- Кого, кого. Горохову! А имя знаешь? – сказала Зина. – Ну, ладно, беги,
а то ещё опоздаешь в свою систему.
- До завтра... – и я рванул в обратный путь на Васильевский остров.
В воскресение увольнение было с 10 часов утра, и я пришёл на
Херсонскую 10 в квартиру 45 на втором этаже и позвонил в тот самый
Зинин звонок. Дверь открыла какая-то женщина и спросила меня:
- Вы Владимир? Проходите, Зина сейчас придёт, она ушла в магазин.
Войдя на приглашение, я оказался в самой настоящей коридорной
системе ленинградской коммуналки с несколькими дверями с левой
стороны длинного узкого коридора и большой общей кухней, на которой
суетились хозяйки. Я несколько оторопел, поскольку никак не ожидал
такого количества встречающих, и учтиво поздоровался с местными обитателями. Пока я мялся у дверей, не зная куда следовать дальше, меня
внимательно разглядывали с ног до головы Зинины соседки.
- Вы проходите. Не стесняйтесь. Вот та - третья дверь слева, - показала
мне на дверь соседка, открывшая двери.
Чего делать в такой ситуации, я ведь никогда не бывал здесь. Под
пристальными женскими взглядами я совсем застеснялся и сказал:
- Я лучше её на лестнице подожду, - и вышел на лестничную
площадку.
Не прошло и пяти минут как по лестнице влетела Зина и, увидев меня,
обрадовано залепетала:
- Вовуля! Здравствуй! Я не думала, что ты так рано можешь прийти. Ты
давно здесь ждёшь?
- Привет! Да нет, совсем недавно пришёл, но меня тут стали
рассматривать твои соседи, и я смылся от них на лестницу.
Она была такой радостной и румяной с улицы, что у меня почему-то
было ощущение, будто мы знакомы уже сто лет. Это странное чувство
позволило мне не выдержать и чмокнуть её в щёку.
От этого моего необдуманного поступка Зина прямо на глазах растаяла,
и в ответ обняла меня руками, прижавшись щекой к моей мощной флотской
груди, покрытой грубым сукном шинели.
Я был удивлён столь малыми размерами их вытянутой в длину комнаты,
которую они занимали в этой коммуналке, всего-то метров 14 и с одним
окошком.
- Ты только не стесняйся никого, здесь все люди простые и добрые.
Конечно, им интересно вблизи посмотреть на военного курсантика.
Скоро должна приехать мама от своих родственников из Пороховых. Это
посёлок на окраине города около Ржевки, у нас там все родственники
живут, - пыталась меня освоить в новой обстановке Зина.
Впервые я увидел, как скромно живут простые трудовые семьи
коренных ленинградцев.
Слева у окна стоял стол, а справа вдоль стены стояли диван и
высокая, видимо ещё старинная, кровать с никелированными спинками
и набалдашниками, а около дверей висела вешалка, закрытая занавеской.
Вот и вся обстановка.
Вскоре действительно приехала мать. Мы с ней познакомились. Это
была пожилая простая с виду женщина, но что я заметил в её глазах -
было какое-то выражение скрытого недоверия или подозрительности в
отношении ко мне. Типа – ну этот-то точно поматросит и бросит.
Когда сели за стол обедать, то Зинкина мать достала маленькую водки
и налила мне стопарь. Я как порядочный стал отказываться и утверждать,
что я не пью водку.
- Нормальный мужик должен перед обедом выпить сто грамм, тем более
в святой праздник, - вполне безапелляционно заявила потенциальная
тёща.
Чего не сделаешь из уважения к пожилому человеку, пришлось выпить
и вторую стопку, налитую ей.
- Мама, ну хватит! Он ведь не шутит, что не пьёт, - наконец-то,
заступилась за меня Зина, но я уже не прочь был и по третьему заходу сообразить.
Оказывается, в этот день был какой-то церковный праздник и сам бог
велел отметить то ли рождение Пресвятой Богородицы, то ли введение
её в какой-то храм. Но поскольку я нехристь, то не имел, наверное,
никакого права богохульствовать, поднимая рюмку за здоровье той самой
Богородицы.
Спасибо Зине, что она вытащила меня из-за стола, и мы, от этого
благородного насилия за Богородицу, уехали гулять на Невский, а то
неизвестно, чем могло закончиться это застолье.
У меня были билеты в Театр Эстрады на концерт ансамбля 'Дружба'.
Там пела божественная Эдита Брониславовна свои прекрасные песни, ей
подпевали семь здоровых мужиков, но получалось у них здорово.
В нашем училище на кафедре Тактики ВМФ был преподаватель капитан
2 ранга Броневицкий – родной брат руководителя ансамбля 'Дружба'
Александра Броневицкого. На этой кафедре служили одни морские волки,
то есть офицеры, прошедшие через суровую школу службы на кораблях
и достигшие определённых заслуг. Наш Броневицкий был высокий и
статный офицер, и я надеялся увидеть на концерте примерно такого же
брата.
Когда же я увидел этого маленького носатого и пузатого маэстро
эстрады, то был весьма разочарован. Я не мог понять, что могла найти
такая красивая женщина, как Пьеха, в этом ходячем мешке талантов.
Концерт нам очень понравился и мы одухотворённые эстрадным
искусством дружного коллектива и, обсуждая меж собой их таланты и
достоинства, отправились на Херсонскую.
Распалась наша святая троица, теперь мы ходили в увольнения каждый
в свою сторону и по своему плану.
Юрка познакомился у нас на танцах с совсем молоденькой девочкой
Алей. Он видимо здорово запал на этой миленькой и маленькой росточком,
но стройной девочке. Даже завёл речь о будущей женитьбе и несколько
поменял свои циничные взгляды в отношении женского полу.
Никогда в жизни не бывал на свадьбах, ну просто не представилось
ещё такой возможности. Даже у родного брата, который пришёл из армии
в ноябре 1967 года и, наконец-то, они сыграли дома свадьбу со своей
Любашей.
Такие причины для краткосрочного отпуска, как свадьбы и прочие
торжества, в то время не считались уважительными для курсантов. Вот
похороны ближайших родственников или стихийное бедствие, постигшие
семью – это совсем другое дело. Тут вопросов никаких не было, но лучше,
если бы таких причин вообще никогда не возникало.
В декабре, незадолго до Нового года Зину пригласила на свадьбу её
подружка, естественно со своим кавалером, роль которого исполнял в
это время я. Ну, а Зина естественно, передала это приглашение и мне. Я,
честно говоря, был в некоторой растерянности – раз свадьба, то нужен
подарок, а я кроме разве, что бутылки, на другой наскрести денег был не
в состоянии.
- Вовуля, что ты из-за этого переживаешь. Я уже купила подарок. Утюг,
он всегда в хозяйстве молодожёнов пригодится. Купим цветы у Витебского вокзала и все вопросы, - успокоила меня подруга, и я вынужден был
согласиться на это приглашение.
Я предупредил своего командира отделения Моргунова, что в субботу
приглашён на свадьбу. Но на ночь меня никто отпускать не собирался,
поскольку я не ленинградец. Моргунов в свою очередь предупредил,
чтобы я вернулся в училище, как огурец, то есть без всяких замечаний в
своём поведении и напомнил о линии налива по-чукмасовски.
- Я сегодня заступаю дежурным по роте, так что встречать тебя из
увольнения буду сам, - сообщил Серёга.
На построении, поскольку на улице был мороз, старшина роты проверил
у нас наличие нательного утепления в смысле кальсон и перчаток. Вот
так и пришлось топать на первую в моей жизни свадьбу в полной зимней
экипировке. Что делать – порядок есть порядок.
Зина ждала меня у наших огромных ворот, из которых бесконечными
строями выходили жаждущие кратковременной свободы курсанты. В
такой толпе не мудрено и перепутать своего кавалера, поскольку все в
одинаковой форме и даже запах от всех исходит почти один и тот же.
Этот специфический запах форменного сукна, обувного крема и дешёвого
одеколона присущ всему военно-морскому флоту.
Раскрасневшиеся от мороза на улице мы с цветами и подарком ввалились
в квартиру у Витебского вокзала, где уже шумела и гудела свадьба. Мы
немного, точнее на час, опоздали, и водка уже лилась рекой без нас.
Все взгляды гостей и молодых сразу устремились в нашу сторону, и
я почувствовал это мощное давление любопытства и интереса к своей
скромной персоне. Все сразу забыли о молодых, и лезли через столы и
стулья знакомиться с нами.
Никогда не мог подумать, что подпитый советский народ настолько
уважает наш флот и моряков. Тут же стали возникать предложения,
подкупающие своей новизной, а не плохо бы устроить и вторую военно-морскую свадьбу, пока ещё есть порох в пороховницах. Короче вогнали
нас с Зинулей в краску, мы ведь были абсолютно не готовы к таким резким
оборотам и предложениям.
Когда все расселись по своим местам и свадьба пошла по намеченному
сценарию, я смог разглядеть молодых и гостей. В 20-метровой комнате
набилось народу около 40 человек и, хотя на улице был мороз 15 градусов,
здесь царствовала жара, подогреваемая 40°.
Завидев такой интерес к моей личности, Зина ни на шаг не отходила
от меня и сидела рядом со мной, не давая мужикам с тянущимися ко
мне рюмками и тостами просто-напросто споить меня ещё до конца
мероприятия. Она отталкивала от меня руки гостей с рюмками и бокалами
и, как могла, меня защищала:
- Дайте человеку поесть. Это вам хорошо – никуда не надо, а ему ещё в
училище нужно возвращаться. Там его ещё и всего обнюхают 100 раз.
Мы танцевали с ней в коридоре и вместе со всеми пели песни,
дурачились и веселились. На свадьбе не было места унынию и грусти.
Зинины подруги выражали ей одобрение и свою зависть по поводу
классного кавалера и спрашивали, где она только такого откопала.
Я стеснялся незнакомых мне людей, и обливаясь потом от нестерпимой духоты, проклинал про себя эти чёртовы белые кальсоны со штрипками,
в которые вырядился, как на последний парад.
- Вовуль, мне тебя жалко. Пойди ты в туалет и сними свои подштанники,
- вдруг посоветовала Зина.
Чего это я сам-то до этого додуматься сразу не мог. Вопрос был решён
в течение пяти минут, и я в летнем варианте вернулся на своё место.
- Зин, где ты была раньше с таким ценным предложением, - облегчённо
выдохнул я, когда вернулся с операции. – Теперь нормально.
- Вовулечка, ты только не стесняйся. Ты здесь так всем понравился!
А то, что здесь простые мужики, так зато они добрые и порядочные. А
споить тебя я им просто не позволю, - шептала мне в самое ухо Зина.
От выпитой водки и танцев с Зиной, прижимавшейся ко мне всем
своим тёплым телом, от её запаха чистого тела и волос, стало так хорошо
и покойно на душе. Казалось, что в жизни роднее и ближе человека у меня
никогда и не было. Мы незаметно для окружающих чмокались губами и
переглядывались, без слов понимая друг друга.
Время пролетело незаметно и быстро. Только, как говорится, я вписался
в свадебный коллектив, а уже нужно было возвращаться в училище.
Мы с Зиной незаметно оделись и вышли попрощаться перед уходом.
Все гости, выражая нам свои решительные и искренние сочувствия по
поводу столь раннего ухода с разгоревшегося до своего апогея гуляния,
начали приглашать к себе в гости и обнимать и целовать нас по очереди.
Кое-как вырвавшись из рук доброжелательных гостей в темноту
подъезда и сбежав на этаж вниз по лестнице, мы с Зинкой, как полоумные,
вцепились друг в друга в страстном поцелуе и долго целовались, благо
здесь никто не мешал выражать свои чувства.
- Вовуль, побежали, а то ведь можешь и опоздать, - первой очнулась от
нашего страстного провала Зина.
Подгоняемые морозом, трещавшим на улице, мы, как молодые козлики,
вприпрыжку помчались к станции метро.
Здесь, на ступеньках плавно бегущего эскалатора Зина стояла на
ступеньку выше и обнимала, и целовала меня, даже не стесняясь редких
полуночников, проезжающих мимо нас наверх. Какой-то разбуженный поток
ласки и нежности низвергался из неё и обрушивался на мою счастливую
голову. Она сама проводила меня до станции 'Василеостровская', и здесь
мы вопреки своим желаниям были вынуждены расстаться.
Вот чем был хорош Питер того времени, что в любую точку города
можно было практически в любое время суток добраться не на такси, а на
обычном общественном транспорте и в сравнительно короткие сроки, а
если на метро, так это буквально в считанные минуты. Транспорт ходил
до 01 часа ночи и, если ты успел вскочить в него до этого времени, то он
довезёт тебя до нужной остановки.
А бесконечные лестницы эскалаторов метро! Это же чисто
ленинградское чудо. Стоишь на нём, а он тебя несёт вниз или вверх, есть
время задуматься или просто рассмотреть едущий навстречу людской
поток. А вдруг мелькнёт знакомое лицо или кто поближе.
Перед КПП училища я собрался с духом и на одном вдохе проскочил
его дежурную мышеловку нормально, никто не унюхал неправильный запах, исходящий от меня.
А уж на факультете, когда я перешёл на строевой шаг для доклада
дежурному по роте, видимо, немного расслабился и вместо воинского
звания дежурного назвал его по должности:
- Т-ащь командир отделения! Курсант Дугинец из отпуска прибыл, во
время отпуска замечаний не имел. Свадьба прошла на отлично.
Серёга Моргунов, увидев мои сияющие и счастливые с поволокой глаза,
сразу схватил мою увольнительную и потихоньку дал своё указание:
- Быстро иди, ложись спать!
Ну, где и кто видел человека прибывшего с молодёжной свадьбы
трезвого, как стёклышко. По-моему такого не бывает, иначе, зачем вообще
ходить на такие мероприятия.
Важное
Важное
Важное
.jpg)
Важное
