Видеодневник инноваций
Подлодки Корабли Карта присутствия ВМФ Рейтинг ВМФ России и США Военная ипотека условия
Баннер
Кирпичики для создания любых АФАР

"Микран" внедрил новые
приемо-передающие модули
по 3D-технологии

Поиск на сайте

Главная / Издания / Литература / Книжная полка / В.Я. Аварин. Борьба за Тихий океан

7. Англо-американские противоречия в Японии

В обстановке американской империалистической экспансии на Тихом океане после второй мировой войны английская круп­ная буржуазия оказалась в положении унтер-офицерской вдовы, которая сама себя высекла.

Английская буржуазия издавна поддерживала японский империализм. Но ранее, будучи главенствующей в мире импе­риалистической силой, она поддерживала его, исходя из рас­чёта использования Японии в своих интересах. Теперь же она оказалась в положении, когда японский милитаризм не только может быть использован финансовой олигархией Соединённых Штатов против Англии, но когда этот милитаризм сам по себе ввиду ослабления Англии может создать новую угрозу её вла­дениям на Дальнем Востоке. Казалось бы, даже с точки зрения интересов английской буржуазии, не говоря уже об английском народе, следовало бы воспрепятствовать возрождению япон­ского милитаризма. Некоторые буржуазные историки и поли­тические обозреватели даже публично осуждали всю прошлую английскую политику на Тихом океане. Джон Пратт, «крупный британский авторитет по восточным вопросам», как его реко­мендовала газета «Тайме», опубликовал книгу «Экспансия Европы на Дальнем Востоке», в которой заявил, что англо­японский союз был крупнейшей ошибкой, когда-либо совершён­ной Великобританией, и неизбежно должен был привести к агрессивной войне со стороны Японии, которая и была начата в 1937 г. и затем расширена в 1941 г.

Однако зависимость английской внешней политики от Уолл-стрита на протяжении ряда лет была столь велика, тради­ционная привязанность английской крупной буржуазии ко вся­кой реакции и традиционная ненависть ко всякой подлинной демократии и к её оплоту — Советскому Союзу были так силь­ны, что английское правительство на деле следовало в Япония по той же стезе, что и американские монополии.

Вместе с тем ущемление интересов английской буржуазии в Японии вызвало довольно частые выступления английских дипломатов и английской печати против действий американ­ских политиков, особенно остро и непосредственно задевавших интересы английского капитала.

Английский журнал «Трус» в августе 1947 г. горько жало­вался, что планы превращения Японии в вотчину американ­ского капитала «проводятся в жизнь цинично и нагло, игнори­руя права других наций, участвовавших в победе над Японией и имевших до войны широкие торговые связи с этой страной».

Представитель Британской империи в Союзном совете для Японии австралиец Макмагон Болл неоднократно выступал с протестами против действий американского оккупационного командования в Японии, подчёркивая, что вся линия поведения американских властей наносит вред интересам Британской империи.

«Строптивый» австралиец настолько надоел не терпящим возражений американским милитаристам, что они потребовали снятия Болла и замены его каким-нибудь более покладистым «британцем». Правительство Эттли не посмело воспротивиться этому требованию Макартура, поддержанному Уолл-стритом. В сентябре 1947 г. Болл был отозван.

Уже после того, как он был снят, Болл, выступая в печати осенью 1947 г., констатировал, что задача демилитаризации Японии заменена американцами противоположной задачей — «превращения Японии в военного союзника»(1). Будучи знаком с закулисной стороной англо-американской политики в Японии, Болл писал: «Вопрос о восстановлении японских вооружённых сил с сочувствием обсуждается в кругах союзников» т. е. аме­риканцев.

Большое беспокойство доставляла буржуазии Англии и её тихоокеанских доминионов политика превращения Японии в американскую «дальневосточную мастерскую». Эта политика имеет целью производство товаров из азиатского и американ­ского сырья при помощи низкооплачиваемого колониального труда японских рабочих. Осуществляя эту политику и одновре­менно проводя курс на восстановление японского военно-про­мышленного потенциала, американские монополии выступают в роли вкладчиков капитала и пожинателей максимальных прибылей. Свою хищническую роль они пытаются, однако, прикрыть пропагандой о том, что они являются «благодете­лями» японского народа, предоставляющими ему работу и организующими экспорт производимой в Японии продукции. Но усиление конкуренции со стороны американо-японских дзайбацу сильно не по душе английским фабрикантам и коммерсантам, которые перед второй мировой войной уже испытали в своих колониях и доминионах убийственные удары японской конкуренции. Их тревогу ещё в мае 1946 г. выразил дальневосточный корреспондент «Манчестер гардиан», ко­торый отмечал, что «большинство ответственных британских наблюдателей в Сингапуре считает неизбежным возвращение Японии на все рынки Восточной Азии самое большее через пять лет».

Обсуждая план Поули, английская печать возражала про­тив такого развития японской промышленности, которое позво­лило бы Японии развернуть широкий экспорт. Английский план «восстановления японской промышленности», представленный Дальневосточной комиссии, предусматривал производство те­кстильных изделий лишь в таких размерах, чтобы их было достаточно для удовлетворения потребностей самой Японии. Вместо этого Англия предлагала расширить японскую сталели­тейную и машиностроительную промышленность, продукция ко­торых могла бы пойти и на экспорт в обмен на импортируемое Японией сырьё.

Дальневосточная комиссия существенным образом повы­сила предполагаемый уровень тяжёлой промышленности по сравнению с планом Поули. Тем не менее в дальнейшем в ка­честве экспортных отраслей развивались и в известной мере увеличили производство и отдельные отрасли японской лёгкой промышленности, в особенности текстильная промышленность. В 1948 г. уже стала ощущаться конкуренция японского текстиля и некоторых других товаров широкого потребления на рынках Восточной и Южной Азии.

В начале 1948 г. в США прибыл представитель английских текстильных фабрикантов с целью убедить соответствующие круги в Америке не развивать слишком широко производство текстильных изделий в Японии и поддерживать цены на япон­ский текстиль на уровне мировых цен(2).

В апреле 1948 г. в Манчестере состоялось совещание Пред­ставителей английской и американской промышленности, на котором англичане пытались побудить американцев выработать общую линию для предотвращения японской конкуренции.

В 1947 г. экспорт хлопчатобумажной ткани из Японии со­ставил лишь,13% от уровня экспорта 1935—1937 гг., экспорт пряжи — 42%. В 1948 г. из Японии было вывезено уже почти 400 млн. кв. м ткани, в 1949 г. — 732 млн. кв. м и японский экспорт хлопчатобумажной ткани почти сравнялся с англий­ским и американским экспортом. На экспорт в 1949 г. пошло 60% всей японской продукции текстиля.

В 1948—1949 гг. японский текстиль в Индии продавался по ценам, которые в среднем были на 25% ниже цен английских текстильных изделий. Японские автомобили продавались в Ин­дии и других странах на 15% дешевле, чем подобные же авто­мобили американского производства(3). Несмотря на это, амери­канские финансисты, предоставлявшие сырьё и контролировав­шие японский экспорт, наживали огромные прибыли вследствие крайне низкой оплаты труда японских рабочих. За счёт экс­порта главным образом готовых изделий вывоз Японии возрос с 258 млн. долл. в 1948 г. до 511 млн. долл в 1949 г.

Недовольство англичан вызвало также то обстоятельство, что штаб Макартура отправил в США взятые в порядке «воен­ной добычи» каучук, олово, свинец, вольфрам и т. п., захва­ченные японцами в Малайе и Бирме на английских предприя­тиях. Англичане требовали возвращения им этих материалов или соответствующей компенсации.

Англо-американские экономические противоречия отрази­лись и в вопросе о валюте, в которой должны вестись расчёты при продаже японских экспортных товаров. Уолл-стрит в на­чале оккупации Японии ставил своей целью полностью вклю­чить эту страну в «долларовую зону». Первоначально оккупа­ционными властями разрешался вывоз японских товаров только в страны «долларовой зоны»: эти товары продавались только за доллары. Поскольку это чрезвычайно суживало экс­портные возможности Японии, американцам пришлось пойти на уступки. В 1948 г. японские товары вывозились уже и в страны стерлинговой валюты. В этих странах японский экспорт опла­чивался частично товарами, частично фунтами стерлингов. По соглашению, заключённому между штабом Макартура и Анг­лией 2 июня 1948 г., текстиль, произведённый из хлопка, импор­тированного из «стерлинговой зоны», разрешалось продавать в Англии, в её колониях (исключая Гонконг), в тихоокеанских доминионах и Индии за фунты стерлингов. С Францией и Сиамом были заключены двусторонние соглашения о товарообмене. В последующие годы экспортно-импортные соглашения под диктовку штаба Макартура были заключены почти со всеми странами стерлингового блока, а также со многими дру­гими государствами, включая страны Латинской Америки.

Однако для самой Англии японский рынок фактически оста­вался закрытым.

Английские прямые инвестиции в Японии к началу войны на Тихом океане не превышали 22 млн. иен (11 млн. долл.)(4). Но у английских держателей на значительно большую сумму имелись облигации японских государственных займов. В экс­порте Японии доля Англии составляла в 1937 г. 4%, в 1948 г. — 6,4, в 1949 г. — 7,4%. В импорте Японии доля Англии соста­вила в 1937 г. 2,2%, в 1947 г.— 1,8, в 1948 г. —0,8, в 1949 г.— 0,5%.

Нередко прорывалась наружу ярость английских буржуаз­ных кругов по поводу действий империалистического соперника, забравшего себе весь японский пирог. Показательной с этой точки зрения является статья реакционного английского публи­циста Грина, опубликованная летом 1948 г. в журнале «Форт-найтли». Грин начинает свою статью с подобострастного заяв­ления: «...Преимущество Японии заключается в том, что в ней распоряжается одна держава — Америка». Но дальше он пи­шет: «Контроль иностранцев начинает вызывать у японцев всё большее раздражение». Жалуясь на полное засилье американ­ской торговли в Японии, на фактическое недопущение «ино­странных торговцев»(5), он отмечает, что практически вся внеш­няя торговля ведётся в долларах по произвольному курсу, на­значенному штабом Макартура(6), что склады и конторы анг­лийских фирм всё ещё заняты американцами и не возвращают­ся их владельцам.

Статью, начатую «за здравие», Грин кончает «за упокой». Он сообщает, что поездка в Японию заместителя военного ми­нистра США Дрейпера «для изучения вопроса о том, как пре­вратить Японию в дальневосточную мастерскую», вызвала «тревожные мысли в Ланкашире, Австралии, Новой Зеландии».

Он признаёт, что брошенный американцами лозунг «превратить Японию в барьер против русского коммунизма» вовсе не ослабил эту тревогу. «Кажется ясным, — резюмирует Грин, — что они (США) будут проводить в этом вопросе (создания «американской мастерской». — В. А.) свою собственную линию»(7).

Гораздо прямее и точнее определил американскую политику с точки зрения английской буржуазии католический журнал «Трус», который в ноябре 1948 г. писал: «Американские дей­ствия в Японии угрожают... английским торговым интересам... Япония фактически является колонией США. Британская импе­рия сыграла большую роль в победе над Японией... она была бесцеремонно лишена какого-либо действенного участия в конт­роле над Японией».

Этот журнал без излишних прикрас обрисовывает положе­ние вещей. «Хотя Британская империя принимает номинальное участие в управлении Японией, но в силу выгодной американ­цам валютной политики из Японии пришлось уйти всем, кроме американских бизнесменов». Журнал выражает недовольство по поводу политики правительства Эттли. Отметив, что по но­вому соглашению между Японией (Макартуром) и Англией в 1949 г. экспорт японских хлопчатобумажных тканей увели­чится в три с половиной раза, «Трус» констатирует, что «ан­глийское правительство в ущерб интересам Британской импе­рии создаёт для Англии огромные политические и экономиче­ские затруднения»(8).

«Бунт на коленях» представителей Британской империи в Союзном совете по Японии иногда происходил и после удале­ния Болла из Совета. Характерная стычка между Ходжсоном, австралийцем, представлявшим Британскую империю, и пред­седателем Совета американцем Себолдом произошла 1 марта 1950 г.

В связи с тем, что крупнейшие японские банки даже формально не были задеты мерами по «самороспуску» и «децен­трализации» и оставались главными штаб-квартирами фор­мально «распущенных» дзайбацу, и ввиду того, что в резуль­тате захвата акций американцами образовались американо-японские дзайбацу, в которых хозяйничают американские монополии, а английский капитал совсем не имеет возможности погреть руки, со стороны американо-японских дзайбацу со­здаётся новая угроза Австралии и другим английским доми­нионам и колониям. И вот Ходжсон задал вопрос: «Почему оккупационные власти решили в декабре 1948 г. не принимать никаких мер в отношении децентрализации банков и в каких Масштабах оккупационные власти создают дзайбацу нового типа?» Ходжсон при этом подчеркнул, что «в настоящее время 8 банков контролируют в Японии 80% всей промышленной, финансовой и экономической жизни страны».

Поскольку всё это являлось прозрачным намёком на моно­полизацию эксплуатации Японии американцами и на наруше­ние всех подписанных Соединёнными Штатами международ­ных соглашений о Японии, Себолд рассердился. Показывая своё презрение к «младшему партнёру», он отказался ответить на этот вопрос и даже распорядился вычеркнуть слова Ходж-сона из протокола заседания. Австралийское правительство осмелилось заявить официальный протест по поводу такого поведения американского представителя.

Не только демократическая общественность Австралии, но даже некоторые официальные круги выражали беспокойство по поводу восстановления милитаризма в Японии, но австра­лийская буржуазия, так же как английская, покорно подчини­лась диктату распоясавшихся американских империалистов.

Однако, чем больше нажимает монополистический капитал США на интересы буржуазии Англии и британских доминионов по вопросам, связанным с Японией, тем сильнее вскипают про­тиворечия между империалистическими соперниками. Когда в 1951 г. экспорт японо-американских компаний достиг 878 млн. кв. м хлопчатобумажных тканей и более чем на 150 млн. м превысил английский экспорт, когда резко возрос также японский экспорт машин, металлоизделий и других товаров, анг­лийские власти в борьбе за рынки приняли ряд весьма резких мер.

Так, в 1952 г. ряду английских колоний было предложено наложить прямой запрет на импорт японского текстиля.

Отстранение Англии от участия в Тихоокеанском пакте вы­звало у английской буржуазии новую вспышку возмущения американской политикой на Тихом океане. Даже члены консер­вативного правительства не могли скрыть своего недовольства. Всё большее беспокойство выражает даже буржуазная печать Австралии и Новой Зеландии по поводу политики вооружения Японии и превращения её милитаризма в американскую «удар­ную силу» на Дальнем Востоке.

(1) «Sunday Telegraph», October 12, 1947.

(2) «Joumal of Commerce», January 13, 1948, p. 14.

(3) См. «БИКИ» № 55, 1949 г. В 1948/49 бюджетном году в Японии было произведено 23,4 тыс. автомобилей.

(4) «Oriental Economist», May 22, 1948, p. 409.

(5) Формально с 15 августа 1947 г. оккупационное командование раз­решило Японии вести торговлю с ограниченным числом иностранных фирм (300), но на деле путём ограничения лицензий и т. п. этой торговле создавались большие препятствия. Американцы стремятся играть роль мо­нопольных торговых посредников. В ноябре 1947 г. было дано также разрешение на открытие отделений 9 иностранных банков, вклю­чая 3 американских и 2 английских банка. С 1 января 1950 г. система лицензий отменена, но штаб оккупантов по своему усмотрению запрещает торговлю с целыми странами, как, например, с Китайской народной рес­публикой.

(6) Тогда как курс американского доллара в 1948 г. на «чёрном рынке> составлял около 400 иен, оккупационный штаб назначал курс по своему усмотрению — от 150 до 700 иен.

(7) «Fortnightly», June 1948; О. Green, Reconstruction in Japan, p 385—390.

(8) «Truth», November 19, 1948.

Вперед
Оглавление
Назад

Главное за неделю