Замполитом – заместителем командира лодки по политической части (зам) был капитан третьего ранга Татаринцев. Это быт интеллигентный офицер с добродушным круглым лицом. На политзанятиях, да и в быту говорил он тихим вкрадчивым голосом. Я видел его всё время улыбающимся. Почему-то я не запомнил его политических бесед или занятий, хотя всё время на корабле выпускался боевой листок, и на плавбазе регулярно вывешивалась стенгазета. Мы, видимо его усилиями, были всегда в курсе политических событий в стране и в мире, но делалось это как-то незаметно, как бы само собой. Зам служил уже двадцать третий год и крепко задумывайся о своей жизни на гражданке, после демобилизации. Он поступил, и успешно учился в заочном торговом институте.
Слева направо: матрос БЧ-2 – команда старта Гриша (о нём в части «Авария») замполит капитан третьего ранга Татаринцев, я, ст. лейтенант Перец, матрос БЧ-2 Белокобильский.
Я не знаю, что повлияло на нашего зама, но во время нашего прибытия на север и вхождения лодки в боевой строй, обсуждалось ЧП флотского масштаба. Несколько сравнительно молодых офицеров, желавших досрочно демобилизоваться пьяные с песнями по гитару, на телеге, с запряженной лошадью, прибыли под окна, командующего флотом адмирала Лобова. Я не ручаюсь за достоверность события, но слышал я это точно. Все несколько были тут же разжалованы и демобилизованы.
Толи это послужило примером для зама, толи само по себе так сложилось, но зам наш стал прикладываться к спиртному, и через какое-то время втянулся. Естественно пошли доносы. При инспекции морально-политической подготовки экипажа К-85 у замполита отмечается – запах спиртного. На политзанятиях отмечена не чёткая речь и жестикуляция. Кончилось это печально. Уже в Западной Лице мы пришли с трёхдневного перехода. Пришли ночью. Ошвартовались. За полночь отбой – легли спать уже на плавбазе. В семь утра, как у всех экипажей живущих там же подъём. Подъём флага – завтрак. Бегом по трапу на камбуз. Сели завтракать. Так хотелось свежего белого хлеба, испеченного ноздрястой буханкой из береговой пекарни, ан нет на столах хлеб, недоеденный в походе. Надо рассказать, что на лодках хлеб в проспиртованном виде хранится в запаянных полиэтиленовых пакетах. Перед подачей к столу он должен был быть разогрет в духовке, тогда он разбухает и, принимая форму пакета, становится съедобным. Если этого не сделать, то при вскрытии пакета хлеб рассыпается в руках. Нам на столы подали, конечно, не разогретый хлеб и конечно чёрный. Команда возмутилась. Кто-то крикнул: «Замполита сюда! Пусть заступится за нас!» Дежурный сбегал в каюту зама. Доложил о случившемся. Татаринцев надел китель, отвернулся, принял для храбрости … грамм, и спустился с дежурным на камбуз. Выслушав недовольный гомон команды, он приказал дежурному пригласить начальника штаба дивизии, благо, что штаб располагался на той же плавбазе. Прибыл начальник штаба. «Встать смирно, - скомандовал зам, - товарищ капитан первого ранга, - начал он по-военному громко, и вдруг, - вы народу правду скажите, почему хлеб плесневелый?» Минута тишины длилась вечность. Наконец начальник штаба нарушил тишину: «Дежурный по кухне – хлеб заменить! Почему у матросов банки из-под сгущенки вместо кружек? – заменить! – капитан третьего ранга Татаринцев – ко мне!» Он развернулся и быстро по трапу поднялся на верхнюю палубу.
Вскоре бала партийная конференция флота. Меня делегировали от экипажа К-85. Я храню этот мандат доверия до сих пор. В клубе Заозёрска в президиуме всё флотское начальство, много адмиральских погон, но в основном капитаны первого ранга. Командующий адмирал Лобов. Это был высокий и плотный мужчина. Настоящий командующий, возвышавшийся головой выше всех окружающих его офицеров. Голос глухой, но громкий. Сидя в президиуме, он внимательно выслушивал доклады, но регламент есть регламент. Докладчик на трибуне, он увлечён своим докладом, Лобов внимательно посматривает на часы. «Перерыв», - объявляет он, докладчик, не закончив фразу, умолкает. После перерыва, а может быть и на следующий день - доклад командующего. Я не помню содержания долклада, кроме одной фразы: «А такие замполиты, как капитан третьего ранга Татаринцев с подводной лодки К-85 мне не нужны».
Зам был разжалован, уволен из вооруженных сил без права на пенсию. Я после партконференции его не видел. Вскоре к нам назначили нового замполита - капитана третьего ранга Шипенко, говорили, что он к нам был переведен с плавкрана, но это другая история.
