Важное
Главное в военных СМИ за неделю: перестановки на верфях ОСК, робот-эвакуатор для передовой, закладка танкера проекта 23630
Как продвигается 
|
Искушение войной. 1967 год. Часть II "Товарищи адмиралы! Главный штаб, проанализировав функционирование 14 эскадры в Средиземном море, исходя из международной обстановки на Ближнем Востоке и наших интересов в этом регионе обратился к Министру обороны и ЦК партии с ходатайством о создании средиземноморской эскадры.
Наше предложение одобрено. Я получил приказание Антона Андреевича о подготовке всех необходимых документов, Генеральный штаб начал практические мероприятия по созданию эскадры, операционной зоной определено всё Средиземное море, район Атлантического океана западнее пролива Гибралтар до меридиана мыса Сан-Винсенте. Эскадра будет непосредственно подчинена мне с управлением через Центральный командный пункт ВМФ. Военный совет утвердил командиром эскадры контр адмирала Петрова, заместителем - контр-адмирала Рензаева, начальником штаба - капитана 1 ранга Платонова". "Николай Дмитриевич" - Главком обратился к Сергееву - начальнику Главного Штаба ВМФ, - "совместно с руководством флота к 1 марта представить все необходимые документы". Сергеев сделал пометку в блокноте: "Есть, товарищ Главком". "Основной задачей эскадры" - продолжил он, - "являются патрулирование и слежение за авианосными многоцелевыми соединениями 6-го флота и атомными подводными лодками..." Слушая Горшкова и делая необходимые записи, которые впоследствии станут приказами, распоряжениями, Лобов ловил себя на мысли о какой-то двойственности восприятия происходящего. При Горшкове не было выдвинуто ни одного молодого командующего флотом, адмирал не держал в своем окружении ни одного талантливого преемника, он не поддерживал способных командиров соединений или объединений, обладающих нестандартным мышлением. Вот и сейчас командиром эскадры назначается историческая личность (на известной картине "Сталин и нарком ВМФ Кузнецов на крейсере" на втором плане на ходовом мостике крейсера изображен его командир - это был Петров), давно утратившая связь с флотом - начальник кафедры тактики в академии. Научные империи и флотская кувалда, на которой держится техническая боеготовность флота, так далеки друг от друга. А ведь Кузнецов заметил и поддержал Горшкова, когда тот был молод. И не только заметил, но и спас его от справедливого наказания, отдав на заклание командование эсминца. И он же - Горшков - явился косвенной причиной снятия с должности и унизительной расправы над Кузнецовым. Прошло столько лет после гибели "Новороссийска", а Главком, будучи вхож во все кабинеты Кремля, будучи другом Генсека - ничего не сделал, чтобы вернуть Кузнецову звание и ту память, которую он заслуженно снискал среди моряков. Был ли у Горшкова конкурент на должность в 1956 году? Головко, Фокин, Чабаненко, Зозуля - при всех равных условиях они проиграли. И ты хорошо знаешь, почему? Потому, что Сергей Георгиевич сделал для себя выводы из аварии на Тихом и, вступив в 1942 году в партию, чётко следовал этим выводам - постоянно прославляя партию, везде и всегда подчёркивая свою принадлежность к партии, никогда не забывая упомянуть о её руководящей роли и заботе. "Партийный флотоводец" - так определил Горшкова Жуков, представляя его к назначению на должность Главкома. Лобов при этой мысли попытался вспомнить хоть один пример неуважительного отношения к партийному работнику пусть даже самого малого уровня и не вспомнил. Обязательная почтительность, внимательное благорасположение. Разительнейший контраст отношения к офицерам, матросам, к тем, кто и являлся флотом. Неприкрытое барство, холопы которого везли оброк в виде икры и всевозможнейших морских деликатесов, неустроенность гарнизонов, массовая нехватка жилья, удручающие условия быта. Но со всем этим ещё можно как-то мириться, русский мужик - он на то и русский мужик, настоящее для него - борьба, даже за кусок колбасы, слава богу, что уже не хлеба - но ради обещания манны небесной в будущем. Будущее - вот она, причина двойственного восприятия Главкома. Уже сейчас аварийность превысила все допустимые нормы, на стапелях несколько проектов атомоходов, практически готовых к спуску на воду, но до сих пор не закрыты акты государственной приёмки лодок, уже длительное время находящихся в эксплуатации. Флот превратился в испытательный полигон, массовое внедрение не отработанной техники, низкая надёжность и многочисленные аварии, как следствие - номинальная боеготовность. "Эскадра" - голос Главкома обретал приказную интонацию, - "должна быть развёрнута в мае, самый крайний срок - до 10 июня. Состав сил, выделяемых Северным флотом, Николай Дмитриевич обсудит с командующим после совещания. Товарищи адмиралы, прошу остаться командующего и начальника штаба, остальные свободны". После некоторой паузы Горшков посмотрел в глаза обоим и, не отводя внимательного взгляда, сказал: "Главный вопрос сегодняшнего совещания - боевая служба подводных лодок 675 проекта в составе эскадры с применением СБП (ядерная боеголовка) по Израилю". Выдержав паузу и уловив в глазах Лобова всплеск эмоций, сказал: "Глобальной войны не будет, у американцев кишка тонка. Кроме того, мы уверены в победе арабов, но приказ командирам вы должны подготовить, вручите его с распоряжением - вскрыть по команде. Общий настрой возможности применения СБП должен быть. Пригласите командование дивизии и командиров". Слушая представления приглашённых офицеров - командир дивизии контр-адмирал... начальник штаба... командир подводной лодки... командир подводной лодки... он улыбнулся: "Ну что, начальник штаба, русский язык выучил?" - спросил, вспомнив подведение итогов эскадры. По принятому сценарию подведения итогов в конце обязательно давали слово председателю женсовета гарнизона. На этот раз председателем женсовета была жена одного из командиров лодок, директор школы... Вышла покрасневшая от волнения миловидная женщина и стала благодарить командование за заботу. По её словам, всё прекрасно - есть только одна проблема. "Какая?" - спросил Главком. Женщина замялась, а Горшков, чтобы подбодрить её, вышел из-за стола президиума и встал рядом с ней. "Да вы не стесняйтесь, всё, что в наших силах, сделаем" - заверил он её. "Понимаете, Сергей Георгиевич" - начала женщина, - "школа наша, прекрасная школа, 80% выпускников в вузы поступают. "Ну и что же?" - не понимая, куда клонит директор, перебил Главком. "Да дело в том" - продолжала она, - "что расположена школа на горе и когда швартуются лодки, то иногда ведь и русского языка не услышишь, один мат. А у нас же дети". Начштаба был искусным матерщинником и связующими в его языке были любые слова, кроме русских. Понимая, что это в его огород камни, поднялся из-за стола и, обращаясь к Главкому, выпалил: "Пиз...ят, товарищ Главком!" Cтоя у трапа самолёта Глакома и смотря, как суетится начальник военторга флота, загружая дары севера, он невольно подумал: а ведь он тоже еврей. Для Лобова не стоял вопрос, применять или не применять ядерное оружие. На то оно и оружие, а он - военный человек. В голове звучала фраза - кишка тонка. Неужели у нас эта кишка не тонка, неужели это весь анализ, оценка противника, опять - на чужой территории и малой кровью? "Семён Михаилович, ещё раз напоминаю - времени на раскачку нет. Знаешь,когда Жуков с танками вышел к Дунаю, вызвал меня и приказал: "Ты командуешь Дунайской флотилией, поэтому танки должны быть переправлены. Не выполнишь - расстреляю!" Вот так, коротко и ясно. А у меня и в помине не было никаких средств, как видишь - живой и всю армаду переправил. Такая и у нас сейчас ситуация - умри,но сделай. Докладывай немедленно, если будут проблемы". Проводив Горшкова и вернувшись в свой кабинет, он окунулся в привычный ритм беличьего колеса повседневной жизни. Февраль. Тель-АвивПосле совещания в "Моссаде", на котором было рассмотрено и одобрено его предложение, генерал-майор Аарон Ярив шлифовал детали. Оставалась ещё неделя, когда план будет утверждён и вступит в действие. Чем глубже он погружался в детали, тем больше на первый план выходил философский вопрос - на какую больную мозоль наступили Союзу, что он решил стереть с лица Земли этот клочок обетованный под названием Израиль? Чтобы понять это, он поднял все возможные документы, справочные материалы, газеты, начиная с первых октябрьских дней 1917 года. И из всей огромной массы данных выбрал две выдержки, которые объяснили ему многое.1919 год. Журнал "Коммунист""...можно сказать без преувеличения, что великий русский социальный переворот в действительности является делом рук евреев. Евреи ведут храбрые массы русского пролетариата к победе. Недаром при выборах во все советские учреждения евреи получают подавляющее большинство голосов. Символ еврейства сделался символом русского пролетариата, что видно из принятия красной пятиконечной звезды, которая, как известно, в старые времена являлась символом сионизма и еврейства". Коган.1921 год. Журнал "Кадетская перекличка""Кадетская перекличка" опубликовала интересное свидетельство современника тех давних событий: когда Совнарком выезжал из Петрограда, в ночь с 10 на 11 марта на станции Малая Вишера поезд был окружен отрядом матросов в 400 человек и 200 солдатов, которые намеревались учинить расправу с "жидовским правительством", продавшим Россию немцам и вывозившим с собой золото. Положение спасли латышские стрелки.Местечковая идея богоизбранной нации столкнулась с оголтелым шовинизмом строителей Третьего Рима, и в этой взаимной ненависти выражается национальное самоутверждение. В самых первых, ещё теоретических попытках осмысливания еврейского государства еврей из России Ашер Гинцберг не разделял веры в то, что евреев оставят в покое, как только будет создано еврейское государство. Он видел, что географическое положение и религиозное значение Палестины таковы, что она всегда будет оставаться центром бурь мировой политики... Что за дело еврейскому народу, спрашивал он, до создания "обыкновенного" государства? Он был глубоко убеждён, что задача иудаизма - передать миру высшие ценности. Палестина, по его мнению, должна быть "духовным домом" еврейского народа, а, значит, домом лишь для небольшой группы евреев, которые посвятят себя развитию высших проявлений еврейского духа. Еврейские же массы должны искать дом для себя в других странах. Эти размышления и дали возможность окончательно сформулировать план нейтрализации применения оружия массового уничтожения советами. Он состоял из двух частей - использование 6-го флота США и задействование агентурно-диверсионной сети внутри Союза. Как для "Моссада", так и для военной разведки работа против России не представляла особого труда. Уже на стадии выдачи технического задания научно-исследовательскому институту или конструкторскому бюро эти данные ложились на стол Меира Амит или Аарона Ярив. Отчёты испытаний по ходу особо важных проектов внимательно изучались аналитиками разведки. Меир и Ярив были в курсе военных разработок не хуже самих начальников главков и управлений министерства обороны Советского Союза. Генерал-майор Аарон Ярив вспомнил, как развеселил начальника Генерального штаба Моше Даяна, докладывая ему о ходе совещания Военно-промышленной комиссии в Кремле. Поводом для совещания стали отрицательные результаты испытаний ракетного противолодочного комплекса, изготавливаемого серийно, но не прошедшего государственных испытаний. Акт приёма комплекса на вооружение ВМФ не был подписан. Причина заключалась в "необъяснимом" поведении торпеды, которая при наведении на цель даже в момент её захвата системой самонаведения бросала цель и наводилась на помехи. И вот эта необъяснимость поведения торпеды и отрицательный результат пуска остряки прозвали: "Х... знает, что". Вначале эта терминология была применима в междусобойчиках на разборах результатов пусков, затем с течением времени перекочевала в отчёты - в виде аббревиатуры ХЗЧ, получив узаконенный статус. Были собраны все: генеральный конструктор, разработчики торпед, директора заводов изготовителей, Министр обороны, Главнокомандующий Военно-Морским Флотом, начальники всех управлений, причастных к созданию данного оружия. Первым докладывал начальник военного научно-исследовательского института, который выдал тактико-технические характеристики на создание комплекса и проводил полное сопровождение испытаний. Представительный адмирал хорошо поставленным командным голосом прочитал пояснительную, ничего не объясняющую по сути записку, потыкал указкой в многочисленные плакаты и доложил, что доклад закончен. Министр обороны маршал Гречко, выслушав доклад, встал, подошёл к таблицам пусков и, рассматривая ход сотен испытаний, где в качестве результата была аббревиатура ХЗЧ, спросил: "Это что?" "Наведение торпед на ХЗЧ, товарищ маршал", - бодро, по-уставному ответил адмирал. "Я читать не разучился, но что это такое - ХЗЧ?" - не унимался маршал. "Торпед навыпускали, а по-настоящему даже испытания не закончили. Так ты мне скажешь, что такое ХЗЧ?" В зале повисла гнетущая тишина: те, кто знал, что такое ХЗЧ, понимали и меру ответственности. Генеральный конструктор, Лев Вениаминович Люльев, который помнил ещё свои доклады Сталину, ответил: "Андрей Антонович,эта аббревиатура того, что на самом деле происходит с комплексом, а, точнее, с торпедой - Х... Знает Что! С такой торпедой проще дрова в лодки грузить - надёжней будет". "Люльев, очевидно, еврей, насколько я понимаю ситуацию?" - уточнил Моше Даян. "Да, Моше, дважды Герой социалистического труда, лауреат Сталинской премии 1948 года за разработку ряда видов ракетного оружия, академик". Вспомнив этот эпизод, он улыбнулся, ещё раз вникая в мельчайшие детали плана. "Нет и ещё раз нет" - убеждал он себя, - "всё должно сработать". Но вновь и вновь скрупулёзно просчитывал каждый эпизод - слишком велика была цена ошибки: Израиль.
|
