Я не буду надоедать искушенному слушателю рассуждениями о здоровье и методах его сохранения. Все знают, что здоровье лечат доктора. Были, конечно, эти эскулапы и у нас. Но так как моряки народ здоровый, работы у них было мало: травмы там всякие, отрезать чего-нибудь, или реже – пришить. Если не было больных, они, руки – то чешутся, то сами себе зубы плоскогубцами выдергивали, то с помощью ассистента, держащего зеркало, свои аппендициты удаляли. А как еще квалификацию и медицинские навыки сохранить, когда вокруг все, как лоси, здоровые, и под нож ложиться не хотят? Лечили матросов одной таблеткой, разломанной пополам: это одному - от головы, это другому - от живота. Проблема у них была одна: кого за себя оставить, когда в отпуск идешь. Обычно оставляли самого незанятого, секретаря комитета комсомола, «комсомольца». Спасибо одному человеку, прекратил это безобразие, и с тех пор или флагманский доктор замещает, или врач с соседнего корабля. А дело было так. Гена Фараонов получил ключи от докторской каюты, зеленку, анальгин и приказ на замещение доктора на время отпуска. Инструктаж с ним доктор провел, но Гена забыл, какую половину таблетки от чего использовать. Зато он помнил главный медицинский постулат: «не навреди», и пользовал больных, по-флотски – симулянтов, только зеленкой, проводя наружное, или, как он сам его называл, поверхностное лечение. Болит голова - лоб зеленкой мажет, живот болит – мажет живот. На третий день после отъезда доктора весь экипаж был исключительно здоров, только несколько перемазан изумрудной зеленью. Собрался как-то Гена на сход, а ему его «зарубили». За внешний вид экипажа. В расстроенных чувствах начал он в докторском шкафчике рыться, и нашел кварцевую лампу. Посмотрел на нее, в руки взял, рукавом, как Аладдин, потер. Джинн, правда, не появился, не выживают они на кораблях, а вот мысль пришла: не будем ждать милостей от начальства, бесперспективное это дело, сами себе создадим условия. Пригласил в гости лейтенанта-артиллериста, сообразили они насчет закуски, шила где-то достали, кассету в магнитофон вставили, музыку слушают. Выпили по маленькой. Лампу лечебную на стол поставили, включили. Сами в плавках и темных очках, а для полноты ощущений кран умывальника открыли, загорают и плещутся. А как выпили, так еще и танцевать начали, с криками: - У вас зима, а у нас лето, солнце, Ялта! Так под буги-вуги пару бутылок и прикончили. А лампа на столе горит, бело - фиолетово так сияет, шоколадный загар создает. Как же из Ялты, да без загара? Погуляли часа три, устали, повыключали все, спать легли. Ночь прошла хорошо, под анестезией, а вот утро… За удовольствие ребята расплатились собственной шкурой. Она висела лохмотьями по всему телу, кроме мест, где были плавки, и белых «очковых» пятен вокруг глаз. Мало того, что зрелище было мерзопакостным, они и стоять не могли, не то, что ходить. Тела были в мерзких пузырях-водянках, лопающихся от малейшего прикосновения. Из-под отслужившей свое сожженной кожицы светилось живое, сочащееся мясо. Вот это погуляли, с размахом, по курортному! У них даже языки распухли. А ты не пой, когда в солярии находишься, и язык лишившему тебя схода начальнику не показывай, тем более, за глаза. Пришлось отправлять их, хорошо отдохнувших, в госпиталь. Там решили, что привезли больных с предпоследней стадией сифилиса, но венерологическое было переполнено, поэтому пересмотрели диагноз и определили чуму. А раз чума, так их в инфекционное отделение уложили. Больные, которые с ящуром или гепатитом лежали, в окна повыпрыгивали, когда наших друзей увидели. В курилке инфекционников живо обсуждался извечный вопрос: кто виноват и что делать. Особенно громко один старлей возмущался: - Мало того,- говорит, - что на любимой женщине «желтуху» поймал, в госпитале мандавошек привили, а теперь и чумовых привезли? И куда я, после выписки, такой пойду, кому нужен буду? Одну беду извел, от второй вылечат, теперь третью преодолевать буду. А если я не согласен? Кто не знает, поясню, что мандавошка и вошь платяная – одно и то же лицо. Кастелянша белье в кладовке не проветривала, вот они, эти звери, и завелись, а потом больным прививались. Причем непорочно, с простыней и пододеяльников. Начальник отделения керосин лично приносил и больным в пузырьках раздавал, кому для профилактики, кому для лечения. У старлея, почему-то, популяция оказалась особенно живучей, он даже сейчас нервически вздрагивал и ожесточенно скреб чешущееся место. Кто-то выдвинул версию, что больных, которые успешно перенесут чуму, запишут в спецназ и отправят на Ближний Восток. - А там двойную надбавку платят? – поинтересовался здоровенный мичман, заработавший гепатит во время уничтожения, на спор, 20 литров магаданского пива (обычный человек извергал пену и начинал травить уже после третьей бутылки). Узнав, что тройную, в валюте и с сохранением зарплаты на Родине, он оживился и вызвался сходить к чумным на разведку. - Мужики, вы откуда, из какой горячей точки? – вопросил он у Гены через открытое окно палаты. Гена открыл белесые от боли глаза и еле прошептал, с трудом шевеля запекшимися губами: - Из Ялты… В тот год ни один офицер или мичман с Камчатки в Крым не ездил – чума. Все ожесточенно стремились в Сочи, или, на худой конец, в Одессу, хотя там с худым концом, впрочем, как и в других местах, делать нечего. Потом доктора разобрались с нашими героями. Начальник инфекционного расстроился, что не та болезнь, он тему для диссертации выбирал, предложил чуму этим больным, в назидание другим, привить. Но уж больно слабой парочка была, отговорили его коллеги-эскулапы, больных пожалели. «Наверх» медики доложили, что к лейтенантским болезням, помимо триппера, добавилась новая – обширный ожог тела ультрафиолетом. Учить офицеров пользованию подобными приборами, как медики предложили, начальство не захотело, другое решение приняло: солярии искоренить в зародыше. С тех пор кварцевые лампы на корабли просто не выдают, докторов замещают исключительно доктора, а моряки загорают только в естественных условиях.
Учения по борьбе с диверсантами у нас проводились достаточно регулярно. Я думаю, работникам особого отдела надоедало бесполезно бороться с врагом внутренним - из-за его отсутствия - и они переключали наше внимание на гипотетического диверсанта. Надо же чем-то зарплату оправдывать. Они и так стеснялись – людям доверены тайны высшего порядка и ядерное оружие, а за ними нужно следить, ежемесячно отчитываться перед начальством об их незрелых заявлениях и антиправительственных настроениях. Например: - « Замполит «Б-101» жаловался товарищу, что для новых орденов Леонида Ильича не хватает места на портрете, и он вынужден приклеивать бумажечку на багет портрета, а затем дорисовывать очередную звездочку. Скоро закончится не только багет, но и стенка рядом с портретом; - Замполит « Б-33» в казарме постоянно слушает песню полузапрещенного автора Высоцкого В.С. «Растопи ты мне баньку, хозяюшка», или « Банька по-черному», или « Банька по-белому»-по-разному в разных источниках; - Минер « Б- 50» в пьяном виде кричал: « Всех бы пострелял!», но без фамилий и указания рода оружия. Алекс.» Начальство реагировало немедленно: «Центр - Алексу. Рекомендовать политотделу проверить Ленинскую комнату у первого. Принять зачет по знанию секретного делопроизводства у второго. О результатах, которые должны быть негативными, доложить секретной почтой. Третьего наказать за что-нибудь, и записать, что будет кричать. «Баньку» переслать в наш адрес – не слушали, а с цветом разберемся». И наши Алексы и Юстасы бросались выполнять эти ценные указания – ЦУ. Мы на них не обижались: на флоте очень много нужного, но совершенно бесполезного, а так же нужных, но бесполезных людей А «Баньку», как люди чистоплотные и зачастую лишенные возможности помыться месяцами, мы любили и, в пику им, начинали слушать во всех экипажах. Шпиона мы почему-то представляли таким: предположительно американец, но с японскими генетическими корнями. Этакий низкорослый негр с раскосыми глазами и очень злым лицом, обвешанный магнитными минами, в камуфляжном гидрокостюме и со звездно-полосатым флагом (а как же без флага? Что он будет водружать на штабе бригады в случае своей победы?) за пазухой. Морской котик среди наших камчатских нерп. Чужой флаг над штабом бригады приводил нас в негодование. По тревоге мы получали пистолеты, стреляющие металлическими стрелками вместо пуль, и специальные гранаты, взрывающиеся на заданной глубине. Потом долго мерзли и скучали. Иногда бегали по заснеженным сопкам, гоняясь, как правило, за лисой, принятой за шпиона. Лиса на бегу гадила от страха. Хуже было, если суматоха поднимала из берлоги медведя или беспокоила росомаху. Тогда гадили уже мы. Наша бдительность возрастала многократно. После пяти – семи таких тревог казалось, что проклятый негр сидит под кустом, прячется в куче мусора, скрывается за дверью подъезда, плещется у борта самого святого - твоей подводной лодки, замаскировался под старшего офицера и только поэтому не отвечает на окрики пьяного старшего лейтенанта: « Эй, ты! Стоять! А ты кто такой? Покажи личико, я сказал!» По любому такому случаю игралась тревога, и личный состав экипажей начинал рыскать по поселку. Оказывалось, что под кустом присел матрос-таджик, привыкший гадить на природе, в куче мусора прилег пьяный флагманский химик, не нашедший в себе сил двигаться дальше, а за дверью подъезда (чужого!) прятался пропагандист политотдела, заходивший к жене доктора, находившегося в море. Заходил, конечно же, за таблетками или солью. И не прятался вовсе, а из кармана монетка выпала, подобрать хотел, дверь подъезда открыл, чтобы света больше было, и т.д. Старший офицер действительно был старшим офицером из штаба флотилии, проверяющим нашу бдительность и уже отвыкшим от обращения «Эй, ты!». Личный состав, войдя во вкус игры, оставался глух к протестам и объяснениям и всех тащил в штаб бригады, к оперативному дежурному. А уж тот решал, отпускать их, или нет. Я думаю, что у него был фоторобот того шпиона. Иначе как бы он так лихо, на свой страх и риск, отпускал задержанных ? Хуже было с тем, который плескался. Его заметил помощник (назовем его Прошкиным) с соседней лодки и поднял тревогу. - Бля буду, мужик, негр, вот с такими усами, морской котик, сказал типа «фырк!» и погрузился в районе кормы. Я с корня пирса мочился а тут…- захлебывался помощник. - Не «фырк!», а «fuck!» - помрачнел искушенный в языках замкомбрига. - Тревогу играть надо. Точно, американец. Сказано – сделано. Весь поселок был выдернут из теплых постелей, а матросы из коек. Затопали сотни ног, обутых в матросские «гады», заскрипели двери оружейных сейфов, защелкали рожки, пристегиваемые к автоматам, начались хождения усиленных патрулей и беготня. Сообщили на флотилию, те – на флот. Более того – РАЗБУДИЛИ КОМАНДУЮЩЕГО ФЛОТОМ! Он, в силу должностного положения, позвонил ГЛАВКОМУ. Тот- МИНИСТРУ ОБОРОНЫ! Вооруженные силы страны были приведены в состояние ПОЛНОЙ БОЕВОЙ ГОТОВНОСТИ! Обстановка в мире была напряженной. Один диверсант мог уничтожить магнитными минами целую бригаду кораблей. Именно это сделал мой друг, Герой Вьетнама, Ван, в порту Камрань. Появление диверсанта в отдаленной базе подводных лодок очень напоминало ответный ход. Сначала штабисты Главного штаба ВМФ, а затем всех родов и видов Вооруженных Сил, сгрудившись у карт, пытались вникнуть в указания штаба Генерального. Дело было трудным изначально. Дело в том, что в военной доктрине того времени было записано, что войну мы первыми не начнем, но наш удар будет упреждающим. По логике, упредил - значит, ударил первым, то-есть первым и начал. Мы в такие дебри военной науки старались не лезть, для этого штабные есть, но и им было трудно с подобной казуистикой. Но военные – люди решительные. Не знаешь, что делать – командуй хоть что-нибудь. Скомандовали. Взревели моторы самолетов, выруливающих на взлетные полосы, грозно зашевелились башни огромных береговых орудий, крейсера начали сниматься с якоря, а десантные корабли, приняв морскую пехоту и технику, отдали швартовы. Командиры атомных подводных лодок достали из сейфов пакеты с ключами от ядерного оружия и указанием первой цели. Завращались радары дежурных кораблей и береговых постов наблюдения, полетели куда-то вертолеты с пограничниками, залаяли сторожевые собаки на блокпостах, и даже ВОХРа на оружейных складах лихорадочно защелкала затворами, досылая патрон…Военкоматы начали внеплановый призыв «партизан» на сборы. Связисты готовились обеспечить переговоры Президентов. Супостат, обнаружив нашу активность, проделал то же самое. В это время на одной из лодок не досчитались штурмана. Сначала подумали, что тот взят в плен в качестве языка иностранным шпионом. Потом вспомнили, что как язык штурман вообще никакой ценности не представляет, и вскрыли дверь его каюты. Он спал, свернувшись калачиком, пьяно и безмятежно. Стеклянная струйка слюны, трогательно, как у ребенка, вытекала из приоткрытой пасти на не первой свежести подушку. Штурман был опытным офицером и не сопротивлялся, когда его вели к комбригу. Он знал, что пьянство, даже во внеслужебное время, есть повод для наказания. Но раскаяние может это наказание смягчить, в зависимости от глубины и осознания. Поэтому каяться он начал с порога кабинета: - Товарищ комбриг, ей – богу, грамм по четыреста всего и выпили, помочились с конца пирса, и спать - устал я очень, всю прошлую ночь карты корректировал, поэтому тревоги не слышал… - С кем мочились? – корректно спросил комбриг, понимая, что собутыльника проговорившийся штурман не выдаст. - Да с Прошкиным, на нерпу, здоровенная такая, я еще ее морским котиком обозвал, все хотел в голову попасть, да струя уже не та – возраст. Прошкин кричал еще – где котик, где котик, но я спать пошел. На комбрига было страшно смотреть. Сначала он выплеснул весь свой богатейший запас ненормативной лексики в воздух. ( Немедленно см. словарь!) Воздух загустел до состояния киселя, а потом еще и запах. Это пукнул оперативный дежурный, который тоже все понял, и которому через две минуты предстояло докладывать в Главный штаб ВМФ о ходе противодиверсионной операции. Любой армейский генерал, особенно иностранный, в подобной ситуации нашел бы один выход – немедленно с честью застрелиться. Можно было еще застрелить Прошкина, но это ситуацию уже не спасало. Исправить ее можно было, только пролив кровь. Если диверсанта нет, то чью?! Комбриг распахнул окно, впустив в кабинет снежное дыхание пурги. - Оперативный, а Прошкин о диверсанте по телефону доложил? Тогда понятно, почему запаха никто не учуял…Так, передай: всей противодиверсионной вахте одновременно бросить гранаты с кормы и пирсов в сторону моря. Пусть дальше бросают, чтоб лодки не повредить. Что всплывет – вылавливать сачками, которыми крабов ловят. Командованию доложу сам… Потом, пробурчав себе под нос что-то типа: « чтобы в ложь поверили, она должна быть чудовищной», он поднял трубку спецсвязи: - Товарищ командующий, благодаря умелым действиям личного состава, диверсант уничтожен. Да… гранатами в клочья разорвало… Матерый шпион-одиночка, такой дивизии стоит… Один был, гарантирую…Мои тоже кое-что могут. Прислать клочья? Ну, пусть утром вертолетом заберут…Спасибо. Представить списки к государственным наградам? Есть… Положив трубку, он выдохнул: - Прошкина ко мне. Всю ночь Прошкин клеил камуфляжную ткань к обрывкам старого гидрокомбинезона, а потом рвал на клочья. Зубами. Края обжигал зажигалкой, а потом замачивал кусочки в тазике с морской водой. Работу комбриг контролировал лично. Главное в фальшивке – достоверность. Наши воины камуфляжа тогда не имели, обходились формой цвета хаки. Камуфляжную куртку изъяли у одного из заядлых бригадных охотников. Расставаясь с ней, он плакал. Потерю компенсировали «канадкой». Утром прилетел вертолет и увез клочья на анализ, в Москву. Там специалисты сначала обрадовались настоящей работе. А потом поняли, что это чистое надувательство. Ну не владеют американцы технологией приготовления клея БФ-88! И в резине не каучук, а в основном сажа! И камуфляжная ткань изготовлена в Балашово… Но произвести такой доклад по делу, находящемуся на контроле у Президента? Дураков нет. Дело было решено и закрыто на самом высшем государственном уровне. Президенты подписали соглашение о неприменении диверсионных групп против наших государств в контексте программы разоружения. Корабли вернулись в базы, самолеты приземлились, пушки зачехлили, международный скандал замяли. Была даже оговорена сумма компенсации семье погибшего. Ее – семью -ищут до сих пор. Комбриг получил репутацию человека, способного «разрулить» любую ситуацию, Прошкин – НСС от командования и кличку «морской котик» от сослуживцев. Участники операции были награждены орденами и медалями. Но так как их было много, а наград мало, до бригады дошла лишь одна медаль «За боевые заслуги». Да и досталась пропагандисту политотдела, который на момент всей этой кутерьмы находился в отпуске. Так всегда бывает. А нам было очень жалко нерпу. Клочьев ее шкуры хватило только на то, чтобы обшить руль бригадной «хлебовозки». Некоторые даже начали сбор средств на строительство памятника погибшей. Был объявлен конкурс на лучшую эпитафию. Победил текст «Животному, предотвратившему третью мировую…». Даже место уже выбрали – у берега, напротив штаба. Чтобы море плескалось у подножия постамента, сородичи нерпы подплывали и гордились, а так же воспитывали своих детенышей в духе патриотизма и самопожертвования… Но дело не пошло по двум причинам. Во-первых, деньги на памятник брались у жен и благополучно пропивались в период кратких заходов в Петропавловск-Камчатский. Так что нужную сумму собрать никак не удавалось. Во-вторых, комбриг, узнав об инициативе, ее не одобрил. Робкие возражения и примеры создания памятников собаке в Альпах, волчице в Италии и Русалочке в Дании, его не убедили. - Будут глупые вопросы от проверяющих - раз. У нас не Италия – два. Согласен только на памятник Прошкину, но с надписью: « Животному, которое чуть не развязало третью мировую войну» - три. На Прошкина деньги сдавать не хотелось. Так никого для потомков и не увековечили.
Голь. Коля Бурысов был краснолиц, лысоват, круглощек и квадратен. Этакий шкаф на крепких ножках. Походка у него была своеобразно-переваливающаяся, почти утиная. Зато он никогда не шатался, даже после двух литров спирта. Кроме того, он был стар – полных 32 года. Люди столько не живут. Хуже всего – он был богат. Не одно поколение молодых и не очень офицеров, видело сберегательную книжку на сумму 32 041 руб. 16 коп.,которую он демонстрировал по-пьяне. Наверное, деньги с камчатской надбавкой ему начисляли с младенческого возраста. Это сильно впечатляло и заставляло стремиться. Он закончил училище им. Дзержинского ( механическое), и перешел в политработники, т. е. стал варягом. Это чужой среди своих и чужой среди чужих. Но Коля был с твердым (титановым) механическим стержнем внутри, и чужд сентиментальности. Он шел по службе, как танк, не щадя себя и объезжая слабые придорожные кустики. Все наши бригадные командиры подлодок были выращены им и помнили это, как и времена пребывания в бессознательной должности командира боевой части или помощника под опекой Коли. На флоте доброго не забывают. Его побаивался даже комбриг, которому довелось послужить с Колей старпомом. Он был обязан Коле званием адмирала. Именно Коля вовремя не дал ему спиться. Коля был щитом и мечом на совещаниях в политотделе, когда гадкие начальники пытались привлечь к партответственности молодого неоперившегося зама, вся вина которого состояла в отсутствии опыта и не утерянной вере в положительные качества личного состава. Слушая бред, вменявшийся в вину бедняге, он начинал краснеть, переливаться сине-багровым, а затем тихо просил замов ПЛ выйти из кабинета. Что происходило за закрытой дверью, могут поведать только те, кто за ней оставался. Они, увы, молчат до сих пор. Но звук падающих предметов свидетельствовал о том, что разговор был нешуточный и серьезный. Зама больше не трогали. - Ага, умник из читателей поднял голову и верещит, что этого быть не могло и чистая травля. Наверное, Вы из БЧ-2 в прошлом? Я дам адреса бывших политотдельцев. Хотя, глядя на Ваше лицо… Пожалуй, позвоню-ка я Бурысову...иногда мудрость с возрастом не приходит…Выйдите!Пожалуйста…Я ведь тоже Колин ученик… - А вот представьте, что вы, заместитель начальника политотдела, доложили, что избиты лодочным замом. Ну и где вам дальше служить, если вас настолько не любят? Поняли? Ну ладно, сидите , так и быть , в уголке, но тихо…Продолжаю… Любимым Колиным заветом командиру ПЛ , когда на лодку приходил молодой зам, было: «Саша ( Гена, Вова), не ломай пацана. Я прошу…» После этого командир наливал Коле стакан шила, и Бурысов удалялся. И не ломали. Учили. Коля просил. Если зам оказывался говном и карьеристом, стучащим на командира, экипаж и коллег в политотдел, к нему приходил Коля. «Ты говно, сволочь и карьерист» - говорил он гаденышу в глаза, одновременно тыча в подлую грудь, где билось змеиное сердце, коротким, красным, как клешня вареного краба, толстым механическим пальцем. Дня через три гаденыш из бригады исчезал навсегда. Куда – спросите в политотделе. Однако и у Коли была слабина. Нет, я не о выпивке. Колю не могли перепить даже 4 человека. Правда, он предпочитал пить с тремя – меньше тел домой разносить. Да и выпивка никогда не считалась слабостью для офицера. Его бедой и кошмаром ( и у великих людей есть свой скелет в шкафу ) был киномеханик-почтальон, единственный матрос, находившийся в прямом подчинении замполиту. Парню было 26 лет – почти предельный призывной возраст. Он был юным хроническим алкоголиком с незаконченным высшим образованием. Отчаявшиеся родители отправили его на Камчатку, на подводные лодки, чтобы отдохнуть от проблемы и чтобы чадо привели в меридиан. Денег еще заплатили в военкомате, чтоб призвали, однако, не помогло. Он ставил брагу из зубной пасты, из перца, из изюма, из пшенки, из пшеницы, из риса, из кваса, из гороха. Емкости для браги использовались различные: штатный огнетушитель, висящий у всех на виду, бачок аварийного неприкосновенного запаса воды, дупло дерева у пирса, заботливо обмотанное ветошью, «грязная» цистерна №2, куда сливаются нечистоты (знал, подлец, физику теплообменных процессов).Однажды он использовал для приготовления браги стиральную машину помощника, которую тот опрометчиво притащил в казарму для ремонта. Если брагу находили в процессе вызревания, он глотал горсть дрожжей, стакан сахара и запивал это литром воды. Кайфовал дня три, добавляя в желудок только воду – процесс брожения продолжался. Кайф тоже. В получку он отдавал деньги матросам с «Авачи», и они привозили ему водку из Петропавловска. Водка пряталась у пирса в многочисленных сугробах. С лодки его просто не спускали, он жил на ней, но в состоянии опьянения. При стоянке у пирса в лодочный гальюн не ходят, пользуются «удобствами» на пирсе. Он выходил трезвым пописать – и возвращался пьяным. Колю критиковал, выращенный им же из помощников, командир. Это было невыносимо, западло. И Коля, как ему казалось, нашел хорошую воспитательную меру. Раз в месяц ПЛ получает для протирки приборов канистру спирта. Бензина в нее влазит 20 литров, а спирта – 30 кг. Коля взял с собой киномеханика и пошел выполнять не царское дело – получать спирт. Вручив гаду в руки драгоценную емкость с флотской крепкой валютой ( куда там доллару или евро!), Коля не спеша двинул за ним в сторону лодки. До лодки было два километра чистой снежной колеи. Справа от дороги блестела и переливалась двухметровая толща снега, слева плескалось море, сверху пригревало солнышко. Приятно, как воробьиное щебетанье, раздавался вороний «кар!». Слева, с гвалтом, что-то делили бакланы. Киномеханическая сволочь несла канистру со спиртом, не имея возможности выпить, скособочившись и потея. Было хорошо, просто праздник какой-то! Солнышко заставляло щуриться, многократно отражаясь от снега. Море плескалось. Прибой рокотал - тихо, как мурлыкающий кот. Так и вышли на пирс: киномеханик впереди, Коля сзади. И вдруг киномеханик, аккуратно поставив канистру на снег, упал возле нее, не дойдя трех шагов до трапа. « Пи..дец, переборщил с воспитанием, инфаркт у муделя, не выдержал близости спирта!» Ни на мгновение у Коли не мелькнула мысль о конце карьеры – он уже давно не помнил не то что этого понятия, но и самого слова. «Спасти негодяя любой ценой!»- решил он Кстати, а где у нас этот, ну, из БЧ-2, который в уголке? А вы что бы подумали? Вот то-то… Подбежав к матросу, Коля хотел сделать ему искусственное дыхание « рот в рот», но жуткий, свежий, терпкий спиртовой перегар ударил в нос. Вызванные Колей матросы, посмеиваясь, унесли тело на лодку. «Как?» - эта мысль свербила у Коли сутки. Он не ел, не спал, рычал на командира и подчиненных. Это было хуже и сложнее уравнения Ферми или бинома Ньютона. Он бы и их решил и доказал в ту ночь, если бы не заданная киномехаником задачка. Куда там гребанным математикам и физикам! Он даже не пил в тот вечер. Решение не приходило. Пришлось дожидаться утра, ждать, пока матрос проспится. Утром Коля был спокоен, как слон. Кулаки, величиной с голову младенца, мирно покоились на столе. Он нашел способ получить признание. Способ был настолько жесток, что ему позавидовал бы матерый гестаповец. Спирт вызывает настолько сильное обезвоживание организма, что на утро язык кажется шершавой ногой в верблюжьем носке, выросшей за ночь во рту. Ногой чужой и с пакостным запахом. Спасение одно – вода. Холодная! Много, взахлеб, заливаясь, пока не отпустит. И подержать во рту, чтобы высохший язык напитался влагой, и во - внутрь, чтобы пищевод отлип от позвоночника, и до рвотных спазм, когда она уже булькает в горле и не глотается! Киномеханик сидел напротив. Между ним и Колей стоял большой, граненый, запотевший, только что из холодильника, вожделенный стакан ВОДЫ. Рядом - такой же запотевший графин. «Расскажешь – попьешь». Коля был холоден, как айсберг и спокоен, как мумия. «Вы – фашист», заплакало убоище, и раскололось. « Вы решили унизить меня, уничтожить мой репутацию этой канистрой: нес и не выпил. Прямо « Лисица и виноград» дедушки Крылова. (Надеюсь, читатель, Вы помните о незаконченном высшем, далеко не все матросы такие).Я думал, как разрушить Ваши коварные планы. Канистра оттягивала руку, становилось жарко, а решение не шло. Я нервно поддел большим пальцем крышку канистры, и вдруг она, с чмоканьем, открылась. Пить на глазах у Вас из канистры я не мог по нескольким причинам: неудобно, и я не идиот: немного бы я выпил перед тем, как Вы меня б убили. Поэтому, от безысходности, я хватанул правой рукой снега из двухметровой его толщи справа и съел снежок, чтобы утолить жажду и успокоить нервы. И тут… Помните яблоко Ньютона? Открытая канистра и снежок соединились в одно целое! Оставалось только лепить снежки, плескать на них из канистры, разводя спирт, и есть! Сколько съел за полтора километра, не помню…Дайте, пожалуйста, воды и выпишите мне учебник по физике для пятого курса!» Как говорил Коля, тут ему и раскрылся смысл этого таинственного выражения: « Голь на выдумки хитра». До этого в виде голи представлялась обнаженная женщина, черт-те-что вытворяющая в постели. «И тут я понял, что «голь» - это матрос. А кто еще у нас голый и босый? Настоящая голь!»- откровенничал он за рюмочкой и уча нас жизни. - « А как хитра!» А киномеханик, получив учебник по физике (Коля слов на ветер не бросал и обещание выполнил), пить бросил совершенно. Он теперь читает лекции о ньютоновском яблоке то ли в Бостоне, то ли в Кембридже, но нам это не интересно. Нельзя такой сволочью на службе быть. Если б его второй раз призвать, мы б его службе-то научили! Почерпал бы говно из двухтонной «грязной-2» трехлитровой банкой, как наш зам, Колин ученик, любил практиковать в целях воспитания. Вмиг бы о своей Нобелевской забыл. А может, и простили бы…Моряки – люди отходчивые. - А что там за смех в углу? Опять этот, из БЧ-2? Пропустите меня туда, пока указка в руке, она толстая…На! На! На! Что?! Братцы, да это химик!... Только до смерти не забивайте его, хлопцы, я вас прошу
« Громко пукнуть на приеме у королевы Англии- еще не бестактность. Настоящая бестактность- указать пальцем на пукнувшего. И твердо знать,что пукнул-то ты.» Неизвестный автор
« Надо, Федя, надо» Шурик Привет, мои неугомонные, заклятые друзья! Кто могилку ворошил? Ба, да это старые знакомцы! А вот и я, ЗКПЧ, Ваш страшный сон с пятницы на субботу! Земля пластами с плеч сходит, отряхиваюсь. 17 лет, как похоронили.Вы звали? Неймется? Нате! Нос-насос, всех обнюхиваю, маленькие поросячьи глазки, горящие партийным фанатизмом, подозрительно бегают,беря всех на заметку, щетина трехдневняя, под мышкой зажата брошюрка классика «Берегись рабочих!» Письмо к американским шпионам».Так,кажется, она называется? Кто напомнит, ежели я забыл? Спасибо Михаилу, зачет, поправил, помнит. Не зря «петухи» в конспектах. Сергей Васильевич проще и небрежней, узнаю... На груди моей, на тельнике истлевшем, фотоаппарат «ФЭД», конечно же. «Феликс Эдмундович Дзержинский». С таким названием просто грех Вас в политотдел не заложить. На кителе, еле прикрывающем необъятный живот-жирное пятно, естественно, от небрежного принятия пищи у кормушки. Уши большие, чтобы все слышать, волосатые, из огромных ноздрей щетинки торчат. Перегар. Это само собой. Харя,что скажешь. Сам иногда у зеркала пугался. Накалякали что-нибудь, страдая от бессонницы,болезные? «Поднимите мне веки!» Ну-с, почитаем. Как банально...Простите, зевнул...Развлечься,что ли? Опять Вас сечь и службе учить? Скучно, но, вижу, надо...Совсем «группманы» и «бычки», вовремя с кораблей смыкнувшие, в корабельной иерархии не росшие, на пенсии оборзели. Что ж, приступим. Марксистско-ленинской подготовки не будет, не надейтесь. Всем вниз! Срочное погружение! Боевая тревога!Торпедная атака! ...Торпеды первого-второго торпедного аппаратов с ЯБП приготовить! Цель- буй ограждения на пляже! Бей,барабан! Визжите,флейты и дудки! А где волынки? Волынщикам волынить! Фанфарщикам фанфарить!Пиарщикам пиарить!Сифонщикам сифонить! Знамена, флаги, стяги и вымпела развернуть, чтоб полотнища по ветру стелились! Наш ответ Богачеву, Сергею Васильевичу и иже с ними, которых, к счастью (умные), просто нет! Марш-марш!У-лю-лю! А вот и я впереди, за всю страну в ответе. А где ветряные мельницы? Выставить на флангах!Крылья вертятся? Значит, скоро и наши витязи появятся, льняные локоны вразлет, члены наперевес, мозги последом по траве стелются! Слышите цоканье маленьких копытц? Значит, они! Всем минуту ждать! Пойду вперед, пыхтя и кашляя.Мутит от них.Но рыгать пока пока не буду, не на кого.Чего добру зря пропадать...Плохо, когда папу заставляют стать мамой, сиська-то одна... Родя,сынок, потерпи, ты моя смена и резерв. Сегодня не понадобишься, а вот завтра- даже очень! Сика корабельная, зелень подкильная, … Это заклинание, Родя, запомни. От него они слюной брызжут, не заляпайся, дальше отойди, я-то привычный…Пусть сами и утрутся… Я им либидо-то порву, подержу за яйца ежовой рукавицей.Нашел в чулане, надо только иголки расправить. Я б их одним животом в каюте задавил, но- Устав, сначала в чистом поле, сам-на-сам. Традиция, мать ее ети. Или Етти? Лишь бы хохол сало не украл, а то им больно будет. Жалко болезных. Вижу, заняться людям нечем.Их с лодок, наверное, в какой-нибудь научный центр списали, чтоб избавиться,. Вариант- отправили на курсы или в академию.Назад не взяли.Слабаки, слов нет. Иду, только чтоб другим неповадно было свой зев на замов разевать. Поспать бы... А-а -ах! Это ж надо, меня разбудить?! Я начальнику управления флота, в иностранном гарнизоне, морду набил в инспекционной командировке! А не пей столько! ЧВС-у не закладывал. Всегда сам справляюсь. А матросиков из тюрьмы иностранной, от меня же комендантом скрываемых,за сомнительное ( я его таким сделал) групповое изнасилование, там сидевших,тогда же вытащил.И «с позором отправил на Родину», на срочный дембель . И не служили вроде такие в ВС СССР.Дежурный взвод во главе с комендантом подняли, затворы передернули,тюрьму окружили, пацанов вызволили. Коменданта нашего гарнизона не бил, врут, сволочи.Это мои друзья- оусовцы. Узнаю почерк. Ну, честно, не я . Ну, может, только раз и приложился. Не по рангу вроде, но в удовольствие...Жаль, пострелять не удалось, я же и не дал.... А как самому хотелось! Поляку, брату по соцлагерю, на рынке, в морду дал. А не посылай русского домой, он сам знает, когда вернуться!Во оторвался, мужики, в ту поездку!До сих пор кулак саднит, но приятно! А к секретарю горкома партии как-то пришел, замом еще был,во время заседания жилищной комиссии исполкома. Квартиры моей части, построившей весь город, опять категорически не давали. Он мне, мол, по какому вопросу, по личным тогда-то, по служебным тогда-то.А я ему- а я к Вам, как коммунист к коммунисту...У дядьки очки и газета упали. Вышел с тремя квартирами.Весельчакам, типа Богачева и Сергея Васильевича, отдали. 20 лет на часть квартир не давали. И на Новый Год , при семи сотнях подчиненных, в арсенале, у меня все, кроме дежурной службы, трое суток отдыхали. И никаких «обеспечивающих» в подразделениях. Меня хватало.Верите? Ну кто, кроме зама, архив поднимет при приеме должности командиром БЧ-4? Плачет офицер, 400 тыс. рублей на себя принимать не хочет за отсутствующее, но не списанное с лодки оборудование. Числится, мать его...Кто виноват? А это ж наш начальник штаба бригады, до капраза уже дорос! Силы не равны? Да я же зам, целый каплей, я его в проливе на гвоздик послал, когда он мне мое место по тревоге указать пытался...Не ссы, бычок, спасу. На него повесим... Слезы-то утри и сопли подбери. А что это личный состав у тебя нестрижен? К вечеру доложить, а то дежурным по лодке пойдешь, и никакого схода... Прокурор флота мне благодарность за жестокую борьбу с пьянством среди матросов объявил. Он бы и не знал, но Ваши коллеги на ЗКПЧ настучали. А клизма- это ж разве жестокость? Пусть и публичная, вся часть у окошек лазарета. Это- спасение жизни, а вдруг этиленгликоль пил? К койке я их, болезных, может, и зря часов на шесть привязывать приказывал. С вахтенным рядом. И дежурным по части со своим :«Через 15 минут докладывать о здоровье» мешал, газеты люди не могли почитать. И отделение около пьяницы, ночью, по часу каждый, дежурило, «чтоб не захлебнулся рвотными массами»…А я контролировал. Мягче надо бы, в жопку целовать, но не мог…Гаденыши-закладчики живы, не переживайте, я ж гуманный. Да шланги на ПКР»Москва» для подъема годков из коек- детские игрушки. А вот «грязную-2», на лодке, банкой из-под воблы вычерпывать-это дело. Дилетанты. Эх, господа- товарищи офицеры, Вас бы, да ко мне на лодку, корабль или в часть...Какой там заклад в политотдел.Мой девиз:наглость и справедливость. Первым, кого я лейтенантом послал, был целый капитан-лейтенант на моем первом корабле. Я еще комсомольцем был, эмбрионом ЗКПЧ. Хотел , чтоб летеха за него вахту отстоял! Говорит, все так делали, а я борзый. Потом я во вкус вошел. Пару старлеев побил даже. А все потому, что мне, лейтенанту, только что из гнезда вылупившемуся, на Крещатике, младший лейтенант честь отдал. Ну как ему рубль давать? Помните традицию? Так и служба пошла…Вот и не верь в приметы. Закури, браток...И сплюнь... На меня тявкнули...На друзей и коллег, десятки из которых никогда уже и ответить не смогут.А многие покруче-то были. Я-так, аматор... И могилку замовскую разворошили...17 лет лежал...Им и вспомнить-то нечего... Вся эта блажь о замах -от избытка свободного времени. И недостатка ума. Ладно я, старый тупой лентяй. А они? Придется мне, как всегда, над ними надругаться. Достанем пыльные розги, встряхнем, вспомним старое, раз они забыть нас не могут, «окропим снежок красненьким». -Равняйсь, смирно! Называйте меня просто-ЗКПЧ. Бошками –то не вертите, вот он я. Или пили вчера? Ногой-то не дрожите, Сергей Васильевич... Нюхать сегодня не буду. -Михаил, Вам поработать над темами: «М.Богачев и мировой еврейский вопрос.Поименные списки замполитов-евреев Вооруженных Сил СССР», «Роль замполитов ВМФ в развале системы социализма», «М.Богачев.Переустройство мира.Концепция», «М.Богачев.Мессианство.Моя роль и место», «Замполит-враг человека и человечества», «Квинтэссенция зла и насилия.Замполит флота», « Негодяи, помнящие партийное родство. Заметки о замполитах», «М.Богачев. Моя Голгофа. Я и замполиты», « Виновные в Апокалипсисе.О флотских замах».Только не так грустно, Вы же не дядя Йося, еврейский портной со всемирной скорбью в душе... И повторите блог о заме, которого за борт хотели выбросить. Меня это на Вас возбуждает... -Сергей Васильевич, а Вы чего опять скачете? Думали, я о Вас забыл? Напрасно, напрасно. Я не злопамятный, но память у меня хорошая. Делом займитесь, крючок в руки и по шхерам и помойкам блогов, шнуром, весь мусор про замов собирать.Сами потом и сожжете.Под моим контролем. Только делайте вид, что без удовольствия этим занимаетесь , а то, право, неудобно за Вас...Лучше бы монитор родного Главкома ,Сергея Георгиевича, что у Вас в 45 ДИПЛ у угольного пирса вверх брюхом плавал, на постамент установили. Силушку во благо примените. Или затонул уже? Непорядок. И крючки на кителе застегнули, любезный.А то я этого не терплю. И доложиться... Сергей Васильевич, ну от Вас не ожидал, право. По спине похлопать? Нет? Тогда вперед и резво, я сзади пройдусь, сам проконтролирую, розгою дружески посвистывая... -Михаил, почему лицо красное?Давление? Сбросьте его. Это- приказ. Выше Ваш поникший, грушевидный нос! Капельку подберите...Вот теперь хорошо...Вперед!На баррикады жизни!Пусть кладбище уже не за горами! А по х...!Ура! Все вспомнили? Так было? Ну вот и славненько. « Не так я сильно Вас любил, как сильно Вы кричали…» Повезло, радуйтесь. Другим с Вами не повезло, вижу. Веселите нас и дальше. Не забывайте. Какое там, к бесу, покаяние, Михаил. Вы о чем ? Как сказал поэт: «И необмытого меня, под лай собачий похоронят». Искренне с Вами, как страшный сон. Навсегда.Навеки. ЗКПЧ.
P.S. Создайте виртуальный экипаж. А я к Вам- замом. ОК? Командиром-моего, из Главного штаба ВМФ. Вот уж мы с ним повеселимся. Кэп, стыдно Вам не будет. Выведем экипаж, как всегда, в отличные, как бы некоторые не хотели и не сопротивлялись. Недель за пять-шесть. Опыт. Мы сейчас и роды примем, не только оплодотворим. .И шесть часов у «Жоры Вашингтона» на хвосте еще раз запросто посидим, в преддверии 3-й мировой. Нет времени на ерунду? Так Вы ж меня, киевлянина, за себя на несколько недель оставляли, приказом, неужели сейчас не справлюсь? Только скомандуйте…А время я найду. Дрожите, красавцы… P.P.S. Как много зацепок я Вам набросал, а? Критиковать все, а не отдельные постулаты и факты Впрочем, замечание пустое, не услышите. И все ж даю добро. Пометки делаю. Не спите. ЗКПЧ.
************************************************************************************************************* А где еще пособники и сподвижники? Выговоритесь, слюну утрите, раз и навсегда рты закройте. И тему. Стара и печальна. Вот Вам перчатка: «А в чем сила, брат?» – А сила- в Тихоокеанском флоте, брат. Северный силен, но территориально мал, и люди маленькие. Растут, а Москва топчет. Черноморский параден и уставами изнасилован. А люди зашорены. Балтийский сед и стар.Уставшие. В нас сила.В тихоокеанцах.В замах корабельных-собенно. Куда бы ни послали. Мы жизнь везде вносим, свежую струю,сильную, не ослабленную простатитом.Унитаз развалить можем.Ты силу -то береги, зря на Богачевых не расходуй... Главное, брат, не уставай вструмлять. Не ошибись, смотри, с дыркой от сучка в табуретке.Обманка это. Знаю. Одни занозы, хотя, в целом, приятно. Говорю ж, обманка...Не привыкай! Целься крепче.Глаз и член востри.Вструмляй только за дело. Чего его зря тупить? Чай, не на помойке нашел... Со вструмленным офицером разговаривать проще. Ему-то деться некуда, только ножками сучить,он только и думает, как соскочить, а у тебя время есть и подумать, и глубину, и период , и ритм вструмления регулировать. Главное-чувство меры. А иначе-госпиталь. Строевые-они нежные, сам знаешь.Окучивать, ухаживать, растить себе на голову...Главное, чтоб работать потом смог. Особенно-с личным составом, который он не любит, не знает и знать не хочет.За то вструмляли, вструмляем и вструмлять будем. Не мы, так потомки... На мичманов не разменивайся, они понятливей, и слово понимают... И еще: нанес рану, сам и перевяжи, или мазью помажь.Не все ж кнут... Стакан ладошкой-то прикрой, брат, пусть среагирует жидкость, белая еще. А вот теперь-будем! «Мне нравится моя работа, гори-гори, моя звезда!» А где там Родя, чего молчишь, дружище? Ну, брат, по третьей, третью и в самой бедной хате наливают... Роде-то налей, наш человек...» .
Или, все же, умных людей большинство? Моим командирам- низкий поклон, сослуживцам- искренний привет. И всем офицерам, без исключения, -здоровья.
Моряк, говорите? А кто такой моряк? Хоть и надоело мне заниматься просветительством, но и в этот термин надо внести ясность. Моряк – это вовсе не тот, кто ходит в море… Химик, Вы опять с тезисом не согласны, неугомонный Вы наш? Смотрите на свое ухо, мы Вам зеркало дадим, наслаждайтесь. Ведь на службе Вы только и делали, что на уши начальников смотрели, оных этим раздражая, до инфаркта доводя…Вашим же, кхе-кхе, оружием… Установка на самоликвидацию, так сказать. Не поможет – придется выставить Вас за дверь, тем более, что тема Вас-то не касается, мы о моряках говорим… А вот теперь пришло время открыть Великую Военно-морскую Тайну. Моряк-понятие собирательное, оно имеет массу градаций. Неважно, в каком моряк звании, должности, насколько велики его заслуги и знания. И матрос, и мичман, и офицер, и адмирал - все моряки. Одни более резвые и неразумные, другие умудренные опытом и возрастной ленцой, но кроме моря их объединяет особый дух. Этот дух моряком и управляет, иногда вопреки его воле. Этот дух непредсказуем и всеобщ. Ему никто из моряков противостоять не в силах. Это- ДУХ МОРЯКА, или МОРСКОЙ ДУХ.. Субстанция загадочная, неодномерная, никем не раскрытая. Присуща только моряку и никому иному, даже из военных. Раскрыть его суть мы не пытаемся, силенок не хватит, обобщить - попробуем. А теперь - подробнее. Только факты. Итак… Моряк любопытен, как ребенок. Он может с неподдельным интересом, с расстояния в 200 метров, созерцать выгрузку активной зоны реактора с ремонтируемого атомохода. И чем труднее было пробраться на место наблюдения, тем интереснее смотреть. А радиацию не видно. Моряк любознателен. Он любит что-нибудь нажать, включить, покрутить, подергать, открыть. Например, вентиль захлопки шахты работы дизеля под водой, да еще на глубине не меньше 60 метров. Ну что с него взять, дитя, сущее дитя. Оно не понимает, что вода, хлынув по открытой воздушной магистрали затопит четвертый и пятый отсеки, а то и всю лодку. В Корабельном Уставе категорически запрещено прикасаться к кнопочкам и рычажкам, которые не относятся к заведованию моряка. Но он все равно прикасается и трогает! Моряк зажигает спички в помещении кислородной станции. Не потому, что там темно, выключатели ведь работают, свет горит, а потому, что там написано: «Взрывоопасно! Не пользоваться открытым огнем!». А в нем силен дух противоречия и любознательность. К счастью, судьба, в виде зуботычины старшего, более опытного товарища, его хранит. Моряк постоянно думает о девушке (жене, подруге), оставленной на берегу. Из-за этого он рассеян, несобран и путает минус и плюс при вводе угла поворота торпедных аппаратов. В результате торпеда летит не за борт, а пронизывает насквозь корабельные надстройки и затихает огромным фаллосом меж ног сидящего в каюте артиллериста, пугая последнего до «родимчика». Был артиллерист - стал кавалерист. Моряк противоречивая фигура. Помните фразу: «Если хотите со мной разговаривать, то лучше молчите». В ней он почти весь. А может, именно в этом Дух? Моряк должностное лицо, но не берет взяток. Ему просто нечего продать, кроме своей совести, а ей он не торгует. Моряк постоянно в поиске. И если он прекрасно управляется с корабельной артиллерией и ракетами, поражая все цели, то непременно хочет научиться вышивать «крестиком», или лучше всех готовить лобио, слабо представдяя, что это такое, но твердо зная, что это вкусно…. Моряк – существо романтичное, сентиментальное, где-то даже нежное и ранимое. Нежное именно там, куда обычно ранят. Рану наносит начальство. После ранения моряк становится вздорным и непредсказуемым. Ранение в это место придает ему многовекторное, а потому бесцельное ускорение. Он куда-то мчится, а окружающие и сбитые с ног встречные задаются вопросом: - Куда бежит, как в жопу раненый? А он ранен именно в это место… Сесть он не может, а это невыносимо, ведь ходить на корабле, собственно, некуда и негде, все рядом, надо бы и присесть. Если раненый моряк еще и в звании офицера, то кровь льется рекой из всех подчиненных, а многовекторность окончательно принимает вид Броуновского движения… Исключительность моряка не поддается измерению. Единственное, что его объединяет с гражданским людом, это челюсти. Да-да, как ни странно для большинства из вас, но есть у нас с гражданскими и что-то общее. Об этом, кстати, знают не все моряки, а только читавшие медицинскую брошюрку, в которой сказано: «…У моряка, как и у любого нормального человека, 32 зуба, в которых нельзя ковыряться гвоздями, вилками, ножницами и другими металлическими предметами…» Кстати, тезис достаточно спорный: у меня, например, зубов штук шесть, и мне ни разу не приходилось видеть моряка с 32-мя зубами. Наверное, все моряки, как и я, ковырялись в зубах именно тем, чем не рекомендовал безвестный эскулап. Чтобы, как понимаете, и последнюю похожесть на гражданских шпаков исключить. Не смотря на то, что моряк упитан, еда для него не на последнем месте, а на одном из первых. Мало того, что он гурман, он еще и по аппетиту сравним только с Гаргантюа. Моряк хорошо усвоил вечный принцип: «Море любит сильных, а сильные любят поесть». Небольшое количество моряков, скажем, в составе очередной вахты, может сожрать 90-суточный запас продовольствия для экипажа дизельной ПЛ всего за одну ночь. Места в «дизелюхе» мало, и продукты распихиваются по всем отсекам и шхерам, даже в сетках подвешиваются к подволоку. Они не съедаются, они вяло жуются между делом, но как-то очень быстро. Как правило, ночью. Исчезают галеты, печенье, компоты, консервы, колбасы, сыры, сливочное масло, томатная паста, картошка и даже хлеб «ГУ», в герметической упаковке и консервированный парами спирта. Саранча, завидуй и плачь! Слава Богу, что моряк не вороват и не ломает замок на двери в провизионку, благодаря чему в последней сохраняются кое-какие консервы и крупы, обеспечивающие ему минимальную поддержку жизненных сил в оставшиеся месяцы. А потом, всю боевую службу, три месяца, раз в день, экипаж питается двумя банками «кильки в томате» и горстью перловки, добавленными в 50-литровый лагун с кипятком. Так и выживает… Знал бы супостат, что ему противостоит ослабленный голодом экипаж, сразу бы войну развязал, да кто ж ему, клятому, скажет. … Среди моряков нет предателей, а если появляются, как Саблин, то самими моряками и уничтожаются. А ослабленных проглотов , привязав к ним конец потолще, вытянут в родной базе из лодочной шахты на свежий воздух, и в последствии откормят. Для новой боевой службы. И все повторится… Моряк –существо земноводное. Большую часть жизни он проводит в море, а на берег выходит только для горячо любимого процесса размножения. В это время, впрочем, как и всегда, моряк любит всех женщин, независимо от возраста, комплекции, цвета кожи и отпущенной природой красоты. За это женщины одаривают моряков неземной любовью. Только моряку человеческая популяция обязана своим неуклонным ростом и не занесением в «Красную книгу». Господа скептики, китайцы -это исключение! И вообще есть версия, что первый китаец призошел от моряка, а только потом деградировал в обычного сапиенса, сохранив, правда, главное качество…. Моряк не любит презервативов, а к СПИДУ, в отличие от гражданских, у него иммунитет. И есть только одно существо в мире, которому моряк завидует в этот период. Это питон, у которого два члена. Один можно лечить от подхваченного триппера (моряк неразборчив в связях), а вторым продолжать пользоваться. Это единственное, что мешает моряку быть сверхчеловеком. Моряк консервативен и не любит наркотиков. Он расслабляется алкоголем и табакокурением. В первом ему нет равных, ведь только он сохранил знаменитый рецепт «табуретовки» от Остапа Бендера. Он может выгнать брагу даже из дизельного топлива. Во втором он тоже не превзойден никакими курильщиками дорогих английских трубок. Ну кто из Вас, после трех суток воздержания и нехватки простого воздуха, взобравшись на мостик ПЛ , за одну минуту выкурит самокрутку из «махры», толщиной в руку, и не умрет? То-то же, слабаки… Моряк резв, как скаковая лошадь, находчив, смекалист и исполнителен. Я помню майора Сучкова, который сдал в ремонт двигатель командирского «Уазика», и пятьдесят километров, вводя в обман водителей других машин, просил «дернуть, чтоб завестись», зная, что машина без мотора... До части он доехал. Моряк дисциплинирован. Отставший от подводной лодки в Петропавловске штурман прошагал 40км за восемь часов (отряд элитного спецназа одолевает за это время лишь двадцать километров) по непроходимым камчатским зарослям, ночью, чтобы успеть к подъему Флага и выполнить приказ командира: «К утру быть в базе!». Даже звери его жрать побоялись, на фиг им бешенство? Моряк грамотен и владеет специальностью. На ЧФ экипаж судна- «спасателя», на котором остались одни матросы и старшины (офицеры и мичмана пьянствовали на берегу), вывели по тревоге корабль от пирса в море, в точку якорной стоянки. Сняли с должностей всех, экипаж расформировали, но погорячились, на мой взгляд.. Это были настоящие моряки, и матросы, и старшины. А кто их учил? Ясно, что те, снятые мичмана и офицеры. И учили хорошо, настоящим образом и военному делу… Моряк обладает чувством юмора. Обидевшись на всех и вся, угрожая взорвать зажатую в ладони гранату, он может заставить весь экипаж, во главе с командиром, петь фирменную песню корабля «Варяг», но граната будет учебной и потому безопасной. Моряк настойчив, внимателен к старшим и деликатен. Я знал человека, который посылал открытки с пожеланием здоровья, счастья и долголетия умершему три года назад ветерану ВМФ, не обращая внимания на жалкий лепет его родственников. Ровно три года! Моряк сентиментален и находчив. И если ему поручили избавиться от гарнизонных собак, он вывезет их в другую часть, а не на живодерню. Моряк бесстрашен и верен присяге. Только моряк может задраить переборку затапливаемого отсека и бороться с прибывающей водой, не щадя живота своего, ради товарищей. Только он может шагнуть в аварийный реакторный отсек, зная, что обратно уже не выйдет…Только он будет рисковать жизнью, спасая жителей какой-то незнакомой Мессины, о которой он и не слышал в своем селе. А еще только моряк может, приложив руку к козырьку фуражки и не спустив Военно-Морского Флага, погрузиться в пучину вместе со своим кораблем. Корабль -не танк, и даже не ракетная шахта, не обижайтесь, армейские ребята. Корабль- это больше, чем даже семья, это больше, чем жизнь... Это-корабль. Моряки знают. Героизм для моряка- обыденная повседневность, а не исключительность, поэтому- хватит об этом. Помпезность и пафос не для нас. Моряк- понятие многогранное, великое, бесконечное, непознаваемое, непредсказуемое. Как само море, из которого он вышел, в которое вернулся, а может, и остался навсегда, слившись с ним и став его частью… Слава тебе, дружище!
Критиковать все, а не отдельные постулаты и факты Впрочем, замечание пустое, не услышите. И все ж даю добро. Пометки делаю. Не спите. ЗКПЧ.
