Колька под конец торжества в честь своего 22-летия нас с Тамарой
огорошил:
- Мы в середине июня уезжаем в стройотряд, так что, Вовка, меня
прости, но на твоей свадьбе мне погулять не придётся. Будем строить
коровники и общественные сортиры в колхозе. Но 25-го июня будет день
'Алых парусов' и ваш день, и где бы я ни был, обязательно вспомню о
вашем торжестве и махнём самогонки за счастье и здоровье молодых.
В середине мая Федя почему-то не прибыл утром, как обычно, на
построение на причал к ПКЗ. Мы с Лёхой терялись в догадках, что могло
случиться с нашим другом. И только уже потом, когда мы сидели в своём
классе и встревоженные никак не могли приступить к обычной работе
над дипломом, он неожиданно завалился в двери.
- Мужики! – заорал он с порога. – Бросай это грязное дело, пошли
обмывать ножки моей дочери! Сегодня ночью моя Алька родила дочь.
Мы кинулись поздравлять счастливого родителя и в суматохе пытались
узнать подробности этого дела.
- Да я сам толком ничего не знаю. Знаю, что вес 2 кг 900 грамм и рост
48 см и то, что всё нормально прошло. Поэтому я немного задержался со
своей ненаглядной тёщей, пока выясняли что и как, - сообщал подробности
Юрка. – Сима, бросай свой научный труд и айда ко мне. На моё счастье
тёща ушла на работу, поэтому никто нас курировать не будет.
- А как мы будем обмывать ножки твоей дочери, если она в роддоме?
- переспросил я, не поняв смысла этой операции.
- Сима! Ну, ты, как маленький! Это так говориться, а на самом деле
просто надерёмся сейчас в честь дня рождения маленького человечка. А
когда выпишут их из роддома, то повторим, но уже вполне официально.
Ну, понял, наконец, или ещё нужно пояснять, - хохотал довольный
молодой папаша.
- Понял! Не тупой. Я ведь первый раз столкнулся с такими традициями.
Что у нас каждый день у кого-то дети рождаются что ли? – сделал я вид,
что обиделся на Юрку.
Собрав свои секретные чемоданы и чертежи мы понеслись к Куликову.
Конечно, ставить его в известность о случившемся в роте ЧП мы и не
думали. Нам нужно было его разрешение на выход из стен училища.
Мы наплели ему кучу причин, по которым нам сейчас непременно
нужно попасть к какому-то учёному светиле в 28 институте, и что, якобы,
этот доктор военно-морских наук нас ждёт сегодня на консультацию по
вопросам расчётов эффективности применения противолодочного оружия.
А без этой консультации наши расчеты в дипломных работах могут не
соответствовать последним достижениям военно-морской науки.
Лёха, Хромев, Цубер и мы с Юркой счастливые и довольные свободой
и этаким небывалым счастьем нашего друга долго добирались на
перекладных трамваях на Кондратьевский проспект в сторону площади
Калинина. 28 институт был в соседнем Смольнинском районе на Обводном
канале и до него было очень далеко.
В честь такого события мы наскребли по сусекам своих карманов и
лежащих за пазухой портмоне на бутылку 'Столичной' за 3.12.
Банкет открывался без нарушения военно-морских традиций, а уж потом,
когда нашей бутылки не хватило даже на вторую ногу новорожденной, и
мы вопросительно обратили свои немые взоры к виновнику торжества,
Юрка как всегда выдал:
- Не дрейфьте, пацаны, у меня про этот случай найдётся!
Он вытащил из тумбочки 5-литровую канистру какой-то красной
бормотухи, и мы продолжили обмывать ножки юной особе, которую пока
и в глаза не видели.
Вино было самодельное, очевидно, плодово-ягодное, его прислали Юрке
родственники из Липецка. Пока этот полиэтиленовый полупрозрачный
сосуд совершал столь дальнее путешествие, то полиэтилен передал
содержимому свои не очень приятные качества химического полимера.
Вино стало содержать в себе элементы химии и это попервоначалу
улавливалось в букете доморощенного напитка. Но только на первых
порах.
Юрка был действительно счастлив, и его маленькие белобрысые глаза
светились какой-то необычной гордостью и беспредельным счастьем,
распирающим его в отца семейства.
Он по-хозяйски расхаживал по 'своёй' комнатке и объяснял нам,
где у него будет стоять маленькая детская кроватка и прочие детские
причиндалы. Мы разделяли это состояние друга и готовы были пить за его
счастливое семейство и не только ту бодягу, которую он периодически, но
с большой частотой наливал в фужеры.
Мы врубили музыку и под мелодии популярных советских композиторов
поздравляли и поздравляли нашего славного Федю с его нечеловеческим
достижением в виде девчушки, которую он смог слепить из того, что
было.
Вспомнили и всех Юркиных родителей и с особой благодарностью
тех родственников, которые догадались вовремя предоставить
малообеспеченному курсантскому семейству кредит в виде канистры.
Бурное торжество продолжалось недолго. В замке входной двери
послышался шорох, и на порог явилась модная и недовольная увиденной
картиной хозяйка квартиры или попросту тёща.
- Ну вот, уже устроил мальчишник! Жена, как кукла, в роддоме мучается,
а он уже празднует, - выпалила теща смутившую нас всех тираду и с
недовольным видом удалилась в свою комнату.
- Всё мужики! Кина не будет, злыдня припорола. Пора сматываться. А то
дело до смертоубийства может дойти, - вскочил расстроенный виновник
торжества. – Быстро здесь порядок навели и поехали на ПКЗ.
Мы быстро, по-флотски, выполнили команды мичмана Соколова:
навели порядок в комнате, убрали со стола, помыли посуду и даже
помойное ведро не забыли вынести.
Напоследок Федя послал родную тещу на все три буквы, весьма
популярные в нашем алфавите, и группа поддержки и сопровождения
пьяного от счастья молодого папаши убыла, с грохотом хлопнув входной
дверью негостеприимной квартиры.
На просторе Кондратьевского проспекта наша возбуждённая компания
с канистрой, в которой на дне ещё что-то булькало, поймала такси. Все
впятером втиснулись в машину, несмотря на протесты водителя.
- Шеф, поехали на Васильевский! Только не гунди, прошу по-человечески. У меня дочь сегодня родилась. Мы Симу сейчас к себе на
колени положим, и гаишники тебя не остановят, - руководил Федя работой
таксиста.
Меня, как брёвнышко, уложили к себе на колени Хромев, Лёха и Цубер
и моей головы уже не возвышалось над задним сидением. В таком не
совсем естественном виде нас доставил шеф до набережной и высадил
почти у парадного подъезда училища.
Выбравшись из переполненной машины, мы стали дружно хохотать
над таксистом, да и неудачным окончанием мероприятия по омовению
ножек нашей прекрасной дочери.
Шумной и развесёлой компанией мы шли на свою 'Вексу', а в руках у
Юрки раскачивалась злополучная канистра. Вот бы дежурный по училищу
додумался посмотреть в этот момент в своё окно, мимо которого мы так
нагло дефилировали на ПКЗ.
Выпитое вино отрыгалось такой гадостью с каким-то полиэтиленовым
привкусом, что дало свои последствия. Первого из нас понесло Юрку.
Он, как матёрый злобный гусак, изогнулся и, несколько вытянув вперёд
свою шею, наклонился, а из открытого рта, как из пожарной магистрали, на
асфальт причала хлынула настоящая струя недавней красной бормотухи.
Первое и прилично стукнувшее нас по центру страха впечатление
было, что у Юрки брызжет настоящая алая кровь.
- Юр, что с тобой? – кинулись мы к мгновенно обмякшему на наших
руках другу.
- Сима, ты был абсолютно прав! Вино - настоящее говно, а мы его,
сколько выкушали, - только и успел произнести Юрка своё заключение,
повиснув в надёжных руках своих товарищей. Но при всём этом, канистру
свою из рук не выпустил.
Мы бережно оттранспортировали новоиспечённого папашу в нашу
каюту и долго сидели рядом с распростёртым на койке мёртвым телом,
постепенно приходя в себя от пережитого стресса. Нам ведь действительно
показалось, что Юрка истекает кровью, и такой фонтан через минуту мог
вывернуть все его 5 литров на бровку причала.
Ну, а успокоившись, мы тут же уговорили оставшееся содержимое
канистры за здоровье своего товарища. Хоть и приличное дерьмо - это
вино, но не пропадать же добру.
Пустую канистру засунули Юрке в шкафчик и попрыгали на свои
койки. Какой уж тут диплом, и что там корчить пьяные умные рожи, когда мы ведь тоже были не железные. По койкам и отбой, до утра.
А утром в класс зашёл наш командир Куликов и, придвинув стул, сел в
торец моего стола.
- Дугинец, ну что там нового в 28 институте? Какие новшества они там
родили в расчётах эффективности?
Я не знал куда девать свои предательские глаза и в какую сторону
дышать своим бормотушным выхлопом. Такого позора я не испытывал за
всю свою жизнь. Почему он ко мне подсел, наверно не потому же, что я
сидел у края стола.
- Да мы там и не были, - понял я бессмысленность вранья и своих
дальнейших заблуждений, что мы самые хитрые. - У Соколова дочь
родилась, ну мы и скромно отметили это дело.
- Понятно... А я то думал, что 28 институт какую-то революцию в
военном деле придумал, - совсем спокойно произнёс он.
- Юрий Федорович! Я от себя лично и от командования факультета
поздравляю вас с рождением дочери. Ну, бракоделом называть не буду,
так как нам все дети важны и не только мальчики нужны, - пожал он руку
вмиг покрасневшему Юрке.
- Не переживай ты, Сима. Стыд не дым - глаза не выест, - издал Юрка
свою очередную афоризму, за которыми он в карман не лазил, когда
захлопнулась дверь за командиром роты.
Любовь любовью и предстоящая свадьба, и семейные заботы друзей,
но диплом писать нужно было и гос. экзамены тоже за нас чужой дядя
сдавать не будет. Поэтому приходилось в борьбе с одолевающим сном,
бороться с ним и науками заодно на полную возможность человеческого
организма.
В тесноте и творческих муках рождались дипломные проекты
Мы отчаянно скрипели перьями по бумаге и писали свои умные дипломные мысли на все 100%, конечно, не свои. Перелопатить столько
материала чужих источников по своему вопросу и то уметь надо.
Все расчёты эффективности применения оружия нам помогала
считать большущая и старинная БЭСМ 'Минск'. Она занимала огромное
помещение машинного зала, но считала, разумеется, быстрее, чем мы на
логарифмической линейке. У каждого из нас было по 15 минут машинного
времени, но мы обошлись и 10-тью минутами. Только пришлось
постараться и составить ей небольшую программу на допотопных
перфокартах.
В тесноте своей классной комнаты мы не имели ни кульманов, да и
никаких удобств для работы над дипломом у нас не было. Даже чертежи
на больших форматных листах мы исполняли тут же, на простом столе,
потеснив соседей и создавая им неудобства.
За одним столом мы умудрялись вмещаться с Хромеевым и Генкой
Анциферовым. Огромные металлические почти двухметровые трубы
тубусов, похожие на секции водосточной трубы использовались для
хранения чертежей. Всё было секретным и поэтому хранилось в металле
и в опечатанном виде.
А чертежей и демонстрационных плакатов было 8 штук. Из них два
чертежа формата А0, а остальные формата А1. Нужно было показать свой
товар лицом безупречным и красивым исполнением чертежей и схем и,
как говорил мой руководитель Успенский, 'пустить петуха' для взора
приёмной комиссии.
Впереди за столом сидел Толя Прилищ и, шустро двигая плакатными
перьями, выводил изумительные буковки на заголовках своих чертежей.
Я внимательно посмотрел, как он это запросто делает, и в течение двух
вечеров досконально освоил это непростое дело художника-оформителя.
Теперь я сам писал плакатным пером, ну может быть, немного
помедленнее самого Прилища. Но главное, что буквы получались ровные и
красивые. Оказалось, что самое сложное было соблюдать параллельность
в линиях, а на ГОСТ я уже не обращал никакого внимания.
Всем моим соседям очень понравилась моя письменность, и они
использовали теперь и меня, для того чтобы я озаглавил своим почерком
их плакаты и чертежи. Я никому из них отказывать не мог, и у меня вскоре
была целая очередь с одним и тем же вопросом – подписать заголовки
схем и плакатов.
Выдумывать новую схему своего счетно-решающего прибора с багажом
и опытом пятого курса было бессмысленно и невозможно. Всё давно уже
было придумано умными черепами наших толковых конструкторов.
Нужно было только творчески подойти к уже существующей схеме
прибора 1-РБ системы 'Буря'. Выбрать из схемы все нужные линии и
отбросить всё то, что не связано с решением задачи встречи реактивных
бомб и торпеды противника, идущей на твой корабль.
Пролазив по огромной схеме размером 2х3 метра все линии ввода
данных в прибор и до выходных линий выработки вертикальных и
горизонтальных углов наведения установки РБУ, я отобрал всё нужное для
своего детища, и начертил свою принципиальную электромеханическую
схему прибора.
Прибор получился довольно внушительным и, если его воплотить в
жизнь, то получилась бы ещё одна дополнительная стойка, входящая в
корабельную систему.
Прибор-то я создал теоретически, но вскоре сам осознал, что как бы
он хорошо не решал свою задачу выработки данных стрельбы, всё будет
зависеть от входных данных, которые поступали от гидроакустической
станции корабля. Если эти координаты торпеды будут с большими
ошибками и погрешностями, то и вся задача на выходе будет с такой же
точностью.
Важное
Важное
Важное
.jpg)
Важное
