Видеодневник инноваций
Подлодки Корабли Карта присутствия ВМФ Рейтинг ВМФ России и США Военная ипотека условия
Баннер
Новый реактивный снаряд

"Торнадо-С" вооружили
новым реактивным
снарядом

Поиск на сайте

Лесосплав 2

Лесосплав 2

Усть-Юл
Корабль – речной трамвай причалил в посёлке Усть-Юл. Усть-Юл потому, что он расположен в устье реки Юл. Причалил просто - носом к берегу. Ни пристани, ни причала там нет. С носа катера подали трап, и цепочка прибывших с рюкзаками за спиной, с поклажей в руках сошли на поросший травой берег. Последними шли Жора и вахтенный матрос, которые не-сли так и не проснувшегося сопровождающего.
После недолгих переговоров в конторе нас определили в общежитие. Общежитие для приезжих рабочих представляло собой крепкую сибирскую избу пятистенку. В большой ком-нате, как в деревнях говорят «Зале» в углу стояла русская печь, покрашенная известью. Со-ветские железные кровати с пружинящими матрасами были застланы и накрыты марлевыми балдахинами, прикреплёнными чуть ли не к потолку. Устроившись, пошли на склад получать рабочую спецодежду. Штаны и куртка защитного зелёного цвета, вообще – то одежда привычная – вроде морской робы, грубо сшитая, но на то она и рабочая одежда. Кирзовые сапоги были с металлическими носами. Я впервые такие видел и надевал. Металлический нос необходим, для того, чтобы лесоруб не разрубил себе ногу топором. Ведь они рубят со всей дури. А вдруг мимо дерева, да по ноге. Закинув экипировку в общежитие идём ужинать в местный котлопункт. Длинная изба на берегу реки с большим обеденным залом с десятком грубо сколоченных столов, вдоль которых стояли такие же лавки. Вся мебель неказистая, но крепко скроенная и сколоченная. Еда натуральная. Молоко прямо из коровника. Сметана – ложка стоит. Блины – язык проглотишь.
Вечером собрались на крыльце общежития. Единогласно проголосовали за сухой закон. Попели песен и баиньки. Я забрался под марлевый балдахин. Со мной туда забралось ещё несколько комаров. Тогда я придумал способ избавления от вредных насекомых. Я откинул одеяло и стал ждать кода комар на меня сядет. Как только сел – хлоп, и комара нет. Так пере-бив их всех, я спокойно уснул крепким сном. Утром подъём. Я смотрю сквозь балдахин на печку, она вся серая от комаров. Первый раз в жизни я видел столько комаров вместе. Вся печка от пола и до потолка была усыпана комарами.


Мы в посёлке Усть-Юл около складов в ожидании катера. Слева направо в белой шапке студент не помню кто, за ним командир отряда Серёжа. Дальше Миша Ефтеев, Володя  Логачёв, Жора – что-то нам вещает. Володя Вовченко. Сидят- несколько студентов, имена которых я не помню. Я сижу в серой кепке, в сапогах с железными носами. Сидит на корточках студент.  

Работа нам досталась по зачистке берегов после муля. Муль это весенний сплав леса. Дело в том, что местное население работает в основном на лесоповале. Зимой валится лес и тракторами стаскивается на лёд реки. Весной, с половодьем вся эта масса леса несётся вниз по реке. В устье реки, в посёлке стоит плотовязалка. Местные вяжут плоты и по Чулыму в сопровождении буксира сплавляют их до Могочина, где древесина попадает на деревообрабатывающий комбинат. Кстати ещё в Могочине меня удивило то, что от реки до цехов построена канатная дорога, для доставки брёвен в цех. Работает она так. Бревно из воды захватывает не сложное приспособление напоминающее клещи. Дальше оно перемещается по канатной дороге, укреплённой на бетонных столбах. Столбов очень много и бревно бьётся о каждое. Короче, в цех оно приходит почти без коры и сильно размочалиное. До сих пор не пойму это задумка конструкторов или в России так много деревьев, что на такие мелочи и внимания обращать не надо.


Очень похоже на плоты у комбината

Итак, весной порубленный на делянке лес сплавили, но когда муль шел, он часть деревьев выбросил на берег. Половодье прошло, а деревья на берегу остались. Местами они были навалены в несколько слоёв и настолько хаотично, что казалось, этот бурелом никто никогда не распутает.


Очень похоже, но нам приходилось развязывать узлы посложнее.

Утром мы позавтракали в котлопункте. При этом нас женщины – повара спросили, что бы мы хотели на обед. Позже если на обед была уха или жареная рыба повара брали удочки и шли на рыбалку. За еду, мы не платили, предполагалось, что мы заработаем, и стоимость питания вычтут из зарплаты. Для доставки на место работы за нами был закреплён катер.


Водомётный катер. На носу баллон, чтобы причаливать носом к берегу.

Обед нам привозили тоже на катере в термосах. Надо сказать, что в сплавной реке Юл много топляка, местные утверждают, что всё дно усеяно утонувшими брёвнами. Есть стволы ещё не опустившиеся на дно, но уже не плывущие на поверхности. Поэтому местные катера водомётные, без винта. Вода засасывается сквозь решетку в водомётную систему и выбрасывается по корме, создавая реактивную струю, благодаря чему катер довольно быстро движется. Катер подвёз нас к первому месту работы. Не высокий, но крутой берег. На десятки метров от берега и до кромки воды разбросаны брёвна, которые надо скатить в реку и сплавить. До плотовязалки в посёлке они доплывут сами. Начинаем лесосплав. Острыми концами стальных, откованных из арматуры крючьев, зацепляем первый ствол, придаём ему вращательное движение. Ствол, сначала упираясь, медленно, затем быстрее, в зависимости от крутизны склона, катится в сторону реки, разгоняется и наконец плюхается в воду, обдавая всё вокруг мириадами брызг. Некоторые брёвна толкали баграми. Тяжелая и опасная работа. Но мы были молоды, сильны и самонадеянны. Работа спорилась, никто не сачковал, выкладывались по полной. Вскоре мы сообразили, что есть такие завалы, что если выдернуть запирающее бревно, то весь завал покатится в реку. Но выдернуть запирающее бревно человеку не под силу. Выход нашелся. Мы пригласили в бригаду машиниста водомётного катера. Дело пошло. Я, как старый швартовый, подавал бросательный конец с катера на берег, ребята за бросательный на берег вытягивали трос. Нужное бревно обхватывалось тросом на удавку. Водомёт давал полный вперёд. Бревно вылетало. И вся куча брёвен, которое оно держало, с шумом и треском катилась в реку. Главное в этот момент отскочить, не оказаться на пути ле-тящих брёвен. Дальше моей задачей было подтащить к катеру бревно, обвязанное тросом, развязать удавку и приготовиться к повторению операции. Самым плохим в этой работе были оводы. Несмотря на диметилфтолат, которого мы привезли с собой предостаточно, я за смену набивал их почти половину трёхлитровой банки, стоящей на палубе катера. Трудность работы компенсировалась видами окружающего мира. Живописнейшая река Юл. Берега где очень высокие, где не очень но крутые. Тайга подходит почти к воде, отражаясь в её зеркальной поверхности. Вода красно-бурая, видимо из за топляка. Каждый поворот реки рождает новые картины. Очень похоже на описание Америки в произведениях Купера. Крутые песчаные берега к реке рассыпаются песчаными пляжами, местами обрывом уходят в воду.


Впереди, на правом невысоком, но крутом берегу, на повороте реки валяются брёвна, вы-несенные мулем, их-то мы и стаскивали в реку.

В районе посёлка противоположный берег заливной луг. Впервые в жизни я наблюдал водоплавающих коров. Сам посёлок окружен тайгой, так, что пастись скоту негде. Так, утром, пастух собирает стадо, садится в лодку – долблёнку и плывёт на другой берег, покрытый вкусной зелёноё травкой. Всё стадо, молча следует за ним, не боясь ни топляков, ни плывущих брёвен. О лодке – долблёнке. Местные умельцы выдалбливают её из целого бревна. Стоила такая лодка тридцать советских рублей. Мы на месте работы на берегу нашли две такие лодки. Одна маленькая, на одного человека, другая большая человек на пять. Двигаться на них по воде трудно, киля – то нет, и она всё время норовит перевернуться. Надо научиться держать равновесие, сидя внутри плывущего бревна. У меня так и не получилось. Я проплывал метров двадцать и переворачивался. Ещё о коровах. Около каждого дома мы обнаружили плоты с установленными на них стожками сена. Плот привязан длинной цепью к якорю, конечно не морскому, а к рельсе забитой в землю. Это сооружение предназначалось, оказывается, для коров на случай весеннего разлива реки. Когда Юл разливается, вода топит посёлок. Люди перебираются на второй этаж своих домов, а коровы всплывают на плотах, и живут там, пока вода не спадёт.
Несколько слов о посёлке, его жизни и обычаях. Как Вы уже поняли, посёлок располагал-ся на более высоком правом берегу реки. У реки стояли склады – добротные срубы с огром-ными воротами и железными засовами. Перед складами если смотреть по береговой линии магазин. Классный магазин, в котором продавалось всё от керосина до одежды, не исключая еду. Конечно никаких отделов, а всё вперемешку. В магазине имелась заборная книга. То есть можно было местным брать продукты и товары в долг, до получки. Понятно, что получка случалась довольно редко, и о ней знал весь посёлок. Вторая книга – книга заказов. Любой житель мог записать в неё нужный ему товар. Раз с месяц продавщица отправлялась на самоходной барже в райцентр за товаром и завозила она не то, что дадут, а то, что просили люди. По возвращении из райцентра баржа причаливала к берегу, напротив складов и начиналась разгрузка. В посёлке колёсного транспорта не было вообще. Товар грузился на сани, и гусеничный трактор тащил сани волоком к складам. За складами начиналась главная улица или дорога посёлка. За дорогой на берегу стоял котлопункт. Вдоль дороги справа и слева добротные избы, скорее сибирские дома – срубы из очень толстых брёвен. Дома с высоким цоколем, высоким крыльцом, резными наличниками на окнах второго этажа, на первом этаже мне кажется, окон то и не было. Крыши двускатные. Крытые дранкой. Станок для производства дранки почти в каждом дворе. Метров через двести дорога расширялась в центральную площадь украшением которой было наше общежитие. Местный клуб находился почему-то где-то в стороне от площади. Зато прямо за площадью была волейбольная площадка, на которой вечерами, пока светло молодёжь играла в волейбол. Тайга начиналась прямо за волейбольной площадкой. Я всегда удивлялся, как они играют в волейбол, комаров же тучи. Поляну между волейбольной площадкой и тайгой облюбовала стая лаек. Собаки жили, свей жизнью. Я не видел, чтобы их кто-то кормил. Зато видел, как они загоняли зайца. Если кто-то из местных шел на охоту, то он высвистывал свою собаку. Она отделялась от стаи и, виляя скрученным в баранку хвостом, бежала к хозяину и уходила с ним на добычу. На краю посёлка стоял дизель-генератор, который давал ток в посёлок. Работал он по расписанию. Включался с наступлением темноты, часов в одиннадцать, а выключался утром с рассветом часов в семь – восемь. Удивительно, но в каждом доме был холодильник. Несмотря на холодильник в каждом дворе был выкопан ледник. Телевизоры были в каждом доме, кроме нашего общежития. Клуб был типовой. Широкая изба четырёхстенка, сцена с занавесом, не знаю, была ли в посёлке самодеятельность, наверно была. Ни разу я не слышал и не видел, чтобы молодёжь, или кто постарше  гуляли по посёлку с гармонью, и пела частушки. Этого не было. Зато по площади, когда мы приходили с работы, кругами ездили девушки на велосипедах. По рассказам Мишки Ефтеева одна из них была местная учительница. Мишка, как наш ловелас, познакомился с ней и каждый раз, приходя, со свидания произносил: «Детей жалко». «Она не знает….» - и говорил что-то из школьной программы.
Страницы: 1  2  
0
15.10.2010 14:26:16
Не, ну надо же! А я в Питере купила себе шикарные замшевые сапоги с металическими носами и каблучками. Вот откуда итальянцы эту идею позаимствовали оказывается, у лесорубов.   :oops:  
А ещё в такие лесхозы завозили самый дефицит и тамошние бабки щеголяли в товарах японского производства, за которыми в Южном дамы бились в очередях :D  И ещё там было много хороших книг.
А лаек нельзя кормить, собака сама должна себе добывать пищу. Лайка-серьезная собака. Пошла читать 3 часть :)  
Ссылка 0
Страницы: 1  2  


Главное за неделю