Тридцатые роковые…

Для проведения «чистки» Тихоокеанского флота в начале апреля 1938 года во Владивосток приехал глава недавно образованного Наркомата ВМФ бывший начальник Политуправления РККА Смирнов. По свидетельству командующего ТОФ, в то время флагмана 2 ранга Николая Герасимовича Кузнецова нарком еще на вокзале заявил ему: «Я приехал навести у вас порядок и почистить флот от врагов народа».

Остановился Смирнов на квартире члена военного совета ТОФ Я.В. Волкова, своего старинного приятеля. В первый день работы наркома на Тихоокеанском флоте Кузнецову пришлось дожидаться его в штабе ТОФ до поздней ночи, так как тот с утра знакомился с обстановкой в крае в местном управлении НКВД. Когда Смирнов наконец появился, молодой командующий доложил ему о положении на флоте. Доклад Кузнецова произвел на наркома благоприятное впечатление. Но на просьбу о помощи флоту, в том числе в стабилизации кадровой ситуации, Смирнов реагировал вяло: пообещал обсудить этот вопрос позднее. А на следующий день нарком в присутствии Кузнецова стал вершить судьбы военных моряков, заподозренных в нелояльности и вредительстве. Командующий ТОФ вынужден был пассивно наблюдать за происходящим. Арестовали тогда многих командиров, в том числе будущего героя Новороссийска Г.Н. Холостякова.

Сразу после возвращения Смирнова с Дальнего Востока, 22 апреля 1938 года, арестовали Викторова. Сначала на допросе флагман флота 1 ранга отрицал какую бы то ни было вину в антисоветской деятельности, но потом вдруг в протоколе допроса появляется такая запись: «Я прошу не давать мне очных ставок. Я буду говорить правду... В заговор я был завербован Гамарником в 1933 году», и далее: «Гамарник мне говорил о неправильности политики партии, которая ведет страну к гибели, о зажиме в партии всякой свободной мысли и о гонениях против тех, кто имеет смелость не соглашаться с политикой Сталина». Основная задача «подрывной работы по флоту» преподносилась так: «приведение его в небоеспособное состояние и лишение флота возможности активных действий во время войны». Так сломался второй (после В.М. Орлова) флагман флота 1 ранга. Больше никому из морских военачальников не довелось носить это звание…

* * *

Настал черед Северного флота. Как и на других флотах, прежде чем арестовать командующего флагмана 1 ранга Константина Ивановича Душенова, были репрессированы люди из ближайшего окружения командующего.

29 декабря 1937 года взяли под стражу помощника командующего флотом бригинтенданта Павла Афанасьевича Щетинина. Член большевистской партии с июня 1917 года, Щетинин активно боролся за победу Советской власти, избирался членом судовых комитетов и членом Гельсингфорского флотского комитета. И вот теперь, через 20 лет после победоносной Октябрьской революции, он попал в тюрьму. В течение девяти месяцев длилось следствие. 21 сентября 1938 года военная коллегия Верховного суда СССР приговорила Щетинина к высшей мере наказания. Одним из главных оснований вынесения расстрельного приговора был представленный суду акт о проводимой подсудимым «вредительской деятельности».

Но когда в ходе дополнительной проверки в 1956 году был допрошен председатель комиссии, составившей в 1938 году этот акт, некто Черниго, то он сказал: «Комиссия, составляя акт проверки деятельности Щетинина, не имела данных о том, что он занимался вредительской деятельностью, но записала об этом потому, что Щетинин был арестован как враг народа...» Далее Черниго заявил, что «выводы комиссии о вредительской деятельности Щетинина являются ошибочными». Он пояснил, что они внесены были в акт под влиянием того, что в приказе командующего флотом Щетинин был объявлен врагом народа.

Следом за Щетининым арестовали командира подводной лодки капитана 2 ранга Леонида Рейснера, имевшего орден Ленина. По мнению командования Северного флота, этот широко образованный человек имел все основания считаться перспективным офицером, если бы не его «свободомыслие» и привычка произносить вслух все, что он думает.

Рейснер считал, что на флоте командир имеет слишком мало прав, а это ведет к панибратству, говорил, что Красный Флот в области морской культуры должен кое-что взять у царского флота. Проскальзывала в словах Рейснера и недооценка партийно-политической работы. Чем это было чревато в то время, говорить не приходится.

Руководители политуправления флота неоднократно вели «профилактические беседы» с Рейснером. Говорил с ним и Душенов. Но Рейснер, признавая кое-какие ошибки, в целом взглядов не менял. А во второй половине 1937 года они уже расценивались как «политически чуждые». К тому же ему ставили в вину семейные связи: он был братом известной писательницы и активной участницы Гражданской войны Ларисы Рейснер, которую уже после смерти (умерла она в 1926 году) стали обвинять в связях с троцкистами. Этот факт имел тогда, возможно, решающее значение в дальнейшей судьбе Рейснера. Его после длительного пребывания в тюрьме 6 мая 1941 года приговорили к 15 годам лагерей, где он и умер в том же году.

Одновременно с Рейснером рассматривался вопрос об увольнении с флота Дрыкина и Сидер-Брока. Дрыкин, начальник одного из отделов штаба флота, опытный, добросовестный, хорошо знающий свое дело командир, в 20-е годы некоторое время примыкал к троцкистской оппозиции. Этого он никогда не скрывал и раскаивался в случившемся. Тем не менее это не спасло его от ареста.

Сидер-Брок служил сначала в Архангельском военном порту, затем в штабе Северного флота. Это был прекрасный специалист, но человек с очень сложной биографией, с длинным и тяжелым «хвостом», как говорили тогда. В конце 1917 - начале 1918 года он примыкал к левым эсерам, затем даже находился недолго в колчаковской армии. Но, перейдя добровольно в Красную Армию, честно воевал всю Гражданскую войну, был принят в большевистскую партию. Согласно указаниям сверху он тоже подлежал увольнению.

Душенов вступился за этих трех командиров. Он доказывал П. Байрачному и П. Клиппу (члену военного совета и начальнику политуправления Северного флота), что уверен в безусловной честности и преданности Дрыкина и Сидер-Брока, что их ошибки в прошлом не могут служить основанием для увольнения, а что касается Рейснера, то, хоть его настроения и подлежат осуждению, его можно перевоспитать. Потеря же такого талантливого командира для флота очень тяжела. Соглашаясь в основном с Душеновым, политуправление флота ссылалось на указание свыше и продолжало настаивать на увольнении попавших под подозрение командиров.

После долгих споров руководители Северного флота решили обратиться за советом к наркому ВМФ Смирнову. Но он был очень занят в то время срочными делами и отправил их к начальнику политуправления наркомата М. Шапошникову, который принял сторону политуправления Северного флота. Душенову, как вспоминали очевидцы его разговора с комфлота, он сказал:

- Рекомендую вам, Константин Иванович, не упорствовать. Вы не правы, и, кроме неприятностей, это вам ничего не принесет.

Тем не менее Душенов остался при своем мнении. Тогда Байрачный предложил ему посоветоваться с Андреем Ждановым - секретарем ЦК ВКП(б) и Ленинградского обкома, который в Политбюро курировал флот, а в 1938 году стал членом Главного военного совета ВМФ. Придя в Смольный, руководители Северного флота сначала доложили Жданову о состоянии дел на флоте, ответили на его вопросы, а потом попросили разрешить их спор. Выслушав мнение каждого из руководителей флота и уточнив характеристики этих трех командиров, подлежащих увольнению, Жданов сказал:

- То, что они хорошо работают, еще ничего не доказывает. Я бы им доверять не стал, раз они были троцкистами или как-то связаны с ними.

Душенов хотел возразить, но Жданов дал понять, что вопрос исчерпан, и, пожелав счастливой дороги, попрощался с руководителями Северного флота.

На обратном пути они только и говорили о приеме у Жданова. Душенов сидел удрученный и все повторял:

- Ведь это честные, хорошие работники и люди, почему им нельзя доверять?

Но увольнять их ему не пришлось. Вскоре Рейснер, а затем Дрыкин были арестованы. Что касается Сидер-Брока, то он избежал ареста, воевал во время Великой Отечественной войны и в звании контр-адмирала вышел в отставку.

К маю 1938 года аресты на Северном флоте достигли апогея. 16 мая был экстренно вызван в Москву старый большевик член военного совета флота Петр Порфирьевч Байрачный. Сразу после прибытия на вокзал в Москве он был арестован. Осужден и расстрелян 19 августа 1938 года.

Теперь настал черед и самого командующего Северным флотом. Его арестовали 22 мая 1938 года вместе с Клиппом на станции Волховстрой, когда они следовали из Мурманска в Ленинград по вызову Андрея Жданова.

На следствии выяснилось, что Душенов обвинялся в том, что «он с 1934 г. являлся активным участником антисоветского заговора. Занимая должность командующего Северным флотом, Душенов по заданию антисоветской организации проводил вредительство, направленное на понижение боевой мощи флота и на поражение его в войне, а также вел подготовку к вооруженному восстанию боевых единиц против Советской власти, был в курсе террористической деятельности, направленной в отношении руководителей партии и правительства, поддерживал преступные связи с бывшим командующим Черноморским флотом И.К. Кожановым». На суде, который состоялся почти два года спустя, 3 февраля 1940 года, Душенов категорически отверг нелепые клеветнические обвинения. Тем не менее герой Октября был расстрелян на следующий день.

Уже после ареста Душенова были арестованы другие командиры Северного флота: начальник штаба флота капитан 1 ранга Павел Спиридонович Смирнов, начальник отдела боевой подготовки штаба флота капитан 2 ранга Сергей Сергеевич Рыков, заместитель командующего флотом по строительству капитан 1 ранга Иван Иванович Сынков, командир бригады подводных лодок капитан 1 ранга Константин Николаевич Грибоедов, флагманский артиллерист штаба флота капитан 2 ранга Василий Александрович Александров. Большинство из них были осуждены к длительным сроках заключения, а Сынков и Грибоедов - расстреляны.

От редакции. «Чистки» на флоте коснулись не только командных кадров. Репрессиям подвергались и военные моряки из рядового состава. Нередко происходили курьезные случаи, граничащие с идиотизмом. Об одном из них писал в свое время краснозвездовец Андрей Гавриленко, будучи в 80-е годы корреспондентом газеты «Боевая вахта»: «…Один из матросов получил 10 лет за то, что, разыскивая коробку с домино в Ленинской комнате, приподнял бюст Сталина за гипсовую шею. Военнослужащего обвинили в «грубом выпаде против основателя Советской власти».

* * *

Аресты не обошли стороной и военные флотилии. Еще в начале 1938 года были арестованы командующий Каспийской военной флотилией флагман 2 ранга Дмитрий Павлович Исаков, начальник штаба флотилии Н. Унковский. Дело об их участии в антисоветском военно-фашистском заговоре было настолько не состоятельно, что 7 декабря 1940 года военный трибунал ЗакВО в отношении всех четверых вынес оправдательный приговор.

К сожалению, прокурор СССР 16 июля 1942 года, то есть уже во время Великой Отечественной войны, когда опытные офицеры были буквально на вес золота, вновь направил их дело на рассмотрение Особого совещания с предложением о назначении обвиняемым наказания в виде пяти лет заключения каждому, как «подозреваемым в контрреволюционной деятельности». Главный аргумент: «интересы государственной безопасности в условиях военной обстановки диктуют необходимость изолировать на период военного времени обвиняемых от общества». Так они и сгинули. Возможно, при перевозке заключенных на барже через Каспий, когда в воздухе свирепствовала немецкая авиация. Одну из таких 32 затонувших барж вынесло на берег в 60-е годы.

Не менее трагично сложилась судьба командования Амурской военной флотилии. 13 марта 1938 года в Москве при выходе из вагона поезда, следовавшего с Дальнего Востока, был арестован командующий АКВФ флагман 1 ранга Иван Никитич Кадацкий-Руднев. Его приговорили к высшей мере наказания 28 июля того же года. 11 мая 38-го был арестован начальник штаба флотилии капитан 2 ранга Николай Иванович Николайчик и вскоре расстрелян. К длительному сроку заключения был приговорен командир Имановского речного отряда капитан 2 ранга Петр Андреевич Сюбаев.

* * *

В результате первой и второй волны «чисток» к лету 1938 года на флоте были арестованы почти все флагманы. Осенью новым наркомом ВМФ СССР неожиданно для всех стал первый заместитель наркома внутренних дел Ежова командарм 1 ранга Михаил Петрович Фриновский. Он, как и до него Смирнов, столкнулся с большими трудностями в управлении Наркоматом, так как мало что смыслил во флотских делах. Все вопросы - и повседневного руководства, и по перспективным направлениям - решали заместители флагманы флота 2 ранга Л.М. Галлер, П.И. Смирнов-Светловский и И.С. Исаков.

От редакции. Михаил Фриновский родился в 1898 г. в селе Наровчат Пензенской губернии в семье учителя. До Первой мировой войны учился в духовном училище. В январе 1916 г. поступил в армию (кавалерийские части) вольноопределяющимся, стал унтер-офицером Приморского драгунского полка. В августе того же года дезертировал. Был связан с анархистами. В сентябре 1917-го же года вступил в Красную гвардию в Москве, при штурме Кремля был тяжело ранен. Вскоре вступил в РКП(б), в июле 1918 г. записался в Красную Армию, служил командиром эскадрона.

В 1919 г. был переведен в органы ВЧК (Особый отдел Московской ЧК). Участвовал в важных операциях ЧК - разгроме анархистов, ликвидации анархистских и повстанческих отрядов на Украине. В 1920 г. был начальником активной части Особого отдела Юго-Западного фронта, заместителем начальника Особого отдела 1-й Конной армии. В 1927 г. окончил курсы высшего командного состава при Военной академии РККА имени М.В. Фрунзе. В 1928 - 1930 гг. был командиром и комиссаром дивизии особого назначения имени Ф.Э. Дзержинского. Затем - председатель ГПУ Азербайджана, начальник Главного управления пограничной охраны ОГПУ СССР, начальник Главного управления пограничной и внутренней охраны НКВД СССР. После того как НКВД возглавил Н.И. Ежов, назначается заместителем наркома внутренних дел СССР (16 октября 1936 г.), а затем - первым заместителем наркома внутренних дел СССР (15 апреля 1937 г.).

Реальное состояние боеготовности флотов после истребления командного состава в 1937–1938 годах стало внушать Иосифу Сталину опасения. На заседании Главного военного совета Наркомата ВМФ 16 декабря 1938 года был заслушан отчет молодого командующего ТОФ флагмана 2 ранга Н.Г. Кузнецова, сменившего Григория Петровича Киреева. Он доложил: «На Тихоокеанском флоте за 1938 год сменилось 85 процентов руководящего состава, включительно до командиров кораблей».

Таким же положение было и на других флотах. Недостаточная подготовленность командиров кораблей и соединений отбросила флоты по уровню готовности к ведению боевых действий далеко назад, резко возросла аварийность. Новые командующие и штабы флотов были вынуждены начинать чуть ли не с нуля. По мнению заместителя наркома Льва Михайловича Галлера, решение этих проблем было для ВМФ в тот момент наиважнейшим.

Другого взгляда на приоритеты Наркомата в соответствии с указаниями сверху придерживался нарком Фриновский. Подводя итоги за 1938 год, он указал: «Старые вредные теории о длительном воспитании командиров кораблей полностью опрокинуты... Проведенное и проводимое очищение флота от всех видов враждебных элементов и их последышей освободило флот от ненужного мусора, бременем сидевшего на флоте и тормозившего боевую подготовку и боевую готовность флота. Вскрытое органами НКВД вредительство во флоте показало, что враг проник во все отрасли флота, строительства, береговой обороны, авиации и там творил свое гнусное дело... Огромное количество аварий и происшествий, имевших место на флоте в текущем году, не может быть объяснено только неопытностью командного состава... Ряд аварий, являющихся прямым следствием действий врагов народа, находил такие объяснения, как неверное маневрирование, и т.п.».

Галлеру стоило больших усилий доказывать наркому, что то или иное происшествие отнюдь не вредительство «врагов народа». Так продолжалось до конца марта 1939 года. 10 марта начался ХVIII съезд партии. От ВМФ на съезде слово предоставили не наркому, а командующему ТОФ Кузнецову. На следующий день после окончания съезда Сталин вызвал к себе Кузнецова, расспросил о службе на Тихоокеанском флоте, поинтересовался его мнением о Галлере и Исакове. Как вспоминал Кузнецов, в гостиницу он вернулся к трем утра.

А через несколько часов открылось внеочередное заседание Главного военного совета ВМФ. Распоряжение собрать его секретарь ЦК Жданов передал Петру Ивановичу Смирнову-Светловскому. На заседании первым взял слово Жданов и сразу предложил от имени ЦК партии на место Смирнова-Светловского назначить первым заместителем наркома ВМФ Кузнецова. Смирнов-Светловский сидел, опустив голову... В таких случаях свое мнение высказывать было не принято.

Флагман флота 2 ранга Смирнов-Светловский был арестован 26 марта 1939 года. Следствие по его делу длилось почти целый год. Одним из оснований для расстрельного приговора послужили различные справки о состоянии строительства баз флота, складов, учебных заведений, о строительстве торпедных катеров, вооружении кораблей и т.п. Как показала дополнительная проверка 1956 года, хотя, судя по этим справкам, и усматривается наличие недостатков в решении служебных вопросов, однако собранные данные никак не могли служить основанием для вывода о вредительстве со стороны Смирнова-Светловского.

Позднее стало известно, что следователи использовали книги учета аварий кораблей КБФ, выписывали из них соответствующие данные и затем вписывали их в протоколы допроса арестованных военных моряков, выдавая эти данные за доказательства якобы совершенных моряками диверсионных актов.

6 апреля 1939 года арестовали и самого Фриновского, ставшего фактически заложником ситуации, когда в атмосфере повсеместного поиска вредителей и врагов народа (при спускаемых партийными органами квотами на расстрел) правоохранительная машина фактически вышла из-под контроля верховной власти, изначально задумывавшей лишь очистить государственный и партийный аппарат от сторонников Троцкого и других противников Сталина в Политбюро.

От редакции "Красной звезды"

К 1939 году к выводу о необходимости уменьшить обороты маховика репрессий стали приходить даже близкие к Сталину люди. Весьма примечательно выступление на ХVIII съезде партии начальника Политуправления РККА Льва Мехлиса, которой поведал о трагикомическом случае, произошедшем в одной из воинских частей: «Уполномоченный особого отдела одного полка заявил комиссару, что он хочет забрать начальника клуба политрука Рыбникова. Комиссар Гашинский шепнул об этом партийной организации, и Рыбников был исключен низовой парторганизацией из партии. Вскоре выяснилось, что Рыбников неплохой большевик и что особисты хотели взять его... к себе на работу. Ошибка была исправлена...» А сколько таких ошибок исправлено не было!

В своих показаниях на следствии Фриновский выгораживать себя не стал, да он и знал, что это в его положении бесполезно и что он обречен. Бывший нарком ВМФ откровенно признал очевидное - факты фальсификации многих дел военных моряков. Его расстреляли 4 февраля 1940 года…

Отдавая дань памяти всем первостроителям Красного Флота, мы можем вспомнить, как писала о них одна из газет в двадцатые годы прошлого столетия: «Пройдут века, встанут новые поколения, но память о вас не умрет. Страницы о вас будут гореть ярче солнца, и туманы веков не смогут погасить их... О вас сложат песни и будут петь их на всех перекрестках мира, потому что вы умеете умирать, как орлы. Вы - Орлы революции!» Сказано с пафосом, но по сути верно: представители того - первого поколения офицеров советского ВМФ - были романтиками флотского дела, и не их вина, что жестокое время на несколько десятилетий вычеркнуло их из нашей памяти.

Источник: "Красная звезда", автор: Сергей БЛИЗНИЧЕНКО, доцент Кубанского государственного технологического университета.
На снимках: К.И. Душенов, М.В. Викторов, Нарком Военно-Морского Флота Н.Г. КУЗНЕЦОВ выступает на митинге, посвященном окончанию тактических учений Балтийского флота. Крайний справа - А.А. ЖДАНОВ. Кронштадт. Июль 1939 г. Л.М. Галлер, П.И. Смирнов-Светловский.

Copyright © 1998-2024 Центральный Военно-Морской Портал. Использование материалов портала разрешено только при условии указания источника: при публикации в Интернете необходимо размещение прямой гипертекстовой ссылки, не запрещенной к индексированию для хотя бы одной из поисковых систем: Google, Yandex; при публикации вне Интернета - указание адреса сайта. Редакция портала, его концепция и условия сотрудничества. Сайт создан компанией ProLabs. English version.