Важное
Испытания МРК "Буря" вышли на финишную прямую
Новые корабли 
|
Глава 2. Дан приказ: рвать швартовы!Какой придурок с соседствующих кораблей положил первым петлю швартового конца на наш, теперь не сыскать. Хотя яснее ясного, что с неделю назад у нашего правого суетился на вид плюгавый и напрочь проржавевший эсминец. Его вид был красочной визиткой его команды и боцмана. Ко всему на этот же пал водрузили концы не менее «грамотные» мореманы соседних кораблей.Но и наши боцмана, и вахтенный у трапа хороши: промухали нахальство соседей. А теперь трос хоть зубами грызи: врезался чуть не до тела здоровенного стального пала (стальная тумба) и переплёлся чуть не с десятком других тросов, заведённых ещё при царе-батюшке. Начало было таким: сыграли аврал и дали команду крепить всё по-штормовому. Теперь уже стало ясно, что с утречка возможно отчалим. Честно говоря, вся эта чехарда осточертела, и хотелось, очень хотелось вновь ощутить тугой морской ветер. Но он опередил наши помыслы и прошёлся вдоль бухты свежим шквалом. Загрохотали теснившиеся вдоль стенки борта, заскрипели-застонали причальные троса. Закрутились юлой и притопли швартовые бочки на рейде. Из всех, стоявших у Троицкой стенки, наш борт, как и все надстройки, были гораздо выше других. Носовой конец отдали ещё в обед и нас начало наваливать на стоящих по левому борту корабли. С ГКП старпом через «матюгальник» старался перекричать нарастающий шторм: «Швартовой команде прибыть на стенку! Боцман, отдать кормовой! Да чего вы там возитесь!? Шкафутовым прибыть на стенку!» От хлынувшего ливня потемнело так, что утро превратилось в сумерки вечера. Но на бетонной, теперь уже насквозь промокшей от непогоды стенке собрались все, в том числе и аварийные партии. Ломы, ваги, всё шло в ход, но толку не прибавилось. Разобрались по тросу и по команде боцмана пытались хотя бы ослабить стальную струну троса. Рвались рукавицы, сдиралась кожа, сочилась кровь, мат стоял беспрерывный. Но и его заглушала стихия. Мало того, ко всему стало таскать трап из стороны в сторону. Да так швырнуло, что двоих сбило с ног и сбросило через леер прямо на береговые швеллера обнажённой арматуры. Матросов, истекающих кровью срочно отнесли в корабельную санчасть. Вскоре приехала скорая из госпиталя: парни покалечились изрядно. И их оставили лечиться в Севастополе. Брезентовые рукавицы, порванные в клочья, валялись повсюду, мало помогавший делу мат: его заглушал рёв непогоды. А шторм крепчал всё более. Стало очевидным, что трос надо рубить или… рвать. С каждой секундой опасность затопить один из стоящих подле нас у стенки кораблей усиливалась. Грохот стоял невообразимый, ливень застил глаза. И тут уже боцман скомандовал: « Команде на ют! Принять трап на борт! Трап крепить по-штормовому!». Сдирая в кровь колени о скользкие деревянные балясины-ступени, беспрерывно матерясь от боли, взбираемся на край юта-корму. Мокрые и с трясущимися от перенапряжения ногами и окровавленными руками, осматриваемся: все ли здесь. В такую круговерть не мудрено соскользнуть в кипящую от волн бухту. А там, в несколько секунд стихия произведёт краткий расчёт с вашей жизнью: швырнёт как щепку о любой борт, либо о бетон стенки. Уже в кубрике медик делает нам «ремонт конечностей» и бренных тел. Знамо дело: до свадьбы заживёт! И тут… Корабельные дизеля взревели так, будто хотели вылететь из корпуса. Затем нас всех бросило на палубу, друг на друга, на рундуки и переборки. Единовременно раздался жуткий грохот с хлёстким ударом вдоль борта. Стихия бесновалась: корабль вырвался из её лап! По громкой связи услышали уже охрипший голос старпома: «Ютовым на ют! Выбрать швартовый!». А дизеля, как бы подтверждая свою жизнеспособность, отзывались звуками из недр машинного отделения…Корабль вышел на фарватер бухты. Буксира по случаю нагрянувшего шторма не было. Да теперь уже без надобности. На рейд вышли без лоцмана: волны не давали возможности швартоваться к борту плавбазы. Иллюминаторы были по-штормовому задраены и мы прошли мимо памятника затонувшим кораблям, не успев попрощаться. Александровскую крепость-равелин, почти не угадывалась сквозь хляби. Мы вышли в открытое Чёрное море. Многие из нас сюда больше никогда не вернутся. Тут же ограничили расход воды по-походному: 25 литров на брата, учитывая как умывание и стирку, так и приготовление чая с супом. Посчитал и курево: 58 пачек на весь поход. Явно мало, но видно есть уставная махра? Но нас, курильщиков, а это не менее 70 процентов корабельных, жестоко разочаровали: табак не загрузили вовсе. Дизеля набрали обороты. Шли курсом на пролив Босфор. Лишь потом, на следующий день мы узнали о происшедшем после приказа командира плавбазы «рвать швартовый ходом корабля». В связи с безвыходным положением штаб Черноморского флота дал «добро» на такой приказ. Мы с интересом разглядывали, перегнувшись через леер, огромную вмятину в корме и порванный стальной трос с руку толщиной, торчащий из бухты на брашпиле. Тут же интересовались происшедшим наши гости- курсанты, глядя на перебинтованные руки у многих из нас. «Парни, что было-то вчера? А?». Кто-то из наших угрюмо ответил в тон именитому герою фильма Саиду: «Стреляли…». Такое начало похода несколько удручало и наводило на мрачные аналоги. Но наступали вторые сутки нашего похода. То ли ещё будет? По бортам, ближе к горизонту шли эсминец и СКР - боевые корабли Черноморского флота. Они что, сопровождают нас? Или показалось… Вперед Содержание Назад
|
