Видеодневник инноваций
Подлодки Корабли Карта присутствия ВМФ Рейтинг ВМФ России и США Военная ипотека условия
Баннер
Логистика военных грузов

Нюансы доставки
военных грузов

Поиск на сайте

Искусство служения Полишинелю. Часть I

Владивосток. Штаб Тихоокеанского флота

Сентябрь - бархатный сезон Дальнего Востока - сочность, яркость красок ослепляют, оставляя в памяти ни с чем не сравнимое удивление и восхищение. Но это не буйство и пресыщение восточного пиршества, а тонкость и филигрань японской миниатюры.

Заместитель начальника разведки флота смотрел на купающееся в заливе Золотой Рог солнце и мечтал о неделе отпуска, которую проведёт в тайге у старого друга. Он ненавидел охоту, презирал новоиспечённое пристрастие к этому виду убийства у прилетающих с проверками бесчисленных комиссий.

Московские холопы с "орлами" на погонах даже собственных забав не имели - повальное подражание, вбитое партийной верхушкой. Сталинский френч сменился брежневской охотой. Что следующее?

После его "случайного" выстрела, разогнавшего стадо косуль с молодыми косулятами, он не получал приглашения на эти охотничьи маразмы.

Пасека с выставляемой тарелкой мёда для медведя, который однажды разграбил несколько ульев, но, получив своё, просто приходил и ждал, горный распадок, в котором тишины было больше воздуха, лимонник, делающий молодым после десятков километров по тайге, чай на травах - вот то, что возвращало его к жизни.

И, конечно, бесконечно длинные вечерние разговоры со старым другом - откровенные, порой, кажется, бессмысленные, но... возвращаясь в свою жизнь, он всё больше понимал их значимость для себя.

Один из этих ночных разговоров, а, точнее, рассказов, поначалу был воспринят им как вымысел старика, достаточно посидевшего в магаданских лагерях и наслушавшегося арестантских баек. Но, вернувшись в контору, он поднял массу документов и среди них нашёл копию доклада Шеленберга Гитлеру, называвшегося удивительно точно: "Особенности национальной логики русских в ведении войны".

Шеленберг проделал поистине титаническую работу при подготовке документа и выказал неимоверную смелость, обратив внимание Гитлера в июле 1941 на следующее:

1) Опыт репрессивных чисток, Финская кампания, агентурные данные убедительно свидетельствуют о том, что Сталин может предпринять Кутузовский метод ведения войны, пожертвовав 10-20 миллионами как красноармейцев, так и мирного населения, чтобы немецкая армия увязла в бесконечных просторах России.

2) Растянутые коммуникации потребуют значительных германских ресурсов, а хорошо организованная партизанская борьба перерезала бы все усилия на их поддержание. Климатические условия диктуют необходимость подготовки войск к ведению боевых действий в зимних условиях, а это - реорганизацию промышленности. Шеленберг предлагал нанесение ударов по промышленным предприятиям Урала и Сибири, а, главное, ни в коем случае не унижать самосознание русских. На освобождаемых территориях создавать полностью автономные, управляемые русскими территории, войска самообороны, карательные подразделения, милицию... Планировалась заброска диверсионного отряда в Магадан, Сибирь, Дальний Восток с целью освобождения заключённых и создания из них повстанческой армии. Именно о контактах немцев с заключёнными и рассказывал ему старый ЗК.

Он, профессионал разведчик, "собаку съевший", чтобы научиться отличать правду от лжи, поверил в этот бред сразу и безоговорочно. Когда, в первый раз столкнувшись с пасечником, спросил его: "Из старообрядцев, наверное, в тайге спрятались, чтобы с богом общаться?" - "С Богом, сынок, совестью разговаривают, я её здесь пытаюсь очистить".

Доклад Шеленберга, утверждённый Гейдрихом и Гимлером в течение трёх недель, побыл на столе у Гитлера, который внимательно изучал его, делая многочисленные пометки, но в конце вернул его со словами: "Абсолютная чушь. Мы расправимся с большевиками в течение трёх месяцев".

В этих своих документальных раскопках он натолкнулся на цифру - 1.5 миллиона русских были в передовых отрядах немецкой армии, валом катившейся к Москве.

Старик в глухой таёжной тайге полностью изменил его отношение к войне. Он стал всё больше и больше видеть громадные нестыковки действительности и пропагандируемой реальности, стал даже ловить себя на мысли уважения к профессионализму противника.

Рассматривая блики солнца, отражающиеся в глади залива, он, с трудом оторвавшись от своих размышлений, подошёл к столу. Пора за дело, день начинал разматывать пряжу ежедневных обязанностей.

На столе лежала подборка иностранных газетных статей за прошлую неделю с коротким резюме аналитиков. В принципе, ничего интересного, но одна деталька подняла в нём волну едва сдерживаемого гнева. Он начал чаще замечать за собой эту внезапность ярости, которую с трудом гасил усилием воли.

"Командующий 7-ым флотом США адмирал Томас Х. Мурер в японской военно-морской базе Йокосука вручил высшие награды командованию подводной лодки "Грейбек", а также всем морякам были вручены медали и ордена. Всего награждено 67 человек".

Он прекрасно знал, что это за подводная лодка и что за цели стоят перед ней, знал он, что экипаж лодки - 70 человек. За выполнение какой спецоперации был награждён весь экипаж? А лодка отмечена грамотой президента: "В силу данных мне полномочий как президенту США и как верховному главнокомандующему вооруженных сил США я сего дня награждаю почетной грамотой президента подводную лодку "Грейбек" (бортовой номер SSN-683) за исключительный героизм и выдающиеся действия по выполнению задачи, жизненно важной для национальной безопасности США, во враждебной среде в плохо изученных океанских районах", - говорилось в тексте грамоты.

Аналитический отдел, который обычно просеивает каждое слово сквозь ячейки своих компьютеров, молчал.

"Грейбек" - повторил он вслух - "где же ты, родимая, напакостила? И ведь нигде не отметилась у нас. Надо бы проверить, уж слишком вызывающие награды и даже не в штатах, а сразу - видимо, по возвращению, не отходя от кассы".

Набрав номер оперативного дежурного, приказал: "Сделайте мне полную статистическую выборку по подводной лодке "Грейбек" - где, когда и сколько времени она была в прошлом месяце".

Получив материалы, уже внутренне был готов к ним - 50-суточное исчезновение из всех разведисточников, полный режим радиомолчания - ни приёма, ни передачи, ни агентурных данных по базе дислокации.

"Что-то произошло такое, что даже от своих скрывается, позволив американцам покопаться в этом дерьме" - подумал он - "но вот что?"

Погранцы, авиаторы, ПВО, ракетчики клятвенно заверили, что никаких ЧП у них не было и по имеемой информации "Грейбек" нигде не засветился.

"Чёрная дыра" - думал он, - "происшествий нет и "Грейбека" нет. Может быть, и мне забыть об этом, тем более никто не напрягает и ещё так памятен разнос, учинённый за попытку предотвратить подъём американцами подводной лодки "К-129"?"

Когда спасательное судно "Гломар Эксплорер" в начале 1974 года по программе ЦРУ "ДЖЕНИФЕР" выходило в море на ходовые испытания, он пытался предупредить своего начальника адмирала Смирнова Н.Д., в то время командующего Тихоокеанским флотом, что единственным ценным предметом в том месте, где заметили "Гломар Эксплорер", могла быть погибшая подлодка "К-129". Смирнов отреагировал на предупреждение подчиненного незамедлительно, послав эсминец в указанный район. Он пришёл туда за месяц до того, когда была предпринята реальная попытка подъема подлодки. В то время там проводилось только испытание оборудования. Командир доложил, что видели американский корабль непонятной конструкции, размерами с футбольное поле и с формами наподобие нефтяных буровых вышек, которое стоит на месте.

Адмирал Смирнов не хотел рисковать и решил, что у него нет лишнего корабля, чтобы обеспечить постоянное наблюдение. Его попытка через голову командующего обратиться к Главкому получила резкий отказ: "Обращаю ваше внимание на более качественное выполнение плановых задач, поставленных перед управлением". Через месяц американцы подняли фрагменты лодки и тела 6 моряков, которые предложили передать Союзу. Но государство отказалось, мотивируя отказ тем, что у нас никто не погибал. Признаться в том, что о деятельности разведки противника, да ещё столь масштабной, узнали из американской прессы - не решился никто. Американцы с воинскими почестями похоронили тела моряков, а через много лет передали плёнку родственникам, но это всё будет в иной жизни.

Удивительное спокойствие. Бывало, трёхдневное исчезновение из разведданных какого-нибудь дышащего на ладан штатовского эсминца вызывало бурю. Поднимали авиацию, прочёсывали район за районом спутниками - искали и находили. А здесь 50 суток неизвестно, где елозила диверсионно-разведывательная подводная лодка - и тишина!

Опыт службы, где шаг в сторону иногда грозил смертью, научил трезвости оценки ситуации: молчание с "Грейбек" создано искусственно. Но самолюбие и честь мундира уже были задеты.

"Покопаюсь, а там видно будет, кто одёрнет первым - ГРУ, комитет, а, может, ещё кто-нибудь?"

США. Пентагон

Командир подводной лодки "Грейбек" входил на 4 этаж, где размещался кабинет начальника Военно-морской разведки 46 летнего капитана 1 ранга Дж.Бредли, который только что возглавил один из самых засекреченных кабинетов Пентагона.

Вход в кабинет закрывали три ряда дверей на замках. Охраняла вход секретарша, которая не допускала незваных посетителей. Она всегда говорила, что ничего не знает о Бредли и его сотрудниках. В его официальной биографии было обозначено просто управление военно-морских операций ВМС США и ничего более. Из официальных документов нельзя было догадаться, что он прикладывает руку к разработке разведывательных задач для каждой многоцелевой подлодки ВМС США. И ничего не говорило о том, что он был ответственным за планирование первых реальных походов "Халибат", "Грейбек", "Си Вулф".

В кабинете командира лодки ждал Харлфингер - заместитель начальника разведуправления министерства обороны, который специализировался на сборе информации. "Сбором информации" в кругах разведсообщества часто понималась обыкновенная кража, что мастерски проделывал Харлфингер. Он блистательно работал с "Моссадом", украв у сирийцев новейший МиГ, во Вьетнаме его командой была похищена ракета "земля-воздух", которая только накануне прибыла из Союза и была последним словом ракетной техники. Через полгода из Индонезии он умудрился украсть не только целые ракеты, но комплектующие и даже двигатели к МиГам и Су. Доложив Бредли о прибытии и увидев Харлфингера, командир понял,что перед ним будет поставлена очень неординарная задача.

Аналитики из ЦРУ уже давно интересовались, как обычные подлодки умудрялись добывать важнейшую информацию. Однако руководство подводными операциями оставалось за ВМС. Но теперь ЦРУ и его директор Ричард Хелмс энергично заинтересовались океанскими глубинами. Хелмс в стиле ЦРУ начал готовить взятие этого дела под свой контроль. Сначала он создал новый уровень бюрократии, так называемое "Агентство по связи", которое по замыслу должно было объединить ресурсы военно-морской разведки и ЦРУ. Агентство будет называться "Национальный отдел подводной разведки".

Харлфингер, поздоровавшись с командиром, пошутил: "Медведь всё ещё плавает?"

"Учится не тонуть" - в тон ему ответил командир.

Бредли улыбнулся, ему нравился командир "Грейбека". Уверенность и тщеславие - вот то, что удивительным образом сочеталось в нём, позволяя находить выход из очень сложных ситуаций, иногда казавшихся гибельными. Теперь перед ним будет поставлена задача, которую он не может не выполнить, а в случае его обнаружения Советами обязан уничтожить лодку.

Москва. Главный штаб ВВС

В ответ на программу боевого дежурства стратегической авиации США "Серебряное копьё", когда десятки самолётов с ядерными боеголовками находились над водами Атлантики, Тихого океана, забирались в северные широты Арктики - была развёрнута программа боевого патрулирования стратегических бомбардировщиков СССР над морями Дальнего Востока. Эта программа носила гриф государственной важности: кроме членов Политбюро, непосредственных исполнителей и очень ограниченного круга руководства ВВС о ней не знал никто.

Ни флот, ни разведка, ни авиационные начальники на местах. Абсолютная секретность.

Когда оперативному дежурному Военно-воздушных сил поступил доклад об аварии Ту-95 РЦ - стратегического бомбардировщика в районе залива Терпения (восточнее перешейка острова Сахалин), он предпринял все положенные в таком случае инструкцией действия, объявив тревогу и доложив Главкому ВВС. Поднятые спасательные самолёты, обследовав район, донесли, что ракетоносец разбился в территориальных водах, глубина в месте падения - 40 метров. Последовавшие команды Главкома удивили оперативного дежурного, который до этого командовал авиационным полком и уже несколько лет был главным оперативным дежурным в смене, знавшим, как "Отче наш", дальнейшие действия: поиск чёрного ящика, анализ причин и временный запрет полётов до выяснения и устранения причин, вызвавших катастрофу.

Приказ Главкома был категоричен: прекратить все поиски, уничтожить все данные и доклады - никакого ЧП в районе острова Сахалин не было.

В журнале приёма и сдачи дежурств он записал: "замечаний и происшествий с авиационной техникой нет", поставив дату и подпись.

Москва. Площадь Дзержинского. Комитет Государственной Безопасности

Полковник Белых курировал деятельность Главного штаба Военно-воздушных сил, имея там свои источники информации. Эти источники были различными: от начальника управления до рядового прапорщика, выписывающего пропуска. Разные судьбы и причины заставляли этих людей негласно сотрудничать с Комитетом. Одни были пойманы на горячем - как правило, незначительных нарушениях, связанных с секретным делопроизводством, другие, видя бесперспективность службы и отчаявшись тянуть гарнизонную лямку, покупались обещаниями помощи. Очень редко были и такие, кто сам писал и стучал. Получая информацию, Белых был в полной мере в курсе того, что на самом деле происходило в недрах штаба, всех симпатий и амурных похождений, совместных пьянок, а, главное, настроя личного состава и тех ЧП, которые так хотелось скрыть руководству. Раздавшийся звонок по прямому служебному телефону очень насторожил его: отработанная система связи категорически запрещала подобные звонки. Произошло нечто из ряда вон выходящее.

"Евгений Романович" - обратился к нему один из помощников, - "мне необходимо с вами немедленно встретиться". Голос был взволнованный, и полковник не сразу его узнал. Белых прекрасно знал, что все входящие городские звонки пишутся, поэтому не стал уточнять причины столь срочного звонка и читать мораль за нарушения конспирации.

"На месте разберёмся" - подумал он, назвав адрес квартиры, которая числилась за их ведомством и позволяла организовывать такие встречи.

"Время, минут через 30 - устроит?" - спросил он, невольно заражаясь волнением собеседника.

То, что он узнал, не вписывалось ни в какие инструкции и документы, не влезало в рамки принятого. Вернувшись к себе в кабинет, он, успокоившись, набросал список первоочередных действий. Подняв телефонную трубку, попросил у дежурного сводку о ЧП, связанных с флотом и авиацией - ничего, никаких аварий, поломок - обычная рутина. Набрал оперативных дежурных Военно-морского флота и авиации - тишина. Тогда он, соединившись с Тихоокеанским флотом, уточнил вопрос: "Что произошло в районе Сахалина с Ту-95РЦ?" Обеспокоенный таким конкретным вопросом из Комитета, оперативный уточнил: "У вас есть какие-то данные, каких не имеем мы?"

"Нет, просто проверка информации" - успокоил оперативного.

Но поднятая им волна звонков не могла затихнуть сама по себе. Он знал, что столь неординарные звонки не останутся без внимания в его ведомстве, и ждал реакции.

Вызвавший его вечером начальник главка был прямолинеен: "Евгений Романович,у тебя есть какая-то информация по аварии, которую скрывают авиаторы?"

"Товарищ генерал-майор, есть сообщение моего информатора, которое никем не подтверждено. Но авария с ракетоносцем - слишком весомая информация, чтобы её выдумать".

"И, что, везде пусто?"

"Да, но я хотел бы посмотреть данные спутников по этому району".

"Евгений Романович, держите меня в курсе и немедленно доложите, если что-то будет новое. И самое главное - похоже, мы столкнулись с чем-то очень секретным, спрятанным за семью печатями, поэтому доклад только мне".

Расшифровка данных спутников показала достоверность полученной им от источника информацию: авария ракетоносца в районе Сахалина была.

"Но почему эта обычная авиационная авария, которых за год случается далеко не одна, так тщательно скрывается?" - размышлял он, идя на доклад к начальнику.

"Нужно запросить, чем была оснащена эта птичка".

Его приняли без очереди, которая иногда образовывалась в приёмной в утренние часы докладов. Коротко доложив о результатах своих поисков и намеченных мероприятиях, он уловил во взгляде своего руководителя рассеянную невнимательность. Такой взгляд бывает у людей, которым это давно неинтересно.

Он не знал, что после его доклада начальник главка был вызван Председателем КГБ Андроповым, где ему было дано приказание: "Никаких действий по аварии ракетоносца в районе Сахалина не предпринимать".

Коротко и ясно без всяких объяснений и причин. Ничего не объясняя, он отдал приказание полковнику Белых, а когда тот ответил: "Есть" и, по-уставному повернувшись через левое плечо, начал движение к двери, добавил: "И вот ещё что, Евгений Романович. Мне принесли те материалы спутников, которые якобы показывали об аварии. Аналитики в один голос утверждают, что вы ошиблись. В следующий раз будьте внимательнее. Кстати источник, сообщивший столь непроверенную и лживую информацию, демобилизован. Думайте, полковник".

В кабинете полковник открыл шкаф, где стояла бутылка "Столичной", и, налив полный граненный стакан, выпил. Занюхав рукавом кителя, подумал: "Во что я вляпался?" Алкоголь открыл шлюзы артерий головного мозга, и мысли полетели рысаками, не ведающие хлыста и окрика "тпру".

Выйдя из здания конторы, полковник набрал номер домашнего телефона своего источника, сообщившего о катастрофе самолёта. Детский голосок участливо пролепетал: "Дедушка на лаботе". Подъехав к Главному штабу авиации, стал ждать. Ждать он умел: его учитель в Новосибирской школе комитета как истину твердил: "Умение ждать - это то, без чего нет разведчика" - заставляя курсантов долгими часами до немоты в суставах замирать, растворяясь в окружавших предметах.

Его информатор вышел не один. Компания уже изрядно нагрузившихся спиртным летунов, что-то громко обсуждая, направилась к ближайшей кафешке.

"Ребята недобрали и теперь это надолго. Потом могут и по бабам прогуляться. Беседовать с пьяным вдрызг лётчиком ему не хотелось, да и неизвестно, чем бы закончилась их беседа: причиной столь быстрой демобилизации был он. И если для всех это было тайной и предлог был выбран явно иной, то сам виновник сегодняшней пьянки прекрасно понимал, что к чему".

Владивосток. Штаб Тихоокеанского флота

Все поиски причин награждения экипажа "Грейбек" ничего не дали. Из Москвы на его запрос о 50-суточном исчезновении лодки пришёл стандартный ответ: данных нет. Возможно, шло переоборудование в закрытых доках, а экипаж был награждён за освоение новой техники.

Но он, кадровый разведчик, прекрасно знал, что у американцев не принято награждать за освоение новой техники. Это подразумевалось само собой разумеющимся - знать технику, которую обслуживаешь. Создатель американского атомного флота адмирал Рикавер создал жесточайшую практику обучения, где процент отсева после сдачи допусков и экзаменов часто переваливал за 50%. Эта драконовская беспощадность и требования к принимаемой на вооружение техники позволили избежать тех бесконечных аварий, которые преследуют ВМФ Союза, а теперь и России.

Закусив удила профессиональной гордости, заместитель начальника разведки флота искал любые источники информации об исчезновении "Грейбек", пока кто-то из управления ПВО, которым он уже изрядно надоел сначала своими запросами, а потом и проверками, не посоветовал ему посмотреть раскодировку японской системы ПВО.

Данные японцев свидетельствовали о том, что в районе залива Терпения произошла авария советского ракетоносца ТУ-95РЦ. Гибель ракетоносца, которая нигде не значилась.

Вот и ответ исчезновения "Грейбека". Лодка оснащена всем необходимым для спуска водолазов на глубины за 100 метров, имеется ангар с гидравлическими устройствами для подъёма предметов с дна. Глубина падения самолёта - менее 40 метров, дно ровное и песчаное. Место пустынное, судоходства никакого, от базы дислокации - двое суток хода.

"Но что за странная авария, которая нигде у нас не подтверждена? Очередная загадка или спланированная акция? Нужно ещё раз всё продумать, навести справки в Москве. С другой стороны, твои поиски пока никого не насторожили, окрика прекратить или команды "фас" нет, можно тихонечко покопаться. Это копание должно быть известно верхам" - анализировал ситуацию разведчик.

Утром он стоял в кабинете командующего Тихоокеанским флотом адмирала В. Маслова и детально информировал его о результатах своих поисков.

Адмирал, выслушав доклад, спросил: "Доказательств аварии с нашей стороны, насколько я понял, нет. Есть косвенные доказательства с другой стороны?"

"Так точно" - ответил он.

Адмирал смотрел на него в упор, как на нерадивого ученика, не желающего понять столь очевидное, да ещё и пытающегося втравить его в историю, которая может обернуться большими неприятностями:

"Самолет не мой, но море-то мое. Вы хотите, чтобы я обо всем доложил в Москву и получил по шее?.."

Когда заместитель начальника разведки флота вышел, адмирал задумался. Пройдя несколько раз по кабинету, он понял, что доклад - стопроцентная правда и просто так отмахнуться от этой информации не удастся.

Кабинет начальника Главного штаба ВМФ ответил сразу. Коротко проинформировав о сделанном ему докладе, он не стал ждать указаний, а предложил своё решение - ждать распоряжений верха, они прекрасно знают об аварии, но по каким-то им ведомым причинам молчат. На этом и договорились.

США. Пентагон. Отдел Военн-морской разведки

На столе Джейса Бредли лежала карта Охотского моря и детализованная карта залива Терпения с обозначенными координатами восточнее перешейка острова Сахалин. Командир лодки "Грейбек" капитан 2 ранга Честер Мак после шутливого приветствия с Харлфингером молча смотрел на карту и ждал продолжения. Увидев карту Охотского моря, он про себя чертыхнулся: этот мелководный район, где ему, очевидно, предстоит задание, ему крайне не нравится.

Бредли, увидев реакцию Мака на карту, сказал: "Мне самому противно смотреть на эти проклятые богом места, но тебе придётся там поработать. По нашим данным, там произошла авария с их ракетоносцем, на борту новое оборудование кодирующей аппаратуры, две ракеты с ядерным боезапасом и многое другое, что нас до чёртиков интересует. По нашим агентурным данным, Советы не будут поднимать шум, более того - они полностью засекретили эти данные, уничтожив любую информацию об этом.

Трое суток мы наблюдаем за районом - ни одного поискового корабля, самолёта.

Так что теперь слово за тобой, Мак".

Оставшись наедине с Бредли, Харлфингер, рассматривая карту, спросил его:

"Джейс, как-то всё неправдоподобно. Не кажется ли тебе, что Советы решили либо нас туфтой накормить, либо Мака поймать на горячем?"

"Я только об этом и думаю. Никогда бы не полез в пасть медведя со столь удобными для кражи условиями, если бы не одно но... И это но очень весомо... За месяц до аварии в штаб квартиру ЦРУ в Бонне пришёл пакет. В нем была описана авария над Сахалином и названа цифра 25 миллионов долларов. Было указано число, когда совершающий боевое патрулирование ракетоносец пройдёт точно над предполагаемой точкой аварии. Предлагалось после фиксации факта провести половинную оплату. Остальную часть сразу после аварии и подъёма. В указанное время ракетоносец точно прошёл над точкой и даже покачал крыльями. На следующий день сделка была совершена. И пока всё идёт так, как было указано в письме. Пока..."

Вечером подводная лодка "Грейбек", погрузившись у выхода из базы, легла на курс к заливу Терпения.


Главное за неделю