Важное
Для ледокола "Виктор Черномырдин" изготовили систему управления и машинное отделение главного крана
Как решить 
|
Снять НСС досрочно и представить...Хотя дело было давно, но ручаюсь, что основная суть рассказанного соответствует действительности. Просто не вспомнить об этом было бы грешно. Да и в назидание потомкам: знай наших. А коли, доведётся прочесть эти строки герою этого действа Ване Лупику, урождённому брянщины, то пусть вспомнит, сколько хохм было на самом деле. А заодно посмеётся от души.Кабы не слукавить, но помнится, что дело было в году, эдак в 1978-ом. Стоял наш гидрограф - КИКовец (корабль измерительного комплекса) «Чумикан» в ту пору в Дальзаводе. А что такое стоять в заводе, это… Одним словом, хватали мы все вместе и порознь взыскания, щедро одаряемые начальством. «Разбор полётов» происходил на вертолётной площадке на вечернем построении. Зачитывал приказы кто-либо из корабельных командиров по поручению старпома, а то и командира. Но уж так повелось, что «вкусные» документы оглашал, (что было очень и очень редко) конечно же, командир. «Чернуху» и «порнуху» читали кто не попадя. А иногда и сам старпом, отворотясь от документа как от свежих фекалий: противно ведь! Самую откровенную «порнуху» читал помощник, а то и вовсе корабельный писарь - Ваня Лупик, в звании мичмана. Тот «чытал» с неким белорусским акцентом, с брянским выговором и скороговоркой, что кроме смеха ничего не вызывало. А Ваня, закончив чтиво, заправлял свою «секретную» сумку за спину и, как бы невзначай гоготал: «Гы - гы». Что следовало понимать, как «доклад закончен» и вызывало неизменную ржачку команды. Ваню любили, Ваню уважали по-свойски все: от матроса и до командира. Случалось, что и подносили «за труды праведные» стопу-другую шила. Ваня много кое-чего мог . Например, снять ранее наложенные взыскания, НСС (неполное служебное соответствие), что частенько «хватали» как наш корабельный пёс блох равно как офицеры, а более того-мичмана. Случалось, что «нечаянно» и вовсе повышал кого из старшин в звании. Просто так, хохмы ради. А подчинялся он старпому. Лично. Добродушный весельчак мичман Лупик злостному криминалу и крамоле подвержен не был. Старпом же, хотя слыл мужиком строгим, но истинно флотским, то есть юмор ценил, то сходило Ване с рук многое. Другому бы за подобные штучки-дрючки было бы не сносить головы, но Ване… Но случилось как-то, что Лупика уговорили на коллективную пьянку в его же каюте. И собралась там компания дай боже: вся отъявленная мичманская «элита». От снабженцев (а кто закусон организует!) до старшин команд. Не было лишь мичмана-секретчика. И не надо. Да так бы всё ничего, но в соседней каюте, то есть за переборкой, угораздило старому мичману-зануде (нам так казалось, молодым) рискнуть отдохнуть. Скорее всего, до утра. Но уже через часик «светского раута», когда тамада Ваня Вершута произносил, чуть ли не шестой тост, его тёзка рванул меха любимой гармошки: «Рас-скинулось мор-ре широка-а!». Мы добросовестно загорланили о бушующих волнах вдали, да так, что кто-то из доброжелателей позвонил из ПЭЖа (а это вообще по другому борту): «Вы чё там, охренели, вас, поди сам старпом слышит!». Так оно и случилось. Старпом нас услышал, да ещё как! Зануда-сосед по каюте попросту позвонил именно ему и доложил все, как есть, вплоть до нашего «позывного» на открытие каюты. А надо было брямкнуть по вентиляционной обрешётке двери, и сопроводить это как бы непотребным в общественных местах звуком. Всё это воспроизвёл пришедший к нашему вертепу старпом, причем очень даже естественно и достаточно громко. Пожалуй, почти мастерски. Как тут не открыть… Открыли, конечно. Ну и что? А ничего: «Выходи по одному и не спеша!» - были слова любимого и уважаемого начальника. Первым вышел Лупик, предупредив: «Гармошка карабельна, а мене бить тожа не след!». Дело в том, что наш морской волк-старпом ко всему ещё и был перворазрядник по боксу (если не выше). Фактор в сложившейся ситуации весьма существенный и всеми, хотя и в изрядном подпитии воспринят «с пониманием». Правда, Ваня Вершута, лишь уточнил, что он всё-таки мастер спорта. И офицер учёл эту деталь. Всем остальным было вынесено «ФЭ» в виде пенделя под задницу (чтобы не изводить бумагу на приказы). Ну и ладно бы. Но, как видно, лично к мичману Лупику у старшего помощника был свой счёт. Скорее всего, - немалый. Приказ на самого себя писал Ваня опять-таки сам. По прочтении его, шеф даже не скорректировал написанное: «За неоднократное и грубое нарушение корабельной дисциплины и нарушение установленного распорядка, повлекшее… мичману Лупику объявить НСС и…(далее шли не менее звучные, но совершенно декларативные наказания, придуманные самим же Ваней). И, понятное дело, уже назавтра САМ старпом зачитал всё по тексту и нарочито громко. Ваня стоял рядом и отрешённо подавал из «секретной» сумки бумаги. «Гы-гы» в этот вечер не было. И уже на следующем вечернем построении, …но прежде напомним, что Главный корабельный писарчук писал практически (и теоретически, ибо начальство предпочитает лишь подписывать бумаги) все приказы единолично и по СВОЕМУ уразумению. Носил приказы он же (не старпому же!) на подпись командиру корабля. Всё по чину-рангу. Что Лупик и сделал. Ну а коли Ваня был в опале, то «чернуху» уже читал старпом, а Ваня лишь услужливо продолжал подавать очередные листки. Один из них гласил: «В связи с ухудшением международной обстановки и резким улучшением общекорабельной дисциплины, бдительности…. Учитывая предыдущие заслуги перед Родиной…снять ранее наложенные взыскания и представить к….». Далее шёл целый список наших корабельных товарищей. Очевидно, почуяв подвох, старпом дважды вопросительно воззрился на Лупика. На лице визави реакции не наблюдалось. «…и ходатайствовать о досрочном присвоении звания «старший мичман»…». Тут читающий чуть ли не поперхнулся: «Мичману Гордееву, мичману Лупику, мичману…». Голос старпома осёкся. Он всматривался в текст, в конце которого узрел знакомую подпись… командира корабля капитана 1 ранга Макарова. И, резко повернувшись к Ваньке буквально прорычал: «Лупик, твоих рук дело, бл…ь?!!» Отскочив подальше от разъярённого начальника, Ваня проблеял нечто похожее на: «Это нечаянно». Тут же заводское эхо отозвалось дружным и заразительным смехом команды «Чумикана». Весь экипаж корабля, в том числе и офицерский состав, по достоинству оценили изящный юмор Вани. С неделю, а то и более, все смеялись до слёз. Старпом вначале едва сдерживался и изрыгал имеющийся запас матерных слов. Но уже спустя пару недель, с благоговением пересказывал рассказ-легенду вновь прибывшим на корабль молодым офицерам, как бы в назидание о «происках» подчиненных. Нетрудно представить, как эту историю пересказывали на других кораблях. Вперед Содержание Назад
|
