Важное
Михаил Боровский назначен гендиректором Хабаровского судостроительного завода
Как продвигается 
|
"На ринг вызывается кобель Богачев"Моя жена и дочь приобрели собаку - Тобиаса Циллера Парт - пуделя королевских кровей, мать и отец которого красовались на многих глянцевых фотографиях элитных журналов. С первых дней в нашем доме он стал его безраздельным хозяином. Пудель по определению французов - это ещё не человек, но уже не собака. Мы любили его до безумия и он отвечал тем же. Гуляя по набережной, он привлекал всеобщее внимание своей королевской статью и грацией движений, его нежно персиковый окрас и холёность, которая дана породой, делали его всеобщим любимцем. Никто, видя его, не оставался равнодушным. Самым большим для него наслаждением было купание в море.Повизгивая, поторапливая, покусывая нас - побыстрей войти в море - он плыл рядом, всем своим видом показывая: я рядом, я спасу. И когда я нырял или Настя, он кружил на месте, лая. Мы покупали его для себя, не думая ни о каких выставках и размножении, но через год наш заводчик потребовал выставить Тобиаса на выставке, иначе нарушаются какие-то стандарты. И мы поехали на выставку. Был жаркий июньский день, Тобка, высунув язык, недоумённо смотрел на нас и жадно лакал воду. Наконец очередь дошла до пуделей и моя жена, последний раз причесав его шерсть, вышла в круг или ринг, где уже были все пудели. Судья, пройдя всех, посмотрел зубы, потрогал шерсть, проверил стойку и попросил хозяев пробежать круг со своими питомцами, затем все были распущены, оставалось ждать результата. Через довольно длительное время, которое потребовалось не только для оценки, но и улаживания внутренних конфликтов прозвучало объявление: "Первое место заняла собака-пудель Тобиас Циллер Парт. На ринг вызывается кобель Богачёв". Оказывается так, по имени хозяина, вызывается на ринг победитель. Потом долго моя жена, смеясь, называла меня: "Ну, кобель, есть будешь?" Прошло несколько лет и мои заболели доберманами. Наверное, не столько заболели, сколько глубоко в подкорке было желание найти себе защиту от того разгула бандитизма, который правил бал в те годы. Тобиас с первых минут жизни невзлюбил Лотту. Маленький щенок, ползающий по комнатам и гадящий, где придётся, вызывал в нём королевское презрение. Он не выносил той фамильярности, с которым на расползающихся лапах гонялась за ним Лотта, её мокрого носа, тыкавшегося в него, её запаха и того внимания, которое было обращено не на него, а на этот комочек. Король позволял любить только себя. Когда Лотте исполнилось полгода, король понял, что любовь хозяев нужно завоевать. Однажды, вернувшись домой, мы увидели, что вся косметика жены разгрызена и лежит на подстилке Лотты, естественно мы бросились к ней, а та ничего не понимая радовалась нашему приходу. Она, когда в чём-то была виновна, пряталась и выжидала время, справедливо считая, что время лечит. Правда и мы никогда не наказывали, так - любя ругали. Мы посмотрели на её морду и пошли вытаскивать из-под дивана Тоби; когда мы его с большим трудом извлекли, то его морда, раскрашенная всеми цветами радуги, красноречиво говорила о его "невиновности". Мы извинились перед Лоттой и затащили умника в ванную отмывать морду. Лотта, став годовалым щенком, была красива и грациозна, её стремительный бег напоминал полёт, изящество и совершенство. Глаза, огромные и влажные, были полны беспредельной преданности и любви. Когда мы уезжали за город, то отпускали её на лесных дорогах и, любуясь её бегом, проезжали до 20 километров. Лотта бежала рядом ровным и мощным бегом. Она чувствовала свою мощь, и никогда ни перед какими породами собак не прижимала хвост, только чувствуя недружелюбие - ощетинивалась, а глаза становились строгими. Больше всего она ненавидела кошек. Стоило ей появиться в подъезде, как нигде не было ни одной кошки. А если не дай бог, кто-нибудь зазевался, то удержать Лотту на строгаче было проблемой. В год мы решили, что настала пора ей пройти курс обучения. Заплатив деньги и договорившись с тренером, мы пришли на полигон, где было уже несколько собак - овчарки, пит-були... Тренер, одетый в ватный костюм, защищающий его от укусов, по очереди подходил к собакам, замахивался, бегал. Почти все псы скалились, рычали и бросались его догонять. Лотта не реагировала, вяло сидела и только посматривала на все его кривлянья. Тренер, тоже отчаявшись, последний раз сделал замах, но не в сторону её, а в мою - через мгновение он лежал на земле и клыки Лотты были в сантиметре от его горла, она смотрела на меня, ожидая моей команды. Тихо, тихо, я оттащил её, а побелевший тренер, отойдя метров на пять, закричал на меня: "Придурок, урод..." Мне до безумия хотелось отпустить рвущуюся с повадка Лотту. А через некоторое время мои уехали на выставку кошек. Я был абсолютно уверен, что, зная страсть Лотты к кошкам, мама с дочерью достаточно умны, чтобы понять последствия приобретения. Каково же было моё удивление, когда они появились в квартире. Объяснять ничего было не надо - шерсть собаки стояла дыбом. Обе заговорили разом: "Мы будем следить..." Да какой там следить - Лотта стояла в стойке. Котёнок был извлечён, Лоттка с большим трудом оттащена в другую комнату, что тут говорить - что будет, то и будет. Мы спустили котёнка на пол и, взяв Лотту на поводок, осторожно подвели к котёнку. Пушистый комочек на едва державшихся лапках привстал и одной лапой ударил Лотту по носу. На этом его силы иссякли и он, напузырив лужу, заснул. Я ослабил поводок, нос Лоттты уткнулся в тёплый комочек. Она подняла морду, посмотрела на нас и стала вылизывать его как собственного щенка. В то лето стояла настоящая жара и даже дома она не давала покоя, окна были раскрыты настежь и наши питомцы прятались в самых тёмных уголочках квартиры. Маленькому Луи-Филиппу, так мы назвали котёнка, перса-неформала, было особенно жарко. Вытащив свой маленький язычок, он искал укромное местечко, которое хоть как-то бы спасало от духоты. И, в конце концов, он его нашёл. То, что мы увидели, было шоком: Лотта раскрыв свою огромную пасть позволила котёнку забраться в неё и, высунув язык, лежала, боясь шевельнуться, Луи спал, ему было прохладно, и он повизгивал во сне. Тобиас не проявлял любви ни к Лотте, ни к Луи, он безраздельно любил только нас. Иногда он пытался отогнать Луи от своей миски, куда тот, играя, пытался залезть, тогда немедленно появлялась Лотта и, рыкнув на Тоби, наводила порядок - Луи сидел в миске Тоби. Когда Луи исполнился год, он научился совершенно отчётливо произносить «мама», именно так: протяжно с двумя «м». Прошло много лет, и первой ушла Лотта, через некоторое время Тоби и совсем недавно Луи, но нам до сих пор кажется, что, открывая дверь, мы увидим их, шалеющих от радости, облизывающих своими шершавыми язычками наши лица, тыкающимися мокрыми носами в руки. Это был долгий и счастливый праздник, и для меня вечной наградой осталось – «На ринг вызывается кобель Богачёв!»
|
