Важное
Испытания МРК "Буря" вышли на финишную прямую
Первый взгляд 
|
3. Покровительство американского империализма финансовым кликам, монархии и помещикам ЯпонииЗадавшись целью превратить Японию в свою полуколонию и военную базу, американские претенденты на мировое господство с самого начала оккупации страны стремились создать себе опору в Японии в среде продажной, алчной, антинародной господствующей верхушки, привыкшей ставить свои личные узко корыстные интересы выше интересов, своей страны и своего народа. Поэтому представители американских монополий ещё во время войны решили, что в Японии следует сохранить монархию и монополистические концерны.Английские консерваторы и их верные прихлебатели — лей- бористские лидеры, боящиеся, как огня, народного движения и демократии, также были за сохранение у власти в Японии после войны махровых реакционеров и монархии. Одним из деятелей так называемой «японской клики» в Соединённых Штатах во время второй мировой войны являлся бывший посол США в Японии Грю. Занимая пост помощника государственного секретаря и директора дальневосточного отдела государственного департамента, Грю энергично выступал как защитник японской монархии и дзайбацу. Английские реакционеры не менее откровенно защищали микадо и весь полицейский террористический режим японского империализма. Когда в сентябре 1943 г. в Чатам-хаузе (Королевском институте международных отношений) в Лондоне состоялось обсуждение «японской проблемы», докладчик Редмэн высказался за сохранение в Японии не только монархии, но и полиции, жандармерии и существовавшей там до войны системы образования, возглавляемой и организованной мракобесами. Выступивший в прениях монархист А. Байрт с жаром доказывал целесообразность сохранения монархии в Японии, аргументируя это тем, что и в Англии «с королевским саном ассоциируется элемент божественности, и эту концепцию мы разделяем с восточными народами». Поэтому «англичане должны делать всё, что в их силах, чтобы сохранить в Японии господство древней японской концепции о правильном управлении, то-есть монархическом правительстве». Байрт, выкопав из груды ветоши средневековые поучения, заявлял: «Низложите короля, и народ почувствует себя, как овцы без пастуха, и станет добычей любого предводителя...»(1). Тот же английский Королевский институт международных отношений представил на конференции тихоокеанских институтов в январе 1945 г. меморандум, выражавший взгляды лондонского правительства. Меморандум настаивал на сохранении в Японии таких «устоев порядка», как трон, армия, крупные концерны (дзайбацу) и прежняя система воспитания(2). Забота английских империалистов о японской монархии и японских империалистах вполне понятна. Во время агрессивной войны Японии против Китая известный политический деятель консервативной партии Эмери откровенно признался: «Вся наша политика в Индии, вся наша политика в Египте тоже может быть осуждена, если мы осудим Японию»(3). Английское правительство ещё во время войны твёрдо держало курс на сохранение монархии и всего реакционного режима в Японии. Это обусловливало также сохранение влияния и власти японских милитаристов и претендентов на мировое господство. Мотивируя эту позицию английской буржуазии, бывший английский посол в Японии Крэйги уже после капитуляции Японии пояснил, что ликвидация монархического режима в Японии может привести к торжеству коммунизма. Правительство Эттли в вопросе о Японии, как и во всей внешней политике, полностью пошло по стопам консерваторов. Лондон и Вашингтон совместно произвели давление на гоминдановское, австралийское и новозеландское правительства, внёсшие Хирохито под давлением общественного мнения в список главных военных преступников, и предложили вычеркнуть его из списка, что этими правительствами и было сделано. Избавившись в данный момент от японского империализма как соперника в состязании за мировое господство и серьёзного конкурента на мировых рынках, не считаясь с тем, что японские монополии и милитаристы, оперившись и воспрянув при помощи США, вновь предъявят широкие империалистические притязания, недальновидные американские монополисты поставили своей задачей превратить японский милитаризм в своего сторожевого пса у берегов Восточной Азии. Преследуя эту цель, Макартур и его политические советники, при поддержке лидеров английских и австралийских лейбористов, оберегали престиж и власть микадо от покушений со стороны японских народных масс. По этой же причине они лишь на словах объявили о предоставлении японским крестьянам земли и о ликвидации дзайбацу. Число крестьянских хозяйств в Японии увеличилось с 5,5 млн. в 1939 г. до 5,9 млн. в 1947 г. По предвоенным данным, 3 500 крупнейших помещиков владели каждый более чем 100 тё земли; 30% всех крестьянских хозяйств были арендаторские хозяйства и 40% всех хозяйств частично арендовали землю. Около одной трети всех арендаторов находилось в кабале у 3 500 крупнейших помещиков. Кроме того, 46 тыс. более мелких помещиков владели каждый от 10 до 100 тё земли. В Япон'ии имелось ещё до 1 млн. не проживающих на своей земле землевладельцев, главным образом помещиков, которые владели земельными участками размером до 10 тё. О размерах землепользования говорит тот факт, что около 70% всех крестьянских хозяйств—и собственнических и арендаторских — обрабатывали участки не свыше I тё (меньше 1 га). В общем в руках 7,5% всех землевладельцев находилось 50% всей обрабатываемой земли, а 50% всех крестьян — собственников и частичных арендаторов — владели лишь одной десятой частью всей обрабатываемой земли. Всё это создавало чрезвычайно тяжёлые условия существования для крестьянства, которое в 1947 г. составляло 45% всего населения Японии. В конце 1945 г. был утверждён закон, известный под названием «Первого закона о земельной реформе». Согласно этому закону у помещиков отбиралась земля сверх 5 тё и распродавалась арендаторам и крестьянам. Отбиралась также земля у части помещиков, не проживающих на своих участках. Предполагалось, что в результате такой реформы в руки крестьян перейдёт 1 млн. тё и будет укреплён слой кулаков, который станет социальной опорой реакции в деревне. Результаты такой земельной реформы явно были бы совершенно ничтожными, они ни в какой мере не могли удовлетворить крестьян. Крестьянские волнения усиливались. С резкой критикой подобного рода бутафорских аграрных мероприятий, предназначенных лишь для обмана народных масс, выступил 29 мая и 17 июня 1946 г. представитель СССР в Союзном совете для Японии. Под давлением демократического лагеря мира и ввиду недовольства японских крестьян штаб Макартура вынужден был отдать распоряжение пересмотреть закон. В результате японский парламент осенью 1946 г. утвердил «Второй закон о земельной реформе», согласно которому у помещиков должна быть отобрана земля сверх 3 тё, а у отсутствующих помещиков — сверх 1 тё. Отобранная земля должна быть перепродана потом крестьянам. Помещики должны были получить денежное вознаграждение за отобранную землю. Земельная реформа согласно закону должна была быть завершена к началу 1949 г. Мало того, закон предусматривал и сохранение земельной аренды и уже тем самым предоставлял широкие возможности помещикам. Оккупационная администрация и японское правительство, издав этот куцый закон, саботировали, однако, даже его проведение в жизнь. Советский представитель в июле 1947 г., выступая в Союзном совете, разоблачил саботаж проведения земельной реформы(4). Помещики при покровительстве властей находили всевозможные пути и методы, чтобы остаться в выигрыше в результате этой так называемой реформы. «Реформа» ни в какой мере не могла удовлетворить японских крестьян-тружеников, требовавших безвозмездной передачи им помещичьей земли, орошённой их потом на протяжении многих поколений. Даже по данным японского правительства, после проведения реформы в Японии имелось свыше 1 150 тыс. арендаторских и полуарендаторских хозяйств (т. е. более 20% всех хозяйств). Демагогически объявленная куцая земельная «реформа» лишь усилила кулачество в деревне, а положение широких масс крестьянства в результате долгового и налогового гнёта изменилось в худшую сторону. Даже по официальным данным, в 1950 г. из 6,2 млн. крестьянских семей более 2,5 млн. семей обрабатывали земельные участки размером не свыше 0,5 тё (меньше 0,5 га) и 3,3 млн. семей обрабатывали участки размером от 0,5 до 2 тё (т. е. 0,49—1,98 га). Тяжёлое положение трудящихся крестьян привело к тому, что сельское хозяйство в Японии, несмотря на острую нехватку продовольствия в стране, не могло подняться. Площадь посевов под важнейшей продовольственной культурой — рисом — в 1949 г. равнялась 2,9 млн. га против 3,2 млн. га в среднем за 1936—1940 гг. В условиях американской оккупации сборы риса в 1945—1949 гг. упали в среднем до 8,5 млн. тё против 10,5 млн. тё в 1936—1940 гг.(5) Это показывало, что японское сельское хозяйство в условиях американского колониального режима деградировало. Новая программа коммунистической партии Японии, утверждённая в августе 1951 г., отмечает, что «земельная реформа» ничего не дала большинству крестьян, не располагавших денежными средствами для покупки земли. По крестьянскому вопросу компартия Японии выдвигает в качестве своей программы конфискацию всех помещичьих земель и земель императорской фамилии, а также земель крупных землевладельцев, сдающих землю в аренду крестьянам, передачу их крестьянам безвозмездно для раздела между ними(6). Крестьянам при этом должны быть переданы не только пахотные земли, но и все горно-лесные, все необрабатываемые и пустующие земли. Программа требует также помощи государства крестьянам в деле обработки целины, в деле создания искусственного орошения и пользования им, требует снижения налогов с крестьян, аннулирования крестьянской задолженности и отмены принудительных поставок продовольствия. Программа отмечает, что в условиях американской оккупации у крестьян отбирается даже необходимое для их собственного питания продовольствие, что для оплаты тяжёлых налогов они вынуждены продавать даже своих детей. Компартия считает, что главными силами национально-освободительной демократической революции в Японии будут рабочие и крестьяне. Изданная первоначально Макартуром лицемерная демагогическая директива о ликвидации 52 монопольных объединений с общим капиталом 17 млрд. иен (затем число ликвидируемых «держательских» компаний было увеличено до 65, а к сентябрю 1947 г. — до 83) осталась лишь на бумаге(7). К сентябрю 1948 г. были распроданы акции всего лишь 15 компаний и в процессе «самоликвидации» находились 7 компаний. К этому времени 58 компаний уже были освобождены от «роспуска». В конце 1947 г. вышеуказанная директива была дополнена другой — о «децентрализации дзайбацу». Японские монополисты при содействии самой оккупационной администрации нашли пути для игнорирования или обхода «самоликвидации» и децентрализации. В 1948 г. многие компании уже официально были исключены из числа 325 компаний, подлежащих децентрализации. К сентябрю 1948 г. было «децентрализовано» всего 3 компании. Разумеется, шумиха вокруг вопроса о «ликвидации» или «ограничении» дзайбацу, бутафорские законы и бутафорское их проведение в жизнь не уничтожили мощи японских дзайбацу. Эти законы были использованы как вспомогательное орудие для подчинения дзайбацу американской финансовой олигархии. Над ними теперь властвуют монополии США, используя их в качестве своих компрадоров в Японии. (1) «International Affairs», London, January 1944, The Problem of Japan, p. 25, 27, 30. (2) A. Roth, Dilemma in Japan, London 1946, p. 22. (3) A. Roth, op. cit,, р, 25. (4) См. «Правда», 25 июля 1947 г. (5) См. «Известия», 30 мая 1950 г. (6) См. «За прочный мир, за народную демократию!», 23 ноября 1951 г. (7) Утверждённый Макартуром в ноябре 1945 г. проект «самоликвидации» четырёх крупнейших дзайбацу был выработан одним из этих дзайбацу— Ясуда — и представлен от имени всех четырёх на утверждение Макартуру. Согласно плану предусматривалась продажа части акций дзайбацу любому покупателю (т. е. и американцам). Вперед Оглавление Назад
|
