Важное
Для ледокола "Виктор Черномырдин" изготовили систему управления и машинное отделение главного крана
Речные катамараны 
|
Броневых дел мастераПервое известие о строительстве бронекатеров наша рабочая бригада получила на линкоре "Октябрьская революция" в 1942 г. Хмурый осенний день. Порывистый, злой ветер с Балтики яростно разбивал невские волны о бронированный борт корабля. Веер брызг долетал на носовую артиллерийскую башню главного калибра, где мы заканчивали установку броневой защиты постов комендоров зенитных полуавтоматов. Неожиданно с палубы раздался голос дежурного офицера: - Эй, на башне! Товарищ строитель, срочно к командиру! Капитан первого ранга Н. А. Петрищев, в то время командовавший "Октябриной", как любовно мы называли линкор, встретил приветливо. Поблагодарил за все работы и сообщил: - Директор Ижорского завода Кузнецов просит срочно откомандировать вашу бригаду в Колпино. Едва мы переступили порог директорского кабинета, в котором находился и секретарь Колпинского райкома партии П. И. Иванов, как А. А. Кузнецов без лишних слов перешел к делу: - Мы с Павлом Ивановичем недавно были вызваны к секретарю ПК ВКП(б), Ленинградских областного и городского комитетов партии Андрею Александровичу Жданову. Он сообщил, что нам поручено изготовление брони для малых тральщиков, бронированных морских охотников и шхерных мониторов, которые вскоре будут строить в Ленинграде. Нужна броня для палуб и боевых рубок. Броню дадим, а вот тебе, судостроителю, и карты в руки. Действуй! - сказал Кузнецов на прощанье. П. И. Иванов также обещал оказать необходимую помощь. С планировщиком Михаилом Амосовым мы подсчитали, что листового проката, имевшегося на складе, хватит на всю программу. Это обнадеживало: ведь мартеновские печи и прокатные станы уже не работали.  Чтобы ускорить дело, за два дня по эскизам изготовили десятки шаблонов для раскроя броневого листа. Разметчицы Ева Пронина, Антонина Алексеева разметили стальные листы. Настала очередь огнерезов. Первым взял в руки газовую горелку И. И. Живов. От недоедания он едва ходил. Послевоенному поколению, видимо, трудно представить, как можно работать, если не было сил даже для того, чтобы просто стоять на ногах. На отрезанных броневых листах для их сварки требовалось отфрезеровать кромки под углом 45 градусов. Но как это сделать, если нет необходимого станочного оборудования? Казалось бы, положение совершенно безвыходное, а заказ срочный. Вот тут-то и выручила рабочая смекалка: огнерез Иван Иванович Живов предложил срезать фаски огнем. Решили попробовать. Перед тем как запалить газовую горелку, огнерез вытянул руки и долго держал их в таком положении, - Иван Иванович, что с вами? - испуганно спросила его помощница Нина Устинова. - Ничего, ничего. Смотрю вот, не дрожат ли пальцы, а то ведь все дело испортим... Дрожали, конечно. Да и мудрено им было не дрожать, если от голода, как говорится, "живот прирастал к спине". И все же заказ был выполнен в срок. Листы металла, говоря языком металлургов, были сырые. Их требовалось термически обработать, а для этого следовало восстановить камерные нагревательные печи. Операция трудная, требовавшая большого количества людей и топлива. Решить нелегкую проблему помогли партийные организации завода и района. Прибывшее подразделение опытных саперов, руководимое инженерами Д. И. Филимоновым и М. А. Кадышем, приступило к работе. Бригады саперов А. К- Павлова и А. А. Ковалева восстановили несколько нагревательных печей. Но без пара и нефти они были мертвы. Чтобы их оживить, воспользовались предложением транспортников Ф. И. Орлова и Н. Н. Фомина - проложили железнодорожную колею-времянку, пустили маневровый паровоз. Он подошел к термическому цеху и... превратился на весь период строительства кораблей в котельную на колесах. Необычно решили и проблему обеспечения жидким топливом. На заводе его не было. Приемщик изделий для БМО М. А. Розанов не то в шутку, не то всерьез сказал: "Выручит Нева". Действительно, неподалеку находилась поврежденная нефтеналивная баржа. Из нее перегружали топливо в бочки и доставляли к нагревательным печам. Первый факел пламени зажгли отозванные с переднего края обороны у Колпина мастера Ф. К. Распопов и Г. И. Городнев. Они в совершенстве знали все тонкости превращения термически необработанного, "сырого" металла в броню. Ожившие камерные печи сделали холодный цех как-то уютнее. Сюда в обеденную пору потянулись люди из других производственных подразделений, чтобы обогреться и передохнуть, поджарить на горячем металла тощие пайковые ломтики хлеба или незатейливые лепешки из отрубей, смешанных с клеем декстрином. Жарили на остатках хлопкового масла из баков, в которых до войны производили закалку брони. Масло утратило свой янтарный цвет, было черное, смешанное с окалиной. Но его перед употреблением фильтровали. Для закалки брони требовалось свежее хлопковое масло, но где было его взять? Жизнь поставила перед ижорцами, казалось бы, еще одну неразрешимую задачу: в чем закалять броню? Мы знали, что в сложной технологической цепочке изготовления брони термическая обработка - последняя важнейшая операция. Она состоит из нагрева изделия и быстрого охлаждения, вследствие чего достигается необходимое изменение структуры металла и повышаются его физические свойства, делающие тонколистовую броню пуленепробиваемой и стойкой к морской соленой воде. Решили использовать для строившихся кораблей броневые листы из стали новой марки, в создание которой внесли большой вклад будущие лауреаты Государственной премии Д. И. Бодягин, А. С. Завьялов и их коллеги. Эта сталь ("ИЗ" - "Ижорский завод") обладает тем свойством, что производить ее закалку можно не в хлопковом масле, а в обычной воде. Нагрев листов в печах поручили женской бригаде Агриппины Поповой. - Ну, бабоньки, начали!- подбадривала Попова женщин. И в огнедышащую печь бригада втолкнула пакет стальных листов. Вся эта трудоемкая операция совершалась под громкий возглас Поповой: "Взяли, еще раз взяли!" Когда листы нагревались до требуемой температуры, женщины, прикрывая лицо от нестерпимого жара, длинными крюками вытаскивали из печи тяжелые пакеты. На трехвалковых правильных вальцах опытные рабочие А. Павлушин, Н. Шишов, Н. Силин и В. Везиков устраняли коробление листов, возникавшее при нагреве в печах. Но тут появилось еще одно, казалось, совсем непреодолимое затруднение: во время правки листов лопнули нажимные винты правильных вальцов. В мирное время такое случалось, но тогда механик приносил из цеховых запасов новые винты и работа продолжалась. А тут запасов не было. Завод, к которому обратились за помощью, запросил на изготовление две недели. Вот в такую трудную минуту ко мне подошел солдат-сапер Алексей Ковалев и сказал, что сможет починить винты. - Ничего не получится,- ответил я.- Тут требуется большой токарный станок, а его сейчас на заводе нет. Ковалев загадочно усмехнулся: - Попробуем! Тащи свои порванные, винты к кузнечному горну! В горне весело заплясали синеватые огоньки горящего кокса. Сапер прогрел винт и начал священнодействовать. Он наплавлял металл в местах обрыва винта, уплотняя ударами молотка, выверял соединенные половинки линейкой. И вот работа закончена. - Забирай свои винты! - И тут же невесело пошутил : - Береги винты! Мало ли что с сапером может случиться на минном поле... Андрею Александровичу Жданову хорошо были известны трудности, испытываемые ижорцами при организации и подготовке производства броневых изделий для БМО. Он пригласил ижорцев для беседы. В составе делегации были электросварщица Е. Попова, слесарь-сборщик Н. Гончаров, правщик брони А. Павлушин, вальцовщик Е. Ершов, директор завода А. Кузнецов, парторг ЦК ВКП(б) А. Семейкин, секретарь Колпинского РК ВКП(б) П. Иванов и председатель райисполкома А. Анисимов. Товарищ Жданов поблагодарил ижорцев за успешное выполнение заказов флота и 55-й армии. На всех участках работа была организована круглосуточно. Но на сборке боевых рубок не хватало людей. Подмога пришла от флота. Первыми из флотского экипажа и дивизиона вновь строившихся кораблей прибыли катерники А. Лабунский, Н. Соколов, В. Петров, И. Полетаев. Из 72-го ижорского ОПАБа винтовку сменили на слесарно-сборочный инструмент М. Доброхотов, Н. Калашников, В. Белов и их товарищи.  Все они внимательно изучили чертежи, присланные, из конструкторского бюро "Судомеха", где при тусклом свете коптилок под общим руководством Юрия Гавриловича Деревянко разрабатывался проект БМО. Большую помощь при решении многих оперативных и технических вопросов оказала нам представитель заказчика инженер-капитан второго ранга А. Н. Донченко. Однажды во время приемки БМО Александра Николаевна обнаружила трещину на палубе. Заварить? Но под палубой цистерны с бензином. Откачать горючее и пропарить цистерны нет времени, катер вечером должен выйти на боевое задание. И тогда А. Н. Донченко принимает смелое решение: - Всем сойти на пирс! Сварщика - на палубу! Взяв асбесто-брезентовый мат, Александра Николаевна втиснулась в узкое пространство между палубой и цистерной, растянула негорючую ткань под трещиной. - Готово. Давай! И тотчас раздалось характерное гудение дуги электросварки. Прошло пять минут, десять - заварена лишь часть трещины, а руки уже онемели; тело, стиснутое металлом, затекло, от запаха бензина першит в горле, глаза слезятся, голова кружится. Выдержать - вот единственное, о чем думала она в те минуты. Когда сварка была закончена, Александра Николаевна завершила приемку катера. Точно в назначенное время корабль вышел на выполнение боевого задания. Но ижорцам такое ЧП не делало чести. Необходимо было срочно найти причины появления трещин и устранить их. Лабораторные исследования показали; что на складе металлов часть листов оказалась не, той марки стали. Их удалили. Сложнее было определить марку готовых броневых листов обшивки корпуса, уже прошедших все стадии обработки. Решили перед отправкой брони судостроителям испытать ее на ударную нагрузку, но необходимого лабораторного оборудования не оказалось. В который раз выручила рабочая смекалка. На оперативном цеховом совещании кто-то из рабочих подал удивительно простую мысль: "А что, если?.. Ну, конечно! Давайте сбрасывать броневые листы с электро-мостового крана, находившегося под самым потолком высокого цеха. Некондиционные листы не выдержат такого удара о каменный пол цеха". Тут же подготовили место для испытания листов. В цехе изготовили несложные приспособления для автоматического сброса брони. Подняли первый лист. Всех попросили отойти. Подана команда, и крановщица Мария Малюгина дернула трос, выведенный в кабину. Захваты, поддерживающие лист, раскрылись, лист с грохотом упал на камни. Только на 12-м броске контролеры обнаружили лист, давший трещину. Так была проверена вся партия брони. Ижорцы хорошо понимали, что выдержать жесткие сроки, установленные командованием фронта, возможно только при четкой организации серийного производства изделий, необходимых при постройке кораблей. Важная роль в этом деле отводилась внедрению передовых технологических процессов - поточного производства корпусной брони. Конструкторы, технологи и производственники А. Баранов, С. Седин, А. Межевов, А. Юдин и другие спроектировали и внедрили специальные стенды, позволившие ускорить сборку боевых рубок. Работа, проделанная ижорцами, позволила обеспечить судостроителей корпусной броней, боевыми рубками и другими конструкциями для строительства бронекатеров.  Как и многие мои товарищи, я с гордостью читал выданное мне временное удостоверение № 52752 о том, что приказом командующего КБФ "За образцовое выполнение боевых заданий командования на фронте борьбы с немецкими захватчиками" меня наградили орденом Красной Звезды. Вскоре адмирал В. Ф. Трибуц вручил награды и моим товарищам - участникам создания кораблей: огнерезу И. И. Живову - орден Отечественной войны II степени, вальцовщику Н. М. Шишову - орден Красной Звезды, слесарю-сборщику П. Ф. Алексееву -медаль "За трудовую доблесть". Ордена Трудового Красного Знамени был удостоен А. А. Ковалев - огнерез, электросварщик и слесарь-сборщик. Не была забыта и бригадир по термической обработке брони А. Попова, награжденная орденом Красной Звезды. Ижорцы изготовили броню не только для катеров, но и для минного заградителя "Гарибальди", флотского бронепоезда "Балтиец". В защите Ленинграда свою роль сыграли десятки морских артиллерийских башен Б-13, Б-34, бронепоезда № 30 и "Народный мститель", одетые ижорской броней. Ижорцы изготовили также 335 корпусов и башен для танков КВ, 479 броневиков БА-10, обеспечили ленинградское минометное производство трубами для стволов. Ижорцы не только самоотверженно трудились, но и стойко сражались на созданных ими оборонительных рубежах у Колпина. Оценивая подвиг, свершенный на берегах Ижоры, секретарь Ленинградского горкома ВКП(б) А. А. Кузнецов сказал: "Честь и слава ижорским рабочим!"
|
