хризман, Исаак Яковлевич

Пользователь: Хризман, Исаак Яковлевич
Блог: Служба в ВМФ
О моей службе с Нахимовского училища до 1984г. Моя морская служба началась с поступлением в 1945 г. в Рижское Нахимовское военно-морское училище. До этого я о море ничего не знал, с марта 1944 г. мы с братом были в спецдетдоме им. Дзержинского в г. Харькове. Мама, брат и я, 1944г. В 1945 г. в облвоенкомат пришла разнарядка на прием в РНВМУ и мой дядя, работавший, там, повез меня в г. Ригу. Мой рост был 129 см. вес 23.5 кг. Не хватало 1 см. до нормы, но я был принят. Так началась моя военно-морская жизнь. В 1946 г. в училище поступил и мой брат Ефрем. Он много занимался спортом еще в детдоме и тут активно включился в жизнь училища. В 1952 г. во время зимних каникул я приехал в Ригу навестить брата. К.А. Беспальчев уже был начальником 2 Балтийского ВВМУ. Я был у него, очень тепло встретил меня. Мы не зря называли его Батя. Мой брат. Брат, я, Рига. 1952 г., январь. После перевода в класс к Ивану Соболеву он сразу вовлек меня в строительство модели ЭМ "Сторожевой". Т.к. я ничего не умел к тому времени, то все началось к получению навыков работы с различными инструментами. Сам Иван прекрасно работал, у него были воистину золотые руки. Я, благодаря ему, уже после училища, в семейной жизни дома делал все сам, не приглашая сантехников. ММодель получилась, я больше всего запомнил работу над трубой, Иван терпеливо учил меня и, в конце-концов, труба стала на место. Я третий слева сижу, Иван Соболев сидит первый справа. Надпись на обратной стороне фото В казарме у нас было печное отопление. Хотя нас очень хорошо кормили,но вечером все же хотели есть. Мы сделали приспособление для вытаскивание картошки из склад, это была палка с линем и с острым гвозде на конце. Главное было бросить в вентиляционное окно и попасть в картофилену. Иногда попадалась морковка. А потом мы картошку пекли в печках. 31.12.47г. в новогоднюю ночь я впервые выпил водку. Дело было так. Мы с другом пошли в город и на углу, рядом с училищем, зашли в подвальчик, где было несколько столиков (три или четыре).Очень хорошо помню это кафе. Т.к. мы не знали, сколько надо взять водки, то попросили два бокала по 150г. и по пирожку (на больше денег не было).Бармен посмотрел на нас удивленно, мы были ниже стойки, но все же дал. Сели за столик и задумались - как пить, глотками или сразу все. Попробовали по глотку и решили все сразу. Как потом мне рассказывал мой брат, в клубе я ходил зигзагом, ибо быстро опьянел. А ночью случился конфуз, пришлось мыть пол у входа в кубрик. Ребята потом смеялись, что был лишний 1 грамм водки. И еще один случай из жизни. Это было уже в 9 или 10 классе. К нам прислали офицером-воспитателем лейтенанта, мы его прозвали Ваней Солнцевым ( из сына полка).Летом, в один из выходных дней он лишил меня ( не помню за что) увольнения. Гелий Штиглиц предложил прогуляться, благо лейтенанта не было в училище. И вот идем мы по улице - навстречу лейтенант. Мы браво отдали честь и пошли дальше. Он удивленно оглянулся, но ничего не сказал. Это была его ошибка. Я быстро вернулся в училище, переоделся в робу и пошел во двор. Через некоторое время меня вызывают к лейтенанту. И такой разговор:"Почему Вы ушли в город?" Я - "Я не был в городе" Он "Но я Вас видел со Штиглицом" Я "Вы что-то перепутали, я никуда не уходил". После разговор со Штиглицом он был очень удивлен, но ничего уже сделать не мог. Так мы веселились. Благодарен начальнику училища Беспальчеву Константину Александровичу, сделавшему из нас, его воспитанников, на своем примере, настоящими моряками с чувством долга и офицерской чести. После РНВМУ – 1-е Балтийское ВВМУ, с 1953 г. Училище подводного плавания. Первый два курса были общими, готовили вахтенных офицеров. В 1953 г. училище стало готовить подводников. И иут впервые я понял, что мне не просто будет с моей фамилией. Стали переводить в училище оружия курсантов, которые по состоянию здоровья не могли служить на подводных лодках и по собственному желанию. Т.к. я хотел служить на подводных лодках и не подавал рапорт на перевод, меня командир роты долго уговаривал перейти в училище оружия. Но поскольку я учился хорошо, только закончилось дело врачей, то насильно меня, как видно, не решились перевести. Так я остался в училище и перешел на штурманский факультет. После первого курса мы проходили практику на торпедных катерах в губе Долгая. В бригаде еще были американские ТК, удалось даже пару раз выйти в море на них. Уже при нас эти катера передали обратно американцам. После второго курса практика была на ЭМ «Опасный» в губе Ваенга. После третьего курса уже штурманского факультета наша практика проходила на учебном корабле. Прошли вокруг Скандинавии, в Баренцевом море зашли на Новую Землю (там еще не было полигона испытаний ядерного оружия) и на острова. Сохранились фотографии: На Новой Земле, 1954г., я третий слева Баренцево море, На острове в архипелаге Семь Островов, я четвертый слева После окончания ВВМУ по запросу командира С-148 Ефиманова В.Г. был назначен командиром рулевой группы пл С-148. 96 бпл 33 КОУ дипл. Замполитом на лодке был капитан 3 ранга Попов Николай Палович, замечательный человек, душа офицерского и личного состава. Прошел войну, поступил в училище им. Дзержинского, но по приказу переведен в политучилище. Таких политработников, к сожалению, на флоте было мало. При посещении в 1956г. глакома ВМФ, который прибыл в казарму и зашел в помещенипл С-148, в кубрике находился матрос (а это был день спецподготовки).На вопрос главкома, почему он не на занятиях, матрос заявил, что выполняет поручение замполита. Не разобравшись, главком тут же отдал приказ: " Снять с должности замполита, шифровку по флотам" Уже позже я встретил Попова Н.П. в Сочи, он был замполитом на первой атомной пл К-3, но был списан медкомиссией. Так самодурство портит службу людям. В декабре 1956 г. пл С-148 перешла и стала на якорь в губе Ура возле о. Медвежий для изучения условий базирования. Стояли весь месяц и только перед самым новым годом вернулись в Полярный и 26.12.56г. я был назначен командиром БЧ-1-4 пл С-148. Нашей лодке пришлось еще один раз осваивать новый пункт базирования – губу Западная Лица. В апреле 1956 г. нас вместе с пл С-80 поставили в губе Малая Лопатка к борту плавмастерской от СРЗ-10 для проведения планового ремонта в отрыве от базы. В это время местность в окрестности губы Западная Лица еще не была очищена от последствий ВОВ, всюду были склады с цинками патронов, винтовок, вполне пригодных к использованию Старшины, отпускаемые на берег, находили их, вскрывали и устраивали стрельбу. Пришлось сход на берег ограничивать. Там же я впервые столкнулся с капитаном 1 ранка Юдиным А.А., бывшим тогда командиром соединения крейсеров. Так как на плавмастерской была шлюпка, а я еще с РНВМУ очень любил ходить на яле под парусом, то иногда брал матросов и выходил в Малой Лопатке. Сначала ходили на веслах, я проводил инструктаж, а потом ставили парус. В один из таких дней на рейд зашел крейсер с Юдиным А.А. на борту. Увидев шлюпку под парусом, он приказал поднять флажный сигнал «Шлюпке подойти к борту». Я приказал рубить рангоут и хотел идти на веслах к плавмастерской, мне не хотелось в затрапезном виде (старый замасленный китель, брюки, ведь шли работы на пл) появляться на крейсере. Но с крейсера спустили катер и послали за мной офицера. Он очень просил меня идти на крейсер, иначе будет наказан. Пришлось подчиниться. Выслушал я тогда много от Юдина – что за вид, нашел он и оторванную пуговицу на кителе, и что я подвергал риску людей и т.д. Приказал вернуться на лодку и прислать старшего. Командиром тогда был Матушкин Л.А., но он был в Полярном, и на крейсер отправился помощник. Я сел на весла на ялике и мы отправились на крейсер. Все кончилось небольшим разносом. Так как ремонт затягивался, в отпуск ушел командир и я. Еще будучи курсантом РНВМУ в 1950 г. в отпуске я познакомился с моей будущей женой ( но это уже другая, романтическая история) , которая в это время была студенткой Харьковского медицинского института. И вот в конце июня я приехал в Харьков и 03 июля 1956 г. мы поженились. 6 апреля 1958 г. у нас родился сын Алексей. Я уехал на север, а жена продолжала учебу в ХМИ. День 03.07.1956 г. самый счастливый в моей жизни. Моя жена Швец Лилиан Яковлевна всегда была со мной, переносила все тяготы жизни в тяжелых условиях в начале моей службы, когда жили в финском доме в 8 метровой комнате, все переезды, жизнь в съемных квартирах во время службы на строящейся пл, во время учебы. Только благодаря ей я достиг всего в службе. Ее любовь и верность сохранила меня. И я счастлив. В июне 1958 г.. я был назначен командиром БЧ-1 строящейся пл 641 пр. Б-36. Командир пл был Дубивко А.ф., старпом Смирнов, минер мой однокашник Бочкарев Олег. Это был третий корпус, первые Б-94, Б-95. Испытания проходили сначала в Таллинне, затем с наступлением холодов перешли в Лиепаю. Там пришлось еще испытывать новые перископы с встроенным секстаном. Поэтому только в конце декабря 1959 г. было принято решение отправить нас к постоянному месту базирования в г. Полярный. Шли вокруг Скандинавии и 03.01 1960 г. прибыли в Екатерининскую гавань и вошли в состав 211 бпл. 33 КОУ дипл. В это время на 96 бпл стали поступать новые пл 633 пр. Ф-1 33 дипл Бурсевич А.П. предложил мне должность Ф-1 96 бпл. Т.к. я хотел дальше служить по специальности, то сразу согласился. И тут я понял, что мое дальнейшее продвижении может быть только тогда, когда подразделения, мною возглавляемые, будут в числе лучших. Уже при назначении на 96 бпл. Возникли трудности. Командующий СФ адмирал Чабоненко А.Т. вычеркнул мою фамилию из проекта приказа. Командир 33 дипл Ямщиков Н.И. отказался заменить меня. Вторично Чабоненко А.Т. вычеркнул мою фамилию и предупредил начальника ОК, что если еще раз увидит мою фамилию в приказе - будет наказан. Но Ямщиков Н.И. заявил, что дивизией командует он и другую фамилию давать не будет. В мае 1960 г. Ф-1 Подводных Сил СФ к.1 р. Эрдман Д.Э. вызвал меня к себе и сказал, что не получается с моим назначением, езжай в отпуск, в следующем году пойдешь на классы и оттуда будешь назначен. Я уехал в отпуск. А в июне, когда Чабаненко А.Т. убыл в Северодвинск, приказ о моем назначении подписал заместитель. Так что моим крестным на поприще штурманской службы я считаю Ямщикова Н.И. А теперь я хочу рассказать о трагедии, произошедшей на эскадре 11 января 1962 г. В этот период я, капитан-лейтенант, был флагманским штурманом 96 бпл 4 эскпл СФ. 10 января 1962 г. я заступил Оперативным дежурным штаба 4 эскпл. У 3 причала стояли пл Б-37, готовящаяся на боевую службу, и только что окончившая доковый ремонт пл С-350. В 4 часа утра 11 января я принял вахту у моего помощника и обнаружил, что нет доклада с пл Б-37 об окончании зарядки аккумуляторной батареи. Я вызвал дежурного по пл, на связь вышел мой хороший товарищ командир БЧ-5 Генрих Якубович. Пожурил его за несвоевременный доклад, после чего он, сдав пл дежурному по кораблю, убыл на СРЗ-10 и на проворачивании оружия и технических средств его не было. По докладу командира БЧ-5 обстановка на пл была нормальной. В 08.05 на КП 4 эскпл прибыли начальник штаба эскадры контр-адмирал Юдин А.А., флагманский штурман эскадры капитан 2 ранга Бурсевич А.П. и командиры бригад. Только я начал доклад об обстановке, как ко мне поступил доклад о пожаре на пл Б-37. Я, действуя по инструкции, доложил командиру эскадры контр-адмиралу Ямщикову Н.И. и объявил по эскадре «Боевая тревога, пожар на пл Б-37». В 08.11 поступил с 3 причала доклад командира пл Б-37 капитана 2 ранга Бегебы А. о пожаре. До этого момента он, как и другие командиры пл, в том числе и командир пл С-350 капитан 2 ранга Абрамов О.К., находились на стоявшей у 2 причала ПКЗ-58. Проворачиванием оружия и технических средств на пл руководил старпом капитан 3 ранга Симонян А.И., отметивший 10 января свой день рождения. Я хотел доложить о пожаре ОД СФ, но контр-адмирал Юдин А.А. сказал, что нечего поднимать панику, может просто бумажка горит. И в этот момент в 08.18 раздался сильный взрыв. Из окна комнаты ОД был виден огромный столб огня и дыма, в комнате вылетели все стекла окон, выходивших на сторону причалов. Я немедленно доложил ОД СФ о взрыве на пл Б-37. По флоту была сыграна боевая тревога, на эскадру направлены силы АСС флота. С момента объявления боевой тревоги на КП 4 эскпл находились два офицера штаба СФ, до этого прибывшие с проверкой в штаб 23 дивизии ОВР’а. Они фиксировали все мои действия. Я с момента получения доклада о пожаре приказал своему помощнику ничем не заниматься, а только фиксировать в журнале все доклады и распоряжения. В дальнейшем из-за полноты записей меня в процессе расследования катастрофы не спрашивали. При попытке начальника штаба 4 эскадры брать телефонные трубки или давать какие–либо приказания я попросил его телефоны не брать, а все распоряжения давать только через меня, чтобы я не терял обстановку. Он согласился и в дальнейшем так и действовал. Я должен был смениться в 11.00, но по приказанию НШ эскадры продолжал нести дежурство, пока в 15.00 к нему не обратились офицеры штаба СФ с просьбой сменить меня, чтобы я был готов к дальнейшему расследованию. Сменил меня капитан 3 ранга Брагин А.И., находившийся на КП с самого утра. Офицеры штаба СФ, после моей смены, задержали меня, сказали, что претензий к моим действиям у них нет, они хотят только узнать ход событий до их прибытия на КП эскадры. А теперь продолжу рассказывать о ходе событий после взрыва. Стоявшая у борта пл Б-37 пл С-350 получила повреждения 1-го отсека, а в разрыв прочного корпуса между 2 и 3 отсеками хлынула вода. Лодка стала с дифферентом на нос. В 3 отсеке начальник РТС капитан-лейтенант Расщупкин не дал открыть переборочный люк из 2 в 3 отсек, хотя такая попытка была. Хоть это и жестоко, но так были спасена остальная часть экипажа. На пл Б-37, кормовая часть которой еще находилась над водой, прибыла аварийная партия с пл капитана 2 ранга Китаева. Они пытались через входной люк 7 отсека поднять людей. Им удалось поднять несколько человек, в том числе старпома капитана 3 ранга Симоняна А. (уже мертвых). В 08.28 мне поступил о том, что пл Б-37 затонула. В люке 7 отсека заcтрял старшина аварийной партии и погиб. Прибывшие к середине дня корабли АСС флота начали операцию по подъему сначала пл С-350, стоявшую с дифферентом на нос. (На ней погибли 11 человек из 1 и 2 отсеков.) Через трое суток пл подняли, осушили 1,2 и затопленные к тому времени 3 и 4 отсеки и отвели к плавпирсу № 1. Затем была поднята пл Б-37. Погибших хоронили в 3 этапа. В клубе были установлены гробы и фотографии тех, кто погиб в 1 отсеке пл Б-37. На пирсе и в торпедно-технической базе никто не погиб. Не сыграй я боевую тревогу, жертв могло быть гораздо больше, так как на 3 причале стоял резервный экипаж, после тревоги разбежавшийся по своим местам. В прессе в последнее время писали, что шла погрузка торпед, а на пл Б-37 погибли люди только в 1 и 2 отсеках. Это ложь. Никаких погрузок торпед в этот момент не было и не планировалось. А на пл Б-37 погиб почти весь экипаж. Спаслось только несколько человек, находившихся на мостике. Так как пожар начался в период проворачивания оружия и технических средств, угарный газ по системе вентиляции распространился по всей пл. Старпом в момент объявления на пл аварийной тревоги находился в кормовой части пл, его нашли в 7 отсеке с травмами головы, переломами.(На второй или третий день после взрыва я, моя жена и жена Симоняна А. ходили в морг госпиталя и видели Симоняна с перевязаннымиголовой и рукой. Сопровождавший нас врач госпиталя сказал, что у Симоняна была тяжелая травма головы и переломы руки. До затопления пл люди, как видно, в отсеках находились уже без сознания, отравившись угарным газом, и все погибли. Командира пл Б-37 капитана 2 ранга Бегебу А. Хотели отдать под суд военного трибунала за то, что он не был на пл с началом проворачивания механизмов, но после опросов меня и командиров пл было доказано, что даже если бы он находился на пл, ничего бы не изменилось. Из 1-го отсека не сразу, по-видимому, доложили о начале пожара, аварийная тревога была сыграна после того, как при открытии переборочного люка 1 отсека вырвавшееся пламя обожгло находившегося у переборочного люка 2-го отсека рулевого, он выскочил на мостик, а затем на пирс и сообщил о пожаре, после чего поступил доклад на КП эскадры О причинах пожара было много версий. Но остаются две наиболее вероятные: 1.Воспламенилось БЗО торпеды при пайке поврежденной оболочки и о пожаре не сразу доложили в ЦП. 2.Воспламенились патроны регенераци возле контроллера шпиля. Летом этого же года произошел пожар в 1 отсеке пл.Б-139 из-за того, что был оставлен включенным контроллер шпиля, на котором хранились запасные патроны регенерации. Была сыграна боевая тревога, пл отошла от писрса на середину Екатерининской гавани, командир пл капитан 2 ранга Шаповалов В. приказал затопить 1 отсек, чем спас пл. Все обошлось без жертв, хотя пл надолго вышла из строя. Когда я учился в Военно-морской академии, я беседовал с бывшим флагманским минером 211 бпл, в которую входила пл Б-37. Он считал наиболее вероятной версию о пайке БЗО. Но истинную причину пожара мы не узнаем никогда. А погибшие на пл Б-37 и С-350 навсегда останутся в памяти своих товарищей. Осенью 1962 г. я был направлен на ВСООЛК ВМФ на факультет оружия, отделение флагманских штурманов, которые закончил с отличием, мою фамилию выбили на доске среди всех, окончивших классы с отличием. Но в дальнейшем доска с фамилиями выпускников 1963 г. исчезла. Уже будучи в запасе в 1987 г. я зашел на клас, там тогда учился мой сын, и эту доску не нашел. После окончания классов я хотел пойти служить штурманом на атомную пл, на что офицер отдела кадров мне четко дал понять, что с моей фамилией меня на АПЛ не назначат. И я вернулся на 96 бпл на свою старую должность. В 1965 г. начались странные экспериментальные преобразования: были сокращены на 96 и 211 бпл должности флагманских штурманов, связистов. Меня назначили командиром БЧ-1 на 258 экипаж крейсерской подводной лодки 1 флотилии пл. В это время у меня произошла личная трагедия – погиб мой родной брат. После РНВМУ в 1953 г. он поступил в ВИТКУ и после окончания служил в строительных частях на строительстве ракетной базы под Мурманском. 19 мая 1965 г. при пристрелке крючков под огнетушители, без которых не хотели принимать объект, рикошетом дюбель попал ему в голову. После похорон я прибыл в губу Западная Лица. При сходе на берег мне передали приказание прибыть к ОД флотилии. Оперативный дежурный А.П. Бурсевич предложил мне должность Ф-1 35 дипл. Для этого я должен был в течении двух недель освоить НК «Сила-Н» на пл 7 дивизии под руководством Ф-1 дипл Антохина Л.Н. 12 августа 1965 г. я.был назначен на должность Ф-1 35 дипл. Началось освоение пл 651 пр. В 1966 г. впервые с дивизии ушла на БС в Средиземное море пл К-85 (командир Склянин И.А.) и для обеспечения похода на пл ушли заместитель командира дивизии к.1р. Пироженко А.П., зам командира дивизии по ЭМЧ капитан 2 ранка Сверчков Б. и я. Так как я был вызван из отпуска перед самым походом, то о готовности материальной части БЧ-1 мог судить только по доклад штурмана. Особенно меня беспокоил перископ. По какому-то недомыслию на первых пл пр.651 был только один перископ. Штурман доложил, что перископ проверен специалистами. Но оказалось, что это был обман. Уже после м. Нордкап при всплытии в перископ ничего не было видно из-за сильного запотевания. Всю боевую службу пытались осушить, но ничего не получалось. А уже в Средиземном море произошло непоправимое. Я ушел отдыхать и приказал рулевому в боевой рубке при осушении периском не давать давление воздуха больше 1 атмосферы. В рубке находился заместитель командира дивизии Пироженко А.П. По его команде рулевой дал давление 1.5 ат. Давлением выбило верхнее стекло перископа и он был затоплен водой. Силикагелем ранело руку рулевого, а верхняя крышка патрона осушения чуть не убил Пироженко А.П. Я проснулся от того, что в кают-компании шла операция, доктор извлекал силикагель из руки рулевого. Доложили на флот и получили приказание передать рулевого на РЗК. Ночью, перед проходом Гибралтара, успешно прошла операция по передаче, а мы продолжали поход. Гибралтар форсировали на глубине 100 м. скоростью 10 узлов. Перед форсированием я подопределил место по характерным глубинам. Патрулирование вели в районе Болеарских островов. В 1968 г. по моему заявлению я был направлен в ВМА. На 5 мест на кафедру кораблевождения конкурс был 2 человека на место. Как я потом после окончания ВМА узнал, куратору от кафедры было дано указание не допустить моего поступления в академию, а т.к. этого он сделать не смог, то получил выговор. Об этом он мне сам сказал, когда в ресторане мы группой отмечали окончание академии. О том, как я все же поступил, вспоминать не хочется. Я тогда узнал, что за «честь» у некоторых офицеров. После окончания ВМА в 1971 г. я был назначен флагманским штурманом 9 эскпл. 13 августа 1971 г. я прибыл в Видяево. Командир эскадры контр-адмирал Самойлов В.А. не стал скрывать, что не очень рад моему назначению. Правда, в дальнейшем он свое мнение изменил. За время службы на должностях флагманских штурманов у меня сложилась своя методика подготовки штурманских боевых частей и кораблей к обеспечению безаварийного плавания. Она помогла мне, т.к. за всю мою службу у меня не было навигационных происшествий и потери места в море. С прибытием на 9 эскадру я за две недели обошел все корабли и получил картину состояния дел и что надо делать. Дело в том, что перед моим прибытием пл под командованием Стороженко села на мель в районе о. Кильдин. По моей просьбе были собраны командиры пл и штурмана. Я провел детальный анализ состояния дел в штурманских боевых частях и качества подготовки вахтенных офицеров и провел разбор навигационных происшествий на флоте за три года. В дальнейшем такие разборы я проводил ежегодно в сентябре-октябре с проверкой штурманских подготовки командиров пл, вахтенных офицеров и знаний требований документов по обеспечению безаварийного плавания. Я ввел для себя правило после каждого прихода с боевой подготовки проверять действия командиров и штурманов в море. На эскадре была создана, с помощью ГС флота, корректорская группа и поэтому перед выходом кораблей на БС не было проблем с корректурой карт. В группе постоянно велась корректура контрольного комплекта карт и пособий. В 1975 г. в сентябре меня вызвал в Североморск приехавший туда главный штурман ВМФ Зубков Р.А. и предложил должность флагманского штурмана ЛенВМБ. Я согласился. Но я забыл, что с моей фамилией можно служить только на Севере. В ноябре Зубкову Р.А. присвоили звание контр-адмирала. Я поздравил его и спросил о моих делах. Он сказал, что Главком Горшков С.Г. утвердил мою кандидатуру и надо ждать приказа в декабре месяце. Хорошо, что я не начал собираться, хотя сомнения пропали. 28 декабря мой сослуживец Саша Лихачев сказал мне, что я напрасно жду приказа, там уже назначен Ф-1, т.к. ЧВС ЛенВМБ доложил в Москву о невозможности назначения Хризмана, т.к. бывают встречи с иностранцами и т.д., т.п. И Главком сдался. Так в очередной раз я получил пощечину от политработников, этой раковой опухоли на теле ВМФ. В 1975 г. мой сын поступил в ВВМУ им. Фрунзе, которое закончил в 1980 г. и уволился в 1990 г., т.к. и для него фамилия в то время не давала перспектив в службе. Мне просто повезло, что на моем пути были такие офицеры, как контр-адмиралы Ямщиков Н.И., Спиридонов Э.Н., Эрдман Д.Э., капитан 1 ранга Бурсевич А.П. и много других, для которых дело было превыше всего. Спасибо им. В 1984 г. в сентябре я закончил службу и убыл в г. Харьков, откуда началась моя служба на флоте. Там я до 1995 г. работал в клубе юных моряков сначала заместителем директора, а с 1986г. директором. С помощью ГУНИО, которое в это время возглавлял контр-адмирал Жиглов Ю.И., мне удалось создать кабинет электро-навигационных приборов, кабинет прокладки. До развала Союза клубу выделяли деньги на закупку шестивесельных ялов, плавсредств. Клуб участвовал во Всесоюзных и Всеукраинских сборах клубов юных моряков, где всегда занимал призовые места. Много воспитанников клуба поступали в ВВМУ в Калининграде, Санкт-Петербурге и становились хорошими офицерами. Уже после развала Союза воспитанники группы, которую вел я, поступили в Одесское мореходное училище и теперь плавают уже капитанами судов, к сожалению, иностранных компаний. А теперь коротко о соединениях подводных лодок СФ ЗЗ КОУ дипл, созданная 15.03.51 г. на базе бригады подводных лодок, стала колыбелью подводных сил СФ. Из нее уходили пл во вновь создаваемые соединения, сохраняя традиции подводников военных лет. 15.07.61 г. дивизия была преобразована в 4 КОУ эскадру подводных лодок в составе 69, 96, 161, 211 бпл. 31.07.58 г. начато формирование 7 дивизии пл, на базе которой 15.07.61 г. создана 9 эскпл. Начался период освоения атомных пл. 09.07.61 г. создана 1-я Краснознаменная флотилия подводных лодок, 14.12.69 г. 3 флотилия на базе 12 эскпл, в 1974 г. 11 флотилия пл. К сожалению все это в прошлом. Благодаря бездарной политики флот развален. Горько и больно. Капитан 1 ранга в отставке , Флагманский штурман 9 эскпл СФ Хризман И.Я. Хризман Исаак Яковлевич: 1945-1951г.г.-воспитанник Рижского Нахимовского ВМУ, 1951-1955 - курсант 1-го ВВМУ подводного плавания, 1955-1956 г.г. - командир рулевой группы пл С-148 96 бпл 33 КОУ дипл, 1956 - 1958 г.г.- командир БЧ-1 пл С-148, 1958 - 1960 г.г. - командир БЧ-1 пл Б-36 211 бпл 4 эск пл СФ, 1960 - 1965 - Ф-1 96 бпл 4 эск пл СФ, 1962 - 1963 г.г. слушатель ВСООЛК ВМФ, 1965 - 1968 г.г. - Ф-1 35 дипл 1-ой флотилии пл, 1968 - 1971 г.г. - слушатель ВМА, 1971 -1984 г.г. - Ф-1 9 эск пл СФ, п. Видяево. Уволен в запас в сентябре 1984 г.
Сайт: http://
Пол: Мужской 
День рождения: 29.08.1933 
Фото:  
Последний вход: 09.07.2018 16:30:06 
В друзьях у: нет
Друзья: нет


Главное за неделю