— На лодке! Чего стоите поперек фарватера? — Какого черта претесь в такую видимость, когда рейд закрыт? — А мы откуда знаем, что он закрыт. Нам дали «добро» на вход...
Капитан 1 ранга А.Н Луцкий — командир ракетного подводного крейсера стратегического назначения «К-258». 1971 год.
"На самом деле, официально она называлась проще — 10-я дивизия ПЛ. В ее состав входили несколько АПЛ первого поколения пр.675 с противокорабельными крылатыми ракетами средней дальности (ПКР СД) надводного старта и одна второго поколения пр.670 с ПКР малой дальности (ПКР МД), но уже подводного старта. Пока у пирсов стояли только четыре лодки пр.675, одна пр.675К и одна пр.670. К-10 командовал капитан 1 ранга В.А. Тушурашвили, К-108 — капитан 3 ранга В.Л.Ратников, К-116 — капитан 1 ранга Н.П.Зайцев (затем — капитан 3 ранга Ю.Г.Шестак), К-189 — капитан 1 ранга А. Т. Толстиков, К-48 — капитан 2 ранга П.В.Анохин, К-201 — капитан 1 ранга В.Т.Козлов (затем — капитан 2 ранга Н.Д.Кольцов). Имелись и вторые экипажи. Один для лодок пр.675 (273-й экипаж ПЛ, капитан 2 ранга А.Г.Смирнов) и один для ПЛ пр.670 (305-й экипаж ПЛ, капитан 2 ранга Н.Н.Алкаев). Лодки К-34 (капитан 2 ранга Авдеев, затем капитан 2 ранга Л.Б.Шаипов) и К-175 (капитан 1 ранга А.А.Крылов) хоть и были приписаны к дивизии, пребывали в акватории 49-го СРЗ (судоремонтного завода — авт.) на ремонте. Одна из действующих лодок, К-48 в 1970-1973 гг. прошла модернизацию по пр.675К, в ходе которой на корабле был установлен корабельный комплекс «Касатка-Б» системы космической разведки и целеуказания для ПКР (МКРЦ). Через год-другой ожидался подход лодок 2-го поколения пр.670 и 670М с ПКР МД. Оперативная задача дивизии определялась просто—действия в открытом океане совместно с ракетоносной авиацией ВМФ против крупных группировок надводных кораблей. В основном — против авианосных ударных соединений и групп (АУС, АУГ). Честно признаться, первое время на дивизии мне пришлось не совсем уютно. Дело в том, что начальником штаба оказался капитан 1 ранга Марат Павлович Капранов, мой командир на дизельной ПЛ С-334 пр.613, (я служил на ней командиром БЧ-3), а замкомдива был капитан 1 ранга Александр Александрович Куприянов, мой одногодок, явно надеявшийся, что сам будет назначен на должность комдива. Явных трений, понятное дело, не было, но напряженность чувствовалась. Кадровики, конечно, ситуацию понимали и довольно скоро, вначале М.П.Капранова, а затем где-то через год, и А.А.Куприянова, перевели в западном направлении. На их место пришли капитаны 1 ранга Олег Александрович Крестовский и мой однокашник по 1-му Балтийскому ВВМУ подводного плавания. С ними и другими офицерами штаба, электромеханической службы и политотдела с самого начала установились добрые взаимоотношения и взаимопонимание. Заместителем командира дивизии — начальником ЭМС был инженер-капитан 1 ранга Леонид Ефимович Баклашов, всегда отличавшийся прекрасным расположением духа, оптимизмом и здоровым юмором. Не помню ни одного случая, чтобы возглавляемая им служба подводила, хотя уже в то время были трудности и проблемы в эксплуатации стареющей техники лодок 1-го поколения. Начальник политотдела капитан I ранга К.Р.Першуткин и его заместитель капитан 3 ранга А.М.Белый умело поддерживали благоприятную для успешной боевой подготовки обстановку на дивизии. И, конечно, благодаря этим людям, нашей совместной согласованной работе дивизия неоднократно занимала на флотилии первое место по итогам боевой и политической подготовки. Среди командиров лодок был и «засидевшийся» ветеран, тоже мой однокашник по высшему училищу капитан I ранга Аркадий Толстиков. Вскоре он перевелся на Запад. Остальные командиры недавно получили лодки и были еще молодые. А с молодыми надо работать, как говорили, «вывозить» в море. Прежде всего от меня требовалось освоить технику атомоходов 1-го поколения. Частично задачу облегчало то. что многое было еще на уровне дизель-электрических ПЛ кроме, конечно, ГЭУ — атомной энергетической установки. Оружие лодок и тактика его использования мне были знакомы по командирским классам и академии, кроме того, осенью 1970 г., ожидая формирования своего экипажа РПКСН, по просьбе начальника штаба 10-й дивизии ПЛ капитана 1 ранга Л.В.Кнута я занимался разработкой документов по групповому использованию лодок с противокорабельными ракетами. Кстати, именно тогда родились первые мысли по действиям в единых боевых порядках. С освоением управления лодкой пр.670 было проще, все-таки 2-е поколение, особенность заключалась только в одновальной ГЭУ со сложным винтом, так называемый, тандем. Управление и технику ПЛАРК пр.675 постигал в море то на одной, то на другой лодке в ходе отработки курсовых задач боевой подготовки. Выходы следовали один за другим. Иногда приходилось пересаживаться с одной лодки на другую прямо в море. Надо сказать, что «плавающих» дней в течение года у меня на дивизии оказалось значительно больше, чем в должности командира лодки. Однажды подсчитали — оказалось, не помню уже в каком году, более 200 суток провел в море. Между выходами в течение первого года командования дивизией вместе со штабом и командирами лодок на семинарах, тактических летучках и групповых упражнениях мы изучали теорию и отрабатывали практику групповых боевых действий наших ПЛАРК в единых боевых порядках против АУГ. На второй год начали отработку практических групповых действий в море, но пока в пределах районов БП, прилегающих к берегам Камчатки от м. Лопатка до м. Шипунский. Было весьма тесновато. Дело в том, что полномасштабный развернутый боевой порядок ударной группы атомных ракетных и многоцелевых ПЛ для действий против АУС (АУГ) занимает по площади довольно огромное пространство. Для примера — диаметр воображаемой окружности, в пределах которой располагаются огневые позиции ПЛАРК, сопоставим с расстоянием от Ленинграда до Москвы. А в будущем, когда в состав дивизии пришли ПЛАРК 3-го поколения ир.949А, боевой порядок ударной группировки занял пространство почти равное территории европейской части Союза. Мы же для отработки организации взаимодействия работали на сокращенных дистанциях. Условные пуски ракет на тактических учениях дополнялись специально организованными практическими ракетными стрельбами по морской мишенной позиции. Однажды удалось организовать совместную ракетную стрельбу по одной мишени сразу двумя ПЛАРК пр.675 и пр.670 с разных направлений, т.е. почти как в реальной боевой обстановке. Организация таких стрельб требует привлечения значительных сил и средств обеспечения. Только на охрану опасного от поражения ракетами района привлекается более десятка надводных кораблей, да и в воздухе постоянно барражировали самолеты и вертолеты. Усилия не пропали даром — обе мишени были уничтожены, причем одну их них прошили две ракеты, выпущенные с лодки пр.675. 5 мая 1976 г. мне присвоили воинское звание контр-адмирал. Произошло это достаточно неожиданно. Ранним утром шестого, когда еще спал, раздается звонок. На проводе был оперативный дежурный ВМФ капитан 1 ранга Александр Смолин, мой однокашник по 1-му Балтийскому ВВМУ подводного плавания и сослуживец по Улиссу — поздравляю с «мухой»!
Спросонья думаю: развлекается, решил меня разыграть — известно ведь, что на должности комдивов все ждут этого звания. Как правило, о представлении на флотилии было бы известно заранее, т.к. это обсуждается на Военном Совете, а тут — ни слова. Однако через несколько минут пошел шквал звонков и поздравлений от ОД флота, флотилии и собственного дежурного по дивизии. Потом уже, в частной беседе, будучи на пенсии, Борис Иванович Громов, бывший командующий флотилии, "раскрылся». Рассказал, что когда был еще в феврале, в Москве, на серьезном мероприятии кадровики подсказали написать представление... Как принято, адмиральское звание обмыли всенародно в гарнизонном кафе, но уже где-то летом, раньше море не давало. Кстати, роль тамады на этом незабываемом «мероприятии» прекрасно исполнил капитан 1 ранга Виль Тушурашвили, командир К-10. Но звание надо отрабатывать. И случай представился. Летом — общефлотское учение «Океан-76». Юго-восточнее Японии, почти на севере Филиппинского моря группа из двух ПЛАРК пр.675М и 670 условно обозначала боевой порядок из четырех ПЛАРК и одной многоцелевой АПЛ, нацеленный на АУГ «противника». Авианосную ударную группировку тогда изображала группа гражданских судов Морфлота СССР, случайно оказавшихся на переходе из Сингапура в порты Японии и далее. Их «мобилизовали», выстроили в походный ордер, похожий на боевой порядок АУС. Я был командиром ударной группы, на флагманской ПЛАРК К-48 пр.675К (командир ПЛ — капитан 2 ранга Н.В.Анохин, кстати, будущий командир дивизии). Периодически, в специальные сеансы связи, всплываем под перископ, поднимаем антенну МКРЦ и принимаем информацию с разведывательных космических спутников «К А». На экране дисплея масса одиночных и групповых точек — суда и корабли под различными флагами на значительной акватории океана. Где наша «цель» — должен подсказать управляющий береговой командный пункт, ЦКП ВМФ или КП ТОФ. Между сеансами связи поиск «цели» ведем самостоятельно, согласованно маневрируя в заданной полосе поиска. И так несколько суток кряду. Наконец, с КП ТОФ получаю целеуказание по АУГ «противника» и тут же приказание принять управление ударной группой АПЛ на себя и информация о начале «военных действий» в ближайшее время. Уже горячо! Идет быстрый обмен данными в тактической сети, взаимодействие короткими сигналами внутри тактической группы, команда на сближение, на гидроакустический контакт с целью и готовность к атаке ракетами по команде. Где-то через пару-другую часов доклад командира К-201 капитана 1 ранга Н.Н.Алкаева (он тогда со своим 305-м экипажем ПЛ держал лодку «Обнаружил АУГ, Курс... Скорость... Слежу оружием.» Час-другой ожидания, сопровождаем оружием. Наконец, очередной сеанс связи со спутником, уточнение координат цели... Еще несколько минут ожидания. Наконец долгожданный сигнал «Начало военных действий. Нанести удар оружием по назначенным целям». В тактической радиосети даю короткий сигнал «Нанести удар по назначенной цели... и обычным оружием условно. «Ч» удара—время подхода ракет к цели... час... мин. мск., далее атаковать торпедами в своем секторе». Еще пару суток бороздим Филиппинские воды и, наконец, команда следовать в базу. А там разбор учений. Присутствует Главком ВМФ Адмирал Флота Советского Союза С.Г.Горшков. Запомнилась реплика сослуживца, когда расходились на перерыв сразу после моего доклада, кажется, это был Николай Тарасович Иванов, комдив соседней стратегической дивизии. «Ну ты даешь! Быстро освоился!» Для меня это была лучшая оценка, признание своих товарищей. К сожалению, не все шло безоблачно затри года на дивизии. Были неудачные пуски ракет, и даже одно столкновение. Как-то зимой, возвращаясь с моря на одной из лодок, пришлось в Авачинской губе катером - торпедоловом перейти на другую К-116 пр.675 (капитан 3 ранга Ю.Г.Шестак), которая выходила в море на отработку курсовой задачи. Погода была мерзкая, штормовой ветер, густой снег, видимость периодически падала до 1-2 кабельтовых. На подходе к «горлу» губы встретились с тральщиком-конвоиром, встали ему в кильватер, кабельтовых в пяти и пошли на выход. Штормовой ветер в правый борт, очередной снежный заряд закрыл ТЩ, свое место держим по РЛС, доклад радиометриста каждые 2-3 мин. (индикатор кругового обзора РЛС только в рубке радиометриста в 3-м отсеке, на ходовом мостике нет). И вот в самом узком месте «горла» вдруг доклад радиометриста: — Прямо по курсу на входе в базу крупная цель, дистанция 10 кабельтовых. Цель быстро сближается с тральщиком... Метки цели и тральщика сливаются... Что за черт! При выходе подводной лодки оперативный дежурный Камчатской военной флотилии закрывает рейд, движение всех кораблей и судов запрещается! Командиру: — Стопори ход! Радистам: — Запросить тральщик... Но радист перебивает: — Мостик, 1-й докладывает: «Опасно разошелся левыми бортами с сухогрузом...» Доклад этот слышу уже в боевой рубке, скользя вниз по трапу в центральный пост. Пулей в рубку радиометриста, мельком взгляд на экран индикатора РЛС — «амеба» меток ТЩ и сухогруза растягивается к центру экрана. Да точно, идет прямо на нас. Опрометью вновь на мостик, еще из рубки кричу: — Давай ход левой, право на борт... Но уже поздно. Из снежной летящей кисеи с правого борта медленно надвигается высокий нос огромного судна. Скользящий мягкий удар позади рубки, скрежет металла, отрывающиеся листы обшивки контейнера пусковой установки, а там — боевая ракета. Время остановилось... .. .Слава Богу, пожара и взрыва нет. Из лодки доклад механика: — «Замечаний нет». С высокого мостика судна: — На лодке! Чего стоите поперек фарватера? — Какого черта претесь в такую видимость, когда рейд закрыт? — А мы откуда знаем, что он закрыт. Нам дали «добро» на вход... Ясно, прошляпила оперативная служба, прозевал тральщик-конвоир. Но почему вдруг мы оказались поперек?! Судя по всему, когда застопорили ход, нос ветром развернуло влево, рубка-то впереди миделя, парусность носа больше... Это размышления уже на возвращении в базу. Выход сорван, корабль поврежден. Впереди выгрузка ракетного боезапаса, ремонт пусковой установки. Ну а мне предстояло серьезное разбирательство. Московская комиссия разобралась довольно быстро. Официально автору этих строк вынесли только порицание, вину возложили на оперативную службу ОВРа и КВФ, кого-то сняли с должности, кого-то наказали в меньшей степени. Свои ошибки мы тоже учли, сделали разбор в штабе. Мало открыть радиолокационную вахту для наблюдения за внешней обстановкой, для удержания своего места в строю в плохую видимость, надо жестко задать режим наблюдения на соответствующих шкалах дальности, чтоб и место четко держать на шкале малой дальности и внешнюю обстановку периодически видеть на шкалах большей дальности. Между прочим, наверно, с тех времен, когда цапались на разборе этого ЧП, у меня испортились отношения с Дмитрием Михайловичем Комаровым. Он в ту пору был заместителем начальника штаба КВФ. Выпуском из нашего училища он был старше меня на год и, я думаю, страдал, что он еще капитан 1 ранга, а я уже адмирал. А дальше — больше. Через год меня назначили зам. командующего флотилией атомных ПЛ. Правда, еще через год я оказался на КВФ в должности командира отдельного дивизиона АСС. а он уже стал НШ КВФ и звание контр-адмирала вскоре получил, но взаимных симпатий это не прибавило. Так и пошло. Еще через пару лет я стал заместителем командующего КВФ по вооружению и судоремонту, он после начальника штаба стал командующим КВФ, вице-адмиралом, но и это не скрыло затаенную неприязнь. Возможно «подпитывало» давнюю «болячку» некоторое уважительное ко мне отношение командования флота? Несмотря на то, что я занимал должность заместителя командующего КВФ по ВиС, командующими ТОФ. сначала адмиралом В.В.Сидоровым, а потом и Г.А.Хватовым, мне поручались дела общефлотского масштаба зачастую не связанные с должностью. В частности, то руководство аварийно-спасательными операциями К-429 и северокорейской ДПЛ пр.633, потопленной рыбацким сейнером, то назначение старшим перехода в нашу передовую базу Камрань во Вьетнаме... Летом же 1977 г. состоялась короткая поездка в Обнинск. Там, в учебном центре ВМФ предстояло познакомиться с новой ПЛАРК 3-го поколения — пр.949 «Гранит». Там я встретился со своим однокашником Володей Мочаловым, он с СФ, тоже комдив. Чертежи и цветные демонстрационные плакаты лодки, уже прозванной «убийцей авианосцев» произвели сильное впечатление. Но все ожидания превзошло оружие подводного крейсера, особенно ракетный комплекс «Гранит». Фантастика! Столько лет прошло, но ничего лучше в мире до сих пор не создано! А тогда подумалось—дождусь ли? Он дождался. А я нет: в конце лета пришлось лететь в Москву — предстояло обычное «сито» перед новым назначением. Все так же, как всегда: номер в гостинице «Москва», беседы в кадрах ВМФ и МО СССР,, прием у ГК ВМФ на Старой площади... Осенью — приказ о назначении зам. командующего флотилией. Дивизию сдал Альфреду Берзину."
Кадровая политика, дисциплина и воспитание. - 10-я дивизия подводных лодок (1976-1982). А.С.Берзин.
"На следующий день мы приехали в ГШ ВМФ в отдел кадров. Сначала нас повели к начальнику политотдела ВМФ— члену Военного совета адмиралу В.М.Гришанову, а после к главнокомандующему ВМФ Адмиралу Флота Советского Союза С.Г.Горшкову. Первым к В.М.Гришанову вызвали А.Н.Луцкого. Оказывается, начальник политотдела флотилии контр-адмирал И.А.Катченков настрочил своё дополнение к характеристике контр-адмирала А.Н.Луцкого, где написал, что он недоступен, высокомерен, заносчив и т.п. Но видно это "дополнение" на В.М.Гришанова не подействовало, так как он в общем-то знал Катченкова... После обеда нас принял Адмирал Флота Советского Союза С.Г.Горшков. Огромный кабинет, в углу глобус выше человеческого роста. Горшков небольшого роста, лицо строгое, выглядит на семьдесят лет. Заслушал Луцкого, сразу же дал указание по быстрейшему введению в состав сил постоянной готовности К-204 и К-201. Особых вопросов и наставлений не было. Так прошёл второй день в Москве. На следующее утро нас повезли в ЦК КПСС. На проходной стоял офицер КГБ, который посмотрел наши партийные билеты и сказал куда идти. Нашли нужный номер кабинета, где нас принял контрадмирал В.И.Панин, он курировал в ЦК КПСС ВМФ. Мы рассказали Василию Ивановичу о первых двух днях наших бесед в ГУКе, с В.М.Гришановым и С.Г.Горшковым. Потом он пошёл докладывать о нас генерал-полковнику Волкову, а мы вышли в коридор и присели на стоявшие там кресла. На улице +30"С, здесь работают кондиционеры, нет никакой наглядной агитации и портретов, по коридору постоянно ходит человек в черном костюме (наблюдающий от КГБ). Наконец, нас пригласили к генерал-полковнику Волкову, тот задал несколько вопросов и отпустил. В.И.Панин провёл нас в один из буфетов и предупредил, чтобы мы ничего не хватали и ничему не удивлялись. А удивляться было чему: икра красная и чёрная, осетрина и буженина, красная рыба, сервилат, все виды фруктов и овощей и многое другое (год-то был 1976). Основная масса населения страны об этих продуктах только слышала, но их не пробовала. Мы с Луцким набрали полные подносы всяких деликатесов. Буфетчица подсчитала и сказала: "С вас 68 копеек". Я ей ответил: "Что-то мало вы насчитали". Она вежливо ответила: "У нас никогда не ошибаются". Пообедав, мы спустились в кассу аэрофлота ЦК, где нам быстро и вежливо оформили билеты. На проходной офицер КГБ уже не проверял наши партийные билеты, а просто пожелал счастливого пути, назвав каждого по фамилии. Следующие сутки ушли на перелёт на Камчатку, где мне контр-адмирал А.Н.Луцкий приказал лететь во Владивосток и заниматься К-204. Сам же Луцкий начал управлять флотилией, так как командующего флотилией вице-адмирала Б.И.Громова привезли с моря с воспалением легких."
Перу Луцкий, Анатолия Николаевича Луцкого принадлежит интересная книга - "За прочность прочного корпуса : Воспоминания подводника - ветерана "холод. войны". - СПб. : Гангут, 2002.
Не имея в настоящее время возможности привести ее целиком и даже частично, ограничимся публикацией нескольких фотографий из нее.
Курсант 1-го Балтийского ВВМУ подводного плавания. Летняя практика на Северном флоте. Сигнальный мостик подводной лодки «С-103». 1954 год.
Отец. Луцкий Николай Львович.
Лурье Вячеслав Михайлович. Адмиралы и генералы Военно-Морского флота СССР: 1946-1960. М.: Кучково поле, 2007.
"ЛУЦКИЙ Николай Львович [18.12. 1903, с. Слобода, ныне Сквирского р-на Киевской обл. — Украина, 5.9.1980, Москва]. Украинец; контр-адмирал (27.1.1951); в РККА с 1925, ВМФ с 1935; член компартии с 1927. Окончил команд, фак-т ВМА им. К. Е. Ворошилова (1.1935-2.1939), военно-мор. фак-т ВВА им. К. В. Ворошилова (12.1953-11.1955. Курсант полк, школы 299-го сп 100-й сд (11.1925-11.1926), сдал экстерном на ком-ра взвода запаса в дек. 1926. В запасе (12.1926-4.1932). Ком-р взвода (4.1932-4.1933), роты (4.1933-1.1935) УВО. Ассистент кафедры общей тактики команд, фак-та ВМА (2.1939-6.1941). Участник Вел. Отеч. войны. Ком-р по операт. части 3-го отд-я 1-го отдела (планового) ОУ ГМШ ВМФ (6-7.1941). Пом. коменданта Зап. УР (7-8.1941), и. д. ком-ра 2-й отдельн. брмп (8-9.1941), нач-к штаба 2-й отдельн. брмп БФ (9.1941-3.1943). Руководил боевыми действиями под Войносолово, ст. Котлы, Копорье, слободой Фабричная (27.8-7.9.1941). Ком-р 48-й отдельн. мсбр (б. 2-я отдельн. БМП) (3-9.1943), зам. нач-ка операт. отдела по ВПУ (9.1943-4.1944), нач-к мор. отдела (4.1944-12.1945) штаба Ленинградского фр., ВО. Нач-к штаба ВМБ Порккала-Удд (12.1945-3.1948), Рижской ВМБ (3-12.1948) 8-го ВМФ, зам. нач-ка штаба по оргвопросам штаба 7-го ВМФ (12.1948-5.1950). Ком-р Порт-Артурской ВМБ (5.1950-12.1953). Из характеристики (1953): «Имеет достаточную теоретическую подготовку, но мало плавал на кораблях и не командовал соединениями кораблей. Обладает достаточными организаторскими способностями и волевыми качествами. К себе и подчиненным требователен. В проведении в жизнь решения последователен и настойчив. Проделал большую работу по организации всех видов обороны базы во взаимодействии с армейскими частями. Успешно выполняет задание правительства по подготовке специальных кадров. Являясь участником Великой Отечественной войны, имеет боевой опыт командования частями морской пехоты на сухопутном флоте. Получил хорошую боевую практику и навыки в ведении современного общевойскового боя». Нач-к 6-го Гос. центр, полигона МО (арх-г Новая Земля) (1.1956-6.1958). В этот период были произведены один воздушн. (21.9.1957) и один подводи. (10.10.1957) испытат. ядерные взрывы. В составе научно-исслед. группы № 3 (6.1958-8.1959), зам. руководителя научно-исслед. группы (8.1959-6.1960) при ГК ВМФ. С июня 1960 в запасе по болезни. Награжден орд. Ленина (1956), 4 орд. Красного Знамени (1944— 3, 1951), орд. Трудового Красного Знамени (1958), 2 орд. Красной Звезды (1943, 1945), медалями. Похоронен на Кунцевском кладбище. Некролог: Красная звезда. 11.9.1980. Сыновья: Луцкие Анатолий Николаевич 1933г. р., контр-адмирал; Алексей Николаевич 1943 г. р., Владимир Николаевич 1941 г. р. — офицеры ВМФ."
"Морской отдел штаба фронта возглавлял капитан 1 ранга Николай Львович Луцкий. Поддерживаем с ним самый тесный контакт. От Луцкого узнаю, в частности, о последних данных разведки, касающихся приморского фланга позиций противника. Фланг прикрыт островами Бьёркского архипелага и Выборгского залива. Здесь находится специальная группа войск противника, создана сильная противодесантная оборона с многочисленными береговыми батареями и огневыми точками. Вход в пролив Бьёркёзунд и подходы к островам прикрываются минными заграждениями, которые финны сейчас усиливают. — Фронту без взаимодействия с флотом здесь не обойтись, — говорит Луцкий, комментируя эти данные. — Перед моряками, однако, стоят большие трудности. Придется преодолевать.
"... Четыре с половиной месяца начальником полигона был капитан 1 ранга Н.А. Осовский, не оставивший заметного следа в его истории. После него на Новую Землю назначили опытного военачальника контр-адмирала Н.Л. Луцкого, ранее командовавшего ВМБ в Порт-Артуре, где прошли мои лейтенантские годы. Н.Л. Луцкий много сделал для полигона..."
Фокин Валентин Васильевич.
"Фокин Валентин Васильевич. Родился 30.09 1932 г. В ЛНВМУ с 1944г. Окончил Высшее военно-морское училище радиоэлектроники имени Попова. Служил в системе ПВО страны, работал на полигоне "Байконур"."
Пименов Виктор Алексеевич.
"Пименов Виктор Алексеевич. Родился 19.06.1933 г. В ЛНВМУ с августа 1944 г., один из первых нахимовцев. Был командиром отделения в классе. Окончил Высшее военно-морское училище подводного плаваний, штурманский факультет. Служил на подводных лодках на Северном флоте, в том числе в течение 25 лет на атомоходах. Командир АПЛ. Всплывал в Бискайском заливе, где в память погибшим подводникам опустил венок из полярных цветов. В дальнейшем был начальником базы МТБ. Капитан 1 ранга. Виктор умер 26.01.1979 г. на Севере. По ходатайству нахимовцев похоронен в Ленинграде.
Отец. Пименов Алексей Г., старший краснофлотец.
"Ночь была лунная, видимость полная. Прекрасно видели подводники берег, дорогу на нем, проходящие автомашины. «К-23» находилась в теневой части фьорда, прямо под скалой, на которой располагался один из береговых постов врага. Старшина 2-й статьи С. Ф. Низовцев и старший краснофлотец А. Г. Пименов вызвались устранить неисправность, вскрыли минно-балластную цистерну, проникли в нее и принялись за ремонт. Дело это было не только сложным, но и очень опасным: ведь если бы фашисты заметили «К-23», ей надо было бы срочно погрузиться, а значит, пришлось бы заполнить водой цистерну, в которой находились двое моряков. Через несколько часов Низовцев и Пименов закончили ремонт. Лодка поставила семь мин. И вновь неполадка, вновь пришлось рисковать. В конце концов поставленная задача была выполнена."
"6 января "К-23" приступила к минной постановке в Порсангер-фьорде, однако из-за неисправности минно-сбрасывающего устройства (оборвался трос подающей тележки) лодка смогла поставить только одиннадцать мин - десять с правого борта и только одну с левого. Командир принял решение не уходить из района, а провести ремонт на месте. Весь день подводная лодка маневрировала в глубине фьорда в подводном положении, а с наступлением ночи всплыла и подошла к берегу. Вскрыв минно-балластную цистерну, старшина 2 статьи С.Ф.Низовцев и старший краснофлотец А.Г.Пименов проникли в нее и принялись за ремонт. Люди рисковали жизнью, так как "К-23" стояла под вражеским берегом, и в случае обнаружения противником была бы вынуждена погрузиться, не оставляя им шансов на спасение. Вскоре ремонт был закончен, и лодка смогла закончить минную постановку, выставить оставшиеся 9 мин... В свой последний боевой поход "К-23" вышла 29 апреля 1942 года. Старшим на борту корабля в море вышел командир Дивизиона ПЛ капитан 2 ранга М.И.Гаджиев. 12 мая 1942 года "К-23" атаковала конвой противника в составе транспортов "Карл Леонгард" (6115 брт) и "Эмеланд" (5189 брт) в охранении сторожевых кораблей "V-6106", "V-6107" "V-6108" и охотников за подводными лодками "Uj-1101", "Uj-1109" и "Uj-1110". Торпеды в цель не попали, а одна из них шла по поверхности, а в конце дистанции всплыла. Корабли застопорили ход и приступили к подъему торпеды из воды. Вдруг "К-23" неожиданно поднялась на поверхность и открыла безрезультатный артиллерийский огонь по кораблям эскорта конвоя, на что те так же ответили огнем из 88-мм орудий, выпустив в общей сложности более 200 снарядов. Лодка получила попадания и попыталась уйти, но подверглась атаке самолета Ju-88, погрузилась, а охотники начали поиск и преследование субмарины, которое длилось более 3-х часов. Гаджиев доложил по радио, что в результате торпедной атаки потоплен транспорт, а в ходе артиллерийского боя - два сторожевых корабля противника, "К-23" имеет повреждения и нуждается в немедленной помощи. Командование дало "добро" на возвращение, однако "К-23" на базу не вернулась. Вместе с кораблем погиб и его экипаж -71 человек. По одной из версий "К-23" погибла в результате атаки охотника "UJ-1109", по другой от бомб самолета Ju-88 30 бомбардировочной эскадры."
"(20 декабря (по другим данным октября) 1907 - 12 мая 1942) Аварец. Член ВКП(б) с 1930 года. Герой Советского Союза. После окончания в 1932 году ВМУ им. Фрунзе назначен командиром БЧ-3 на ПЛ "А-2". Выпускник Учебного Отряда подплава. В мае 1932 года назначен помошником командира "А-4". С мая 1933 года временно исполнял должнось командира "Л-6", а в августе 1933 года получил под свое командование "М-9". В 1934 году подводная лодка под командованием Гаджиева перебазируется на Дальний Восток. В апреле 1936 года он принимает прославленную тогда "Щ-117". В 1939 году заканчивает Военно-Морскую Академию им. Ворошилова. С сентября 1939 года в отделе боевой подготовки Штаба Северного флота, а с октября 1940 командует 1 дивизионом 1 бригады ПЛ СФ. В этой должности Гаджиев встречает начало Великой Отечественной войны. 30 июля 1941 года ему присвоено зване капитан 2 ранга. Участник двенадцати боевых походов в качестве обеспечивающего командиров подводных лодок дивизиона. Погиб 12 мая 1942 года на подводной лодке "К-23". Звание Героя Советского Союза посмертно присвоено 23 октября 1942 года. Награжден двумя Орденами Ленина, Орденом Красного Знамени, медалями, именным оружием. Навечно зачислен в списки одной из воинских частей. Именем Гаджиева назван город в Мурманской области, улицы в Мурманске, Полярном, Усть-Каменогорске, установлены памятники в городе Гаджиево и на его родине в ауле Мегеб (Мого) Гунибского района в Дагестане."
Баришполец Виталий Сергеевич.
"Баришполец Виталий Сергеевич. Родился 10.09.1932 г. Поступил в ЛНВМУ в 1945 г. В 1955 г. окончил Высшее военно-морское училище подводного плавания, минно-торпедный факультет. Служил на Тихоокеанском флоте, на ПЛ. Командовал ПЛ 613 проекта. Переведен на Черноморский флот. Был заместителем начальника оперативного отдела флота. Переведен в Москву в Оперативное управление Главного штаба ВМФ - на должность старшего офицера. Капитан первого ранга. Виктор умер 13.01.1998 г."
П.М.Маргулис. У истоков 6-й дивизии ПЛ СФ. - Шестая дивизия подводных лодок Северного флота. Люди, корабли, события. - Санкт-Петербург, 2003. Серия "На страже Отчизны", выпуск 1, 208 с. Издание выпущено к 25-летию соединения.
Первые годы службы Командиром С-88 был капитан 3 ранга Виталий Сергеевич Баришполец. Корабль постройки николаевского судостроительного завода Северным морским путем в 1959 г. перешел на ТОФ, где был модернизирован под проект 613В, т.е. за счет перекомпоновки топливно-балластных цистерн увеличил свою автономность с 30 до 45 суток. Через месяц после успешной сдачи зачетов по специальности, устройству корабля, вопросам живучести и т.п. я стал полноправным членом экипажа. Корабль готовился к БС и в начале сентября мы перешли в бухту Улисс (Владивосток) для проверки готовности ПЛ штабом ТОФ. С конца сентября ПЛ несла БС в Восточно-Китайском море и возвратилась в Советскую Гавань под проводкой ледокола 8 ноября 1967 г. Сложность службы заключалась в том, что единственный на корабле штурман отвечал еще и за связь, и за радиотехнические средства, а кроме того, в море в надводном положении ПЛ нес как вахтенный офицер еще и ходовую вахту. После училища такая нагрузка казалась адовой, но в конце концов привыкаешь ко всему. Это плавание было для меня школой жизни, школой мужества, школой становления как штурмана. Корабль успешно выполнил все поставленные перед нами задачи, по итогам года занял первое место среди ПЛ соединения и командир ПЛ капитан 3 ранга В.С.Баришполец, сдав дела и обязанности капитану 2 ранга Рудольфу Васильевичу Пустовиту, убыл на учебу в ВМА им. А.А.Гречко.
Отец. Баришполец Сергей Т.
"А капитан 3 ранга С.Т. Баришполец столь же самоотверженно занимался подготовкой и ремонтом торпед, столь необходимых для подводных лодок, торпедных катеров и авиации. Его стараниями были расширены мастерские Гребного порта. Здесь в самые тяжелые дни блокады не затихала работа. С. Т. Баришполец и его подчиненные сумели обеспечить торпедами все нужды флота и нашей авиации."
"Надо было, однако, разгадать секреты — разоружить торпеды, узнать их устройство, принцип действия, тактику применения и выработать рекомендации по борьбе с ними. Эта очень трудная и опасная работа была поручена лучшим флотским специалистам минно-торпедного оружия, таким, как инженер-полковник О. Б. Брон, капитан 3 ранга С. Т. Баришполец, инженер-капитан В. М. Саульский, старший лейтенант В. М. Шахнович и многие другие."
"Но вернусь к осени сорок третьего года и к нашей военно-морской базе. В Новороссийском порту (очисткой его от мин занимались, конечно, мы сами) восстанавливалось судоремонтное хозяйство. Ничего срочнее этого у базовых тыловых служб не могло быть — корабли получали боевые повреждения каждый день. Преодолев бесчисленные трудности, начальник техотдела Шахназаров и командир ремонтной роты Баришполец пустили к началу октября бывшие мастерские морпогранохраны, и это было первое заработавшее в городе предприятие. Тока от подвижной электростанции едва хватало для питания нескольких станков. Чтобы поднимать суда на слип, соорудили примитивный ручной ворот. Но часть катеров, поврежденных при высадках у Соленого, ремонтировали уже тут."
Чурилов Станислав Анатольевич.
"Чурилов Станислав Анатольевич. Родился 17.05.1933 г. В ЛНВМУ с 1944г. Окончил Высшее военно-морское училище подводного плавания, штурманский факультет. С 1955 по 1961 гг. служил на подводных лодках на Тихоокеанском флоте. Уволен в запас в связи с сокращением Вооруженных сил. После увольнения в запас в 1961-1962 гг. работал в ЦКБ "Рубин". В дальнейшем с 1962 по 1994 гг. работал на предприятии "Водтрансприбор". Был начальником бюро и возглавлял выпуск системы "Каравелла". С 1994 г. - деятельно работающий пенсионер."
Внуков Вадим Дмитриевич.
"Внуков Вадим Дмитриевич. Родился 14.06.1933 г. В ЛНВМУ с 1944 г. В 1955 г. окончил Высшее военно-морское училище подводного плавания, штурманский факультет. Служил на Северном флоте. Был помощником командира ПЛ 611 проекта. В дальнейшем был старшим преподавателем кафедры навигации в ВВМУРЭ им. А.С. Попова на кафедре военно-морской подготовки. Капитан 1 ранга запаса."
Продолжение следует.
Обращение к выпускникам нахимовских училищ. К 65-летнему юбилею образования Нахимовского училища.
Пожалуйста, не забывайте сообщать своим однокашникам о существовании нашего блога, посвященного истории Нахимовских училищ, о появлении новых публикаций.
Для поиска однокашников попробуйте воспользоваться сервисами сайта
нвму
Сообщайте сведения о себе и своих однокашниках, воспитателях: годы и места службы, учебы, повышения квалификации, место рождения, жительства, иные биографические сведения. Мы стремимся собрать все возможные данные о выпускниках, командирах, преподавателях всех трех нахимовских училищ. Просьба присылать все, чем считаете вправе поделиться, все, что, по Вашему мнению, должно найти отражение в нашей коллективной истории. Верюжский Николай Александрович (ВНА), Горлов Олег Александрович (ОАГ), Максимов Валентин Владимирович (МВВ), КСВ. 198188. Санкт-Петербург, ул. Маршала Говорова, дом 11/3, кв. 70. Карасев Сергей Владимирович, архивариус. karasevserg@yandex.ru
Ара-губа. Конец апреля 196… года. На пороге окончание зимнего периода обучения и начало Полярного дня. Мороз и снегопад слабеют, и порой буйствует весна. Журчат ручьи, обнажая зимние запасы всякой срани на территории бригады подводных лодок. Вместе с солнечными днями вот-вот нагрянет хмурая инспекция штаба флота, с проверкой бригады «эсок» на герметичность; чего достигли в укреплении боеготовности и над чем надо поработать. Комбриг Булыгин всем своим хребтом почувствовал, что ранняя весна и теплынь, разлагающе подействовали на подчиненные ему морские души. «Надо встрепенуть народ, иначе оборзеют» - подумал комбриг. Собрал командиров. Вздрючить и встрепенуть.
- «Зима прошла, настало лето. Спасибо партии за это» - так говорит наш начпо, а вот мне благодарить отцов-командиров не за что. Сходит снег и отовсюду вылезает бардак, показывая нам замусоленный кукиш. Только что гондоны не валяются по всей территории бригады, как в жилом городке. Глаза бы мои не глядели! А как перемещаются экипажи от казарм к своим лодкам на причалах? Табуны пленных или рабов, гонимых на галеры! Только строевая подготовка и образцовое содержание объектов способны бестолковку моряка направить на истинный курс. Я вставлю всем в башку по прибору Обри (прибор Обри - гироскоп, обеспечивающий ход торпеды на цель), или моржовую кость куда надо, но образцовый порядок будет. Отныне, с восхода и до захода Солнца - вылизывать объекты, как леденец. С удовольствием и не переставая. Переходы на лодку и обратно совершать по-экипажно, строго по распорядку и под барабан. Одиночек комендант будет отлавливать и расстр… сажать в кутузку. У кого есть ко мне вопросы? - иерихонским басом пропел свою установку комбриг. Для краткости изложения, заковыристые по-французски обороты, сознательно опущены. Не выговорить. Комбриг был родом из мест, где российские археологи сделали (откопали) открытие ХХI века. Эпохальное. Мат-то ведь наш! Славянский! А не каких-то там татаро-монголов. И статью комбриг отличался богатырской. С трудом и мылом протискивался в рубочный люк (Ø 650 мм) подлодки. Кажется, мог таскать пару штук своих бригадных «эсок» у себя подмышками. Был счастлив, когда со всей своей бригадой уматывал на пару месяцев в какую-нибудь завесу, стращая супостата. Берег не любил. Он комбрига мог доводить до белого каления. И недели не прошло, как вернулись из Норвежского моря, а берег уже душит комбрига своими заботами. Вот он и взбеленился. Командиры, обожая своего комбрига, улыбались и молча созерцали на всплеск его эмоций. - Что молчите? Или еще не проснулись от зимней спячки?! - ярится комбриг. Двухмесячное зимнее штормование в завесе, как пройденный этап в настоящем мужском деле, уже отнесено в разряд зимней спячки. - Ды-ык, тащ комбриг, есть у меня два вопроса, - получив в бока тычки приятелей-командиров (не молчи, мол, татарин, твоя очередь задавать вопросы), обращается командир одной из лодок, Гайнутдинов. Молчаливый и обаятельный на берегу, как восточный мудрец, и хваткий, и прыткий, как джигит Чингисхана, как только оказывался на своем скакуне «С…» - Валяй свои вопросы, джигит. - Вопрос первый. Как это лизать леденец берегового бардака от восхода и до захода солнца? Через пару недель солнце на три месяца повиснет над горизонтом. Лизать три месяца непрерывно и с удовольствием? И вопрос второй. Где взять барабан? При наличии барабана можно будет и лизать, и топать одновременно. Даже с удовольствием - смирно вопрошает капдва Гайнутдинов. - А ты мне, татарин, поязви, поязви… Я тебе персональный барабан откопаю и подарю. Понял? И это, как я понимаю, все ваши вопросы? Вот с завтрашнего дня и начнем лизать и топать. Топать и лизать! Если не до захода солнца, то до следующего выхода в завесу, или до наведения образцового порядка на этом сраном берегу. Построение экипажей и офицеров штаба в 07:30 на плацу перед штабом бригады. Командиры свободны! К утру следующего дня на всех столбах освещения дороги, ведущей от штаба бригады и до причального фронта, красовались раструбы динамиков. Построение бригады ублажал духовой оркестр. Проорав комбригу «Здрам желам, тащ комбриг!», отодранные им за расхристанный вид (замасленные фуфайки, задрипанная роба: жопа в масле, х… в тавоте, но зато в подводном флоте) экипажи потопали на свои подлодочки, под бравурные марши оркестра, несущиеся из динамиков. Путь не ближний. Полпути под марш, а дальше под буханье барабана. Из тех же динамиков. Как известно, моряк любит строевые занятия, как собака палку. И надо сказать, что в окрестностях берегового камбуза и кочегарки обосновалась солидная стая бродячих собак разного калибра. Предводителем стаи был здоровый пес, грудастый и ширококостный, с рыком тигра. Красавец пес! Несмотря на то, что он с большой любовью относился к своим кормильцам - матросскому люду, продпаек воспринимал не как подачку, а как положенное ему довольствие. Мог разорвать в клочья любого обидчика только за угрозу палкой. Но вот строевые деяния псина-вожачок воспринял с большим энтузиазмом. Стая послушно сопровождала своего босса. И еще. Вожачок-псина каким-то своим собачьим умом определил, что комбриг - фигура куда важнее, чем он сам. Поэтому на общих построениях бригады не стремился, как начпо, суетиться рядом с комбригом, а скромно ховался вместе со своей стаей с тыльной стороны построенных экипажей. Но как только начинал движение первый экипаж, ватага вожачка шустро перемещалась во главу колонны и начинался… цирк. Рык и утробное завывание вожака перемежался какофонией беспородного лая всей стаи шантрапы. И все это сдабривалось безудержным хохотом моряков. А ведь в процессе перехода надо было еще и исполнять разудалые строевые песни. Попробуй спеть сквозь собственный хохот. Несколько дней продолжалось это веселье, и было оно не в тягость. Экипажи уходили, а комбриг оставался у штаба, и пока не ведал о повальном веселье. Задрипанных моряков в строю становилось все меньше, а вот хмурость исчезла напрочь. На третий день комбриг даже расщедрился на шутку: - Ну что, Гайнутдинов, подарить твоему экипажу персональный барабан? - Не надо, тащ комбриг. Топаем и лижем с удовольствием и без персонального барабана. Всю малину испортил, предположительно, матрос-свинопас из свинарника бербазы, главный кормилец вожака-псины и всей его ватаги. Очередным утром, только заиграл оркестр встречный марш для комбрига, стая, как всегда, ринулась от свинарника к строю, и замельтешила-засуетилась с тыльной стороны, ожидая начала движения строев. Поэкипажно строи пошли: командир - впереди, на два-три шага сзади - старпом и замполит, а дальше строй офицеров и моряков экипажа. Стая ринулась на свое облюбованное место, впереди всей бригады. Но… Псина-вожак, неся на своих рыже-белых бортах-боках черную надпись «КОМБРИГ», впереди. Следом за ним две рыжеватые псинки подхалимски повизгивая и суетясь с места на место, но не опережая вожака, бежали с надписями «НАЧПО» и «НШ». Остальная стая бестолково толкалась вслед за ними, как толпа допризывников. Безудержный хохот, заглушив шум оркестра, рванул ввысь, отразился от сопок и полетел куда-то по извилинам Ара-губы, вырвался в Мотовский залив и застрял где-то в скалах Рыбачьего полуострова. Комбриг навострил уши. Что-то смекнул, впрыгнул в УАЗик и помчался к голове строя бригады. Рык комбрига услышали не только моряки родной ему бригады, но и моряки развед-корабля НАТО «Марьята», вечно пасущегося в Баренцевом море. Поговаривали, что от рыка комбрига норвежцы объявили своим ВМС повышенную боевую готовность. Услышали, наверное, его громоподобное: - Бригаде - боевая тревога! Подводные лодки - экстренно к бою и походу приготовить! По готовности - немедленный отход от причала в свою точку рассредоточения. Связь со мной на УКВ! Время пошло! Бегом марш, ети вашу маму! Я вас научу Родину любить! - добавил он, запрыгивая в УАЗик. Фигуранты события ринулись по своим направлениям, опережая собственный визг. Комбриг - в штаб, моряки - на свои «эски», дворняги - к свинарнику. Через час над Ара-губой нависла благостная тишина. Подлодки заняли свои точки рассредоточения, а комбриг хлыстом УКВ загнал их под воду, с постановкой на якорь в подводном положении. Для осознания своего пагубного поведения, на фоне учения по уклонению от воздушного обнаружения подлодок звериным глазом империализма. Сутки сидели в глубине и на якоре. Осознавали. Чем все это закончилось - рассказ особый.
«Что может быть позорнее поведения нашего флота? Ничего подобного не было нигде с сотворения мира. Не хватает слов, чтобы описать препозорнейший позор, и что же? Имеют нахальство говорить: кто смеет нас судить? Самовосхваление, самонадеяность, чванство и нахальство… Их, моряков, видите ли, Россия не может спросить: а где флот, созданный потом и кровью миллионов русских людей? Что же он сделал? Нанёс ли вред неприятелю? Принёс ли пользу Родине? Намного ли увеличил славу России?»
Запись в дневнике Е.С. Политовского, флагманского инженера 2-й Тихоокеанской эскадры, сделанная 20 января 1905 года
18 ноября 1853 года русская Черноморская эскадра в составе линейных кораблей «Императрица Мария», «Великий князь Константин», «Париж», «Три Святителя», «Ростислав», «Чесма» и двух фрегатов (720 орудий, из них 76- бомбических) решительно и дерзко атаковала на Синопском рейде эскадру турецкую в составе пяти 64-44 пушечных фрегатов, трёх 24-22 пушечных корветов и двух пароходов (всего 474 пушки). Это- не считая береговых батарей (ещё 38 пушек). Русской эскадрой командовал вице-адмирал П.С. Нахимов, турецкой- вице- адмирал Осман-паша, а пароходами- британскоподданный Адольфус Слэйд (Мушавер-паша).
Невзирая на огонь береговых батарей, русские спокойно вошли в бухту и сблизились с противником на 320-380 м. Исход боя был решён за 20 минут, когда флагманский фрегат «Ауни-Аллах», не выдержав огня русских бомбических орудий выбросился на берег, турецкого адмирала ранило, а команда фрегата разбежалась. Ещё два с половиной часа жестокой артиллерийской дуэли- и турецкая эскадра была полностью уничтожена. Сбежать удалось лишь пароходу «Таиф» с мистером Мушавер-пашой. Догнать его русским не удалось.
Береговые батареи, на которые теперь перенёс огонь Нахимов, замолчали, Синоп полыхал пожарами. Славное, надо полагать, было зрелище! Наши потери в людях составили 37 убитых и 233 раненых. Корабли потерь и существенных повреждений не имели. Осман-паша попал в плен…
Это была ещё одна славная победа русского флота в сплошной череде 150-летних побед. Победа в эскадренном бою, с равносильным противником, находящимся под защитой береговых батарей!
И- последняя.[24]
-1-
«А что опять не так-то?- с неудовольствием спросят у меня читатели. –Судя по тону, ты, брат, снова намереваешься наш флот ошельмовать? И самого Павла Степановича Нахимова- героя из героев, павшего смертью храбрых на бастионах Севастополя? Ну, брат, знаешь ли, это уж слишком!»
Многие считают адмирала Нахимова командующим всем Черноморским флотом, и взваливают на него ответственность за поражение России в войне. Например, такой высокочтимый мною автор, как И. Бунич, в своем замечательнейшем во всех отношениях двухтомнике «Операция «Гроза», или Ошибка в третьем знаке» буквально пишет следующее: «В Крымскую войну одно появление в Чёрном море английского флота заставило адмирала Нахимова трусливо затопить флот…».
В сознании народном адмирал Нахимов- былинный турко- и англоборец, героически утопивший весь турецкий флот, а затем не менее героически затопивший свой флот. Его помощниками были Корнилов и Истомин. Пуля выбила Нахимову глаз… и т.д. Однако во флотской иерархии Павел Степанович до начала Севастопольской обороны оставался лишь на четвёртом месте, и стратегических решений не принимал. У него были только тактические полномочия.
Должность П.С. Нахимова с октября 1852г. – командующий дивизией (эскадрой) Черноморского флота, т.е. его половиной. Другой половиной командовал равный Нахимову вице-адмирал Ф.А. Юрьев. Над ними стояли начальник штаба флота вице-адмирал В.А. Корнилов, командующий флотом адмирал М.Б. Берх (с началом войны самоустранился от командования), и главнокомандующий всеми вооружёнными силами Юга России, в том числе и Черноморским флотом, адмирал князь А.С. Меньшиков, пользующийся неограниченным доверием государя. Любое действие эскадры Нахимова было возможно только по приказу Меньшикова- Берха- Корнилова.
«…главнокомандующий вооружёнными силами на юге князь А.С. Меньшиков, которому был подчинён Черноморский флот, своими распоряжениями, порой носившими противоречивый характер, ограничивал самостоятельность П.С. Нахимова и лишал его возможности принимать самостоятельные решения, диктуемые обстановкой.» («Три столетия Российского флота», т. 2)
Решение об атаке эскадры Осман-паши находилось в компетенции вице-адмирала и не требовало приказа главкома. За эту блестящую победу Павел Степанович был награждён орденом Св. Георгия 2-й степени.
Между тем, непосредственные результаты Синопской победы удручали. Главные силы флота турецкого (6 линейных кораблей) не пострадали нисколько, Босфор оставался в руках султана, в Мраморном море ещё с 8 октября дымили армады адмм. Дандаса и де Лассюса; мира не последовало. 22-го декабря 1853г. в Чёрное море вошёл англо-французский флот. 9 февраля Россия объявила войну Англии и Франции. Началась Крымская (Восточная) война, в которой Россию постигло неслыханное и жестокое поражение.
Тут некоторые жаловались, что в моей травле эротики и приключений маловато. Будет Вам здесь все. Сразу предупреждаю, пуританам- не сюда. И из КЮМа никому не читать. Рано. Стоп , стоп, молодежь! Не щелкайте «мышками»! Порно и «Контр-страйк» не здесь! А, ладно…Что с Вами поделаешь…Сами виноваты, раз забрели. Вот друг рассказывал… « -А я, мужики, между росписью в загсе и отпуском успел еще и в море сходить. Да, женат. Уже два месяца как, а в море полтора провел. Из этого срока.
Чего сидишь, как не родной? Наливай. Хватит, хватит. Х- х -а! Уф-ф… Огурчик-то передай. Хорошо…А где моя вилка? Спасибо. Люблю севрюжку в томате…Дай хлебушком вымакаю…
Ну вот, ребята, Сочи против Крыма отдыхают. Спасибо жене, свозила. До этого в Крыму не был. Я ж в Больших Сочи почти что вырос: Агой, Лоо, Лермонтовка, Туапсе, Адлер, Джубга…Потеешь, дышать нечем, как в парилке. Ну и что, что пальмы. Вино сладкое, хоть и дешевое, пляжи каменистые. …Только что море. Да что я рассказываю. Приезжайте во Владивосток в июле – августе. Одна широта, да и климат тот же. Дальневосточники подтвердят. Они и не ездят никуда. Сочи у них начинаются сразу после схода с трапа. Субтропики. Флотская рубашка через секунду мокра насквозь, а что в черных брюках- промолчу. И галстук давит шею. А воротничок рубашки разбух от пота, а дезодорантов еще не изобрели. Про туфли и носки вообще хоть не вспоминай.. А ведь многие женщины выбирают мужчин по запаху. Боже, сделай так, чтоб у моей сегодняшней избранницы был насморк! Я ж в «Зеркальный» собрался! Там мой друг, Жека, на саксе пилит! И у меня столик постоянный. Мелкая, дробная россыпь клавиш фано, потом вкрадчивое угуканье саксофона…Как крик филина в ночном лесу…А может, павиана? Или Фавна? Фавн мне как-то ближе, чем филин. А тем более-павиан… «Угу…Угу… Угу-гу…Уау…». Сексуально и загадочно. А когда я с девушкой танцую, Жека еще больше жару и чувства поддает, на полную: «Ва-а-а-ууу…га-а…» Для друга. Ни разу я «пустым» не уходил…Что? Ты прав. Женщины на саксе сексуальней играют, согласен. Там и слушать не надо, только смотреть. А вот Жека -музыкант от Бога… Как вспомню это «Ва-а-а-ууу»… А это «…га-а…»- просто улет.
Ну, это я отвлекся. Плесни на два пальца, водой я сам разбавлю…Так, Сочи.
Подумаешь, Сочи. Пальмы, море…Одиозно все. Как во Владивостоке. Скучища. Чего Вы на меня так смотрите? Понял. Вспоминаю .Приключения обещал… А вот! Еще в Сочи спасатели водятся! На пляжах. Особенно по ночам. Они наглые, их бить надо. Сразу, как увидишь. Правду говорю, поверь. Шастают, людям отдыхать мешают. Вот помню, группу москвичек , человек 10, голыми купаться привел. И девять литров вина с собой, в трехлитровых банках.. И девчонки купаются, балдеют, а я, как падишах, на топчане, на боку, рука голову подпирает! Наблюдаю, любуюсь , грудь каждой оцениваю по пятибалльной шкале, и не только грудь, еще и треугольники темные мокрые под пупком (они в наше время редко брились), фигурки, талии. Ягодицы, если повернулась какая. Музыку слушаю. Из «Спидолы».. Винца подливаю, подлые мысли скрываю… Расслабон! Красота девичья! Нет ничего лучше на свете! И Моисей не прав. Нет, не тот, что сорок лет иудеев по пустыне водил. Наш, доморощенный. Не понимаю я этого «голубого периода Бори Моисея»! Натуральное любить надо…В нем сладость и правда. А над турецким берегом сполохи, гроза !А «не нужен нам берег турецкий, и Африка нам не нужна!» Я весь здесь, до клеточки, до вздоха и выздоха, до последнего хилого сперматозоида, который уже поднял голову, хвостик размял…А здоровяки-живчики так хвостами бьют, как табун ахалтекинцев диких, что аж низ живота болит и зубы сводит… Десять девчонок! И все разные! И всех хочу! Спасибо, Создатель1 С кого начать? Самое трудное- первую выбрать. И не увлечься. Дальше- само пойдет. Они друг перед другом выделываться начнут: - А вот меня выбрали. А тебя-нет… Подружки-враждушки. А тут я и нарисуюсь. Типа, тебя выбрал…Так, начну с… Логика заочного охмурения прервалась внезапно. На темном пустынном пляже появилась какая-то фигура. Темный силуэт. Что за зверь? О, спасатель. Нарушитель идиллии. И фантазий. Не спится падле одинокой. Кайфолом. Хватает девушку за руку. Не порядок. -Слышь, отпусти девушку. Нина, абрек на тебя глаз положил. Пойдешь? - Да что я, дура? -Брат, не хочет она тебя. Выпей вина, посиди с нами… - Махмулла, абдуин дармат! Ну, не знаю, что парень сказал, но перевод не нужен. Обидел. И меня, падишаха, и девушку. Особенно мне «дармат» не понравился. Задарма, что ли? Нет, ты девчонку хотя бы вином угости… Встаю, хоть и не хочется. И его в морду бью. Сильно. Сразу. За фантазии загубленные, теперь уж наверняка.. И сверху, по башке, «Спидолой»! Понятно, жалко, подарок, а куда деваться? Ишь, придумал- «задарма»! Хрюкнуло чудо прибалтийское, но работать продолжает: « И слышен нам не рокот космодрома…» Это вместо Джо Дассена, «О-о, шале изе…» Волна сбилась. Падает спасатель. Она, «Спидола», килограмма два весит… Падишах может быть один. Нукеры должны молчать и восхищаться. А он явный нукер. Испортил праздник, сука…Упал, ножками-ручками сучит…Ногами не бью, себя сдерживаю… Через три секунды на пляже десяток Махмудов ,Хачиков, Гариков, Рашидов, Рафиков и Абдулло. Видно, давно за нами следили, мне завидовали. Имена я потом узнал, когда всю неделю их по одиночке отлавливал. «Тебя как зовут?- Абдулло…Н-на!»… Но это потом было. Сидят на топчанах, орлы. Горные гордые птицы… Я стою. Девчонки за орлами, второй план. Вижу всех. И девиц, и абреков, то есть спасателей. На душе паскудно. Внизу живота никто не шевелится. Замерли, суки. А как веселились…. Живчики куда-то спрятались, не беспокоят, хвостами не бьют.. И челюсти отпустило. К чему бы это? Может, я заболел? Оцениваю обстановку. Один спасатель с ножом скачет. Посередине лысый старикан сидит, лет тридцати, не меньше. - Ну что, пописать его? Пописать?- это «радиолюбитель», об чью башку я «Спидолу» чуть не разбил. Шишка в темноте аж светится…Мститель, ети его… Мыслю: -Раз спрашивает, не попишет. Выбираю лысого, на топчане, интуитивно. Старый ведь, мудрее должен быть. Говорю только с ним. - Отпусти женщин. Со мной разберешься. Он рукой махнул, сказал чего-то. Расступились спасатели. Бабы, то есть девушки, почти любимые, полуодетые, наряды комочками у груди, некоторые до сих пор «топлесс», рыдают, бегут к ветке ж/д Киев- Адлер, в гору. Плачут в голос, меня жалеют. Исчезли за насыпью. А что, правильно. Вот под этими камнями меня, лейтенанта, и закопают. Лишь бы маме сообщили, да , жаль, адреса не успел ни одной из них оставить…Напротив, скрывал тщательно… Надо искать выход, а то не досчитается Флот замполита, а куда ж ему без нас, Флоту? Невозможно это. Кажется, нашел… Смотрю в глаза главному и говорю: - Нет, я не на Кавказе. Потому что на Кавказе живут мужчины. А здесь, передо мной- тля. Улитки виноградные. Десять на одного…Давай своих бойцов, но по одному. Что за претензии? -Дэсат дэвочик- одын малчык…Дэвушкы- голие. Нэпорядок. - Ну, кто насколько красив. Что, по человечески нельзя? Зачем за руки хватать? Подошли б по-хорошему, вина выпили, всем бы весело было. Вино, кстати, сзади тебя, на топчане.А голые девушки- моя слабость. У тебя что, не так? Давай джигита первого, с которым драться…Не тяни… А честно скажу, ноги у меня дрожат. Только голос и держу твердо. Пустынный пляж, луна, молнии над турецким берегом, абреки злые, черные, белками глаз играют, лупятся… В голове песня дурацкая: - И никто не узна-а-ет, где моги-и-лка мо-о-я… А старший белькотнул своим, они и успокоились. А потом мне: -Бигы, русскый… А я нагло, ведь уже к смерти приготовился, ему и говорю: - Я пойду. Бегать не приучен. И пошел. Медленно. За спиной нервное движение. Я готов умереть стойко, но…Очень хочется побежать. И обернуться. Но это- верная гибель. Терплю. Уши ловят каждое движение «с той стороны».Я настороже. Лысый опять сказал чего-то. И никто за мной не погнался. Хотя ох, как хотели. Взял я его. Не знаю, чем…Вином, наверное. Иду, еле живой. Ноги ватные. А там, чтоб к ж/д подняться, лестница крутая. А ноги отказывают. А надо…Ползу вверх. А девчонки резво бежали, даже пухленькие…Поди ж ты… Дошел до середины … Сверху бегут еще два Хачика.. - Мужик, а ты не из санатория «Лаазурный берег»? - Да, да… Сегодня я откуда угодно…Живой…Какой берег, какой цвет? Какая лазурь? Какой санаторий? Друг, я только что выжил. Не напрягай. А он не друг, недруг… Летящий мне в лицо кулак перехватываю заученно, на подсознании, бью, бросаю Хачика вниз, через себя. Я и подумать не успел. Гремит по ступенькам. Ловлю руку второго, на излом. Пригнуться, бросить. Ломать не стал, жалко. На мне чемпион Киевского военного округа по самбо приемы отрабатывал, многому научил. Лестница крутая, как трап корабельный. Кувыркаются… Бежать просто не могу…Понимаю, что убьют меня очень скоро… Снизу белькотанье Лысого. Наверное, заслуженный спасатель. В авторитете.. Потому что Хачики, когда смогли встать, не ко мне побежали, а вниз. Опять спас. Спасибо, Лысый. Удивляться уже нет сил… Что, простили врага? Ну-ну, зря, я ведь тоже на Кавказе вырос. Не прощу загубленных фантазий и пары миллионов погибших скакунов. .По секрету, для Вас,я потом местных хулиганов за зажигалку «Ронсон» купил. Они пятерых побили. Посреди танцплощадки. Зажигалка классная была. Но не жалко. Четверых я по одиночке отловил. Бил сильно , долго и больно. За весь ужас пережитый. Лысого не трогал . Я ему благодарен. Спасибо, Лысый. За первую «стрелку». За твою мудрость. За мою, сохраненную тобой, жизнь. За опыт, который пригодился в будущем, и не раз. Это все потом. Через года. А сейчас мы опять на платформе.
Слушай, дай прикурить…Спасибо…Пару затяжек- и продолжу…И что руки дрожат?
Ну вот, поднялся наверх. Наверху – болото. Девки плачут, меня хоронят. Сидят на лавочках перрона. Ни одна, понятно, в милицию не звонила. - Так, домой, домой…Жив я, девчонки! Утерли слезы. Некоторые даже обняли. Обслюнявили. -Сергей, а почему ты в морду второму не дал, когда он меня сукой обозвал? Это Зина. Ах, женщины, женщины. Зина. Липкие волосы, странная несуразная фигура, груди нет, бедра оставляют желать лучшего… Чего я так некрасивым нравлюсь? А, понял. Пока красивые ждут. чтоб их оценили и завоевали, некрасивые идут в атаку .Последний шанс. Как Александр Матросов. Тощей грудью на амбразуру… И, как ни странно, довольно часто побеждают. Ну как ей объяснить? - Зин, брось в них камнем. Они внизу сидят. Глядишь, и долетит, сюда поднимутся…А я устал… Мне другая понравилась. Но не мужчины выбирают, оказывается. Ночевать я ушел не с Галей, а с выбранным женской общественностью призом- Людой, волосы до попы . Фигура отличная. Но, кажется, мы рядом только и поспали, как брат и сестра. Стресс. Ускакали ахалтекинцы на дальние пастбища… Обиделась, помню…А может, что и было. Но не помню. Мне вообще-то больше Галя нравилась- пятый размер груди…И треугольник у нее завлекательный…Потом, конечно, с ней у нас было. Я ж ушлый. Но с тех пор я очень невзлюбил воинов кавказской национальности и решил жениться. Нет, не на Людке. И не на Гале. Давайте серьезно, лады?
Зачем? Сейчас объясню. А ты налей, не жалей…Уф-ф…Где, где эти гребанные огурцы? Хрум-хрум…
А чтоб любовь, чтоб в отпуск вдвоем ездить, никаких девок, и вина не девять литров, а один…для меня. И немножко для нее. И «Спидолы» не надо. Пусть душа поет .И сплошная верность. И никаких спасателей. Ну, Вы меня понимаете? От ночных пляжей меня тогда надолго отвернуло, а вот от моря и от девушек -нет! Особенно от голых. Странно, правда? Вспомнил одну, полистал записную книжку, позвонил, охмурил минут за десять по телефону, приказал родителям выслать на Камчатку. Женился. В ресторан, правда , не те девчонки пришли. Я сначала кричал, чтоб их не пускали. Понятно, девчонки те, но не сегодня же?! А потом подумал: а в чем они виноваты? В том, что не смогли охомутать? Пропустил «десант» в двери. А у них транспарант: «Серега женится? Не верим! Не дадим! Свободу Сереге!» Девочки, здесь каждая за себя…И свобода приелась. Всех целую мысленно… Жена , правда , была не очень довольна гостьями…Даже обидеться хотела. Спасибо клопам, которые в диване у друзей, где мы ночевали, жили. Отвлекли ее от грустных мыслей. И черт с ним, что вместо первой брачной ночи я занимался тем, что их давил. Коньяком пахнут. Это правда. Спасибо, мелкие насекомые, умеющие мелкими укусами решать крупные проблемы и гасить конфликты… Диван мы утром на мороз вынесли, с другом. Предварительно ошпарив кипятком…
Налей, в горле сухо…
Когда жена привезла меня в Крым, я просто обалдел. Розы на клумбах пансионата пахли так, что каждый вдох проникал до пяток. Ароматный, густой, пряный воздух .Благоуханье роз, перемешанное с терпким запахом горных трав со склонов. Немножко йода и свежести с моря. А вон и оно плещет, с балкона хорошо видно. А ну-ка, лизну этот воздух. Его, видно, на вкус надо пробовать, не просто дышать. О, как мед гречишный. С горчинкой и послевкусием…Смакую. Хорошее вино, типа «Черного доктора». Когда не пьешь, а как бы виноград ешь.. Или нет, медовуха. Когда голова светлая, а ноги не идут. И хочется дышать, дышать и дышать. И от воздуха пьян. И вечер и ночь такие замечательные… И сам как батыр сказочный, к жене уже через пять минут после «того» пристаешь! Одно радость отравляло: пансионат назывался…Да, да- «Лазурный берег»! Отогнал тугу сочинскую. Нет здесь спасателей. Расслабиться можно. Ну что, понятно, пляжи, сметана на сгоревшую спину, первый в жизни солнечный удар (я ж камчадал, при +4 хожу в рубахе, до пупа расстегнутой, когда другие в куртках!), массовик-затейник, танцы под баян, экскурсии. Ливадия, Воронцовский дворец, Никитский ботанический, галерея Айвазовского, Ласточкино гнездо, водопад Учан-Су, Поляна сказок… Воронцовский мне не очень понравился. Там картины по стенам, на них пыль. Прижал жену в укромном уголке, уже подол юбки приподнял, а тут у меня чих начался. Пришлось оставить задуманное.Да и охрана набежала…На чих, наверное… И водопад меня не восхитил.. Во-первых, потому что на входе в бухту Финвал, на Камчатке, водопады покруче будут. А во-вторых, была с нами в группе заслуженный геолог. Она в этом водопаде постиралась. Мыло у нее было с собой. И соль, и спички. Она всей группе объяснила, что все необходимое нужно с собой всегда носить. А не дай Бог война, а ты в экспедиции. Соль и спички у нее были в презервативы спрятаны. А я как раз жену у подножья водопада захотел. И не поверите, как! Говорю: -Мисс геолог! Дождя вроде нет. Спички не промокнут. Не уступите резиновое изделие №2? С возвратом? Дело в том, что на Камчатке изделия №2 стирали и сушили. Приходишь в гости, а на веревке , вместе с носками, ОНИ висят, сушатся…Щечки прищепок ватками проложены, чтоб изделие не повредить. И использовали ИХ многоразово, до полной потери предназначения. Дефицит. А в гарнизоне гинеколога нет. Выбрасывали, только когда дырочка протиралась. А пойди уследи… Так и рожали многие. По недосмотру и невниманию. Потому я геологше возврат и предложил. Из лучших чувств и уважения. Чего там, постираем в номере, высушим, отдадим… Эх, что здесь началось, лучше б не просил! - Я давно заметила, что вы от людей по кустам на всех экскурсиях прячетесь! Нет, чтоб как все люди, ночью! Я об этом слышала! Что только ночью можно! Ну что, пришлось сказать: -Мадам, этим можно заниматься и днем, и даже с большим удовольствием! А ваши резинки нам на фиг не нужны. Да и истлели, наверное! Наверняка знаю одно- не протерлись. Надеюсь, Вы постирались. Идите сушиться. А мы, с Вашего позволения, чуть задержимся. Да, дорогая? И обнял жену. Целуя. Страстно. Так, так, чего губы раскатали? Слюну утрите. Продолжения не будет. Кто хочет- к немецкой порнопродукции, плииз. А у нас там любовь была. Как шумел водопад, заглушая наши довольные крики! Геологша помчалась наверх по крутому склону, не выбирая дороги и голося, что среди нас, экскурсантов, извращенка и маньяк! Да и хер с ней, старой девой! Ну и что, ну задержался автобус с убытием на час. Из-за нас. Стоило ли так убиваться? Тем более цель экскурсии выполнили, водопад посмотрели. Правда, я его очень смутно помню. Был, не был? Неважно.
Потом, испуганные геологшей, мы с женой поехали на Кара-Голь, Черное озеро. Сами, без группы. Откуда жена знала об этом оазисе, не спрашивал. Может, в стройотряде в студенческие годы была? А студенты- они ушлые, все вокруг изучают, в радиусе двухсот километров. В свободное от работы время. Это я так себя успокаивал, чтоб не ревновать. Круглое озеро. Корабельные сосны клонятся к середине, отражаясь в воде. Красиво. Перед входом в ресторан- огромные топор и пила двуручная. В пень декоративный воткнутые. Двухэтажный домик. «Избушка лесоруба». Второй этаж верандой нависает над водой. Вода в озере черная. .Посередине озера- тоже черные спины огромных рыб. Задыхаются без кислорода. Всплыли. Оказывается, дня три назад, здесь Вождь отдыхал, со второго этажа рыбачил. Рыб для него в озеро и запустили. Другие там отродясь не водились. Е-мое, Вождь отдыхает там же, где и я! Ну что, возбудился я от этой мысли и от сопричастности. Утянул жену за этот лесорубный камуфляж, пенек, с пилой и топором…Рыбу не ловили. А вдруг и мне судьба уготовила быть Генсеком? По- моему, даже жена эту мысль уловила. А чего ж, если нет, кричала так страстно? Вы думаете, не поэтому? Ну-ну… Сели, еду заказали. А шашлык там подают дожариваться на стол, в круглом мангале, двухуровневом. Сверху шампуры, мясо шкворчит, древесный уголь синенько пыхает, а внизу- виноградные листья. И по готовности мяса тебе на эти листья шашлык в тарелку и выкладывают… Классно. Пришлось еще раз к пеньку сходить… И еще раз… Кара-Голь, запомнили? Черное озеро… От автовокзала автобус идет, если Вождь не отдыхает…
А потом зарядил дождь. А я ж с Камчатки.. Морскому офицеру 300 миль- не крюк. Обложился газетами, расписаниями. -Человек-венец природы, где хорошая погода?- это я под нос себе напеваю, прокладку пути черчу, время высчитываю, виды транспорта туда и обратно выбираю. А бабушки у меня на Кубани Правильно, мы к ним и поехали. На пару дней. Пока в Крыму дождь… Возвращаемся поездом. Поезд опоздал на пять минут, и весь мой замечательный расчет начал сбоить. Ушла последняя «Ракета» из Феодосии в Приморский…Опоздали. Набережная. !8.30. Жена ноет: - Все люди в белом, гуляют, а нам и ночевать негде… И слезы так, по щечкам- горошинками, трогательно… Увидел я это отчаянье- чуть сам не заплакал. Но держусь. Говорю: - Не плачь, ночевать будем в своем номере. Изменил план прибытия, ставка на автобусы и троллейбус из Симферополя.. Везде бегом, везде все последнее. По дороге из Симферополя милиция проверяла троллейбус. Сказали, вооруженные преступники сбежали из зоны…Боимся. Нормально, в два ночи уже в Алуште были. Жена измучена гонкой, даже не плачет. Только на меня, как ягненок на мясника смотрит. Укоряя .Но- молчит. И правильно. Хорошая жена получится, не ошибся… Ловлю какие-то одинокие «Жигули», случайные. В них- два мужика в татуировках, наверное, криминал местный. Договариваюсь, а куда деваться. Я эту машину и так сорок минут ждал. И жене про номер брякнул, не подумав. Так бы дождались утра на автовокзале…А так- пообещал женщине. Надо выполнять. Садимся в машину. Хотя страшновато. Жене говорю: - Если что, я бью водителя по голове трехлитровой банкой клубничного варенья, а ты пассажира, банкой с помидорами. А я не говорил? Конечно, нас бабушки нагрузили. А как от них без гостинца? Взгляд жены совсем затуманился… Лишь бы в обморок не упала, одному тяжелее справляться будет… Едем. У самого Приморского, на перевале, кто-то светит фонарем. И жезл полосатый так стыдливо показывает… О, милиция! Жена ожила. - А про преступников нас еще по дороге предупредили! -это я бодрым голосом.. Как накинулись на нас дядьки из «Жигулей»! - Да знали бы- не поехали! Чего молчал, гад? Понятно Не криминал. Любители «тату».Оправдываюсь. Побоялись они назад ночью ехать. Устроил я их на диванчике, у дежурной по пансионату. Ее предупредил, чтоб дверь не открывала никому. А она говорит: - А я уже ничего не боюсь. А Вы не знаете, преступники хоть симпатичные? Ох, женщины, женщины… Смолчал я. По незнанию. Но дежурной восхитился. В 4 утра мы были в своем номере. Жена в меня поверила, и после душа страстно отдалась. Утренний воздух сладок на вкус. Вдали прозрачные волны, шелестя мелкой галькой, лениво накатываются на берег. Небо начало розоветь. Приторно запахли розы. В кустах, прочистив горло, запел соловей. Рано вставший массовик –затейник, пугая птичку утренним кашлем, зашаркал шлепанцами по асфальту, закуривая первую сигарету в ожидании завтрака. Ахалтекинцы скачут в нужном направлении, их кашлем не собьешь, весь табун- как одно целое! Некоторые подпрыгивают и взбрыкивают, но направления бега не теряют! Счастливый крик многократно отражается от выгоревших стен зданий пансионата, обозначая побудку…. Утро началось! Хорошо! Кстати, дочурка у нас ровно через девять месяцев родилась. Любимый ребенок. Нет, Крым я люблю больше, чем Сочи!
А у нас здесь, вообще, кто-нибудь наливает? И закурить дайте. Мои закончились
На Петровской набережной в очередной раз собирался парадный полк. До команды на построение он представлял собою нечто похожее на хаотическую толпу. Нахимовцы бродили, самостоятельно разбираясь по шеренгам, разговаривали, смеялись, кто-то из питонов в середине толпы тайком, в рукав, покуривал, с опаской поглядывая на офицеров. - Вызвал, значит, главком к себе начальников всех систем, и начальника нашей питонии в том числе, и спрашивает у каждого: “Сколько времени вам надо, чтобы превратить ваше училище в бардак?” Ну, начальник Фрунзе думал-думал, думал-думал и отвечает: год. Начальник Дзержинки тоже прикинул и говорит: месяц, товарищ главнокомандующий. А наш адмирал не думая: пять минут. Горшков удивился, спрашивает, почему, мол. А наш и отвечает: “Так ведь мне, товарищ адмирал флота, только вывеску поменять!” Одобрительный общий смех, гордость за своё уникальное, единственное в своём роде военно-морское училище явились реакцией на эту, в общем, расхожую, байку. - Ты вот как ранты обрезал – сразу горячим расплавленным гуталинчиком по срезу пройди. Держаться будет... - Я сегодня по военному переводу опять два балла огрёб. И, главное, объясняю Феде-с-Наганом, на чистом английском: “Comrade Major! I was on duty yesterday!” Ноль эмоций! “I am а participant, говорю, of a parade regiment!” Ни в какую! “Shame on you Nakhimovite Bakhusov! – отвечает. – Your mark is two!” Все, мол, на дежурстве, все в парадном полку. Опять в выходные Исус с увольнениями прокатит. В те годы Нахимовское училище готовило не просто будущих морских курсантов и, впоследствии, офицеров, но курсантов и офицеров с дипломами военных переводчиков.
Преподаватели английского языка ЛНВМУ 1960-1970-е гг.
- Мне вчера биологичка комплимент сделала. У вас, говорит, нахимовец, как у лягушки, вместо мозгов – боковая линия... - Есть сведения, в среду, пятнадцатого дневным сидячим в Москву уезжаем. Шайба в канцелярию заходил, слышал, как Исус с Мормоном про пятнадцатое говорили. Исус – командир пятой роты, а Мормоном в училище называли замшелого лейтенанта с подозрительными, от предшествующих звёздочек, дырками на погонах, офицера-воспитателя, который о себе любил рассказывать так: “Кто хоть раз упал с рубки подводной лодки – тот либо насмерть, либо на всю оставшуюся жизнь идиот. Вот я, например, падал оттуда дважды”. - Ещё сто раз отменят! - А я, ребята, наверное, скоро чокнусь. Прошлой ночью проснулся от того, что по-английски говорю. Крафт доконал. Или это, может быть, побочный эффект? На почве кино?.. Случалось, в актовом зале демонстрировался английский или американский недублированный фильм. Бывали и хорошие, интересные, как “Япония в войнах”. Но иногда запускали и отечественные, вроде “Поднятой целины”, где Макар Нагульнов, реализовав мечту, изъяснялся на добротном английском, как, впрочем, и дед Щукарь, разбитная Лушка и вообще все колхозники тихого Дона. Такие просмотры были обязательными: они считались внеаудиторными занятиями по языку. - Да нет! Ты путаешь. Это у преподавателя танцев фамилия Шиллинг, а у физкультурника – Копейкин! - Боковая линия – у рыб! - Когда, когда?.. Пятнадцатого? - Не понял чего-то насчёт рыб. Это что – намёк? Действительно, тут лучше уж быть лягушкой, чем карасём. - Объявят... - А помнишь, как в прошлом году весной?.. Тоже объявили, на вещмешках уже сидели. И никуда в итоге не поехали – отменили парад! И вообще с тех пор первомайские парады прекратились... - Нет. Просто научный факт. Из ихтиологии. - А в Москве-е-е, ребята, жизнь... Малина! Блинчики с вареньем каждый день, печенье, шоколад “Алёнушка”, молоко... Так бы и жил там всю дорогу! - По парадному расчёту!.. - Опя-я-ть... - Выше нога – больше страху у врага! - Становись!!!.. Бегом! Не тянуться! Быстрей! Двое последних – в патруль! Командирам батальонов... доложить наличие... Ежегодно первого октября военно-морской флот, за исключением экипажей кораблей, плавающих южнее сороковой параллели, переходил на ношение головных уборов с чёрным верхом. И как заведено, переход на новую форму одежды являлся основанием для строевого смотра. Так и сейчас: среди шеренг появился майор, осматривавший внешний вид участников парадного полка. Его сопровождал мичман, вооружённый рейкой с нанесёнными рисками для измерения длины шинелей. У направляющего Савельева чёрная суконная бескозырка имела аккуратные маленькие поля; звёздочка на ней была не просто старого, а старинного, времён гражданской войны и империалистической интервенции образца – чуть ли не с плугом. Но венцом всего была ленточка. Как и положено чистопробным питонам, его лента была рижская, то есть вытисненная на ней надпись “НАХИМОВСКОЕ УЧИЛИЩЕ” была исполнена особым шрифтом, с фасонным завитком буквы “С”. По слухам, такие ленты в послевоенные годы носили рижские питоны. Но у Савельева лента была не просто рижская, а рижская-высший шик: позолота букв от времени или осыпалась, или вытерлась, или выносилась так, что самой надписи не было видно, её можно было лишь угадать по контуру букв. Горящие же дешёвой позолотой ленточки уготовано было носить карасям, поэтому некоторые нахимовцы делали попытки состарить надпись на ленте искусственно, проглаживая ленточку утюгом через влажную тряпку, но это не давало желаемого эффекта – того, который даёт само время. Шинель у Савельева была, конечно, укорочена, если не на пару ремней, то на один – точно. Здесь имелось в виду вот что: к полам расстеленной на столе или на полу шинели прикладывался кожаный поясной ремень, по нему мелом проводилась черта и полы аккурат на ширину ремня ножницами обрезались, поскольку ходить в длинных шинелях (“как у Феликса Эдмундовича”) считалось у нахимовцев тоном дурным. Три красные суконные курсовки располагались у Савельева в строгом соответствии с питонской модой – в самом верху левого рукава шинели, почти что впритирку к погону, хотя по правилам их полагалось пришивать в области локтевого сгиба (любопытный факт – среди курсантов высших училищ шиком считалось, напротив, размещать золотистые курсовые шевроны как можно ниже на рукаве). Брюки у Савы были расклёшены, но не расхлюписто, как у революционных матросов, а слегка, в меру, что достигалось не вшиванием, как в былые годы, клиньев (при этом в передний носочек брюк часто вделывалась свинчатка, чтоб при ходьбе клёш полоскался, обматываясь вокруг ноги), а растягиванием предварительно намоченных суконных брюк на специальных трапециевидных фанерных шаблонах, именуемых “торпедами”. Иногда, на скорую руку, в качестве такой “торпеды” использовалось донышко обычного канцелярского стула. Погоны на савельевской шинели тоже были старого образца, с широким шерстяным белым кантом и нахимовским вензелем, выпукло и красиво вышитым золотистой нитью, в отличие от погон нового типа, исполняемых в дешёвой жёлтой пластмассе. Носимый поверх шинели, ремень у Савельева затянут туго не был, но и не висел; бляха не видела щётки, наверное, в течение лет – так, что уже покрылась прочным коричневатым окислом, вроде благородной патины. Тем не менее, сама фигура правофлангового выглядела очень гармонично, очень ладно; он весь: от элегантной маленькой бескозырки с чёрной рижской лентой до хромовых ботинок с обрезанными рантами был плоть от плоти питонии, плоть от плоти флота, словно и родился так – во всём чёрном, суконном. Несмотря на то, что военная форма Савельева в сущности представляла собою одно сплошное нарушение правил и, согласно канонам, должна была считаться “испорченной”, проверяющий офицер бравого направляющего даже не осматривал. Напротив: в своей восьмой шеренге сам Савельев фактически являлся таким проверяющим, он шёл вдоль фронта вслед за строевым майором и самолично делал надлежащие с его точки зрения замечания. - Протопопов! – он произнёс фамилию хрипловатым прокуренным голосом. От Савельева вообще исходил сильный запах табака. - Я! Нахимовец Протопопов, – отозвался тот и, помедлив, добавил инициалы: – Аз. Веди...
Об этом знают немногие, но Военно-морской флот остался в России единственным государственным институтом, где, невзирая на отмену исторического правописания, официально, на законных, определяемых уставами и руководствами, правах до сих пор сохранился и используется старый русский алфавит. Не изучается, как, скажем, на филологических факультетах или в Пушкинском доме изучается некая отжившая языковая древность, а именно используется, остаётся инструментом, хоть и специфического, но всё же живого общения живых людей. “Исполняю буки - буки!” – положено, например, звучать на флоте одной из команд, подаваемых по каналам радиосвязи. Веди, рцы, слово, глаголь – так, в частности, и по сей день именуются буквы и флажного семафора, и сигнальные флаги, и знаки морзянки, в повседневной гражданской жизни давно ставшие безликими “Вэ”, “Эр” или “Эс”. На таком новоязе и милая с детства русская Азбука должна именоваться каким-нибудь безликим “АБом”. Не все буквы кириллицы, конечно, сохранились и во флотском алфавите. Исчезли фита, ижица, ять – но основа-то осталась! Сохранилась, например еры (ы), а вот ерь и еръ стали соответственно мягким (ь) и твёрдым (ъ) знаками. Не буквами даже, а знаками! Исчезла напрочь буква хер, очевидно, как непристойная, она и в морском варианте стала “Ха”. Но знак дежурной службы на флоте – всё-таки не солдатская красная повязка с надписью для дураков, а синяя с белой полосой благородная “рцы”, аналог флага, а знак вахты хоть и красного цвета, но тоже с белой полоской: “како”. А потому для военного моряка такие выражения, как “стать покоем” (с загибом флангов в виде буквы “Пэ”) или “стать фертом” (то есть, как “Эф”, руки в боки) понятны и без разъяснений.
Повязка "рцы", флотский нарукавный знак дежурного.
- ... Аз. Веди... - Сними прибор, аз - веди! У Протопопова внутри похолодело. Однозначность поданной команды не оставляла и малейших сомнений. Он стащил с головы свою новую, только что выданную бескозырку. "Будут пиявить!” – промелькнуло в голове. “За что?!!” - Что это у тебя, Протопопов, – молвил Сава, с выражением брезгливости взяв в руки «прибор» Протопопова, – на башке за порнографический такой аэродром? Бесочка должна быть маленькая, смотри, вот как моя. Значит, вот здесь, и вот здесь, – показывал Савельев, вывернув бескозырку Протопопова наизнанку, – надрезаешь... В этом месте у тебя замок пружины, вот он, пощупай. Чувствуешь? Во. Значит, распорол здесь и здесь, замок расстегнул, через противоположное отверстие кусочек пружины чуть вытащил, ровно столько, чтобы зацепить его за крючок – ну, хоть за тот, что на верхней койке... Зацепил – и с силой потянул на себя. Вся твоя вшитая пружина из бески вылезет. Понятно? - Да. - После этого намачиваешь беску как следует под краном, только хорошенько, так – чтоб насквозь, и на ночь аккуратно кладёшь на батарею. Она за ночь у тебя высохнет и сядет. После этого укорачиваешь пружину, сколько нужно, и вставляешь внутрь, как у меня… Вот, смотри. И будет у тебя нормальная питонская бесочка. А этого Домодедова чтоб уже завтра я у тебя не видел. Ты меня понял? – с некоторой угрозой в голосе спросил он и первый раз за беседу поднял на Протопопова просветлённый водянистый взор. - Так точно. - Ста-но-вись!!! - Сава, Сава! Команда была! - Команда? Вот и выполняй. Это для вас команда, не для меня. Начинались очередные строевые тренировки. Ответ на приветствие и громкое протяжное “ура!” в тот день получались как никогда слабо – батальоны разнобоили между собой. - Ни в какие ворота! – возмущался ефремовский мегафон. – Как с вами такими в Москву ехать? Позориться? Что случилось?.. Голос потеряли?.. – недоуменная пауза. – Яиц давно не глотали?.. Всё! Вольно! Командирам батальонов и шеренг произвести разбор замечаний. С мест не сходить. - По поводу голоса... – Савельев вновь обходил свою шеренгу. – Пару лет назад к нам приезжала выступать ... – он назвал фамилию известной эстрадной певицы. – Её с “Авроры”, наверное, неделю не могли вынуть. Весь краснознамённый экипаж через неё раза по три прошёл. На крейсере трубы шатались и дым валил, как в дни октябрьской революции. Разве что на историческом шестидюймовом орудии её не драли, а так – везде... Не знаю, как уж она там пела, не слыхал, но вот орала она при этом так, что нам в спальном корпусе, на Пеньковой, слышно было. Спать не давала. Настала очередь зачётного прохождения шеренг.
- Шестая... головы опущены... Выше, выше подбородки!.. Ногу! На всю ступню!!! Пока зачёт, шестая... Седьмая... левый фланг завалился. И носочек!!! Носочек тянуть! Повторить! Восьмая... Восьмая!!! У вас вообще поплавок в середине! Два балла, восьмая! Поплавок – десятый... “Всё! Каюк!” – в душе Протопопова вновь всё опустилось, он как раз был в этой самой середине, именно он был десятым. Десятым справа. - ...десятый слева. Восьмая, повтор! Ф-ф-ф-фу-у-у... Пронесло! А десятым слева был сосед Протопопова нахимовец-второкурсник, тот самый Киля, всегда старавшийся угодить Савельеву. Но угождай - не угождай, а быть “поплавком” в парадном расчёте – криминал тяжкий. Поплавок – это тот, кто вообще идёт не в ногу. У человека, марширующего не в такт, голова, точнее фуражка, на фоне остальных словно подпрыгивает, действительно напоминая поплавок при поклёвке. Вдоль поребрика газона восьмая шеренга понуро шла в колонну по одному, в затылок, заходя на исходную позицию для повторного прохождения. Савельев стоял на месте, терпеливо дожидаясь приближения того, из-за кого вверенная ему шеренга была так опозорена. Рядом с Савой стоял питон-трёхлетчик, носивший устрашающую лаконичную кличку “Топор”; в ранжире восьмой шеренги он состоял вторым, слева от направляющего, и выполнял обязанности оруженосца, то есть, те обязанности, которые исполнял думный дворянин Бельский-Малюта при московском царе Иване. - Иди-ка сюда, – негромким ласковым голосом окликнул Савельев поплавка. Виновато улыбаясь, Киля вышел из строя. - Ты что, сука, лыбишься? – взбешённо произнёс Савельев. – Я тебя, падло, задрочу вусмерть... Загоню в обоз... – разъярённо продолжал он. – Ты у меня в Москве в одиночку весь аэродром языком вылижешь... - Да что ты, Сава... Да я ... - Н-н-на!!! – не выказав желания выслушивать жалкие Килины оправдания, Топор с короткого размаха не кулаком, а всего лишь основанием ладони нанёс ему резкий толчок в область лба. Киля кулём повалился на асфальт, его бескозырка, слетев с головы, покатилась в дальнюю лужу. - Догоняй шеренгу, гондон! Бегом!!! И ещё раз только попробуй... Слышь, штопанный?.. Убью! – посулил Топор. Поднявшийся с панели виновник событий, на ходу отряхивая от воды и грязи подобранную бескозырку и страшно довольный, что столь легко замолил грех, поспешил вновь занять место в строю. - Р-р-раз! Р-р-раз! Р-р-раз, два, три! Правое плечо вперёд... марш!.. На месте!.. Восьмая, нале - во!.. Прямо!!!
Простор голубой.
Завершающее прохождение парадного полка в один из последних перед отъездом в Москву дней сопровождалось оркестром, неизменно исполнявшим в таких случаях “Марш нахимовцев”. Под это музыкальное сопровождение уже много лет питонский полк маршировал и на Красной площади. Но сначала шли все обычные, предварявшиеторжественное прохождение, команды. - Пара-а-ад... Смир-рно!.. К торжественному маршу! Послышались шаги выходящих из строя знамённой и командных групп. - Во втором батальоне! Товарищи офицеры, поворот направо надо делать одновременно, – увещевательно прохрипел мегафон и продолжил: – По-ба-тальон-но... На одного линейного дистанции... Первый батальон прямо... Остальные напра... - во!
Вопреки команде, правый поворот совершил не только один лишь второй батальон («остальной»), но весь полк, ибо данная команда касалась того «первого батальона», который на Красной площади будет стоять спиной к Историческому музею, именно мальчиков-барабанчиков, как иногда называли воспитанников военно-музыкального училища, выстроенных по обратному ранжиру: направляющий первой шеренги – самый карапуз, левофланговый последней – самый дылда. - На пле-чо! В воздухе мелькнули палаши ассистентов знаменосца, мичман Буденков поднял зачехлённый флаг и вставил его в кожаный стакан перевязи. - Равнение направо... Шагом... марш!!! Под барабанное сопровождение полк совершил захождение вдоль Петровской набережной к самому её началу, почти к “Авроре”. Первый батальон вышел на исходную позицию, дружно, по команде совершил поворот налево. Перед ним открывалась прямая широкая перспектива набережной. Слева – широкий голубой простор Невы. На месте, под барабан. Левой, левой! Под большой барабан! Левой! - Прямо!!! – резко прозвучала команда. Пошёл, пошёл первый батальон. И тут грянул оркестр:
Красивый морской марш, написанный Соловьёвым-Седым ещё в годы культа, давно уже не исполнялся, как некогда, со словами. Наподобие гимна всей страны, он оставался лишь музыкальным оркестровым сопровождением, но у многих, шедших в парадном расчёте, забытые слова воскресали в памяти словно из небытия, гармонично ложась на столь знакомую, ставшую почти родной, музыкальную основу. “Питонский марш” – любовно называли его нахимовцы:
В мире нет другой Родины такой, Пусть нас озаряет, словно утренний свет, Знамя твоих побед!
- Счёт! – выкрикнул командир первого батальона, одновременно с командой взмахнув рукой. Прокричать целому батальону полагающуюся в таких случаях команду “Смирно! Равнение направо!” было бы совершенно невозможно: из-за грохота оркестра, из-за ударов о мостовую обутых в гады четырёх сотен ног. Поэтому по подаваемому командиром сигналу (голосом и отмашкой) выкрикивался счёт, таким способом батальон командовал сам себе. Выходило это так: - Счёт!!! - Р-р-р-раз, два-а, три-и!!! – в такт марша пронзительными, чтоб слышал весь остальной батальон, голосами выкликали предварительную команду два-три человека из первых шеренг.
Простор голубой! Земля за кормой! Гордо реет над нами Флаг Отчизны родной.
- Раз!!! Два-а - раз!!! – дружно подхватывал уже весь батальон, по завершающему счёту “раз!” прижимая руки и выполняя равнение направо; офицеры командной группы прикладывали руки к фуражкам. Всё как на площади, всё как в столице.
Вперёд мы идём и с пути не свернём! Потому что мы Сталина имя В сердцах своих несём!
В это время тронулся с места и второй батальон. Настал его черёд. - А-ррраз, и два, и три-и-и??? – с вопросительными, несколько хулиганскими интонациями прозвучала предварительная команда. Так во втором батальоне кричал матёрый питон Серёга Сиголаев, более известный как “Рыжий Сиг”. Этот румяный во все щёки нахимовец был одним из немногих в питонии, кто владел тонким мастерством вот так истошно кричать, хоть и на всю Красную площадь, а, если бы потребовалось, то и на всю площадь Святого Петра или, скажем, Трафальгарскую.
Наши победы славные Помнят враги коварные. Имени Нахимова всегда мы верны...
- Раз!!! Два-а - раз! – утвердительно репетовал второй батальон. Шла в парадном строю питония, держа равнение и высоко вздёрнув подбородки. Эффектно, надо сказать, шла. Во всех красоте и блеске. Накатано годами. Школа... - Не зря всё-таки министр обороны из года в год отмечает нахимовцев в числе лучших по воинской дисциплине и по уровню строевой подготовленности к параду, – удовлетворённо заметил Ефремов по окончании прохождения. – Равнение в шеренгах более или менее. Значит, можем, когда захотим? Здесь у нас ещё одно занятие. Надо улучшить равнение в диагоналях. С Мавзолея, когда полк ещё только приближается, именно диагональ хорошо просматривается. И пора в столицу, товарищи нахимовцы. В Москву. Там ещё шлифовать предстоит. - Аркашка! Аркашка! Кинь хлебца! – кричали, смеясь, нахимовцы, входя с набережной в училищный двор, где грузчик Аркашка, худощавый дядька лет пятидесяти, выгружал из автофургона деревянные лотки со свежим хлебом. И хватали, мальчишки, похищали с лотков горячий хлеб, разламывали на куски и с удовольствием лакомились. Аркашка только бурчал недовольно. В те же самые минуты, когда парадные роты втягивались в училищные ворота, по сходням “Авроры” сошла группа матросов кадровой команды. По случаю предстоящей бани они несли из крейсерской прачечной тюки со свежевыстиранным бельём. Последним, согнувшись под тяжестью самого большого мешка, тащился нескладный полный матрос. Это был несостоявшийся аспирант и неудачливый преподаватель физики Михаил Петрович. Перейдя проезжую часть, матросы с грузом, нарочито громко разговаривая и матерясь, неспешно поплелись в сторону Пеньковой, в сторону спального корпуса. А училище тем временем готовилось к отъезду в Москву. Что ж, не впервой. В Москву – так в Москву!
Пресня да Ходынка.
Путешествие из Ленинграда в Москву осуществлялось в сидячем вагоне скорого поезда. В вагонах проходило оживлённое обсуждение ближайших перспектив. - Жизнь в Москве, ребята – сплошная лафа. Хорошо, если, как и в прошлом году, в тюрьме поселят. Там лучше кормёжка. И помещения нормальные. И, главное, никому до нас дела нет, от начальства далеко, в город каждый день. - Ну да! Ты не был на Соколе, в полуэкипаже. Кормёжка не хуже. - Ты в своём полуэкипаже, наверное, в палатках не жил. В ноябре. А мы как-то раз приехали... Двадцатое октября. Снегу по уши. Вот тебе и песня о Соколе!
Поезд шёл на юго-восток.
За день до отъезда в актовом зале Нахимовского училища состоялось заключительное собрание парадного полка. Актовый зал представлял собою красивое просторное помещение, с хорами, где теперь находилась кинобудка. Стены зала от пола и до высоты, примерно, полутора метров были облицованы бело-синими, в петровском стиле, изразцами с изображениями морских видов, парусных кораблей, мельниц и прочих голландских пейзажей. Военный парад на Красной площади Москвы – мероприятие не только военного, строевого характера. Это не просто: отмаршировали полки под дудку – и по казармам. Нет. Парад – акт, прежде всего политический, это, согласно официальной версии, своего рода клятва в преданности Вооружённых Сил партии и правительству. Это главный смотр, устраиваемый войскам стоящими на трибуне Мавзолея руководителями государства, это проверка строевой выучки и боевой готовности воинов, их ежегодный отчёт перед народом. Но парад – это также и крупное событие международного масштаба, показ миру боевого могущества армии и флота, демонстрация новых образцов вооружения и техники. Поэтому последний перед отъездом в столицу инструктаж участников парада проводил не начальник Нахимовского училища и не его строевой заместитель, а начальник политического отдела, коим в течение многих уже лет являлся немолодой одутловатый капитан первого ранга Артём Артёмович Стенин.
Стенин А.А.
Он тоже собирался на парад, готовился пройти по историческому булыжнику в составе командной группы, но, в отличие от прочих офицеров, в общих тренировках полка участия не принимал. - Товарищи нахимовцы! Значит, мы, это самое, – начал он, – уезжаем в Москву завтра шестнадцатичасовым поездом и будем на Ленинградском вокзале уже к ночи. От училища до Московского вокзала следуем организованно, пешим порядком с оркестром через весь город, вещмешки доставим на вокзал грузовым автотранспортом. Форма одежды номер четыре, в шинелях. В последнем слове нормальный человек, конечно, поставил бы ударение на букве “е”, нормальный военный человек – безусловно, надавил бы на последний слог, на “лях”. Но Стенин не относился ни к той, ни к другой категории, он был нормальным политическим руководителем, а потому он постарался поднажать на первое “ши”. И это ему удалось. Но искушённая аудитория поняла бы его в любом случае, куда бы ударение он ни поставил, хоть на “н”: - Понятно... Форма “гвоздь”, – послышалось в рядах. Тем более что сам по себе этот факт не являлся каким-то откровением, не представлял собой чего-то нового: в форме “шинель - бескозырка”, в просторечии именуемой моряками “гвоздём”, предстояло идти и на самом параде, об этом все были прекрасно осведомлены. - И чтоб мне тут по станциям и платформам на остановках не бегали. Об этом я хочу особо подчеркнуть! А то в прошлом году выхожу в Калинине, а навстречу мне уже бегут двое, из буфета, пивочко вишь-ли в руках несут. И ещё выражаются при этом нецензурным, понимаете ли, матом. - А кто это был, Артём Артёмыч? Кто? - Да знаете, знаете вы их отлично... Были здесь два таких брата-акробата, ходили всё, дурачками прикидывались. Терещенко и Овидиев, со второй роты. - О-о-о... – вздохом отозвался зал. Речь шла о легендарных в питонии людях, нахимовцах последнего выпуска. – Теря!.. Овидий!.. – уважительно звучали их имена-клички. Терещенко и Овидиев были действительно выдающимися питонами, но ровно в такой же мере они являлись и выдающимися разгильдяями. Овидиев, например, любил носить незашнурованным правый гад и систематически совершенствовал свои способности в искусстве коротким взмахом ноги посылать ботинок в стену, норовя при этом попасть в электрический выключатель. Старания не пропали даром: многие выключатели в училище были им расколочены. При подходящем же случае гад мог отправиться в полет, будучи нацеленным и в стриженую голову карася. Голова – не выключатель, она значительно крупнее, и потому в подобных случаях эффективность метания была гораздо выше. В том же примерно духе проявлял себя и нахимовец Терещенко. - Теря, я слышал, сейчас во Фрунзе, – продолжалось обсуждение шёпотом. – А Овидия вроде как во Владивосток сослали... - ... и мы с вами седьмого ноября, в пятьдесят вторую годовщину Великого Октября, должны оправдать высокое доверие партии, советского правительства и всего нашего народа, должны только на отлично пройти торжественным маршем по Красной площади! – такими словами седовласый Стенин завершил выступление. На парад училище отправлялось почти в полном составе, для поддержания порядка и несения дежурств в Ленинграде оставалось менее ста воспитанников. В Москву ехал командный состав, строевые, многие хозяйственные начальники, ехали врачи из санчасти, ехали баталеры-мичмана с комплектами парадной формы. Уезжало в столицу и большинство преподавателей, как офицеров, так и гражданских: учебный процесс не должен прерываться ни на день, даже на выезде.
От редакции. Перенесемся в будущее, то есть в сегодняшний день.
Терещенко Владимир Макарович.
Сделано нахимовцами. Грабарь В.К.
"Из выпуска 1969 года известны адмиралы В.Л. Хмыров – второй Герой России, и А. Поляков. Командиры кораблей: Н.Н. Аврамов, В. Богданов, А.П. Борисов, А.Г. Борисов, Буняк, Е. Ковалев, В. Мягков, А. Поляков, А. Пустов, О. Русак, А. Соленков, Л.Н. Скоченко, В. Терещенко."
"Аналогов этой операции не было несколько десятилетий Офицеры, уволенные из Вооруженных Сил, практически всегда встают перед выбором: жить на пенсию или найти себе применение на гражданском поприще. Подавляющее большинство выбирают второй путь. Ведь и возраст еще трудоспособный, сил, энергии достаточно, знания, опыт, организаторские способности в наличии, да и на одну пенсию прожить непросто. Один из тех, кто сумел в сложных рыночных условиях начать новое дело и обеспечить работой десятки человек - Владимир Терещенко, капитан второго ранга запаса, в недавнем прошлом старший водолазный специалист управления аварийно-спасательных работ Северного флота, руководивший водолазными работами при подъеме АПРК «Курск». Он создал компанию ООО «Гидротехсервис». В короткие сроки она сумела вписаться в рынок судоподъемных и гидротехнических работ. В ночь с 30 на 31 марта этого года на акватории поселка Белокаменка была завершена операция, аналогов которой в Кольском заливе не было несколько десятилетий, да и в России за последние полтора десятка лет ничего подобного не производилось. На поверхность был поднят ВПК «Удалой», корабль водоизмещением 6850 тонн, длиной 163,5 метра, шириной 19 и высотой по борту 12,2 метра. БПК «Удалой» строили на заводе «Янтарь» в Калининграде. 24 января 1981 года он вошел в состав Северного флота. Семь лет боевой службы, потом два года на капитальном ремонте, и в январе 90-го корабль вновь вернулся в Североморск. Казалось бы, служить и служить России дальше. Но в 1997 году было принято решение о его выводе из состава Северного флота, после чего «Удалой» долгое время находился в отстое. В конце-концов некогда мощный боевой корабль доставили на акваторию судоразделочного предприятия на берегу Кольского залива у поселка Белокаменка. С него были срезаны надстройки из алюминиево-магниевого сплава, настил и борта бака до главной палубы, палубные механизмы и устройства, газовые турбины, гребные винты из бронзы. То есть все ценное, что представляло интерес для предпринимателей-металлистов. От корабля осталось «блюдце». А когда все, что без особых трудностей и затрат было срезано и продано, «Удалой» «вдруг внезапно затонул». В ноябре 2002 года он пополнил состав «утопленного» в Кольском заливе и ржавеющего на берегу в полузатопленном состоянии «флота». Этот «флот» сегодня, по приблизительным оценкам, насчитывает более 120 бывших боевых кораблей и гражданских судов... Государство выделило энную сумму на подъем БПК «Удалой», а решить эту непростую и весьма затратную задачу взялась компания ООО «Гидротехсервис». Реальные затраты «Гидротехсервиса» на этот судоподъем в полтора раза превысили сумму выделенных бюджетных средств. На вопрос, а зачем было нужно идти на такие затраты, себе в убыток, генеральный директор компании Владимир Терещенко ответил: «Это было делом чести. Мы хотели доказать и себе, и своим партнерам, что нам по силам выполнение таких работ, что мы имеем и специалистов, и техническое оснащение для судоподъема такого масштаба». Что ж, они смогли это доказать..."
Савельев Витя, старшина роты Белов Геннадий Сергеевич, Сиголаев Сергей. 1969 г. Крейсер "Киров".
Колодяжный В.А.
Поезд мчался по направлению к Москве.
Среди прочих педагогов отправлялся в Москву и преподаватель военного перевода майор Кравченко, знаменитый в училище Федя-с-Наганом, также известный как Крафт и Comrade Major. Когда дежурил по училищу, он имел обыкновение, лишь войдя в класс и ещё не заняв место на кафедре, извлечь из кобуры пистолет и выложить его перед собою на стол – для пущего устрашения.
- Сейчас будете сдавать допрос военнопленного, – так, бывало, начинал он очередной урок. – И хоть в роли военнопленного в данном случае буду я, но для приближения обстановки к боевой обещаю: тот, кто плохо будет справляться, вместо двойки получит пулю. Это, конечно, была военная шутка, но и её нужно было постараться понять, потому что на уроках Кравченко со своими подопечными по-русски не общался. Даже дежуря по училищу, команды внутреннего распорядка – “Нахимовцам завтракать!”, “Нахимовцам чай пить!” и прочие – он подавал по трансляции только на английском. Собственно, майор Кравченко потому и получил свои прозвища: Федя-с-Наганом – от привычки склонять к знаниям силой оружия; а Крафт – не только по созвучию с фамилией, но и от английских слов “самолёт” (aircraft) или “авианосец” (aircraft carrier), особенно с учётом того, что Кравченко носил погоны морского лётчика. Ну, а Comrade Major – это и вовсе не прозвище, а обычное именование по воинскому званию, но только опять же таки на английском. Вообще складывалось впечатление, что другими языками майор владел несколько лучше, чем русским, где у него прорезался сильный малороссийский выговор.
Итак, поезд шёл на юго-восток. Миновали Бологое, Лихославль, Калинин. Скоро уже и Москва, ребята. Вместе с полком направлялся, конечно, в столицу и так называемый обоз, то есть, рота парадного резерва, также отранжированная и обученная, откуда в случае необходимости могли взять кого-нибудь взамен выбывшего по какой-либо причине участника основного расчёта. Резерв тоже готовился в строевом отношении, однако в Москве его участникам по большей части предстояло нести дежурную службу и трудиться по хозяйству. Как и обещал начальник политотдела, поезд прибыл в Москву ближе к ночи. На Ленинградском вокзале нахимовцев ждали автобусы ПАЗики из расчёта: автобус на учебный класс. - На Пресню везут, – вглядываясь сквозь автобусное стекло в тёмноту московских улиц, определили опытные питоны. Мелькнула горящая неоновым огнём надпись: “Ресторан “Орёл”. После Хорошевского шоссе пошли какие-то пустыри, свалки, заборы, железнодорожные переезды. В ночной темноте автобусы подъехали и остановились у группы одно-двухэтажных силикатного кирпича строений.
Продолжение следует.
Обращение к выпускникам нахимовских училищ. К 65-летнему юбилею образования Нахимовского училища.
Пожалуйста, не забывайте сообщать своим однокашникам о существовании нашего блога, посвященного истории Нахимовских училищ, о появлении новых публикаций.
Для поиска однокашников попробуйте воспользоваться сервисами сайта
nvmu.ru.
Сообщайте сведения о себе и своих однокашниках, воспитателях: годы и места службы, учебы, повышения квалификации, место рождения, жительства, иные биографические сведения. Мы стремимся собрать все возможные данные о выпускниках, командирах, преподавателях всех трех нахимовских училищ. Просьба присылать все, чем считаете вправе поделиться, все, что, по Вашему мнению, должно найти отражение в нашей коллективной истории. Верюжский Николай Александрович (ВНА), Горлов Олег Александрович (ОАГ), Максимов Валентин Владимирович (МВВ), КСВ. 198188. Санкт-Петербург, ул. Маршала Говорова, дом 11/3, кв. 70. Карасев Сергей Владимирович, архивариус. karasevserg@yandex.ru
БЕЗГОЛОВЫЙ ФЛОТ
Стенин А.А.
