'Ни фига себе! Тринадцать лет!' – пронеслось у меня в голове, но
ответил я совсем спокойно:
- Ну и что! Что она не человек, что ли? Да мне тоже всего только 20!
Неужто я похож на какого-нибудь маньяка? Обещаю, что ничего с ней не
случится. Как увёл из дому, так и приведу обратно. Не дрейфь, сестрёнка,
курсант ребёнка не обидит!
Ну, чудеса! Прямо шекспировскую Джульетту выбрал мой выпуклый
морской глаз среди огромной толпы потенциальных пассажиров железной
дороги, той тоже, по-моему, было 13 лет. Вот с кем про детские сказки
можно поговорить на полном серьёзе, благо я их все до сих пор помню.
После такого исчерпывающего инструктажа выпустили из дверей
невольницу. Надя, очевидно, была в курсе нашей беседы и поэтому,
несколько смущаясь, смотрела на меня, дескать, я не виновата, это всё
они - старшие решают за неё.
Мы бродили по берегу какого-то большого пруда, загаженного
огромными толпами домашних пернатых, барахтающихся в этой воде,
рядом с высокими исполинскими тополями.
Кубанский зной, тишина и покой станичного пейзажа, прерываемого
кряканьем уток и гоготом гусей, вечно занятых добыванием какой-то
пищи из тины дна этого водоёма, постепенно надоели, и я предложил
своей Джульетте:
- Я тут ничего не знаю. Пошли на Кубань загорать?
- Мне не разрешают ходить на Кубань. Там течение сильное, да и вода
грязная. Пойдем на канал! – как-то виновато своими ограничениями
предложила Надя.
Канал оказался всего в 50 метрах и представлял собой подобие
длинного крепостного рва шириной метров в 10 с высокими довольно
крутыми склонами, посыпанными щебнем. От желтоватой воды исходил
какой-то строительный запах, напоминающий запах бетона, но вода была
по сравнению с кубанской довольно-таки чистой.
- А тут люди-то вообще купаются? – засомневался я в обитаемости
этого водоёма.
Уж больно меня смущал этот железобетонный запах от воды.
- Приезжие многие купаются только здесь. У вас Кубань - страшная река.
Такое течение сильное, что многие просто боятся в ней купаться. Я, когда
увидела утонувшего мальчика на реке, туда больше не ходила. Страшно!
Аж мороз по коже! – доложила Надежда причины своего непонятного для
меня поведения.
Я быстренько разоблачился и со всего разбега классической рыбкой
прыгнул в воду, чем нарушил первый и устоявшийся канон тренерского
наставления: 'В незнакомый водоём никогда не прыгай сломя голову'.
Ну, нужно же было повыпендриваться перед подружкой, показать свою
удаль молодецкую и то, чему меня научил тот же тренер.
Я разрезал спокойную воду канала, как тот самый влюблённый
Ихтиандр, своим красивым 'дельфином' и свою задачу выполнил чётко.
Поскольку канал был узкий для моих способностей, то я пересёк его
поперёк всего за несколько взмахов. Потом проплыл по всей длине вдоль
и заметил лежащие на дне куски бетонных блоков с торчащими под
водой прутьями арматуры. Вот отчего вода имела свой специфический
запах, а этот строительный мусор мог стать причиной гибели мальчишек,
прыгающих с разбегу в воду.
Когда запыхавшийся от чрезмерного усердия в показательном плавании,
я подплыл к Надежде, стоящей на берегу, то не мог поверить своим глазам.
Передо мной стояла этакая грядущая Красавица-Нефертити в открытом
купальнике с формами тела, которым могла позавидовать даже она сама.
Какие уж тут 13 лет?!
Я, не отрываясь, обалдело смотрел на Надежду. Очевидно, смотрел с
восхищением на это прямо вызывающе красивое стройное тело, покрытое
слабым загаром. Разглядывал эту совсем не детскую грудь и стройные, но
совсем не худые ноги, что мне особенно нравилось.
Она поймала на себе мой изучающий взгляд и немного стушевалась, а
у меня само собой невольно вырвалось:
- Надя! А в каком классе ты учишься? Что тебе, правда, 13 лет? Может,
Татьяна решила пошутить надо мной?
- Да, всё это правда! Я перешла в восьмой класс. А весь ваш разговор с
Танькой я слышала. Я стояла за занавеской у двери. Она тоже интересная! Ей так всё можно! А я, что теперь должна,
сидя дома ждать, когда мне стукнет 16, а потом только они мне дозволят
знакомиться с парнями. Ты же сам захотел со мной познакомиться!? Я
ведь тут никакой инициативы не проявляла. Так чего же они бухтят на
меня, что мне ещё рано с мальчиками гулять, - с детской наивностью
качала свои права Надежда.
- Да ты не придавай такого обидного значения этим разговорам. Хотя она по-своему права. Она ведь у тебя старшая и родная сестра. Значит,
отвечает за тебя. Иди сюда купаться в вашем болоте, - затащил я её в воду.
– Только вон там, в конце канала не вздумай купаться. Там такие железяки
со дна торчат, что можно запросто остаться здесь, на дне. Вова, ты так здорово плаваешь. Научи меня также, я тоже так хочу,
- оценила мои способности девушка с красивою фигурой.
Мы барахтались и брызгались в этой воде, словно ровесники или
одноклассники, а потом я, как только мог, учил плавать несовсем
способного в этом деле ученика.
Она с детской наивностью и дурашливо повторяла мои движения, и
создавалось впечатление, что она всячески пытается спровоцировать
меня первого на поцелуй.
Наши лица были настолько близки, что вот только протяни губы, и они
сделают своё дело. Но какой-то стальной стержень типа 'облико моралиш'
заставлял меня вовремя останавливаться в нескольких сантиметрах от
опрометчивого поступка.
Тринадцать лет! Эта фраза вовремя тюкала по моей головушке, когда
я держал её за грациозную талию, а она молотила воду ногами, осваивая
движения ног при плавании.
Потом мы лежали рядом на берегу и загорали. Единственное, что мог
позволить себе я, так это прикоснуться головой к её пьянящему дурману
волос, хотя меня и от этого уносило в заоблачную даль.
Я украдкой разглядывал её нежные завитки волос и нежную кожу,
покрытую мягким пухом на шее, к которой так и тянуло прикоснуться
губами.
Её голубые глаза и белокурые волнистые волосы, по-моему, могли
свести с ума и не только меня одного. Сочетание голубого цвета глаз и
тёмных ресниц со светлыми волосами придавали ей внешность сказочной
феи, которая пока только учится делать добро.
Получалось совсем, как в басне Крылова: видит око, да зуб неймёт.
Она, очевидно, понимала мои мысли и в такие моменты выводила меня
из дурмана своими рассказами.
Теперь я знал, что живут они в Раменском под Москвой в семье
железнодорожника. Но когда она мне сказала свою фамилию, я даже не
поверил своим ушам. Субботина!
Всего неделю назад я распрощался с Субботиной, но только с
Валентиной, а тут теперь рядом, но уже Надежда. Да и имя-то, какое
славное! Словно есть на что надеяться в будущем.
Вот тебе снова происки теории вероятности, по которой такие
совпадения в жизни практически невозможны.
- Вова, а вы в море пойдёте на практику куда, если не секрет? – вывела
она меня из моих странных размышлений о мистике и прочей чепухе.
- Да какой там секрет! Планируется переход вокруг Европы. Из
Мурманска в Севастополь, а на каком корабле я сам пока ничего толком
не знаю. Знаю, что будем шарахаться по морям и океанам целый месяц
и будем заниматься только штурманией. Штурмания – это, попросту
говоря, кораблевождение. Мы первые две практики были на Балтийском
море, а тут целая Атлантика. Океан - это уже звучит гордо! Да и целый месяц плавания много значат, - размечтался я о своих будущих морских
походах.
- А тебе нравится такая морская жизнь и ваша военная дисциплина?
– вдруг совсем неожиданно для своих лет спросила меня Надежда.
Я и сам то особенно над этим не задумывался, а тут нужно отвечать на
не совсем детский вопрос.
- В общем-то, конечно, нравится. Но есть ряд и неприятных моментов в
такой суровой жизни, кроме романтики.
Там, вдали от берега, приходится всё делать самим. Там нет ни мам, ни
пап и даже женщин там не бывает. На военном корабле даже коки и врачи
всё те же мужики. А женщина на военном корабле – плохая примета.
Когда вокруг тебя постоянно мелькают одни и те же противные
мужицкие рожи, то и глаз-то не на ком остановить. Постепенно это
здорово раздражает, и даже безобидные шутки друзей кажутся смертельно
обидными.
А когда ещё несколько суток молотит шторм, и корабль качает, как
детские качели, да он ещё к тому же трещит и стонет, почти как живой, то
совсем не до романтики. Становится ужасно тоскливо и нужно обязательно
заниматься делом и работой. Иначе от этой качели можно и свихнуться.
Вот представь сама - целую неделю качаться на качели. Многие такое
выдержат? К дисциплине за три года уже привыкли. Кажется уже, что так
всё и должно быть. Чтобы командовать людьми в будущем, нужно сначала
самому научиться подчиняться. А в остальном, прекрасная маркиза, все
хорошо! Всё хо-ро-шо! Поэтому, наверно, все моряки настоящие бабники!
– неожиданно для себя сделал я вывод из всего монолога.
- А это как понимать? - наивно спросила Надя.
- Умеют по-настоящему ценить настоящую женскую красоту и
обаяние, ну и дорожат этими прелестями в своей жизни. Так, по-моему,
можно понимать это на первый взгляд вульгарное слово, - продолжал я
образовывать свою собеседницу не только в морской тематике.
Потом мы долго бродили с ней по станице и какому-то скверику, и она
делилась своими впечатлениями от пребывания на юге, а я рассказывал о
недавнем путешествии под парусами по Вятке.
Конечно, мы прекрасно понимали, что дома её ждут и волнуются
родственники и сестра. Ещё бы, отпустить маленькую девочку с
незнакомым местным армавирским уличным приставалой, как тут можно
быть спокойными.
Надежда, как смогла со своими знаниями местных красот, показала
мне достопримечательности станицы.
Я, конечно, был не в восторге. Станица, как станица. Пыль и жарища,
огромные старинные тополя и зелень, скрывавшая дома частных
построек за заборами, бегающие куры, гуси и утки по улицам и тишина
неимоверная.
- Пошли, я отведу тебя домой, а завтра встретимся в очереди за билетами.
Там родственники твои уже наверно с ума сходят, полдня отсутствуешь
неизвестно где, неизвестно с кем, - наставлял на путь истинный я свою
подружку.
- Пусть! Пусть посходят немного с ума, ничего с ними не случится. Они всё ещё думают, что я совсем маленькая и мне ничего самостоятельно
делать нельзя. Шагу не ступить без их указаний. Не хочу я домой,
ещё рано, - неожиданно совсем стала взрослой в своих заявлениях
восьмиклассница.
Пришлось выступать на защиту старшего поколения и утверждать, что
здесь она совсем неправа:
- Ну, ты прямо совсем взрослой стала. Чтобы по-взрослому рассуждать,
надо иметь самостоятельность. Независимость от взрослых и родителей
даётся не сразу и не только с годами. Ты меня тоже понять должна. Я тебя
увёл из дома, и я тоже чувствую свою вину перед твоими родственниками.
Поэтому слушай мою команду.
- Домой! Шаго-о-о-м! Марш! – и я за ручку повёл несознательное дитя
в направлении дома.
Надула губы и вроде как обиделась на мою бесцеремонность, мол, и
этот туда же – подавлять независимость. Но когда подошли к дому, всё
встало на свои места, ведь голод не тётка.
Из дверей за занавеской пахло свежим борщом и кубанским хлебом.
А кубанский каравай со своим бесподобным запахом нравится всем,
а в особенности приезжим. Я попрощался с Надеждой и, несмотря на
приглашение родственников пообедать или уже поужинать, уехал домой.
Теперь мы встречались каждый день и загорали и купались в местном
канале. Но дни летели так быстро, что незаметно подошёл и день
отъезда.
- Вова, а можно я тебе буду письма писать? - осторожно спросила
Надежда.
- Конечно, конечно! Наденька! Ты такая хорошая девочка! Только
об одном тебя прошу! Ты, пожалуйста, не расти больше! Не становись
взрослой! Не дай бог ещё вырастешь и будешь выше меня. Учись хорошо
и будь примерной девочкой, в жизни это тебе очень пригодится. Слушайся
родителей, а мальчики никуда от тебя не денутся, все будут твои. Если
хочешь, то пиши мне письма мелким почерком. Пока мы будем по морям
и океанам плавать, то письма нужно писать на войсковую часть, а какую
я сам пока не знаю. Поэтому пиши пока на адрес училища, а если успею
до отхода в море, то сообщу тебе адрес корабля, - как последний из зануд
просил и наставлял я свою юную подружку.
И только на прощание у дверей её дома я позволил себе поцеловать ее,
к тому же всё получилось по-детски несерьёзно и как-то неумело.
Я всё боялся напугать детскую душу неосторожными движениями,
но сам-то я видел, что ей не хочется расставаться, и уже это для меня
дорогого стоило.
В училище мы собирались в день прибытия, указанный в отпускном
билете до 24.00., поскольку каждый возвращался из отпуска на своём
транспорте. Только ленинградцам, как всегда везло, им не нужно было в
последний день шарахаться на поездах и самолётах.
Конец августа и каждый курсант тащил из дома какие-нибудь
родительские деликатесы и дары природы.
Только заботливый Коля Чернавских вёз из дома своего родного села
Щелкун Сысертского района Свердловской области полчемодана бутылок с лекарствами для 'родственников', которых у него здесь никогда не
было.
Колька был здоровый, как медведь, и ему не составляло огромного
труда таскать такой тяжеленный чемодан.
Полчемодана бутылок с самым настоящим первачом. Горлышки
бутылок были заботливо упакованы фольгой и даже с залитыми сургучом
пробками. На каждой из них красовалась бирка с названием лекарства,
а цвет содержимого лекарственных пол-литровых бутылок был от
коричневого до зеленоватого.
Когда Колька проходил через дежурную службу КПП, то неосторожно
зацепил чемоданом за перила лестницы, и из чемодана раздался знакомый
звон стеклотары, что привлекло внимание дежурного. Дежурный как
и положено, навострив уши, приказал открыть источник звона для
досмотра.