Важное
Заместитель Сергея Шойгу задержан по подозрению в коррупции
Быстроходный 
|
Главная / Издания / Литература / Книжная полка / Мурад Мамедов. Опережая смерть, пришло бессмертье...
ЗДРАВСТВУЙ, ЛЕЙТЕНАНТ!— Здравствуй, Гусейн! Помнишь, впервые мы познакомились с тобой в Гатчине, в читальном зале архива?Я, волнуясь, открыл серую папку и увидел твои глаза с грустинкой... Тогда я увидел тебя впервые, но что-то сразу потянуло к тебе. Может быть, матросская тельняшка, такая же родная и близкая, какую носил когда-то и я? На какое-то мгновение я увидел себя рядом с тобой. Увидел в такой же тельняшке и форменке с голубым воротничком. Вот только значка парашютиста у меня не было... Сегодня я хочу, чтобы ты снова был рядом. И на этот раз не в читальном зале архива, где царит тишина, словно люди, работающие там, прислушиваются к голосу истории. Я хочу, чтобы ты был рядом со мной на самой людной и шумной улице... Ты уже улыбаешься. Ты уже догадался! Ну, конечно же, на улице нашего Баку! И то, что это самый прекрасный и самый замечательный город на свете, могут понять только такие же, как мы с тобой, бакинцы. Когда-то давно Максим Горький сравнивал бакинские заводы и нефтяные промыслы с адом, а сам город — с Неаполем. Французам бакинский порт напоминает Марсель, а горы вокруг — Ниццу. И немцам, и финнам, и югославам наш город обязательно что-нибудь напомнит. Но мы-то знаем — Баку есть Баку. И ни на что другое он не похож... А ты, Гусейн, не забыл еще Баку? Нет, конечно! Разве можно забыть Родину? Так пойдем же! Идем смелее, лейтенант! Вот прошли мы с тобой по проспекту Кирова и свернули на Торговую. Не узнаешь? Теперь эта улица носит имя поэта Низами. А помнишь? По вечерам здесь встречались с девушками, гуляли... Если пойти дальше, пройти через Книжный Пассаж и выйти на бывшую Кривую, можно и вообще запутаться. Нет больше Кривой с летним кинотеатром «Красный Восток», есть отличная площадь... Я помню — твое детство прошло в старых кварталах. Там жили ремесленники, кебабчи и шашлычники, мелкие торговцы, игроки и даже гадалки. Окна из всех комнат дома выходили на один двор, маленький словно колодец. Соседи знали все друг о друге. Осенью, когда дул знаменитый бакинский норд, улицу заносило пылью и песком. Зимой она превращалась в мутный поток, по которому шлепали босоногие пацаны — твои сверстники и товарищи. Помнишь первые новостройки Баку? Дворец Печати, Сабунчинский вокзал, дом Каспара — Каспийского пароходства на набережной, гостиница «Интурист»? Кстати, это место тебе должно быть особенно памятным. Ведь совсем рядом, почти напротив, завод «Парижская коммуна», на котором ты когда-то работал. Помнишь один случай, который произошел с тобой вот здесь, возле гостиницы? Мне рассказал о нем твой старший брат. Ты возвращался с работы вечером. Устал, конечно. Шел и думал о чем-то своем. Подходил к трамвайной остановке и вдруг увидел... Слепой, тыкая в землю палкой, словно щупальцем, вышел на трамвайные рельсы. То ли мешали сумерки, то ли зазевался вожатый, но трамвай не убавил скорости. Тогда ты бросился к человеку, почти под вагон. Оттолкнул его в сторону, а сам едва не попал под колеса. Тогда тебя покалечило серьезно: разодрало в кровь руку да и лицо... А помнишь, как ты прятался несколько дней от матери после одного неудачного парашютного прыжка? Тебе пришлось приземляться при ветре. Не успел «погасить», прижать к земле парашют, и он, раздуваясь как парус, потащил тебя по земле. Поцарапал лицо и руки... Неделю ходил весь перебинтованный, пугал товарищей... А помнишь? Я говорю с тобой о Баку, о нашем родном городе, но ведь я уже и не бакинец. Я бакинец только душой, а давно живу в Ленинграде. Так уж сложилась моя жизнь. И как редко, как до обидного редко, приходится мне бывать в Баку! Но ведь Ленинград и для тебя не чужой город. Ведь ты защищал его... Я живу в новом районе, на самой окраине Ленинграда. Можно считать, что город начинается с моего дома — он самый последний по номеру из всех ленинградских домов. На том месте, где стоят наши дома, был когда-то аэродром, и на нем базировался один из полков вашей дивизии, Гусейн... В стороне, за домами, за лесопарком, знаменитое Пискаревское мемориальное кладбище. На нем, в братских могилах, лежит почти полмиллиона ленинградцев, погибших в суровую блокаду. На строгом граните золотом выбиты слова, ставшие теперь известными всему миру: «Никто не забыт, и ничто не забыто...». И Вечный огонь и цветы... Иногда я думаю о том, что Вечный огонь воплотил в себе огонь души каждого из погибших. И этот огонь никогда не погаснет... — Здравствуй, лейтенант! Когда мы с тобой познакомились? В архиве? Нет, конечно! Меня знакомили с тобой друзья. Если б ты только знал, сколько у тебя хороших друзей! И скольких людей я узнал через тебя, Гусейн! Герой Советского Союза генерал-лейтенант Иван Георгиевич Романенко и поэт Всеволод Борисович Азаров... Бывший начальник штаба вашей дивизии Петр Львович Ройтберг и журналист Михаил Фридман... Герой Советского Союза Игорь Александрович Каберов — да, твой Игорек, и Мазаир Абасов — твой Мазаир. Лейла-ханум Мамедбекова и кинооператор Сейфулла Бадалов... Директор 358-й школы Нина Александровна Сашина и учительница Валентина Зиновьевна Еременко... А работники библиотек, и архивов, и музеев, и наконец, твои родные — старший брат Бала Ага и сестра Шкюфа-ханум? Я приношу Вам всем огромную благодарность. ...Мне не хочется с тобой расставаться, лейтенант. Я привык к тебе. Почему я называю тебя «лейтенантом»?! Ведь твой родной 5-й истребительный полк давным-давно был переименован в Гвардейский. А разве ты не достоин носить звание гвардейца? «Гвардии лейтенант»... Мне грустно с тобой расставаться, Гусейн...  Оглавление Назад
|
Важное
Важное
Для ледокола "Виктор Черномырдин" изготовили систему управления и машинное отделение главного крана
Важное
SIPRI: общемировые военные расходы установили новый рекорд
Важное
Главное в военных СМИ за неделю: перестановки на верфях ОСК, робот-эвакуатор для передовой, закладка танкера проекта 23630