Командир отделения младший сержант Юрий Бабанский взял на себя
командование группой оставшихся на заставе пограничников, и смело
повел их в атаку. Маоисты обрушили на горстку отважных ребят огонь
крупнокалиберных пулемётов и гранатомётов, миномётов и артиллерии.
На протяжении всего боя младший сержант Бабанский умело руководил
подчинёнными, метко стрелял, оказывал помощь раненым. А когда
противник был выбит с нашей территории, Бабанский более 10 раз ходил
в разведку на остров.
Это он с поисковой группой нашёл расстрелянную группу Стрельникова
и под дулами автоматов и пулемётов противника организовал их
эвакуацию. Это он со своей группой в ночь с 15 на 16 марта обнаружил
тело геройски погибшего начальника погранотряда полковника Леонова и вынес его с острова.
Тем временем китайцы продолжали концентрацию воинских частей в
районе острова. Наша сторона предприняла аналогичные действия.
Днем 14 марта вооруженные китайские военнослужащие вторглись на
остров, но были вытеснены нашими пограничниками.
Но уже на следующий день, 15 марта в 9.45. утра крупный отряд
китайских солдат под прикрытием артиллерии и поддержке двух
танков вторгся на южную оконечность острова и атаковал советских
пограничников. К этому времени в районе Даманского была развернута
мотострелковая дивизия со всеми полагающимися ей средствами огневой
поддержки и ряд других армейских подразделений.
Схватка 15 марта за Даманский была еще более напряжённой и
ожесточённой, чем 2 марта. Бой длился с перерывами более 9 часов.
Остров несколько раз переходил из рук в руки. Ребята гибли, а приданные
силы стояли и ожидали решения Верховного.
Позор конечно, но так случилось, что в этот момент отсутствовал на
месте не только министр обороны СССР маршал Гречко, пребывающий за
рубежом, но и генеральный секретарь ЦК КПСС Брежнев, следовавший
в те часы поездом в Венгрию. Оставшиеся же у руководства партийные
и военные чины отдать такой приказ откровенно боялись, кивая друг на
друга.
В полдень, наконец-то, удалось связаться с Брежневым, и тот после
напряжённых раздумий дал разрешение ввести в бой армейские части.
Это и предопределило исход схватки.
Причём армейская ствольная и реактивная артиллерия распахала остров
и смела всё живое не только с острова, но и на китайской территории
на глубину до 7, а по фронту — 10 км. По последним опубликованным
данным со 2 по 21 марта в том советско-китайском конфликте погибло на
всей границе 58 человек, ранено 94 человека. А китайцев погибло более
800 человек. После боя наши саперы заминировали подходы к острову со
стороны Китая и покинули обезлюдевший остров.
По Соглашению между СССР и КНР о советско-китайской границе ее
восточной части от 19 мая 1991 года граница была проведена по фарватеру
реки Уссури, и остров Даманский отошёл Китаю.
Вот и всё наше геройство, проявленное в боях за этот никому не нужный
в нашем руководстве страны островок на реке Уссури. За что же погибли
наши ребята?
В ленинградских вузах не осталось ни одного китайца, все вернулись
к себе на родину продолжать дело великой 'культурной революции'.
А наши патриоты в лице подвыпивших работяг вымещали свой гнев и
возмущение уже на лицах похожих на китайцев.
На остановке трамвая я видел сам, как уставший после рабочей смены
пожилой работяга, костерил и в бога и в душу мать девчонку, скорее всего
казашку, но по внешности похожую на китаянку:
- Чего вы тут, бл..., понаехали! Убирайтесь в свой Китай и передайте
своим земелям, что мы их в порошок сотрём, если будете нам мешать
жить. Шиш вам, а не остров!
Бедная девчушка, не зная куда деваться от народного гнева пролетария, покрутилась на остановке и убежала пока скандал не набрал полные
обороты.
А наш весьма серьёзный патриотический порыв был во время
остановлен нашими начальниками, и нам оставалось только продолжать
свою учёбу и дальнейшее освоение своей специальности.
В сущности своей мы всё ещё оставались детьми, но только большими.
А дети любят играть в войну. Поэтому самыми интересными для нас были
учебные атаки подводной лодки с применением всех видов оружия.
Главный командный пункт тренажёра был оборудован всеми
корабельными приборами, начиная от рулевого устройства и командирского
прибора управления оружием, до прибора 28 для ввода глубины взрыва
во взрыватели глубинных бомб.
В общем, всё было в точности как на гипотетическом корабле какого-то усреднённого проекта.
Класс преподавателем разбивался на боевые посты, и мы по очереди
исполняли обязанности всех номеров боевого противолодочного
расчёта.
Все наши действия по маневрированию корабля и применению оружия
отражались визуально на большом горизонтальном планшете, который
располагался в соседнем помещении и обслуживался лаборантом.
Этим самым лаборантом оказался знакомый ещё по лагерю
мичман Никишин, бывший у нас некоторое время командиром взвода.
Оказывается, он был тут на кафедре большим докой в наших тренажёрах
и, как говорится, был большим мастером военного дела.
На этом столе-планшете, как на ладони, было видно свой корабль и
цель, куда ты выпустил свои торпеды или бомбы и навелись ли они на
цель, и, в конце концов, потопил ты лодку или нет.
Так вот мичман Никишин был самой главной фигурой во всех этих
учебных атаках. Потому, что именно он по заданию преподавателя
устанавливал все исходные данные начала атаки, и он всегда знал, где
находится вражеская подводная лодка и даже на какой глубине она идёт.
Для того чтобы быстро ориентироваться на мостике корабля в
постоянно меняющейся обстановке, выступая в роли командира корабля
и управляющего огнем, нужен большой опыт. Понятно, что мы такого
опыта как офицер, проплававший на корабле несколько лет, не имели, и
для нас всё это в начале было довольно-таки сложно и непривычно.
У нас был и штурман, который вёл боевую прокладку и можно в
любое время заглянуть к нему на планшет и представить всё, как оно
есть на самом деле. Но каждый из нас пытался работать своей головой,
а не смотреть подсказки на штурманской прокладке. Данные штурмана
были его данными, а командир в ходе атаки должен иметь свои и, в
крайнем случае, только сверить их совпадение и утвердить элементы
движения цели, то есть курс и скорость подводной лодки уже перед самой
стрельбой.
Ты знаешь курс своего корабля и скорость, но акустик тебе через каждые
полминуты долдонит новый пеленг и дистанцию до подводной лодки.
Эти величины постоянно меняются и нужно в голове прикинуть, куда что
меняется и представить себе как идёт цель относительно твоего корабля и как лучше занять позицию для применения по ней своего оружия. Проще
говоря, в этой скоротечной обстановке нужно на полную задействовать
своё абстрактное мышление и шурупить побыстрее мозгами, если они
есть.
Для нас в то время это всё воспринималось как интересная мужская
игра, а мы в ней пока неопытные игроки.
Мы с лёгкостью палили свои торпеды и бомбы направо и налево, лишь
бы накрыть негодяя-противника. Что нам жалко, что ли какую-то торпеду
или 12 бомб в одном залпе.
Акустик за пультом гидроакустической станции начинал обследование
горизонта подводного пространства и, получив отметку на экране
индикатора от подводной цели, докладывал на мостик:
- Эхо-пеленг 270, дистанция 15 кабельтовых. Предполагаю контакт с
подводной лодкой. Эхо чёткое, тон эха выше тона реверберации.
Обнаружение подводной лодки противника на такой небольшой
дистанции уже предполагает, что противник атаковал тебя торпедой, и
она вот-вот влепит тебе в борт и разнесёт тебя в пух и прах.
Эту дистанцию торпеда противника проходит за 2 – 3 минуты и у тебя
на всё про всё остаются всего-навсего эти 2 минуты. Поэтому нужно
срочно применять противоторпедный манёвр уклонения и лупить в лодку,
как можно побыстрее, своё оружие.
И тут на мостике начиналась настоящая кутерьма. Каждый выполнял
свои действия, а я, как хладнокровный командир, командовал:
- Боевая тревога! Атака подводной лодки с комбинированным
применением противолодочного оружия с малой подготовкой. РБУ
(реактивные бомбовые установки) №1 и №2 к стрельбе приготовить.
Число бомб в залпе полное! Торпедный аппарат к стрельбе 2-х торпедным
залпом приготовить. Глубина хода торпед 70 метров.
Здесь, конечно, много тонкостей и всяких ограничений в применении
оружия. Если стреляешь сначала из РБУ, то взрывы бомб образуют
колоссальное возмущение водной среды и огромную массу пузырьков
газа, которая сама по себе уже представляет помеху для аппаратуры
самонаведения торпед. Эта масса пузырьков газа отражает ультразвуковой
сигнал, посылаемый аппаратурой наведения торпеды, и система
самонаведения может принять это отражение за цель или вообще не
сможет идентифицировать настоящую цель на фоне этого огромного
облака возмущённой водной среды.
Поэтому нужно атаковать тем оружием, которое быстрее сможет
воздействовать на цель. А это реактивные бомбы, их скорость полёта
более 300 метров в секунду и они быстрее, чем торпеды достигают до
цели. Пусть они и не попадут точно в цель, ведь вероятность поражения
полного залпа из 12 бомб всего-то 12%, но зато взрывы на глубине окажут
колоссальное моральное воздействие на живых людей, управляющих
лодкой и оружием, обращённым против тебя.
Взрыв под водой на глубине, где на корпус лодки уже воздействует
огромное гидростатическое давление в практически несжимаемой жидкости, бьёт по корпусу лодки с такой силой, что могут расходиться
швы прочного корпуса подводной лодки, а уж люди и подавно крепче
стали не бывают. Главное опередить противника и не дать ему атаковать
тебя раньше, захватить инициативу и тогда победа будет за нами.
Уже через минуту я выпустил полный залп из реактивной установки.
А это значит, что всего через 10 секунд мои бомбы начнут рваться у цели
и обязательно либо попадут в неё, либо своими взрывами напугают и
причинят вред противнику, пытающимуся уничтожить нас.
Я выждал 3 минуты и определил курс и скорость, которыми двигалась
цель, и пальнул в неё две драгоценных торпеды.
Только я пальнул свои торпеды в надежде попасть в неприятельскую
лодку, а нехороший человек - мичман Никишин уже строит свои козни. В
этот момент он всего лишь ввёл изменения курса и скорости цели, да ещё
и прибор помех поставил.
Мои торпеды, естественно, захватывают ложную цель и наводятся на
эти самые ГПД, то есть приборы гидроакустического противодействия, а
сама лодка уклонилась.
Никишин был мастер на эти уклонения. Ведь его задача была сохранить
лодку и показать нам возможные способы действия противника в этом
бою.
- Торпедный аппарат к стрельбе двумя торпедами приготовить. Стрельба
2-х торпедным залпом, - командую я своим коллегам, в новой попытке
достать неуловимую подводную лодку. А вдобавок решил долбануть ещё
и бомбами:
- Стрельба из РБУ №2, число бомб в залпе полное. Взрыватель ударно-дистанционный. Глубина взрыва 70 метров. РБУ №1 перезарядить.
По данным акустика и штурмана определил новый курс цели и
выстрелил ещё две торпеды. А спустя три минуты, чтобы торпеды успели
захватить цель, добавил ещё и залп 12-ти реактивных глубинных бомб.
На планшете было чёткое попадание и бомб и торпед. Куда она денется
от меня! Теперь ей дорога только на дно морское.
Тренировки на тренажёре постепенно становились для нас всё
интереснее и мы, набравшись опыта, стали переигрывать любые козни
мичмана Никишина и нашего преподавателя. А к концу учебного года
3 курса мы уже запросто громили в пух и прах все цели, которые так
заботливо подсовывал лаборант Никишин
Тренировки по атакам надводных целей торпедами у нас проходили на
другом тренажёре под название 'Потан'. Руководил этими тренировками
обычно капитан 2 ранга Киттель В.В.
Кандидат военно-морских наук Киттель с гордостью носил настоящую
флотскую фамилию. Своим немного картавым голосом он вносил некую
струю спокойствия в неразбериху атак на корабельном мостике. Этот
человек всегда отличался очень порядочным отношением с простыми
курсантами и вёл себя с нами на равных, а своим безупречным внешним
видом он был для нас настоящим примером флотского офицера и флотской
культуры в общении с подчинёнными.
На этом тренажёре, за что мы его и любили, была создана полнейшая
имитация нахождения на мостике боевого корабля. Мостик при повороте корабля на новый курс вращался, а нарисованная панорама моря на стенах
помещения и появляющиеся на горизонте цели иностранных кораблей,
создавали полнейшую иллюзию плавания на настоящем эсминце.
Капитан 2 ранга Киттель В.В.
Мало того что цель могла изменять свой курсовой угол и скорость, всё
это происходило в относительном движении, что было вообще фантастикой
для нашего времени. Для укрытия цели преподавателем использовалась
имитация дымовой завесы и помехи в работе радиолокационной
станции.
Хорошо, когда на борту у тебя в торпедных аппаратах были торпеды 53-65к. Это было последнее достижение советской торпедной мысли наших
конструкторов, и эти умные торпеды наводились на корабль противника
по его кильватерной струе.
Огромная масса воздушных пузырьков, оставляемых винтами
корабля в воде, создавала неоднородность водного пространства и эта
неоднородность лоцировалась излучателем системы наведения торпеды.
Торпеду не обязательно нужно было наводить на саму цель. Нужно
было просто выпустить торпеду с таким расчётом, чтобы она прошла
по корме атакуемого корабля, а на самой торпеде установить борт цели,
которым она идёт относительно нашего корабля.
Да в принципе, и это только ускоряло процесс атаки. Если и не
установил борт цели, торпеда всё равно сама определяла сторону, в
которую движется корабль. Правда, для этого ей требовалось несколько
раз пересекать кильватерную струю и, сравнивая её ширину в местах
пересечения, определять сторону движения цели.
После определения стороны движения цели торпеда зигзагообразными
движениями догоняла врага, удерживаясь в пределах кильватерного следа,
то выходя из кильватерной струи, то снова заходя в неё, и, двигаясь за
целью такой змейкой, попадала прямо в винты корабля.
Важное
