Видеодневник инноваций
Подлодки Корабли Карта присутствия ВМФ Рейтинг ВМФ России и США Военная ипотека условия
Баннер
Новый реактивный снаряд

"Торнадо-С" вооружили
новым реактивным
снарядом

Поиск на сайте

Глава 3. Вот она какая - первая любовь

02.03.11
Текст: Владимир Викторович Дугинец
Художественное оформление и дизайн: Владимир Викторович Дугинец
Дед внимательно выслушал меня и, прикрыв капсюль патрона маленькой досочкой, продолжал колотить уже по деревяшке, пока не вогнал патрон в нужную позицию в стволе.

Орудийный салют продолжился ещё несколькими выстрелами в ночную темноту небесных светил, и только на этом ворошиловские стрелки успокоились и повесили ружьё в исходное положение на стенку. А над станицей гремел новогодний салют из казачьих ружей и нестройный собачий лай эхом перекатывался от двора к двору, от выстрела к выстрелу.

Дальше начиналась песенная программа на украинском языке, и полились напевные мелодии 'Запрягайте хлопцы коней' и так далее. Пока не закончился весь репертуар казачьих песен.

Я сидел, слушал эти красивые казачьи песни, но думал-то о своём, теперь уже больном: интересно, а какие песни слушает сейчас Алка и вообще, что она делает в эту новогоднюю ночь. Чего это я тут вообще делаю, она там, а я здесь. Вот жизнь! Вроде бы уже и не детская, но ещё и не взрослая и делаешь всё не так как хочешь, а как тебе указывают. Когда же начнётся другая. Самостоятельная.

Как только вечером 1-го числа приехали домой из Родниковской, я почти сразу полетел на рандеву, уже в новом году. Мы с Алкой побродили по скверу на улице Розы Люксембург и долго не могли расстаться, так как впереди была десятидневная разлука. Но я клятвенно обещал писать ей письма из Кисловодска и просил не скучать. Две недели это ведь не два года.

А уже 2-го числа вечером мы с нашими пловцами разрезали поразительно чистую воду на тренировке в прекрасном чистом и очень уютном 25-ти метровом бассейне города-курорта Кисловодска.

Да!!! В таком бассейне было плавать просто приятно. Стенки и дно чаши бассейна были выложены белыми кафельными плитками. На дне была сделана разметка линий середины дорожек. Такая разметка на дне позволяет пловцу на дистанции плыть по середине ширины дорожки и не вилять из стороны в сторону, что значительно влияет на результат. Яркие лампы дневного света под потолком создавали иллюзию светлого дня, хотя за окнами было уже темно.

Мы жили в какой-то позорной зачуханной гостинице какого-то спортивного общества типа 'Урожай' или 'Труд'. Эта гостиница располагалась в 20-ти минутах ходьбы от самого бассейна. Поскольку нас на автобусе никто возить не собирался, то весь день состоял из одних переходов, то в столовую и бассейн, то снова в свой номер нашего пристанища. Так как тренировки были утром и в 16 часов, то у нас весь день до самого вечера был занят под завязку. Практически не оставалось времени для осмотра местных достопримечательностей города.

Только в воскресение удалось побродить по местному парку и посмотреть на 'Хрустальную струю', каких-то неимоверно красивых орлов в камне и источники минеральной воды. Друг мой Гера, как настоящий экскурсовод, водил нас по парку и прочим окрестностям. Оказалось, что он тут уже бывал и знаком с местными порядками.

У источников нарзанов и прочих дурнопахнущих настоящим сероводородом минеральных вод неорганизованными толпами прогуливались отдыхающие. Со своими странными с длинными носиками кружками, из которых они посасывали лечебную воду, пытаясь вылечить все свои болезни. Нам это пока не грозило, но всё было в диковинку и интересно.

И даже надпись на стене в туалете парка была написана каким-то культурным больным пиелонефритом красивым каллиграфическим подчерком в знак благодарности этому заведению: 'Привет тебе пустынный уголок! Ты спас меня, ведь я усраться мог!'

Ну, где ещё такое увидишь, в Армавире там, на стенах таких заведений только сплошной мат пишут, а тут – 'русиш культуриш'. Даже из туалета отдаёт лермонтовской поэзией.

В номере гостиницы мы жили в одной комнатушке, действительно, как семечки в огурце, в количестве 10 человек. В двух других номерах жили наши девчонки и тренер.

Можно себе представить, что творилось в нашем номере в моменты полного сбора всех жильцов, молодых и жизнерадостных спортсменов, у которых нет никаких забот. Только тренировки, да одна единственная печаль, как бы поесть побольше, аппетиты у всех были отменные и сны богатырские. Мы, конечно, дрались подушками, как в пионерском лагере, но дури хватало для её выхода и по-другому.

Вечером Лопан залез на окно и, высунувшись в форточку, начал призывать проходящих мимо по улице симпатичных девочек 'помочь нам несчастным', а Челя (в миру Александр Чулюкин) схватил его сзади за задницу. Ясно, что человек от такого неожиданного прикосновения к сокровенной части тела дёрнулся, и коленом выбил большое стекло в раме.

Грохот и звон выбитого стекла встревожил дежурную по этажу. И как только этот милый одуванчик увидела выбитое стекло, тут началось целое светопреставление. Да ещё видимо у бабульки сложилось впечатление, что стекла бьёт такая колоритная личность, как наш огромный стокилограммовый Витёк Арбитман, пытавшийся уладить это дело и вовсе напугавший бедную старушку.

Она быстренько куда-то сбегала и привела милиционера. После шума и гама с участием милиции нас уже было собрались выселять из гостиницы за хулиганство. Хорошо Михаил Юсупович был у себя в номере и сумел вовремя погасить пожар, чуть ли не гражданской войны.

Правда, пожар пришлось тушить из собственных карманов вечно и так-то голодных и нищих спортсменов. Тренер, конечно, потом дал чертей вышибалам стёкол у себя в номере, но мы при сём не присутствовали. А уж потом и нам за компанию пришлось выслушать всю правду о себе и наших матерях.

Вот в такой обстановке пришлось по вечерам писать письма в Армавир не маме, конечно, хотя я и по ней скучал тоже. Всего я как-никак написал Алке аж 4 письма. И о чем только писал так много, ведь новостей особых не было, а о любви я ещё писать не мог, рано было ещё.

В конце сборов была официальная квалификационная прикидка, это что-то типа соревнований между собой, с ведением протоколов и участием судей местного бассейна.

На этой прикидке я официально выполнил норматив 2-го мужского разряда и проплыл кролем 100 метров за 1 мин 10,6 сек (норматив 2 разряда 1 мин 13 сек). Ликованию не было предела. Ещё б немного, ещё б чуть-чуть, всего то 10 секунд и я уже кандидат в Мастера спорта.

Приехал домой и с восторгом рассказывал матери и сестре о своих впечатлениях, о Кисловодске и своих спортивных достижениях. А сам всё ел и ел, как только что прибывший с голодного острова, вкусную материнскую еду, которую она готовила в 1000 раз вкуснее, чем была та, которой нас кормили в столовых города-курорта.

В школе встретил Алку, а она, как оказалось, была очень довольна моими письмами, а самое главное, что я сдержал своё обещание.

- У тебя всё так складно получается в письмах. Прочитала и впечатление, что и я сама там побывала и всё это видела и пережила, - делилась со мной Алка на перемене в коридоре под пристальные взоры наших одноклассников.

- Подожди, то ли ещё будет! Может, во мне зажёгся писательский талант и смотришь, скоро появиться новый, ну может не Пушкин, но Дугинец-то точно, - пытался я шутить.

Всё было хорошо, но вот только зима вдруг сошла с ума. На улице ни с того ни с сего разразились сильнейшие морозы, и выпало много снега. А для меня, да и не только для меня, это была катастрофа – у нас никогда не было тёплых зимних вещей, как когда-то в Карелии.

- Мама! Мама, что ж мы будем делать? У меня нет зимнего пальто, - хотелось спросить у матери, но я не спрашивал.

Но ведь действительно, ни шапки, ни зимнего пальто и сапог у меня в то время не было. Раньше о них никто и не помышлял - не было таких холодов.

И вот местные аборигены стали наблюдать в 20 градусный мороз моё дефиле по городу, когда я шел на тренировку и возвращался обратно. В голубом плаще, без головного убора и в чёрных остроносых корочках на высоком каблуке, которые мне подарил брат, уходя в армию, непременно со спортивной сумкой на плече, на которой изображена олимпийская символика, я выруливал с таким видом, словно на улице не -20?С, а всего лишь +10. Ну, чем не Порфирий Иванов?

- Ну, его на фиг, такие закалки, - услышал я однажды вслед от парней, шедших мне на встречу и кутающихся в мохеровые шарфы и поднятые воротники пальто.

Когда я приходил вечером на свидание к Алке, то ей было жалко меня, и она старалась побыстрее отправить меня домой. На таком морозе сначала ждал её, когда она выйдет на улицу, а потом, ещё изображая из себя Геракла, гулял с ней по заснеженным улицам города, да ещё и умудрялся поиграть с ней в снежки.

Конечно, я мерз, как последняя сторожевая собака в своей будке, но виду не показывал. Закалка, полученная на занятиях плаванием, давала свой результат, и я даже ни разу не простудился. Да разве можно подать вид, что ты замерз, когда Алка своим дыханием согревала мне руки после очередной попытки поиграть в снежки и, как могла, ругала за моё легкомыслие в выборе формы одежды для таких прогулок.

Какой там мороз! Лишь бы продлилось это чудное мгновение – тепло её дыхания и почти прикосновение её губ к твоим рукам, которые, правда, от холода мало, что чувствовали.

Что я ей мог ответить? Что у меня ничего другого нет и спасибо, что хоть эти шмотки имеются. Приходилось выдумывать всякую чушь, что я закаляюсь, но соглашаться идти домой, когда она уж очень настаивала на этом, видя как я окончательно коченел на морозе.

23-го февраля был праздник День Советской Армии и Военно-морского Флота. Наши девчонки разорились на подарки и торжественно вручили нам, всем пацанам галстуки и поздравительные открытки.

Одновременно с поздавлениями было дано указание, чтобы на торжественном вечере в актовом зале мы были все при этих галстуках. Вот уж чего терпеть не мог – так это галстуки. Да я их никогда не то что не носил, а даже не примерял.

Но раз женский коллектив потребовал, то все прибывшие на вечер одноклассники, как один, были в 'топорах', так я пренебрежительно обзывал этот предмет мужского гардероба.

Торжественная часть с докладом и выступлениями ветеранов и какого-то солдата срочной службы особых эмоций ни у кого, как обычно, не вызвали. Конечно, это добавляло немного чувства гордости за наши доблестные Вооруженные Силы и капельку патриотизма, но… главное ведь было впереди.

Но вот после торжественной части все стулья в зале расставили к стенкам и на свободное пространство были выставлены спортивные снаряды. Начались показательные выступления гимнастов нашей школы и окрестностей. Вот тут было на что посмотреть!

Стройные и сильные фигуры, накаченные мышцы и великолепное исполнение всевозможных трюков и упражнений, прямо скажу, добавляли гордости за свою школу и её воспитанников, но в основном всё же ждали заключительной части – танцев. Среди выступающих гимнастов был и одноклассник моего брата Боря Ермаков. Вот тут я посмотрел на настоящего Мастера спорта и был поражён красотой и лёгкостью исполнения его упражнений.

Боря выступал и на брусьях, и на перекладине и коне, а закончил свой мастерский показ вольными упражнениями, которые под грохот оваций, закончились двойным сальто.

Я с гордостью нашёптывал Алке, что это лучший друг моего брата, только вот Валерка уже давно трубит в армии в ракетных войсках, а Боря ещё пока на свободе.

Потом начались танцы и мы с Аллой, как обычно, кружились в танго и вальсе, на который я с риском для жизни окружающих всё-таки соглашался отважиться.

Всё шло прекрасно, пока к Алке не подошёл какой-то набриалиненный фраер и не пригласил её на танец. Этот пижон был не из нашей школы, я его вообще первый раз видел, но оказалось не последний.

К моему величайшему сожалению она пошла танцевать с ним, меня всего корёжила настоящая ревность. А этот гад что-то шептал моей Алке на ухо и с довольной физиономией расплывался в улыбке.

Мне казалось, что я вижу своё раненное счастье со стороны. Не я счастлив, а вот именно вижу его со стороны. Да ещё этот гнус распустил губёшки и позволяет себе шептать на ухо моей Алке свои сальные комплименты или какие-нибудь пошлости. Я скрипел зубами, как раненный в сердце зверь, стоял, подпирая стену, и ждал конца этой бесконечной пытки.

Когда мы танцевали следующий танец, то Алка как-то странно всё время с каким-то беспокойством оглядывалась по сторонам, но я особо не задумывался над этим. Моя тревога за неприкосновенность своей пассии прошла, и всё встало на свои места. Но подумать о том, что это и была та самая ревность, я всё-таки успел - был такой грех на душе.

Кончился вечер, и мы вместе пошли домой. Узенькую калитку школьных ворот Алка прошла первой, а мне дорогу преградила какая-то толпа пацанов, стоящих у выхода.

Там за калиткой стояло много народу, и я не придал этому никакого значения, пока на переднем плане этой преграды не вырисовался тот самый пижон, танцевавший с моей подругой.

Он несколько нетрезво размахнулся в попытке нанести удар в мою светлую личность, но я успел увернуться.

- Ты, чувак! Ты больше не будешь встречаться с этой девчонкой. Это я тебе говорю, а иначе…, - и он хлестнул ладонью второй раз и попал туда куда хотел, прямо в левую щёку.

Озадаченный такой постановкой вопроса я не совсем вовремя призадумался и пропустил эту пощёчину, но было совсем не больно. Так только... оскорбление нанёс мне этот негодяй.

В этот самый момент сзади этого ухажёра схватили за руки и заломили их за спину взрослые ребята. Это были опять же Валеркины бывшие одноклассники: Валера Иванцов и Боря Ермаков, которые тоже были на танцах. Иванцов, сверкнув своей золотой фиксой, кивнул мне и сказал:

- Володя, ты быстренько иди домой, а мы тут с этой кодлой разберёмся сами. Только ни какой самодеятельности. Понял, меня? А то может быть хуже, он ведь тут не один.

Душила обида, уж очень хотелось сатисфакции, но на углу ждала Алка, и я со слезами злости на глазах пошёл к ней. Она всё происходящее прекрасно видела и спросила:

Страницы 6 - 6 из 12
Начало | Пред. | 4 5 6 7 8 | След. | Конец | Все 



Оглавление

Читать далее

Предисловие
Глава 1. Страна голубых озёр, лесов и аэродромов
Глава 2. Кубань - жемчужина России
Глава 3. Вот она какая - первая любовь
Глава 4. Я вижу море
Глава 5. Море любит ребят солёных
Глава 6. Дальний поход
Глава 7. 'Океан' в океане
Глава 8. Ах! 5-ый курс!


Главное за неделю