Видеодневник инноваций
Подлодки Корабли Карта присутствия ВМФ Рейтинг ВМФ России и США Военная ипотека условия
Баннер
КМЗ как многопрофильное предприятие

КМЗ:
от ремонта двигателей
к серийному производству

Поиск на сайте

Главная / Издания / Литература / Книжная полка / Н.И. Беляев. Русско-турецкая война 1877—1878 гг.

ОБОРОНА ДУНАЙСКОЙ АРМИИ НА ВОСТОЧНОМ ФРОНТЕ

Мехмет-Али-паша не рискнул сразу после сформирования по­левой армии перейти с ней в наступление и продолжал держаться оборонительного образа действий; все войска были сведены в две группы: Разградский корпус (Северная армия) под командованием Эюба-паши, численностью в 37—42 тысячи человек с 13 батареями, и Эски-Джумский корпус (Южная армия) под командованием египетского принца Гассана, численностью в 31 000 человек с 15,5 батареями.

Наступательные попытки с турецкой стороны открыл командир Дивизии Эски-Джумского корпуса Салих-паша. С целью прощупать силы русских он 21 августа внезапно атаковал высоту Кашик-баир. занятую русским боевым охранением. Высота была взята и занята семью таборами.

Начальник 1-й пехотной русской дивизии генерал Прохоров ре­шил вернуть ее. Сосредоточив против высоты восемь батальонов с двумя батареями, Прохоров 22 августа, в 21.30 атаковал Кашик-баир. Через три четверти часа русские войска вернули высоту. Ночью и утром было отбито десять турецких контратак. Днем 23 августа турки подбросили до двадцати таборов, подкреплений, и под воздействием их контратак Прохоров вынужден был отвести на западный берег реки Лом измотанные и понесшие до 350 человек потерь войска.

Бой этот интересен не только как пример героизма русских войск, но и как блестящий образец ночного штурма. Вся франко-прусская война 1870—1871 гг. не дала ни одного примера преднамеренно на­чатого и осуществленного ночного боя, тогда как под Кашик-баиром русские войска не только ночным штурмом против равных сил вернули высоту, но и 18 часов удерживали ее против превосходя­щих сил противника.

«Победа» под Кашик-баиром «убедила» Мехмет-Али-пашу в том, что его войска стали достаточно сплоченными и подготовленными для крупных наступательных действий.

К концу августа сильный Рущукский отряд с р. Янтра, где он первоначально располагался, перешел на р. Кара-Лом. Численность отряда доходила до 56 000 человек с 224 орудиями. Мехмет-Али-паша для наступления против Рущукского отряда располагал 60-тысячным регулярным полевым войском при 144 орудиях.

Наступление турецких войск началось с атаки Карахасанкиоя, занятого четырьмя русскими батальонами с десятью орудиями. Турки вели атаку 36 таборами при поддержке 60 орудий. При таком соотношении сил русские войска, несмотря на самое героиче­ское сопротивление, вынуждены были после 12 часов боя начать отход из-за больших потерь, доходивших до 500 человек, полной измотанности и отсутствия какой-либо поддержки резервами.

Окрыленный дешевым успехом, Мехмет-Али-паша 5 сентября перешел в наступление на Кацелево и Абланово, занятые десятью батальонами с 50 орудиями. Мехмет-Али-паша бросил в атаку на них 27 000 человек с 50 орудиями, имея в резерве за ними 12 500 че­ловек с 31 орудием. Хотя атака на Абланово не увенчалась успе­хом, но Кацелево пришлось уступить ввиду огромного превосход­ства сил турецких войск.

Все эти турецкие успехи можно было легко свести на нет хорошо организованными контрударами, но начальник Рущукского отряда растерялся, расценил занятие Кацелева, как «прорыв обороны», и принял решение об отходе на р. Янтру.

В десятых числах сентября войска Рущукского отряда закон­чили отход и заняли для обороны линию реки Банницкий Лом от Банницы до Чилнова и далее на север через Две Могилы и Мечку до Дуная. Общий резерв расположился на р. Янтре у Белы.

Мехмет-Али-паша лишь к середине сентября решился продол­жать наступление. Идея его сводилась к оттеснению русских войск с Банницкого Лома ударом в общем направлении на Церковну силами Южной армии; одновременно должна была начать наступ­ление и Северная армия.


Схема 31. Расположение отрядов русских войск на Восточном фронте к 30 августа 1877 г. и к середине сентября 1877 г.

К середине сентября Южная армия египетского принца Гассана располагалась в промежутке между Ковачицей и Попкиоем. В со­став Южной армии Гассана входили дивизии Салиха-паши и Из­маила-паши, а также летучие отряды Ибрагима-бея и состоявшего на турецкой службе англичанина Бекера-паши. Всего Южная ар­мия насчитывала 24 табора, 32 эскадрона и 13 батарей (15—18 ты­сяч человек). С началом наступления Южная армия должна была усилиться дивизией (12 таборов) Северной армии, которая распола­галась по линии Кацелево, Уджекиой, Инджекиой.

Северный отряд русских войск, которым командовал генерал-лейтенант Татищев, к 13 сентября располагался у Чаиркиоя и на­считывал в своем составе 6 батальонов, 8 эскадронов и 3 батареи (5000—6000 человек). Задачей отряда являлось прикрытие проме­жутка между Осман-Базарским и Рущукским отрядами.

14 сентября Южная армия авангардной дивизией Салиха-паши достигла Водицы, а к 17 сентября подтянула туда еще одну диви­зию. На основании полученных от разведки данных Мехмет-Али-паша принял решение атаковать чаиркиойские позиции с фронта и одновременно отрезать русским войскам путь отхода на северо-за­пад. Артиллерийская подготовка должна была начаться в 11.00 21 сентября, а через 2 часа, в 13.00, была намечена одновременная атака дивизией Салиха-паши через Варбовку и Церковну и дивизией Измаила-паши из Водицы. В дивизии Салиха-паши гвардейская бригада Саад-Эддина предназначалась для атаки центра Северного отряда, а бригаде Ассима-паши предстояло захватить и удерживать Варбовку, прервав тем самым связь Северного отряда с Рущукским. В дивизии Измаила-паши бригады Юсуфа-паши и Али-Риза-паши направлялись в обход правого фланга русских позиций через Юрю-кляр. В резерве состояла дивизия Саабита-паши, которая должна была подойти из Северной армии Ахмета-Эюба-паши.

Подготовка турецкого наступления была своевременно обнару­жена русскими. В предвидении этого наступления командование Рущукского отряда временно подчинило Татищеву 101-й Пермский полк, входивший в состав недавно прибывшей в Дунайскую армию 26-й пехотной дивизии, и 1-й Невский полк с тремя батареями; был изготовлен к выступлению на поддержку Северного отряда также и 102-й Вятский полк 26-й дивизии. Шаховской, который объединял управление Хаинкиойский, Еленским, Осман-Базарским и Север­ным отрядами, приказал начальнику Осман-Базарского отряда держать наготове шесть батальонов с четырьмя батареями, имея в виду выслать их на поддержку Северного отряда по первому требо­ванию Татищева.

Позиция русских войск была расположена северо-восточнее Чаир­киоя на возвышенности между Банницким Ломом и Каяджиком; она была усилена шестью укреплениями для батарей, стрелковыми окопами в два — три яруса и ложементами. Тупым исходящим углом позиция была направлена к Церковне. Перед центром ее находилась роща, которая могла служить противнику удобным райо­ном накапливания перед атакой, в остальном же центр являлся наи­более сильным пунктом позиции; оборону в центре занимал Рыльский полк.


Схема 32. Бой у Чаиркиоя - Церковны 21 сентября 1877 г.

Зато оба фланга позиции являлись ее слабым местом. К правому флангу, который занимал 125-й Курский полк, подходил лесной массив; по этому массиву противник мог скрытно подойти к командующей высоте, расположенной на дороге из Чаиркиоя в Юрюкляр. Командир Курского полка полковник Ракуза по своей инициативе начал укреплять эту высоту. Он решил построить на ней две батареи, две линии окопов и две линии ложементов для резер­вов, но к 20 сентября эти укрепления еще не были готовы. Левый фланг позиции занимал 1-й Невский полк. Слабым местом этого участка являлся глубокий овраг, проходивший от Бей-Варбовки к реке Каяджик и не простреливавшийся с основной позиции. К за­паду от Бей-Варбовки находилась укрепленная Невским полком высота, имевшая очень важное значение. Если бы противнику уда­лось ею овладеть, ближний тыл русской позиции попал бы под не­приятельский огонь и путь подхода подкреплений из Рущукского отряда был бы отрезан. Обе фланговые высоты в состав позиции официально не входили, так как Татищев совершенно не сумел оце­нить всей их тактической важности. Резерв находился за центром позиции и состоял из 101-го Пермского полка и двух батарей.

21 сентября, после прошедшего накануне дождя, стоял сильный туман и дороги испортились. Это обстоятельство тем не менее не изменило планов Мехмета-Али-паши, и наступление могло бы на­чаться во-время, если бы прибыла из Северной армии дивизия Саабита-паши. Но последняя была умышленно задержана Ахме-том-Эюбом-пашей. Это вызвало со стороны Мехмета-Али-паши перестройку плана наступления. Чтобы не остаться вовсе без об­щего резерва, Мехмет-Али-паша приказал выделить его из дивизии Салиха-паши, оттянув время начала наступления до 14.00 и задер­жав дивизию Измаила-паши на время производства перегруппи­ровки Салихом-пашей. Тем не менее дивизия Измаила-паши начала наступление несколько ранее 14.00, сразу же по окончании артилле­рийской подготовки. Впереди наступали девять египетских таборов, за ними три турецких табора. Курский полк успел занять одним ба­тальоном с 4-й батареей 32-й артиллерийской бригады высоту по дороге на Юрюкляр и упорно ее удерживал, успешно отражая огнем неприятельские атаки. Здесь курянам много помог дивизион 4-й батареи поручика Михайлова. Турки уже всходили на высоту. Михайлов на рысях выскочил вперед, снялся в 150 шагах от ту­рецкой цепи с передков и ударил картечью. Цепь турок приостано­вилась, и куряне успели раньше их занять высоту. Поняв все зна­чение этой высоты, Татищев бросил туда часть резерва — четыре батальона с батареей. Контратакой пяти русских батальонов, под­держанных двенадцатью орудиями, египтяне были опрокинуты и обратились в паническое бегство, бросая при этом не только сна­ряжение и патроны, но и оружие. Русские начали преследование. Три турецких табора пытались приостановить русских возле Юрюкляра, но это им не удалось. Русские войска подтянулись, привели себя в порядок и новым ударом выбили турок из Юрюкляра. Египтяне в полном расстройстве бежали на Водицу, русские по распоря­жению генерала Горшкова приостановились в Юрюкляре.

Чуть позже, ровно в 14.00, началось наступление турок на левый флант русской позиции. Ассим-паша с тремя таборами направился оврагом от реки Каяджик на Бей-Варбовку, ворвался в нее, начал укрепляться и открыл огонь по первому батальону Невского полка. Совместной контратакой двух вятских и одного невского батальонов таборы Ассима-паши были отброшены, очистили Бей-Варбовку и отошли на Церковну. Около 18.00 на левом фланге бой прекра­тился.

Позднее других начали наступать на русский центр три гвар­дейских табора Саад-Эддина-паши. Гвардейцы показали хорошую выучку, но все же русская пехота не подпустила их к себе ближе

500 - 600 шагов: в центре система русского ружейного огня была

чрезвычайно сильна. Турецкие гвардейцы залегли и в короткое время потеряли до 500 человек убитыми и ранеными. Мехмет-Али-паша, крайне расстроенный бегством египтян, стал опасаться пере­хода русских в контрудар и разрешил использовать часть резервов только для прикрытия вывода гвардейцев из боя, что и было вы­полнено в 20.00. Дивизия Саабита-паши подошла лишь в 20.30, когда на фронте уже прекратилась перестрелка. Русские в бою 21 сентября потеряли 500 человек, турки до 1500 человек.

С обеих сторон в этом бою было допущено немало ошибок. Рус­ская оборона была организована без учета важности фланговых высот. Если бы не инициатива командира Курского полка, высота по дороге на Юрюкляр могла бы оказаться вовсе не занятой, и тогда правый русский фланг был бы обойден турками. Поддержки из Осман-Базарского отряда затребовано не было; при ином способе ведения боя со стороны турок это обстоятельство могло бы сыграть роковую роль для русской обороны. Во всех этих ошибках целиком виновен Татищев.

Генерал Горшков упустил прекрасную возможность превратить поражение турок в полный разгром. Если бы, прикрывшись с во­стока, он все прочие силы правого фланга (3—4 батальона) повер­нул на север, турецкая гвардия была бы отрезана. Но если Горш­ков упустил эту возможность, то Татищев должен был приказать ему отрезать турок. Ни Горшков, ни Татищев не проявили должной сообразительности и смелости.

Турецкое командование допустило еще большие ошибки, С Кара-Лома до Чаиркиоя, расстояние между которыми не превы­шало полутора — двух нормальных переходов, Южная армия пере­двигалась восемь суток; в результате удар уже не мог быть внезап­ным. Из 36 таборов, предназначенных для удара на Чаиркиой, в бою приняло участие лишь 18 таборов; таким образом, турки отка­зались от такого своего важного преимущества, как численное пре­восходство. Артиллерийская подготовка была слаба, так как велась всего 17 орудиями. Одновременность атак не была достигнута. Атаковавшие части нигде не были поддержаны войсками из общего ре­зерва.

Мехмет-Али-паша предполагал возобновить наступление 22 сен­тября, но Ахмет-Эюб-паша ему заявил, что он со своими войсками участвовать в дальнейшем наступлении не желает и намерен отойти назад. Мехмет-Али-паша не стал настаивать и отдал приказ об от­ходе за Кара-Лом. Отступление турок началось в ночь на 22 сен­тября и происходило в большом беспорядке: таборы в панике стре­ляли друг в друга, часть обозов бросили, было много отставших. Отход турецких войск был обнаружен лишь 25 сентября. Только 2 октября русскими была занята Водица.

Мехмет-Али-паша за отход из-под Чаиркиоя подвергся в Кон­стантинополе жестоким нападкам и вскоре был смещен.

На место Мехмета-Али-паши был назначен Сулейман-паша. Ни­каких военных талантов Сулейман-паша не имел. В молодости он готовился к духовному званию, затем сделался секретарем воен­ного губернатора Крита; там Сулейман-паша написал сочинение, которое привлекло ему много поклонников при дворе, и он быстро пошел в гору; его сделали начальником военной школы в Констан­тинополе; здесь он весьма активно участвовал в свержении Абдул-Азиза, выдвинулся и заслужил благоволение нового султана Абдул-Хамида, после чего его направили в Черногорию на подавление вос­стания. В Черногории у Сулеймана-паши было много войск и при­том лучших по качеству; без жалости посылая одну свежую часть за другой, Сулейману-паше удалось форсировать горный проход Дугу. Это отличие, которое Сулейман-паша до невероятности раздул в своих ловко составленных реляциях, и дало ему славу большого полководца, почти военного гения. Победа под Эски-Загрой, мастер­ски расписанная Сулейманом-пашей в реляциях, создала ему авто­ритет чуть ли не национального героя Турции(1).

Под влиянием приказов из Константинополя Сулейман-паша стал готовить наступление для выручки армии Османа-паши. В дей­ствительности о решительном успехе наступления Сулейман-паша и не думал. Силы русских казались ему во много раз качественно и количественно превосходящими его войска, а при этих условиях воз­местить отсутствие полководческого искусства Сулейману-паше было нечем. Первоначально Сулейман-паша сделал вид, что он не задается далеко идущими целями, и решил сначала прощупать рас­положение противостоящих ему русских войск наступлением на своем крайнем правом фланге, от Рущука. Для этой цели был пред­назначен корпус Асафа-паши в составе 51 табора. Наступление, на­значенное на 26 ноября, должно было развиваться войсками кор­пуса Асафа-паши в трех направлениях: Салиху-паше было прика­зано наступать вдоль Дуная и атаковать крайний левый фланг Ру­щукского отряда, Ибрагим-паша был нацелен на Мечку, а Осман-бей — на Трастеник.

Схема 33. Бой у Мечки—Трастеника 26 ноября 1877 г.

К утру 26 ноября русские позиции у Мечки и Трастеника были заняты 12-й пехотной дивизией, входившей в состав Рущукского от­ряда и усиленной полком 33-й пехотной дивизии; последняя нахо­дилась, в резерве на удалении 6—10 км от 12-й дивизии. Правый фланг позиции был занят Украинским и Одесским полками, ле­вый — Азовским и Днепровским; четыре батальона этих полков на­ходились на передовых позициях у Пиргоса и Гюр-Чешме. Бесса­рабский полк располагался в резерве у Трастеника. Общая длина позиции доходила до 10 км.

В 8.00 26 ноября аванпосты донесли начальнику 12-й дивизии генералу Фирксу об ясно обозначившемся наступлении турецких войск на Мечку и движении турецких войск также на Гюр-Чешме. Приняв во внимание чрезмерную длину позиции, Фиркс принял ре­шение вести оборону исключительно активным образом: сперва раз­бить противника, наступавшего на Мечку, а затем обратиться про­тив турецких войск, наступавших через Гюр-Чешме на Трастеник. Сняв с позиции два батальона Одесского полка, Фиркс двинул их под начальством полковника Санникова в направлении на Пиргос с задачей удара во фланг наступавшим на Мечку туркам. Два ба­тальона Бессарабского полка были направлены на поддержку ле­вого фланга; однако, когда они туда подошли, турецкая атака там была уже отражена днепровцами и азовцами при содействии флан­гового удара одессцев Санникова. К 13—14 часам турки отступали уже по всему левому флангу.

Правому русскому флангу приходилось в это время туго. Три батальона Украинского полка, один — Одесского и один — Бесса­рабского с трудом отбивались на своих позициях. Резервов не было, а вторые батальоны Украинского и Одесского полков уже понесли сильные потери в бою на передовых позициях. Турецкая пехота за­няла нижние (северо-восточные) ложементы основной позиции Украинского полка и повела оттуда сильный ружейный огонь. В то же время турецкая артиллерия сильно обстреливала русскую пози­цию с командующих высот у Гюр-Чешме, а на правом фланге турки заняли рощу почти в тылу русских позиций. Несколько вы­правила положение частная контратака Украинского полка. Турец­кая пехота, засевшая против центра позиции полка, была выбита из нижних ложементов. Но в это время запасы патронов истощились, и войскам правого фланга нечем было бы отбивать вновь перешедших в атаку турок, если бы не находчивость прапорщика Истомина: по его предложению украинцы использовали турецкие патроны(2).

Около 14.00 бессарабцы вернулись от Мечки, а Санников со своими одессцами стал приближаться к Гюр-Чешме. Этим момен­том воспользовался Фиркс, но при этом он преждевременно при­казал украинцам перейти в контратаку. Турецкая пехота уже успела укрепиться на высотах у Гюр-Чешме, атаковавшие их укра­инцы понесли большие потери и остановились. Выручил фланговый удар, который около 15.00 нанес туркам у Гюр-Чешме полк Санникова вместе с приданными ему, снятыми с позиций у Мечки, азовцами; турецкая пехота не выдержала натиска и стала поспешно отходить на северо-восток. Русские войска перешли в преследова­ние, которое было прекращено только с наступлением темноты и то из-за начавшегося сильного дождя. В это время начали подходить к району боя полки 33-й дивизии, но их помощь уже была не нужна.

Несмотря на ряд довольно значительных недочетов, бой этот надо отнести к числу положительных образцов русского военного искусства. Решение Фиркса вести активную оборону было вполне правильным. Конница и конная артиллерия 12-й кавалерийской ди­визии хорошо взаимодействовали с пехотой и хоть и не в полном составе, а отдельными эскадронами и артиллерийскими взводами способствовали задержке наступления турок, воздействуя на их фланги, а с началом отхода турок — преследуя их. Артиллерия под руководством командующего 12-й артиллерийской бригадой пол­ковника Григорьева, удачно применяя маневр огнем и колесами, крепко поддерживала пехоту. Пехота и конница в трудную минуту огнем и контратаками выручали артиллерию.

Особое внимание в этом бою обращают на себя смелые и ини­циативные действия Санникова. По сути говоря, эти действия ре­шили исход боя в пользу русских как на левом, так и на правом фланге. Потери одессцев за время их блестящих ударов были нич­тожны, тогда как украинцы, брошенные Фирксом преждевременно прямо в лоб на укрепленные турками высоты у Гюр-Чешме, по­несли огромные потери.

Сулейман-паша в своих донесениях султану изобразил бой 26 ноября как незначительную демонстрацию, имевшую главным на­значением оттянуть к Дунаю побольше русских войск, для того чтобы можно было с большими шансами на успех нанести главный удар на противоположном фланге Восточно-Дунайской армии, у Елены.

Наступление Сулейман-паша назначил на 4 декабря. Идея плана наступления состояла в том, что с востока на Елену должны были наступать 31 табор под командованием Фуада-паши, а шесть таборов обходили правый фланг Еленского отряда с юга, от Твар-дицы на Новачи.

Еленский отряд в составе Севского (по имени города Севска) и Орловского пехотных и 13-го драгунского полков при 26 орудиях к утру 4 декабря располагался тремя группами: восточным пере­довым отрядом у Горного Марена, прикрывавшим пути с востока от перевала Демир-Капу; южным передовым отрядом у Новачи, при­крывавшим пути с юга от Твардицкого перевала; главными силами на позициях в 1,5 км восточнее Елены. Передовые отряды былине велики. Позиции главных сил располагались в котловине, а коман­довавшие над ними возвышенности, с которых они легко поража­лись, не были заняты ввиду недостатка сил.

Елена находилась на стыке Восточного и Южного фронтов Ду­найской армии, поэтому ответственность за ее оборону несли как Радецкий, так и Деллинсгаузен. Они уже примерно с половины ноября детально знали о подготовке удара крупных турецких сил на Елену. Несмотря на это, они не приняли всех нужных для усиления обо­роны мер. Радецкий ограничился тем, что силами болгар устроил у Евковцы тыльную позицию, наметив занять ее при прорыве турок у Елены 4-й стрелковой бригадой, стоявшей в резерве у Тырнова (до десяти часов хода от Елены). Деллинсгаузен усилил Еленский отряд всего одним Севским полком; этого было недостаточно ни для занятия командовавших высот, ни для должного укрепления позиций главных сил отряда.

На рассвете 4 декабря турецкие войска начали наступление с востока и, оттеснив восточный передовой отряд, подошли к пози­циям главных сил. Заняв командовавшие высоты, турки стали пора­жать оттуда огнем главные силы Еленского отряда. В то же время другие колонны турецких войск сбили южный передовой отряд и стали выходить в тыл позициям главных сил Еленского отряда.

Русские войска сражались доблестно, проявили много героизма, но, конечно, 5 000 человек не могли успешно противостоять на своих невыгодных позициях натиску 20 000 человек противника. Пришлось отходить. Отход происходил в неимоверно трудных усло­виях полуокружения. Пробив себе дорогу огнем и штыком, остатки Еленского отряда к 20.00 подошли к позициям у Евковцы, куда уже подходили в это время части 4-й стрелковой бригады.

Бой у Елены был одной из наиболее значительных тактических неудач Дунайской армии. Русские войска потеряли 1900 человек убитыми и ранеными, 200 человек пропавшими без вести; впервые за всю войну русские вынуждены были оставить на поле боя 11 орудий (их упряжки были перебиты).

Если бы Еленский отряд был своевременно достаточно усилен пехотой и артиллерией, позиции главных сил должным образом укреплены, а командовавшие над ними высоты заняты, бой на­верняка закончился бы поражением турок.

Главное командование Дунайской армии, стремясь отвести вину от себя, от Радецкого и Деллинсгаузена, назначило расследование. Однако, чтобы не задеть главных виновников, расследование было вскоре прекращено и все дело замято.

Турецкие войска дошли до евковецкой позиции и простояли под ней до 12 декабря, после чего без всякого боя убрались восвояси.

Чтобы серьезно развить достигнутый под Еленой успех, Сулей­ман-паша должен был сосредоточить здесь значительно большие силы со своего правого фланга. Из того, что он этого не сделал, можно заключить, что Сулейман-паша не стремился к нанесению мощного и глубокого удара. Он искал лишь случая громким такти­ческим успехом зажать рот тем представителям многоглавого верховного турецкого командования, которые требовали от него на­ступления с целью помощи Осману-паше.

С этой же целью Сулейман-паша предпринял новое наступление на Мечку-Трастеник. Это наступление турок русские встретили зна­чительно более подготовленными, чем в ноябре. В резерве 12-го Корпуса к Двум Могилам была поставлена бригада 35-й дивизии; три полка 33-й дивизии были придвинуты к Трастенику. Кроме того, русские войска после ноябрьского боя значительно улучшили свои позиции и могли уверенно вести огонь под защитой массивных брустверов. Словом, командование Рущукского отряда в конце ше­стого месяца войны начинало учиться воевать.

В связи с этим бой 12 декабря был для русских более удачным, чем бой 26 ноября. Огонь русские войска открыли в 8.30, в контр­атаку же перешли только в 14.00. Таким образом, турецкие войска не менее шести часов поражались ружейным и артиллерийским огнем и к моменту перехода русских войск в контратаку были осно­вательно измотаны и обескровлены. Русская артиллерия действо­вала умело; когда огонь противника слабел, некоторые батареи, на­пример, батарея штабс-капитана Стороженко, используя это, выдвигались вперед и били притихших турок картечью. На левом русском фланге переход в контратаку стал вообще излишним, так как турецкие атаки были отбиты одним огнем. Улучшение организа­ции, обороны, по сравнению с 26 ноября, выразилось также и в том, что в начале боя промежуток между трастеникской и мечкинской позициями был занят бригадой 33-й дивизии, так что огневое воз­действие на турок значительно возросло. Наконец, в общей контр­атаке, помимо частей 12-й дивизии, приняли участие вторые бригады 33-й и 35-й дивизий, и контратака на обоих флангах нача­лась почти одновременно.

Одни только эти улучшения в организации обороны и ведении оборонительного боя привели К тому, что наступавшие турецкие войска потерпели еще большее поражение, чем 26 ноября; они по­теряли до 3 000 человек (русские — до 750 человек), и их отход еще более, чем 26 ноября, напоминал бегство; оборона русских в этом бою была так сильна, что турецкое наступление потерпело бы поражение даже и в том случае, если бы Сулейман-паша на самом деле стремился к крупной победе своих войск.

Бой 12 декабря весьма показателен тем, что в нем нашло свое проявление военное искусство высшего русского командования. Достижения его не были слишком велики. Они сводились к исправ­лению ошибок ноябрьского боя — к улучшению позиций, заблаго­временной подготовке резервов, предварительному изматыванию противника огнем и последующему нанесению одновременного силь­ного контрудара. Высшее командование не задавалось целью добиться разгрома противника—оно стремилось лишь отразить его натиск. Для войск были созданы более благоприятные условия, чем в прежнем бою, и они смогли полностью проявить свои высо­кие боевые качества.

В конечном итоге все отряды, действовавшие против западного фаса четырехугольника турецких крепостей, свою задачу обеспече­ния левого фланга Дунайской армии на втором этапе войны выпол­нили. Но это обошлось Дунайской армии очень дорого. При пассив­ном способе обороны, принятом для обеспечения левого фланга Дунайской армии, русское командование выставило против четырехугольника крепостей силы, несколько даже превышавшие силы крепостных и полевых турецких войск, тем самым Ослабив войска на направлении главного удара.

Русский главнокомандующий проявил удивительную бездар­ность, не найдя иного способа действий против четырехугольника крепостей, кроме чисто пассивной обороны. Он отказался даже от таких слабых проявлений активности, как обложение Рущука, как наступательные действия Циммермана в момент турецкого наступ­ления на Рущукский отряд и т. п. Пассивность обороны против четырехугольника крепостей привела к тому, что турки, обладая равными с русскими силами, несмотря на убожество своего коман­дования, вынудили Рущукский отряд к отходу. Ни русский главно­командующий, ни начальники отрядов не сумели предусмотреть элементарных мер к тому, чтобы войска получили необходимые условия для осуществления лозунга пассивной обороны: «Пусть турки расшибаются о наши позиции». Лозунг этот звучал как насмешка, так как по-настоящему укрепленных и даже хорошо вы­бранных позиций русские войска не имели, хотя пример Плевны показал, чего стоят хорошие укрепления.

Восточно-Дунайская турецкая армия в течение всего второго этапа войны, несмотря на наличие значительных сил, добилась в боях против Еленского и некоторых других русских отрядов успехов лишь тактического характера и потерпела такие же такти­ческие поражения против Северного и Рущукского отрядов.

Что касается дунайских русских отрядов — Каларашского, Жур-жево-Ольтеницкого, Нижне-Дунайского и отряда Веревкина, — то на протяжении всего второго этапа войны их деятельность можно охарактеризовать как чисто пассивную.

(1) См. Бекер-паша В, Война в Болгарии, ч. II, Лондон, 1879, стр. 230—232.

(2) См. Сборник материалов по русско-турецкой войне на Балканском полу­острове, вып. 44, СПБ, 1903, стр. 106.

Вперед
Оглавление
Назад

Главное за неделю