Ну, а, если корабль хитроумно давал 'стоп' машинам, то умная
торпеда, выйдя в конец кильватерного следа, переходила на расширенную циркуляцию в районе возможного нахождения цели и уже тут ловила
корабль на сужающейся спирали.
Так что агрессору от такой умной торпеды деваться некуда, а для нас
было огромным удовольствием стрелять таким чудо-оружием, которое
всё само понимает и делает своё дело на отлично.
Устройство и правила эксплуатации торпедного оружия и торпедных
аппаратов преподавали нам тоже замечательные педагоги: очень скромный
кандидат военно-морских наук капитан 2 ранга Колышкин М.М. и капитан
2 ранга Родионов Г.М.
Капитан 2 ранга
Родионов Г.М., капитан 2 ранга
Мищенко В.П.
Родионов это только с виду такой сердитый, а на самом деле он был
очень положительный человек и грамотный мужик. У него в нашем быту
действовала кличка 'Родька'. Он написал целый учебник по устройству и
эксплуатации торпедного аппарата.
А ещё он был знаменит тем, что отказался от наследства, которое
оставила ему какая-то богатая родственница в Канаде. Мы очень долго
обсуждали эту злободневную тему.
Не такой уж он и богач, чтобы отказываться от таких деньжищ, случайно
свалившихся на него из-за кордона. А с другой стороны, попробуй
он согласись принять это наследство от человека, проживающего в
капиталистической стране. Что было бы дальше нам и то всем было
понятно. Партбилет на стол, погоны долой и гуляй на свободе со своим
наследством в кармане.
На экзамене по торпедному оружию мне попался билет по устройству
торпедного аппарата надводного корабля. Когда я начал отвечать свои
вопросы Родионову и сказал, что давление в трубе торпедного аппарата
при выстреле торпеды из аппарата, которое создается пороховым
выбрасывающим зарядом, достигает 250 кг/см2, то у Родионова
округлились глаза и он остановил меня:
- Ты представляешь себе силу такого давления. 250 килограммов! Да твой торпедный аппарат разнесёт в клочья, даже если он будет сделан из
титана!
- Товарищ капитан 2 ранга, такая величина давления написана в вашем
учебнике, - чётко доложил я источник своих знаний, поставленных под
сомнение педагогом.
- Я такую ересь в своём учебнике написать не мог! Неси сюда учебник
и покажи мне, где эта ерунда написана. Если ты прав, то я ставлю тебе за
эту новость бутылку коньяка, - сам предложил компромисс Родионов.
Я, конечно, сбегал за секретным учебником, и принёс его своему
экзаменатору. Полистав учебник, открыл на нужной странице, где чёрным
по белому было написано всё то, что я только что ему доложил.
Удивлению моего преподавателя не было предела и он, охая и ахая от
такого ляпсуса в своём труде, согласился со мной:
-Пять лет по этому учебнику обучаются все курсанты, и только один
человек осмелился поспорить со мной. Всё, бутылка коньяка за мной! Я
проспорил и поднимаю руки вверх! А давление в трубе аппарата всего то
12 кг/см2.
Конечно, я получил за ответ отличную оценку, но хотелось бы и
обещанный коньяк заодно. Но ни какой коньяк он мне ни после экзамена,
ни потом не поставил, но факт остался фактом, что иногда и в учебниках
бывает написана ересь.
Теорию и устройство противолодочного бомбового оружия и вооружения
нам преподавал тоже кандидат военно-морских наук Мищенко В.П.
Виктор Петрович, кроме его внешней мужской обаятельности и
большого ума, был ещё и великолепным спортсменом. Это был лучший
волейболист нашего училища, Мастер спорта.
Мы частенько бегали в спортзал посмотреть и поболеть за сборную
нашего факультета по волейболу. А когда в команде играл наш мастер, да
ещё Толя Прилищ, то мы с особым восторгом аплодировали их красивой
и смелой игре.
Это был настоящий волейбол, и наши удары, вколачиваемые этой парой,
обычно не брались игроками на противоположной стороне площадки.
В общей сложности только на нашей кафедре противолодочного оружия
нас обучали 23 преподавателя вместе с начальником кафедры капитаном
1 ранга Денисовым И.Г. и несколькими мичманами-лаборантами.
Предмет по основам приборов управления стрельбой вёл маленький
ростом капитан 1 ранга доцент, кандидат технических наук Седов Н.А. и
капитан 2 ранга Успенский Г.В., тоже кандидат технических наук.
Седов был настолько скромным, что ни разу не повышал голоса в
любых ситуациях, он был всегда сосредоточен на своих сельсинах, за что
и получил между нами подпольную кличку 'Сельсин'.
Стоя за кафедрой, из-за которой торчала только его голова, он
монотонным голосом, прямо-таки проповедовал нам эти 'передовые'
мысли человеческого прогресса, отчего становилось тоскливо на душе и
хотелось писать стихи именно на его лекциях.
Оказалось, что все наши системы управления стрельбой построены
на допотопных электромеханических элементах: синусно-косинусных
вращающихся трансформаторах, сельсинах, каких-то рамочных графопостроителях и прочих элементах.
Капитан 2 ранга
Успенский Г.В., капитан 1 ранга
Седов Н.А.
Каждый из таких трансформаторов имел приличный вес и габариты,
и от этого стойки наших счетно-решающих приборов приобретали вид
огромных шкафов неподъёмной тяжести с множеством шкал и тумблеров.
Для такой техники требовалось особое питание с частотой в 400 герц,
а это, значит, требовались дополнительные преобразователи питания,
которые тоже имели огромные веса и габариты.
В общем, у меня создавалось впечатление, что научно-технический
прогресс обошёл наши приборы стороной и не имел к ним никакого
отношения, и вся техника застыла на определённом этапе своего развития
и до сих пор, по-моему, мало что изменилось.
Переведи наши приборы на новую элементную базу современного
набора процессоров и микросхем, и наши неподъёмные шкафы и ящики
приборов управления стрельбой занимали места столько, сколько занимает
большой системный блок современного компьютера. На всё нужны
деньги – это понятно, но заводы ведь продолжают выпускать допотопные
и тяжеленные стойки этих систем и никого нисколько не смущает такая
картина.
Гордостью нашей кафедры была новейшая по тем временам реактивная
бомбовая установка или проще РБУ-6000, которая совсем недавно была
смонтирована в одном из кафедральных помещений. Устрашающее
название системы 'Смерч-2' вызывали определённое восхищение этой
техникой.
Установка была полностью действующей и оборудована настоящим
постом наводки. Она с визгом и дрожью вращалась, когда это было нужно,
и с непривычки наводила странное ощущение живого, рогатого организма.
Находясь в посту наводки, её можно было даже заряжать макетом
реактивной глубинной бомбы РГБ-60 и тренироваться в выполнении
обязанностей боевых номеров по обслуживанию при стрельбе. Правда,
она не была подключена к приборам управления стрельбой на тренажерах
и поэтому при учебных атаках подводной лодки не использовалась.
Реактивная бомбовая установка РБУ-6000
Впервые увидев эту 12-ти ствольную установку, казавшуюся каким-
то несуразным рогатым чудищем из-за откинутых передних скоб, я и
предположить себе не мог, что ровно через два года я буду палить из этих
установок на своём корабле и в течение половины службы мне придётся
только и заниматься стрельбами из этого чудовища и даже настоящими
боевыми бомбами.
При стрельбе это рогатое безобразие, кроме ужасного рёва вылетающей
бомбы, обдавало надстройку корабля форсом огня, работающего двигателя
и краска на надстройках напрочь выгорала. Так что после таких стрельб
всегда приходилось подкрашивать обгоревшее покрытие на самих стволах
установки и надстройках.
Преподаватели у нас были почти все отличные и замечательные
специалисты своего дела и учили нас так, чтобы мы, придя на корабль,
чувствовали себя довольно уверенно среди своего сложного и опасного
оружия и вооружения.
В первых числах июля у 5 курса был выпускной вечер, и мы после обеда
таскали столы и расставляли их для банкета. Хотелось хоть одним глазком
посмотреть, как это всё в жизни происходит и что это за лейтенантский
банкет такой.
Но нам нужно было готовиться к экзаменам, и мы сидели в своём
классном помещении и со скрипом грызли гранит наук.
Открытые окна класса, выходящие на 11 линию, находились почти над
воротами Минного двора. В одно из окошек в класс залетел небольшой камушек. Мы с Моней подошли к окну, посмотреть кто это там так
шалит.
Под окном стояли две девицы странного размалёванного и полупьяного
вида, но с огромной претензией на светских львиц.
- Как пройти к вам в училище на выпускной вечер? - задала вопрос
одна из подруг, когда увидела в окне наши физиономии.
- Очень просто! Только нужно проходить через КПП на 12 линии, а эти
ворота закрыты, - ответил я.
- Там требуют пригласительные билеты, а у нас их нет. Откройте нам
эти ворота. Потом мы с вами трусами рассчитаемся, - сделала одна из дам
обескураживающее предложение.
- Про трусы я согласен, но эти ворота не открываются, - заухмылялся
довольный предложением Моня. - К сожалению, ничем помочь не могу.
Подруги посовещались меж собой и приняли единственно верное
решение - штурмовать ворота самым натуральным приступом. Сначала
тёмненькая и чем-то похожая на цыганочку девица попыталась залезть на
ворота, чтобы протиснуться в щель над воротами.
Не получилось. Узковата щель. Тогда решили штурмовать нижнюю
щель под воротами. С пьяных глаз им казалось, что они смогут пролезть
через неё. Но уж, если тощий курсантский зад через неё ни разу не
пролезал, то им со своей богатой кормой и тем более не прошмыгнуть.
Бедные бабы! Они растрёпанные и грязные по очереди ложились под
ворота и, ёрзая всем телом по горячему асфальту, на полном серьёзе
пытались протиснуться под них, вытирая собой всю пыль.
Желание преодолеть эти ворота у них было весьма велико. И только
когда в окна повысовывались все двадцать наших физиономий, и с хохотом
наблюдали эту неравную борьбу, они что-то сообразили и, матерясь
почище, чем боцман на крейсере, стали отряхивать друг друга от пыли.
Так и ушли в сторону Большого проспекта, ругаясь на ходу.
- Видал, Сима! Как бабы рвутся к лейтенантам на бал? - хихикал
Моня.
- Да! Никогда и подумать не мог, что из-за нашего брата тётки даже
железные ворота штурмовать будут, - удивлялся я разыгравшейся на
наших глазах трагедии.
Оказывается, не только я хотел посмотреть на лейтенантский выпускной
вечер.
Кроме специальных наук мы изучали и науку всех наук - марксистско-ленинскую философию.
Марксистско-ленинская философия на кафедре марксизма-ленинизма
считалась основной наукой среди всех общественных дисциплин. Но в
возрасте 19 лет изучать такие фундаментальные науки, по-моему, ещё
бессмысленно.
Может быть, поэтому у нас этот предмет шёл сначала тоже на уровне
тактики ВМФ, и на семинарских занятиях мы частенько показывали узость
нашего мышления и неправильное толкование некоторых философских
вопросов. Писать уйму конспектов первоисточников по философии тоже
было великим трудом.
Писать конспект трудов великих философов, в которых ты мало что соображаешь – это просто пустая трата времени, но мы занимались и
этой писаниной.
Во избежание возможных слабых оценок в эту летнюю сессию было
решено сдавать экзамен по философии с помощью радиосистемы. Мы
уже к этому времени изучили радиоэлектронику и много других нужных
наук и были способны создать простенькую систему беспроводной связи,
действующей на небольшом расстоянии.
Суть её проста и надёжна. Под плинтусом по периметру классного
помещения протягивался виток простого медного провода, концы которого
подключались к 'выходу' магнитофона, находящемуся в соседней
аудитории.
На примитивный приёмник, вмещавшийся в маленькую мыльницу
и лежавший в кармане, можно было принимать информацию, которую
тебе диктовали из соседнего помещения, но только находясь внутри этого
витка.
Недостаток заключался только в том, что приходилось соблюдать
очередность передачи сообщений. Сначала первому, потом второму и уже
дальше, как получиться.
Наш радиотехнический самородок-Кеша смонтировал 4 маленьких
приёмничка, которые в кармане брюк были абсолютно незаметны.
Я шёл сдавать философию, как всегда, в первой четвёрке подопытных
камикадзе. Получив свой билет, я сел за стол рядом с Толей Рыковым и в
итоге оказался между двумя Анатолиями.
Важное
