Важное
Hyundai Heavy Industries продвигается на оборонный рынок США
Единый день 
|
Главная / Издания / Литература / Книжная полка / Правда и ложь о К-3. Сборник под ред. И.Ф. Морозова / Воспоминания штурмана АПЛ К-42 И.Г. Галутвы о походе АПЛ К-3 на боевую службу в 1967 году. Из книги "Морскими дорогами", 2008 г. Глава 2
Воспоминания штурмана АПЛ К-42 И.Г. Галутвы о походе АПЛ К-3 на боевую службу в 1967 году. Из книги "Морскими дорогами", 2008 г. Глава 2. Драма в Норвежском мореНаступило 8 сентября 1967 года, до базы оставалось немногим более 3-х суток хода.В 00.00 часов на вахту заступила 1-я боевая смена (вахтенный офицер — помощник командира капитан-лейтенант А. Лесков, вахтенный инженер-механик — командир электро-технического дивизиона капитан 3 ранга Буров), две другие смены отдыхали. Командир корабля капитан 2 ранга Ю.Ф. Степанов находился в центральном посту. Вахтенным штурманом был автор этих строк. В это время подводная лодка находилась в Норвежском море в районе Фареро-Исландского рубежа, следовала в подводном положении на глубине 80 метров, имела ход 12 узлов. На этом проекте подводных лодок в 1-м отсеке размещались торпедные аппараты и торпедный боезапас, одновременно он являлся и местом отдыха части экипажа. Во 2-м отсеке были расположены каюты офицеров, провизионная камера, шифр-пост и аккумуляторная батарея. В 3-м отсеке располагался центральный пост, из которого осуществлялось управление подводной лодкой. В 01 час 59 минут в центральном посту раздался короткий вызов из 1-го отсека по громкоговорящей связи - "Каштану". На запрос вахтенного офицера доложить обстановку первый и второй отсеки не отвечали, слышны были лишь какой-то шум и неразборчивые крики людей. По приказанию командира подводной лодки была объявлена аварийная тревога. По сигналу тревоги из второго отсека в центральный пост на свои штатные места успели проскочить командир электромеханической боевой части капитан 2 ранга В.В. Зайцев, заместитель командира по политической части капитан 2 ранга Д.А. Жиляев и командир БЧ-4 начальник радиотехнической службы капитан-лейтенант Б. Андрианов, после чего переборочная дверь между третьим и вторым отсеками была задраена и поставлена на кремальерный затвор. Таков суровый закон службы на подводных лодках: при аварии отсеки должны быть загерметизированы, чтобы не допустить её распространения, личный состав аварийного отсека должен самостоятельно бороться за живучесть, зачастую ценой своей жизни спасая весь экипаж. Поступил доклад и от командира 1-го отсека - командира минно-торпедной боевой части капитана 3 ранга Л.Ф. Коморкина, который прибыл из 2-го отсека, где он отдыхал, в горящий 1-й отсек: "Весь трюм в огне. Доложить ничего не мо...." Больше докладов из 1-го отсека не поступало. Не отвечал и второй отсек, только из шифр-поста прозвучал голос мичмана В.И. Мусатова с просьбой спасти его. С первых минут руководство борьбой за живучесть осуществляли командир корабля и командир электромеханической боевой части, при этом интенсивность действий последнего вынудили его дважды заменять регенеративный патрон ИП-46. Александр Лесков утверждает, что он принял командование кораблём, руководил борьбой за живучесть, дал команду на всплытие подводной лодки, а отдельные средства массовой информации даже стали называть его экс-командиром К-3. Абсурд! Ни о какой подмене командира корабля его помощником или заместителем командира по политической части не может быть и речи — у каждого свои функции. Находясь от начала аварии в центральном посту, могу с полной ответственностью это засвидетельствовать. При этом я ни в коем случае не хочу принизить заслуги вахтенного офицера Лескова и его роль — он сделал всё, что полагалось ему по своим функциям. Дальнейшие события развивались очень быстро. Надо отметить, что характерной особенностью практически всех пожаров на подводных лодках является их быстротечность развития с образованием с первых же минут большой концентрации продуктов горения в воздухе отсека. Над подводной лодкой и экипажем нависла смертельная угроза: в 1 и 2 отсеках бушевал пожар, температура переборки между 2 и 3 отсеками достигала 70 градусов, могли взорваться торпеды, в том числе с ядерными боеголовками, могла взорваться аккумуляторная батарея. Главный командный пункт подводной лодки, проанализировав возможные причины пожара и создавшуюся обстановку, принял решение на отсечение подачи гидравлики в носовую часть корабля. Были выполнены и необходимые переключения в электросети. Как потом оказалось, решение это было правильным. Не покидала мысль о судьбе подводников в 1 и 2 отсеках. В какое-то время температура переборки между 2 и 3 отсеками стала понижаться. Появилась надежда, что пожар из-за отсутствия кислорода потушен. В этих условиях главный командный пункт корабля принял решение на проведение разведки второго отсека. Однако попытка сравнять давление со вторым отсеком через систему вытяжной вентиляции, клинкет которой находился в штурманской рубке, привела к тому, что в штурманскую рубку, а значит, и в центральный пост, под высоким давлением хлынули дым и хлопья, а вместе с ними и угарный газ. Замечу, что клинкет по приказанию открывал О. Певцов, а задраивал уже я. Задраив клинкет, я всё-таки успел наглотаться дыма. В то время портативные средства индивидуальной защиты органов дыхания для экипажей разработаны ещё не были, имеемые аппараты ИДА-59 были громоздки, а их штатное размещение не обеспечивало быстрый доступ к ним. В штурманской рубке стоял графин с водой, разбавленной вишневым экстрактом и, смочив носовой платок и приложив его ко рту, я стал понемножку дышать. Тем не менее, вскоре я начал терять сознание, но несколько глотков воздушной смеси из дыхательного аппарата, поднесенного мичманом Михаилом Луней, буквально возвратили меня с того света. Не увенчалась успехом и попытка проникновения во второй отсек аварийной партии: не смогли открыть переборочную дверь во второй отсек. (Как потом выяснилось, открытию переборочной двери мешали тела погибших подводников). Вновь повысилась температура переборки между 2-м и 3-м отсеками, что не оставляло сомнений: во втором отсеке продолжается пожар. Не оставалось сомнений и в том, что в 1-м и 2-м отсеках погибли 38 подводников, в том числе 7 офицеров и 2 мичмана. Среди погибших был и мой коллега по специальности лейтенант Александр Петреченко, толковый, старательный молодой штурман. Между тем резко ухудшилась обстановка в центральном посту, который буквально был насыщен угарным газом. Наличие в воздухе продуктов горения, превышающих предельно допустимые концентрации в десятки и сотни раз, привело к отравлению 22 человек, некоторые потеряли сознание. Получив значительное отравление уже в начале аварии, упал, потеряв сознание у перископа, вахтенный офицер Александр Лесков. Я, когда пришел в себя после помощи от мичмана Луни, немного оттащил его в сторону, так как лежавший матрос в судорогах ногами попадал ему в голову. Потерял сознание и штурман корабля Олег Певцов, до аварии отдыхавший на своём "штатном месте" за автопрокладчиком в штурманской рубке, в трюме погиб матрос. Забегая вперед, скажу, что А. Лесков и О. Певцов, получив наиболее сильное отравление, после прихода корабля в базу были госпитализированы и долго лечились. Тем временем лодка всплыла в надводное положение, командир отдраил верхний рубочный люк, а после оценки обстановки отдал приказание на подготовку радиопередатчика для передачи радио об аварии на командный пункт флота. Справедливости ради следует отметить, что при этом произошла некоторая заминка, связанная с приступом истерии у одного из радиотелеграфистов. Усилиями командира БЧ-5 матрос был утихомирен. Дальнейший переход в базу осуществлялся уже в надводном положении. Море было достаточно спокойным, не больше 3-х баллов. Туман, холодно. По приказанию командира корабля часть отравленных подводников из центрального поста эвакуировалась аварийной партией кормовых отсеков в 8 отсек, часть — в ограждение рубки. Помню старшину из команды радиометристов, который, обладая большой физической силой, буквально на своих плечах выносил по трапу пострадавших. А это 5 метров по вертикальному трапу! В ограждении рубки было очень сыро, и чтобы люди не простудились, подстилали всё возможное: одеяла, одежду... Корабельный врач оказывал медицинскую помощь, в 8-м отсеке был организован лазарет. В центральном посту, несмотря на то, что подводная лодка была в надводном положении, концентрация продуктов горения всё ещё оставалась высокой, значительно превышала предельно допустимую, и без включения в изолирующие аппараты находиться было нельзя. Мне довелось находиться на мостике с исполнением обязанностей вахтенного офицера в первые часы после отдраивания верхнего рубочного люка. Рядом некоторое время стоял заместитель командира корабля по политической части Д.А. Жиляев, очень растерянный и подавленный. Никаких команд в центральный пост при мне он не подавал, в командование кораблем не вступал. В последующем я почти всё время находился на мостике, спускаясь в штурманскую рубку только на короткое время для определения места корабля в море, так как из штурманов остался один. Спать не хотелось. Было какое-то возбужденное состояние. И так трое суток до прихода корабля в базу. Возникли проблемы и с продовольствием: кормовая провизионная камера была к тому времени почти пуста, а носовая находилась в аварийном втором отсеке. Поэтому использовали неприкосновенный запас и пили суррогатный кофе. Через сутки подошли крейсер и 3 спасательных судна. К нам на борт прибыли командир дивизии Герой Советского Союза, контр-адмирал Н.К. Игнатов, заместитель командира дивизии по электромеханической части капитан 1 ранга В.Л. Зарембовский и флагманский врач дивизии подполковник медицинской службы И.А. Мазюк. После уточнения обстановки была вновь предпринята попытка проникновения аварийной паприи во второй отсек, которая так же, как и в первый раз, не увенчалась успехом. По повышению температуры переборки 3-го отсека стало ясно, что пожар во втором отсеке возобновился. Сознавая угрозу, нависшую над кораблем, оставшиеся подводники продолжали обслуживать материальную часть, управлять атомным реактором, обеспечивать движение корабля. Это был сплоченный коллектив мужественных и сильных людей, профессионалов своего дела, хорошо понимающих свой воинский долг и ответственность. И все они были молоды. Четко представляли мы и последствия возможного взрыва ядерного боезапаса и атомных реакторов на борту подводной лодки для Европы и кораблей в море. Так шли мы в базу аварийная подводная лодка в дальнем "охранении" крейсера и спасательных судов..." СправкаКапитан-лейтенант Галутва И.Г. служил командиром БЧ-1 на АПЛ К-42, 3-й ДиПЛ, СФ. В 1967 году был прикомандирован к экипажу АПЛ К-3 на время похода для стажировки.С заданием справился успешно. Игорь Григорьевич Галутва, капитан 1 ранга в отставке. Ветеран-подводник, писатель-маринист. Живет в г. Чернигов, Украина. В 2008 году опубликовал книгу "Морскими дорогами", кроме того, в сокращенном виде главы об аварии на АПЛ К-3 были напечатаны на сайте журнала "Фарватер submariners". Читать далее ПредисловиеИз книги И.А. Мазюка, бывшего флаг-врача 3-й ДиПЛ "Ядерная рулетка Кремля"Воспоминания о пожаре на АПЛ К-3 08.09.1967 г. Героя Советского Союза А.П. Михайловского по рассказам командира 3-й ДиПЛ Героя Советского Союза Н.К. ИгнатоваВоспоминания о пожаре на АПЛ К-3 8 сентября 1967 г. бывшего командира БЧ-5 АПЛ К-3 В.В. Зайцева. "Пожар на подводной лодке К-3. Как это было"Воспоминания о пожаре на АПЛ К-3 8 сентября 1967 г. бывшего командира БЧ-1 АПЛ К-3 О.С. ПевцоваКомментарии на выступления А.Я. Лескова в СМИ о трагедии на К-3 в сентябре 1967 года бывшего командира ЭТГ БЧ-5 Геннадия БорисоваВоспоминания штурмана АПЛ К-42 И.Г. Галутвы о походе АПЛ К-3 на боевую службу в 1967 году. Из книги "Морскими дорогами", 2008 г.Глава 1. В Средиземном мореГлава 2. Драма в Норвежском море Воспоминания командира 3-й группы ДД БЧ-5 АПЛ К-3 Лутонина Виталия о пожаре на К-3 8 сентября 1967 годаВоспоминания бывшего командира ЭТГ БЧ-5 АПЛ К-3 Сатрапинского Валерия Павловича. Из очерка Юрия Бахарева "Триумф и трагедия АПЛ К-3"Свидетельства бывшего заместителя начальника ЭМС 3-ей ДиПЛ И.Ф. Морозова о пожаре на АПЛ К-3 8 сентября 1967 г.Личные наблюдения и личные действия при получении тревожного сигнала от К-3Первый свидетель результатов трагедии в океане Похороны подводников, погибших в океане Приказ Главнокомандующего ВМФ Переход АПЛ К-3 на завод в ремонт Аварийно-восстановительный ремонт Личная версия: причина возникновения пожара на АПЛ К-3 ПослесловиеПриложенияПриложение №1. Обращение к сослуживцамПриложение №2. Доклад Приложение №3. Приказ Приложение №4. Лесков
|
.jpg)
