Построение команды крейсерского подводного ракетоносца К-85. День военно-морского флота 1964г. город Северодвинск «Угольная» гавань. Построение не только по случаю дня ВМФ, ток же в связи с окончанием приёмо-сдаточных испытаний и вводу лодки в состав Северного флота СССР. Слева направо в строю: Командир группы движения ст. лейтенант Васюк, боцман Миша Колодий, старшина команды управления крылатыми ракетами с борта подводной лодки Максим Вольнов - это я, старшина команды автопилота крылатых ракет Гена Ерохов, химик–санинструктор Володя Ходаковский. Перед строем командир лодки капитан второго ранга Грибков, за ним старпом капитан второго ранга Склянин - командир лодки с 1965г. Под его командованием К-85 первая из лодок 651 проекта выполняла боевую задачу в Средиземном море. Автономное плавание с июля по сентябрь 1966г. На заднем плане, за буксирами видны надстройки ракетного крейсера «Варяг». Экипажам было известно, что лодки 651 и
675 проектов – одноразового применения.
Атомоходы и дизельные лодки первого
поколения этой серии с крылатыми раке-
тами на борту производили залп лишь из
надводного положения, и пока ракеты
летели, лодка погрузиться не могла. Так
что шансов выжить после выполнения
боевой задачи – практически никаких.
Об этом знали. Знали …. и службу несли.
В. Парафонова
Прости железо – много лет я носил это в себе, сегодня мне 66, что-то произошло и я хочу оставить Вам свою память о шестидесятых, которые принято считать оттепелью в СССР, но не в холодной войне между СССР и США. В мире, как и в России, у каждого были свои шестидесятые. Хочешь, не хочешь, а мощи военно-морского флота СССР боялись и за это уважали.
Призыв.
Итак, город Северодвинск, ноябрь 1962 г. Я вышел из барака, обогнул его с наветренной стороны. Тёплая струя ударила в подмерзающую землю, на душе стало легче. Ветер со стороны порта донёс запах моря. Я вздохнул полной грудью. Море, о котором мечталось всю жизнь, было совсем рядом. Я свернул за угол и пошел к входу в барак. Нас - команду новобранцев, прибывших из Москвы, и вобравших в себя по дороге призывников из других городов, временно разместили в бараке, стоящем посреди поля или скорее пустыря между КПП войсковой части и портом. Мне вспомнились последние дни в Москве. Проводы дома я не помнил, помнил автобус, маму, едва сдерживающую слёзы. Только когда мои родители пришли домой, мама дала вою слезам, но отец сказал ей: «Валя, ты не на фронт его проводила. Время мирное, вернётся настоящим мужчиной».
Отец воевал, он ушел добровольцем, хотя имел бронь, ушел в 1941г. сразу после моего рождения. Воевал на Юго-Западном фронте. В 1943 г. под Белгородом. Рота, в которой он служил, пошла на прорыв и попала в окружение. Отец прошел фашистский плен и наш «Смерш» (в СССР был такой лагерь – «смерть шпионам» - в котором проходили проверку все военнослужащие, побывавшие в плену), остался жив, вернулся в 1945 г. За что я ему всю жизнь был благодарен.
Я вспомнил пересыльный пункт на Красной Пресне. Первый солдатский обед, построение на перроне перед отправкой, народу было много, митинг. На митинге выступал член райкома ВЛКСМ. Я вспомнил, как подумалось: «Ведь я уеду, а ты, призывающий нас: «Встать как один на защиту Родины», останешься в Москве. Мы и без тебя знаем, что Родину надо защищать, но у каждого Родина - это своё и агитировать нас за это не надо.
Плацкартный вагон, новобранцы на всех трёх полках, ребята бодрятся, они молоды, многие впервые оторвались от дома. Куда едем, не знаем. Сопровождающие – старшины из тех войсковых частей, куда нас везут. Они держатся особняком. Их дело смотреть за дисциплиной и командовать караулом, который поставлен на все двери всех вагонов. Правда на остановках можно сбегать на почту, отправить письмо, купить сигарет или что-нибудь поесть. Ехать не скучно, народ молодой, кто разговоры разговаривает, у кого гитара или гармонь - поют. Я больше читал, забравшись на вторую полку. Запомнился парень с медалью «За покорение целинных земель», он здорово рассказывал, как они пахали, как они сажали, вырастили урожай, и тут его призвали. На вторые сутки проехали Архангельск, скоро по разговорам сопровождающих старшин, прибудем. Народ начинает выбрасывать лишнюю еду в окна. Я, зная, что скоро буду призван, для подготовки прочёл «Три товарища», «На западном фронте без перемен» Ремарка, «Огонь» Барбюса. Вооруженный знанием, я чувствовал себя бывалым солдатом. Нет, еду выбрасывать нельзя, ещё пригодится. И это сыграло положительную роль. Почти сутки не ставили на довольствие, а я сам был сыт, да и ребятам тоже досталось.
Барак был классический - длинные двухъярусные широкие нары, сколоченные из досок, казалось, не имели ни конца, ни начала. Я устроился на верхней полке, достал банку тушенки, складную походную вилку и механическую открывалку консервных банок. Это был не обычный консервный нож, а механизм с опорной шестернёй и режущим резцом. Лихо, открыв банку, я собрался приступить к еде, но в этот момент к нарам быстро подошел парень и протянул свою консервную банку. Я открыл её парень взял открытую банку и быстро ушел - вскоре появился снова, и снова с банкой - я открыл и её. Парень пришел ещё он так внимательно следил за процессом открытия консервных банок, что мне стало ясно - дело не в содержании банки, а в процессе её открытия. На третий раз парень, весь сияющий, ушел и больше не приходил - видимо банки кончились.
В проходе между нар появились матросы в робах. С видом хозяев они подходили к новобранцам и отбирали понравившиеся им вещи. Это было неприятно, но мы сознавали - всё равно скоро переоденут, а вещи, в которых мы приехали, утилизируют или, если настоять, отправят на родину. У меня отобрали шарф, и кожаные перчатки, жалко не было, может быть чуть, чуть обидно. Могли бы попросить, а они отбирали.
Стройся! Новобранцы спрыгивают с нар, встают в разношерстную шеренгу и по команде сопровождающего не в ногу, гражданской толпой идут к воротам войсковой части.
Конечно - первое, что встречает призывника это военно-морская баня. Она ничем не отличается от гражданской, два крана с горячей и холодной водой, шайки, мочалки, мыло всё как обычно. Впрочем, баня объединяет. Толпа голых парней. Нет ни званий, ни различий. Все равны как перед Всевышним. Все готовы помочь друг другу. С тела смывается не только недельная грязь, а и все вольные и не вольные грехи. Чистый, насухо вытертый казённой простынёй, ты чист. И в этот момент понимаешь всё, что было до того уже называется прошлое. С этого мгновения начинается новая жизнь.
Помылись - цепочка голых патсанов бегом в баталерку – проходим мимо окошек бталерки. «Размер?» - кричит из окошка матрос, выдающий робы. «Сорок восьмой!». Из окошка вылетает комплект – галанка, брюки, синий с белыми полосками воротничок – гюйс, тельник, трусы, байковые портянки. «Размер?» - «Сорок третий», - из окошка вылетают кирзовые сапоги. «Размер?» – шинель с ремнём и шапкой ушанкой. Старшина высунулся из окошка, взглянул на мня, в протянутой руке ушанка, мои руки заняты, ушанка с размаху оказывается на моей голове, она закрывает брови и держится на ушах. «Велика – товарищ старшина!» «Не на юг приехал на север! Ещё благодарить будешь!» Пророческие слова - действительно благодарил.
Оделись – «Становись! В казарму шагом марш!». Стараемся держать ногу, мы уже не сброд гражданских, мы строй матросов Северного флота СССР, хотя до матросов нам ещё далеко.
