- Какие убийцы людей? Лариска, ты посмотри на меня, я что, по-твоему, похож на убийцу? Ты рассуждаешь, как настоящий пацифист.
Долой войну! А там хоть трава не расти, - немного задело меня Ларкино
сравнение меня с убийцей.
- Нас учат применять оружие против кораблей и подводных лодок, но
не как не против людей. Конечно, в этих кораблях сидят люди, но это ведь
не те простые смертные, которых ты имеешь в виду. Это тоже офицеры и
матросы, обученные воевать и исполняющие волю своего правительства.
Здесь всё решается просто: если не ты их, то значит они тебя… Вопрос
только, кто первый. До тех пор пока существует угроза со стороны США
превратить нашу страну в сырьевой придаток своей могучей державы,
нужно и оружие и мощные вооружённые силы. А вот, может быть, когда
политика у них там поменяется, то и оружие и мы не нужны будем.
Но такого никогда не произойдёт. Всем нужна нефть, газ и природные
богатства, которых у нас в стране несметные количества. Капиталу нужны
рынки сбыта и сырье. Все хотят жить хорошо и ещё лучше, - шпарил я
Лариске прямо, как на семинаре по общественным наукам в училище.
Ночь стояла тёплая и тёмная, и все решили сходить на кубанский мост,
где мы встречали рассвет своего первого взрослого дня после выпускного
вечера.
На мосту всё было без перемен, Кубань текла всё в том же направлении,
и всё так же носились машины, обдавая прохожих своими выхлопными
газами. Вот только Кубань после Невы мне показалась узким позорным
ручьём, чего раньше я не замечал.
Леба откуда-то достал гитару и начал величать своё песенное искусство.
И тут вдруг полились такие романсы и дворовая лирика.
Ах, Катя, Катя, Катя!
Катя - Катерина!
Жить с тобою, Катя,
Ну, одна малина!
Ты не сумлевайся, Катя,
Я тебя не брошу.
Катю, Катю, Катю!
Я такой хороший.
Я одену Катю.
Катю в пан и бархат.
Будет моя Катя
Не хужей Тамарки.
Ты не сумлевайся, Катя,
Я тебя не кину.
Катю, Катю, Катю,
Катю - Катерину.
Правда, только Кати среди нас не было, была только Тамарка. И кому
посвящал свою лирику наш удалой гитарист было не совсем понятно.
Но пел он настолько проникновенно и артистично, посвящая свой номер
всем нашим одноклассницам, что Лариска вдруг вспомнила былое.
Вспомнила, что Колька чем-то её обидел, а она и до сих пор не
может простить себя и его тоже, что они так нелепо расстались с ним.
У неё началась самая натуральная истерика. Видимо знакомые места
растревожили в ней былые чувства, а тут ещё и Славка своей песней
подсыпал соль на рану, и заставил болью вспомнить свою первую
любовь.
Девчонки пытались её успокоить, но она всё выкрикивала агрессивные
лозунги, что 'Колька идиот и сволочь!' и она ему никогда этого не простит.
Наташка, Танька и я втроём отвели Лариску к воде и девчонки умыли её
размазанные глаза кубанской водой. Прохладная вода сделала своё дело,
и всхлипывания вместе с лозунгами постепенно прекратились. Кое-как
успокоив Лариску, все срочно двинулись в обратный путь.
В скверике у Вечного огня мы шли вместе с Лариской, и она вдруг снова
начала ругать Кольку и плакать по своей несчастной несбывшейся любви.
Выпили то мы совсем немного, но видимо нервы у неё были натянуты,
как те же струны на её скрипке, и короткий экскурс в недалёкое прошлое
наводил на воспоминания о счастливых временах нашего беззаботного
прошлого.
Девчонки снова начали её уговаривать, но тут уже вступился я и
попросил их:
- Вы посидите вон на той лавочке, я её сам успокою.
Мы сели с ней на соседнюю лавочку, и я стал вспоминать и рассказывать,
как я в 10 классе несколько раз мирил их с Колькой по каким-то мелким
поводам их ссор. Приходилось сводить их в одном месте, а самому
потихонечку скрываться, чтобы оставить их наедине. Они вроде бы
находили общий язык, и ссора на некоторое время утихала.
- Если по каким-то мелким поводам вы с Колькой постоянно ссорились,
что же это за любовь у вас такая была. Помнишь, как я вас мирил и назначал
тебе встречу, и приводил Кольку? Ну и что толку, вы всегда находили
какие-то другие причины для своих раздоров. Чего вам делить-то было?
– недоумевал я, высказывая свои соображения плачущей Лариске.
- Я его так любила, а он, гад, уехал в свой Ленинград, и я теперь его,
наверно, вообще никогда не увижу, - продолжала всхлипывать Лариска,
беспомощно положив голову мне на плечо. - Спасибо тебе Вовочка. Ты у
нас всегда выступал, как миротворец и посредник.
Терпеть не могу, когда красивая девчонка плачет и размазывает свои
глаза. Было бы из-за чего, а тут прошло два года, а она вдруг вспомнила.
Я стал успокаивать её и гладил по щеке, только бы она прекратила свои
всхлипывания, а потом взял и поцеловал её прямо в находившиеся рядом губы. Странно, но я почувствовал, что Лариска ответила мне ответным
поцелуем.
- Ну, Ларис, не плачь ты, а то и я с тобой вместе сейчас начну рыдать.
Успокойся, всё будет хорошо! Ты такая славная девчонка. Ты ведь мне
уже давно нравишься, ещё с 7 класса. Но я всегда считал тебя гордою
недотрогой, увлечённой только музыкой. Потом была Алка, потом вы с
Колькой дружили, и я помалкивал – ты ведь была подругой моего Кольки.
А сейчас я тебе это говорю, потому что считаю, что должен тебе всё
сказать, - наконец-то, успокоил я Лариску.
Она перестала судорожно вздыхать и как-то внимательно сквозь свои
очки по-новому посмотрела на меня.
- Это ты сейчас мне все такие хорошие слова говоришь и целуешь,
потому что мы немного расслабились, а завтра ты будешь думать совсем
по-другому, - тихо и как-то очень грустно произнесла она.
- Ладно, пошли, я тебя домой отведу, уже поздно и родители наверно
начали метать икру. Завтра будет завтра, и я тебе всё повторю, если ты
этого захочешь сама, - подал я ей руку, и мы пошли домой, кивнув на
прощание друзьям, сидящим на лавочке неподалёку.
Я взял её теплую руку в свою, и мы быстро дошагали до её дома.
К себе домой я уже летел, как на новых крыльях. До меня только сейчас
дошло значение свершившегося. Я всегда смотрел в школе на Лариску, как
на идола, но не в жизни бы не решился оказать ей своё внимание. Уж больно
она была серьёзной и целеустремлённой в своих музыкальных стараниях.
Только и занималась своей скрипкой и музыкальным образованием, даже
казалось, что она и живёт в каком-то ином, музыкальном мире. А потом
их дружба с моим другом Колькой....
Я не смог дождаться вечера. Вырядился в свою белоснежную форменку
и внимательно оглядел себя в зеркало. Вроде нормальный вид!
Как лихой гусар, сверкая золотом якорей и шевронов, я прибежал
домой к Лариске. Я присел перед ней на одно колено, взял её руку и,
честно глядя ей в глаза, как преданная собачонка, произнёс:
- Ларис, ты помнишь, что я тебе вчера говорил? Тебе всё повторить?
Она обхватила мою голову руками и, прижавшись к ней, сказала:
- Вовочка, можешь не повторять, я верю. Я ведь тебя не первый день
знаю. Мы с тобой знакомы уже больше 5 лет, и я всегда выделяла тебя среди
наших ребят. Я знаю, что ты всегда был очень порядочным мальчишкой.
Только вот где же ты раньше был? – задумчиво спросила она.
- Раньше был в училище имени Фрунзе, - в тон её вопросу ответил я.
– А сейчас в отпуске и у твоих ног. Лар, какая разница, где я раньше был.
Главное, что мы наконец-то нашли друг друга. Одно плохо, что от отпуска
осталось всего 10 дней, и через 8 суток мне нужно будет возвращаться в
Ленинград.
- Ну почему? Ну почему, так несправедливо устроена жизнь? Всего
восемь дней! А дальше что? – капризным голосом возмущалась Ларка.
- А дальше… а дальше для тебя родная, есть почта полевая. А мы
пойдём в море на практику. Кстати, ты знаешь, что означает твоё имя
- Лариса. Лариса с греческого - это чайка. У тебя вполне морское имя.
В море наш корабль всегда сопровождают чайки. Их за кораблём летит обычно целая туча, попробуй, разбери, какая из них будешь ты. Правда,
по другой легенде чайки – это души погибших моряков, которые всегда
кружат над морем и над людьми, - стараясь делать как можно более
беззаботный вид, успокаивал я Лариску.
Ужас предстоящей разлуки уже тоже сидел в душе, не хотелось даже
думать о том, что скоро нужно садится в свой скорый поезд под № 21.
Лариска всегда ходила в очках, у неё была близорукость. Очки ей
очень шли, но они своими стёклами немного уменьшали глаза, отчего
настоящих красивых глаз никто не видел.
- Ларис, сними хоть ненадолго свои очки. Они уменьшают и искажают
твои глаза, а мне всегда очень хочется смотреть в настоящие. И запомнить
их хорошенько, - упрашивал я Ларку.
В нашем Армянском скверике, как обычно была темнотища, не приведи
господь, поскольку все лампочки на фонарях были побиты местными
хулиганами из рогаток и воздушек ещё в те времена, когда я учился в школе
и вставлять новые никто не решался. Всё равно разобьют на следующий
же вечер. Лучшего места для уединения от назойливых людских глаз и не
придумаешь.
Мы с Лариской все наши вечера проводили на лавочке напротив огромной
клумбы. Когда-то там в центре стояла целая скульптурная композиция
из сказки Бажова 'Каменный цветок', выкрашенная в малахитовый цвет.
Данила-мастер с хозяйкой Медной горы у сработанного им каменного
цветка. Выло время там и вода журчала, но кому-то помешал этот
старомоднаый фонтан, и его убрали, осталась только большая цветочная
клумба.
Мы сидели в сплошной темноте под ветвями единственной в этом
сквере берёзы, а может быть и во всём городе, потому что берёзы в
Армавире - настоящая редкость.
Пользуясь возможностью, отчаянно целовались и шептали друг другу
хорошие и добрые слова так, словно пытались наверстать упущенное
время и достать будущее. Только светящиеся в темноте стрелки моих
'Командирских' часов напоминали нам о том, что мы всё ещё живём на
Земле, а ни в каком не раю.
А на рай точно похоже! Тишина, теплынь, на небе вызвездились все
созвездия северного полушария, как на ладони, и висят совсем-совсем
низко и близко. Эта божественная южная ночь придавала блеск звёздам
и женщинам.
- Ларис, вон видишь, на небе самая яркая звезда горит, - показывал я
Ларке на большую звезду. – Знаешь, как называется? Арктур. Из созвездия
Волопаса. Эта звезда больше звезды нулевой величины, то есть самая
яркая на северном небе.
- Ты что все звёзды на небе знаешь по именам? – удивилась Лариска.
- Ну, все не все, но много знаю. У нас в училище мореходную астрономию
преподаёт однофамилец нашей Наташки Бучинской. Маленький такой
капразик, чёрненький с лысинкой на голове. Он настолько вежливый и
культурный товарищ, что можно только завидовать ему. Так вот у нашего
Бучинского подпольная кличка 'Волопас'. Он, конечно, никаких волов не
пасёт, но так случилось, что ушлые курсанты окрестили его за беззаветную любовь к астрономии.
- В училище есть свой небольшой планетарий. Когда Бучинский на
занятиях опрашивал курсантов, указывая на ночное небо своей светящейся
звёздной указкой, то произошёл такой анекдот:
- Ну, вот вы, товарищ курсант, назовите мне, пожалуйста, это
созвездие?
- Волопас! - без тени смущения отвечает курсант.
Хотя это, разумеется, какое-то совсем другое созвездие.
- Неправильно! А вот, вы, товарищ курсант, назовите мне вот это
созвездие, - и показывает своей стрелкой уже другое созвездие.
- Волопас! – опять следует неверный ответ.
Третий раз показывает, и опять всё Волопас.
- Товарищи курсанты, что вас всех зациклило на Волопасе. Я Волопас!
Я Волопас! Вот он перед вами! А это Возничий, Лебедь и Геркулес! –
срывался Бучинский, соображая, что это просто тихий заговор против
него.
- Вовочка, а кто такой капразик и что такое нулевая величина звезды?
– интересовалась моей терминологией Ларка.
- Капразик - это уменьшительное от капраза, то есть сокращенно
маленький ростом капитан 1 ранга. Ниже идут капдва и каптри – капитаны
2-го и 3-го рангов. Тебе интересно, что такое звездная величина?! -
удивлялся я её вопросам.
- Уж-ж-жасно интересно! Ты так всё хорошо рассказываешь, что я
готова тебя слушать и слушать, хоть всю жизнь, - откровенничала Ларка
и приготовилась слушать дальше.
- Звёздная величина – это такая хитрая характеристика светил, что я и сам
точно не могу сказать, как её можно пощупать. Но, что интересно, она никак
не характеризует сами размеры звезды, а определяется освещённостью,
создаваемой ею на Земле. Лучше будет сказать, что это блеск звезды.
Самые яркие звёзды имеют отрицательную звёздную величину. Ну, к
примеру, Сириус, Арктур, Солнце и Луна, а дальше идёт нулевая и первая
величина. Самые слабые звёздочки имеют шестую звёздную величину.
Это не очень-то интересно. Астрономия, она ведь очень древняя наука и
эти хитрые астрономы запутали всё так, что обывателю без бутылки не
понять. Короче, чем ярче светит звезда, значит её величина ближе к нулю.
Когда будешь скучать обо мне, ты смотри почаще на звёзды, а я тоже буду
смотреть на них и будем вместе, - как неважнецкий лектор читал я свою
занудную лекцию.
- Вовочка, а разве Луна это звезда? – спросила Ларка.
-Да нет, конечно. Но раз она отражает солнечный свет и сама становится
как бы источником света, то и ей условно соответствует своя звёздная
величина. Понятно, что здесь много условностей и запутано всё до
невозможности, - пытался я объяснять, как можно попроще.
- Вов, а зачем вам, военным морякам изучать астрономию, - наповал
сразила меня Лариска.
Важное
