Байки и рассказы

Стоянка в Гвинее (Конакри)

В конце 1986 года – начале 1987 года большой противолодочный корабль (БПК) "Смышленый" начал переход из Североморска в Луанду (столица Анголы). В этой стране в то время, как и, впрочем, сегодня, шла гражданская война. СССР поддерживал одну из местных группировок, которая высказывала желание построить в Анголе социализм. Поддержка эта заключалась в поставках оружия, техники, советников. В Луанде постоянно находились советские корабли. Здесь же была организована береговая база со складами продовольствия, мастерскими и т.п. Кроме нас в Анголе находились еще и кубинские войска. Раз в полгода корабли менялись. БПК "Смышленый" шел на смену большому десантному кораблю, стоящему в Луанде.

Это была вторая боевая служба корабля за два года после ремонта в Кронштадте. Из корабля и экипажа после ремонта выжимали все соки. Семьи роптали, но терпели. Холодная война была в разгаре. Корабль к тому времени, о котором я хочу рассказать, успешно прошел Северную Атлантику с ее штормами и подошел к африканскому материку, где мы в районе рыболовного промысла отдали буксир, на котором тащили за собой тральщик, и стали более маневренным кораблем. Тральщик остался охранять наши рыболовные суда, а мы пошли дальше (ниже по карте) вдоль африканского материка. По плану у нас был заход на рейд республики Гвинея (Конакри), куда мы зашли уже в темноте и стали на якорь.

"Протопали" мы по океану уже изрядно и все на ходу, поэтому стоянка на якоре была определенной отдушиной, которую мы - в то время ближайшие друзья - решили отметить. А отметить было чем, так как я сберег к этому времени бутылку водки, а закусь найти было просто, так как ко времени 2-й боевой службы корабля мы, офицеры - "годки" ракетно-артиллерийской боевой части (БЧ-2), уже обладали определенным авторитетом, и любая команда матросам продовольственной службы даже без ведома помощника командира по снабжению (ПКС) выполнялась точно и в срок. Назначенный перед походом молодой ПКС все удивлялся, откуда у нас самые свежие и вкусные продукты - соки, сгущенка и т.п. А жили ведь все в одном большом мичманском кубрике. Итак, организовать стол решили у меня в центральном посту носового зенитно-ракетного комплекса - он довольно большой и комфортный. Почистили картофель, сложили его в 3-х литровую банку, налили воды, вставили туда кипятильник и параллельно накрыли на стол (типовой: хлеб, тушенка, сок, офицерские яблоки – лук и т.п.).

Ждать, пока сварится картофель, долго, поэтому мы по обычаю, как перед шашлыком, начали до готовности. А было нас трое. Кроме меня – командир батареи с кормового зенитно-ракетного комплекса Игорь Кулиев и командир группы движения (БЧ-5 – электромеханической боевой части) Женя Азяркин (даже неудобно сейчас так неуважительно писать... Евгений Иванович Азяркин). И только мы опрокинули по третьей, как вдруг объявляют боевую тревогу с экстренным приготовлением корабля к бою и походу, чего у нас никогда не бывало, так как боевая тревога объявляется в исключительных случаях. Но не это главное. Дело в том, что я исполнял внештатные обязанности первого вахтенного офицера, то есть на выход и постановку на якорь, бочку или к причалу обычно дергали меня. И моя фамилия в данном случае тоже была объявлена для прибытия в ходовой пост. Первая мысль: как же я буду готовить корабль и сниматься с якоря в не совсем трезвом состоянии? Но что делать! Полез в ходовой, принял вахту и начал готовить корабль по экстренному графику съемки (15 минут). Через непродолжительное время в ходовом посту появился старпом (СПК) Глеб Кириллович Авров. Он вышел на мостик, взял микрофон связи с баком, уперся лбом в стекло иллюминатора и начал руководить подготовкой к съемке с якоря. Присмотревшись к СПК и прислушавшись к его речи, я заметил, что он, оказывается, в состоянии покруче, чем я, поэтому и уперся лбом в стекло иллюминатора. Ну, думаю уже легче, запаха от меня не услышит. Почти тут же в ходовой поднялся командир корабля Сергей Владимирович, а за ним старший перехода - начальник штаба бригады десантных кораблей – некто Ондаренко В.В. Внимательно проследив за последними, я понял, что наши командиры тоже отметили стоянку на якоре и, видимо, даже подружились, так как обычной холодности и неприкрытой неприязни со стороны командира БПК к какому-то плоскодонному десантнику в данной ситуации не просматривалось. Вывод: пили вместе, и на этой почве нашли общий язык.

Итог: корабль снимался с якоря по боевой тревоге на рейде чужого незнакомого порта в полной темноте для оказания помощи какому-то нашему горе-вояке в береговой базе или еще где-то, который по неосторожности что-то себе прострелил (а у нас на борту была медицинская группа усиления), с полностью нетрезвым ходовым постом! Но, что удивительно, все прошло успешно, задачу выполнили, профессионалы ведь! А мастерство не пропьешь. Водку, естественно, потом допили, и даже картофан (по-корабельному) съели.

Р. S.: 1. Надо отдать должное начальнику штаба бригады десантников (тов. Ондаренко В.В.) – он особо не вмешивался в управление кораблем в течение всех шести с хвостиком месяцев боевой службы. Одна проблема, правда, была. При заходе в островную республику Сан-Томе и Принсипи он сошел на буксир вместе с гостями корабля, среди которых было много женщин, и мы потом два дня ничего о нем не знали и не слышали. Среди офицеров появилась даже версия, что ему на голову упал кокос, когда он отдыхал от трудов праведных под пальмой, и он бедный-раненый не может доползти до цивилизации (аборигенов острова) и сообщить о себе, или женщина, у которой он находится, оказалась физически сильнее его и не отпускает, что было маловероятно, так как габариты у нашего героя были внушительные.

2. Я упомянул выше о Е.И. Азяркине и неудобстве в величании его Женей, так как он ушел с флотской службы еще в советские времена в очень серьезные государственные органы, достиг там определенной должности и теперь его звать не иначе, как Евгений Иванович. После моего перевода с корабля в Арбатский (паркетный) военный округ я с ним виделся два раза на ходу и больше такого желания не возникало, так как у нас давным-давно нет общих интересов, да и общаться с ним оказалось очень сложно, ибо приходилось, в основном, отвечать на вопросы. А когда мой бывший товарищ узнал, что я ничего за душой не имею – "простой советский инженер", он мгновенно потерял ко мне всякий интерес. Ну и слава Богу, я ведь бизнесом не занимаюсь и мне крыша не нужна, так как я живу на одну зарплату. Как говорит народная поговорка, "от забот праведных не наживешь палат каменных", но зато спать будешь спокойно.

3. Глеб Кириллович Авров с должности старшего помощника командира корабля за то, что дал пинка в жопу матросу (выяснилось на общем комсомольском собрании корабля в присутствии командира бригады), был переведен в техническое управление штаба Северного флота, а потом - Главного штаба ВМФ, где длительное время "руководил" всей экологией ВМФ и долго ждал от государства пяти- или шестикомнатную квартиру в Москве, так как "настрогал" много детей. В последние годы руководства экологией не чужд был, как и многие российские мужчины, некоторых человеческих слабостей, что приводило к "подмачиванию" репутации и кресла прямо в служебном кабинете на ул. Спартаковской в городе-герое Москве.

4. Береговых баз (пунктов различных) в то время холодной войны у нас в некоторых африканских государствах было довольно много, в частности, в Гвинее (Бисау), Гвинее (Конакри), Анголе, Мозамбике, Вьетнаме (Камрань) и т.д.