Важное
Главное в военных СМИ за неделю: перестановки на верфях ОСК, робот-эвакуатор для передовой, закладка танкера проекта 23630
"Новая ЭРА" 
|
В труде, как в боюВойна заставила резко изменить производственную программу нашего завода. Основными стали заказы фронта. В сжатые сроки мы переоборудовали несколько вспомогательных судов гражданского флота для военных целей. Уже в июле сухогруз "Леваневский" был превращен адмиралтейцами в военный транспорт, предназначенный для перевозки войск и боевой техники. На нем были переделаны грузовые трюмы и поставлено сравнительно мощное артиллерийское вооружение. Однако основные трудности нас ждали впереди. Наступила ранняя и крайне суровая зима, мы стали терять своих товарищей, погибавших от голода и вражеских артобстрелов и бомбежек. Всякий раз, когда мы вечерами вместе с парторгом цеха Натальей Климентьевной Макаровой составляли очередную сводку событий дня и очередь доходила до имен погибших от обстрелов или умерших от голода людей, с кем бок о бок проработали не один год, глаза застилало слезами, а к горлу подкатывал тугой комок. И такая в душе разгоралась ярость и ненависть к врагу, что, казалось, сумей они вырваться наружу - испепелили бы живьем всю фашистскую свору. Наверное, эти чувства и, конечно, глубокая вера в грядущую победу помогали нам выстоять в ту лихую годину. В ноябре 1941 г. на завод для ремонта прибуксировали ледокол "Волынец". Даже видавшие виды корпусники, пришедшие на пирс, ахнули, когда перед их взорами предстала картина израненного судна, у которого была разворочена вся носовая оконечность. - Где же это вас так "причесали"? - спросил старший мастер Н. М. Клубов у боцмана ледокола. - На мину впотьмах наскочили. Вы уж, ребята, постарайтесь, подремонтируйте. - Ничего себе "под-ре-монтируйте"! - повторил Клубов.- Какая, думаешь, толщина у обшивки, которая лохмотьями болтается у вас под форштевнем? - Два дюйма верных есть. - То-то, что "верных", если не больше. Чтобы ее сменить, нужен сжатый воздух, кислород и ацетилен для газовой резки, технологическое оборудование, а у нас ничего этого нет. Понимаешь, боцман, нет! Может, досками зашить вашу дыру? - невесело пошутил Клубов. Ситуация создалась, действительно, безвыходная: без газорезки нечего было и думать о замене листов обшивки. В конторку, где в глубокой задумчивости сидел Клубов, заглянул старший мастер Я. А. Кремер. - Я вот тут со своими ребятами кое-что придумал. Смотри!- Кремер вытащил из кармана блокнот и, вырвав из него листок, протянул его Клубову.- Перфорация... - Какая еще перфорация? - пока не понимая, спросил Клубов. - На блокноте перфорация сделана. Дырочки, видишь, пробиты. Потому и листок из него легко и ровно отрывается. - Постой-постой! Ты что же, предлагаешь раскроить листы наружной обшивки рассверловкой? Но ведь это не бумага из блокнота, а сталь толщиной пятьдесят миллиметров, не вдруг-то оторвешь. Хотя... Другого способа я тоже не нахожу. И вот комплексная бригада, состоявшая из судосборщиков, гибщиков, клепальщиков, под руководством двух старших мастеров взялась за дело. Днем и ночью вручную они сверлили толстые стальные листы, затем с помощью кувалд и зубил опять же вручную вырубали перемычки между отверстиями, доводили листы до нужных размеров. И выполнили сложное задание! За несколько дней сделали то, что сделать казалось совершенно невозможно. В декабре 1941 г. адмиралтейцы завершили ремонт подводной лодки. Но, чтобы вывести ее из акватории предприятия, потребовались усилия едва ли не всего коллектива: не хватало сил обрубить лед вокруг лодки, чтобы дать ей возможность выйти на фарватер. К концу 1942 г. свыше 600 человек выполняли ежедневно более двух норм. И просто невозможно перечислить всех товарищей, которые показывали образцы подлинного героизма. Приведу лишь два примера. В первые дни войны один из лучших формовщиков предприятия И. Луцкнй был назначен начальником литейного участка. Сутками не выходил он из цеха, помогая выполнять фронтовые заказы. И когда из строя вышла вагранка, коммунист Луцкий полез в раскаленную печь и исправил повреждение. Точно так же поступил и бригадир малокорпусного цеха Петр Осипович Бурцев, когда в раскаленной печи прогорели колосники. В мирное время для их замены остановили бы на несколько дней печь. Но счет времени шел на минуты. Рискуя жизнью, Бурцев за два часа устранил повреждение. В 1942 г. коллектив предприятия отремонтировал 65 ТК и 25 ПЛ. Восстановлением подводных кораблей руководил талантливый инженер и отличный организатор К. Ф. Терлецкий. Константин Филиппович Терлецкий еще в годы первой мировой войны был механиком на подводной лодке. После Великой Октябрьской социалистической революции все свои силы и богатый опыт он отдавал делу создания Советских Военно-Морских Сил. В годы блокады, несмотря на свой солидный возраст, он был для всех нас, молодых инженеров, образцом собранности, самоотверженности, творческой активности. Во избежание поражения от артобстрелов ПЛ были рассредоточены по всей Неве в черте города: в районе Петропавловской крепости, Летнего сада, Литейного моста, у завода им. ,В. И. Ленина и в других местах. Чтобы успевать на свои объекты, Константин Филиппович оседлал велосипед. Странно, конечно, было видеть на разрушенных улицах и набережных блокадного города, да еще в зимнее время, пожилого человека на велосипеде, с привязанной к багажнику "срочной и позарез нужной" деталью. Коль скоро речь зашла о подводных лодках, то нельзя не сказать о тесном содружестве военных моряков и судостроителей в достройке ПЛ К-52. Лодки этого типа называли подводными крейсерами, их не имел ни один флот в мире. Они, как говорил командующий Северным флотом адмирал А. Г. Головко, "неизменно вызывали зависть у наших союзников", а для фашистов явились "сюрпризом" не меньшим, чем знаменитая реактивная установка "катюша". На ПЛ этой серии сражался на Севере Герой Советского Союза Н. А. Лунин, который атаковал линейный корабль "Тирпиц", гордость гитлеровского флота. Чем же примечательны были ПЛ серии К? По своему водоизмещению они не уступали эскадренным миноносцам, имели мощное торпедное, минное и артиллерийское вооружение, высокие скорости подводного и надводного хода; стометровая глубина погружения обеспечивала им высокую скрытность подводного плавания. При их строительстве и оснащении были использованы передовые достижения отечественной науки и техники. В частности, лодка имела полностью сварной легкий наружный корпус, а к прочному приваривались переборки, фундаменты и цистерны. К-52 к началу войны осталась недостроенной, но на ней имелся экипаж. Моряки совместно с судостроителями в рекордно короткий срок ввели корабль в строй действующего флота. Какие же усилия потребовались от людей, если они сумели завершить все работы значительно быстрее, чем предусматривалось техническими нормами! Вот что вспоминал об этой ударной фронтовой работе кавалер орденов Ленина, Трудового Красного Знамени и Красной Звезды Иван Федотович Воробьев: "В декабре 41-го крепко схватил меня за горло голод, подняться не давал. И наверное, лежал бы я сейчас вместе со многими тысячами ленинградцев на Пискаревском кладбище, если бы не товарищи по работе и моряки с К-52. В самом начале 1942 г. пришел ко мне домой мой мастер Михаил Терентьевич Гусев с флотским старшиной. Посмотрел, вздохнул и сказал, обращаясь к моряку: - Вот он - наш лучший специалист по монтажу машинного отделения, валяется в кроватке, к праотцам, видите ли, собрался, а то, что без него работа стоит, ему и дела нет.- Потом, посерьезнев, добавил: - Иван Федотович, попробуем поставить тебя на ноги. Привезли меня на санках на завод, поместили в стационар, где я пролежал две недели. Потихоньку стал двигаться, по мере сил пробовал работать. Доходило до казусов: в отсек корабля спустишься, а подняться не можешь, сил не хватает. А пока кто-нибудь придет, чтобы помочь, смотришь, какую-нибудь работу еще сделать успеваешь. Вскоре дело пошло веселее, моряки, хоть я и был против этого, поставили меня вместе с группой таких же доходяг к себе на дополнительное питание. Работали круглосуточно, не жалея сил, до полного изнеможения,- хотелось быстрее вручить Родине грозное оружие. Сейчас это называют подвигом, а тогда мы не видели в этом ничего выдающегося - просто работали как велела совесть". После завершения всех работ состоялись ходовые испытания на Неве. Прошли они успешно. Командующий КБФ адмирал В. Ф. Трибуц дал высокую оценку труду судостроителей, многие из них были представлены к правительственным наградам. Вручили орден Красной Звезды и Ивану Федотовичу Воробьеву. К-52, как известно, героически действовала на Балтике. Подводный крейсер был награжден орденом Красного Знамени, а его командир, прославленный подводник И. В. Травкин, был удостоен звания Героя Советского Союза. В августе 1942 г. в Октябрьском райкоме партии состоялось собрание актива района (совместно с представителями КБФ), на котором судостроителям вручили переходящее Красное знамя моряков Балтики. Было радостно и приятно слышать, какую высокую оценку давали флотские друзья нашему труду: "Высокое качество произведенной вами продукции проверено в боях". На том же памятном для нас собрании актива экипажу ПЛ Щ-406, которой командовал капитан третьего ранга Е. Я. Осипов, было вручено Боевое знамя. Принимая его, он сказал, что ленинградские рабочие, ремонтировавшие корабль, показали морякам пример мужества, и заверил, что подводники будут беспощадно громить врага, мстить за блокадные муки героического города. Большой поддержкой для нас были сообщения Совинформбюро о боевых действиях кораблей, которые были возвращены к жизни руками замечательных мастеров нашего завода. Только подводные лодки, отремонтированные нашими рабочими в дни блокады, потопили 55 судов и кораблей противника. Цех, в котором я работал, в годы войны стал базой по ремонту торпедных и бронированных морских катеров. В цехе сложился коллектив отличных специалистов: монтажников, мотористов, механиков, корпусников. И если с гордостью называли имена отважных катерников А. Афанасьева, В. Гуманенко, В. Жильцова и многих других, то вся бригада торпедных катеров знала и с большим уважением отзывалась о работе наших специалистов. Катера, получившие повреждения в бою, они возвращали в строй в самые кратчайшие сроки. Коллектив нашего завода прошел через все испытания и огонь блокады. В трудные для города дни он был в первых рядах рабочего класса Ленинграда, продолжал неустанно ковать оружие для победы. В Гавани, на гранитном постаменте, стоит торпедный катер. Он весь - движение вперед. Стремительный, гордый. Это символ геройства и мужества защитников Ленинграда, но это и память о замечательных людях - судостроителях непобежденного города!
|
