Так что, поскольку в высших сферах в способах сделать службу как можно меньше похожей на мёд, недостатка нет, то и строевого старшины стало недостаточно. Набравшая силу хрущёвская оттепель внесла большую сумятицу в гражданскую жизнь, которая естественно и военную жизнь затронула. Это заключалось ещё и в том, что в воинские части и на корабли стали поступать кадры и матросские и офицерские всё более разболтанные и невоспитанные и всё менее грамотные. Кулаков и глотки строевых старшин стало явно не хватать, и они обратились к своим одногодкам, то есть служащим по последнему году.
«Братва, мы тут самые старшие, будем вместе учить салаг уму-разуму. Вы помогаете мне, а я вам, где только можно послабления буду делать, в нарядах будете меньше стоять, приборками лично заниматься не будете, а только руководить, и при увольнении на берег препятствий вам не будет».
И стало так.
И порядок начал укрепляться и Но какой ценой. Не задумываясь о будущих последствиях, офицеры старались сначала не замечать всё чаще появляющихся матросов с фингалами под глазом. Потом, чувствуя смутное беспокойство, стали спрашивать иногда, а что это с глазом-то.
– Да зашибся, товарищ лейтенант, – ответит вопрошаемый, – шёл, задумался и мордой об угол.
И неизбежно наступило время, когда старослужащие привыкли к послаблениям в службе и к безнаказанности в поведении. Сила, ранее служившая порядку, закономерно переродилась в силу, творящую произвол. Это и есть та самая дедовщина, творящая беззаконие и произвол.
Её живучесть объясняется тем, что она приняла форму традиции. Её уже не нужно создавать, ибо она сама себя создаёт, черпая своё пополнение из вчерашних своих жертв. Каждый молодой матрос и солдат, из года в год терпя унижения и издевательства, дослуживается до последнего года службы, сам становится дедом, и, как бы мстя всем за прошлое, начинает издеваться над другими. И из года в год эти издевательства всё больше совершенствуются и ожесточаются.
Конечно, командиры кораблей и частей, и основная масса остальных офицеров, заметили это и спохватились. И начали бороться с тем, что сами и породили. Боролись, однако, втайне от вышестоящих, потому что и вверху начали что-то подозревать. А всем известно, что там не любят разбираться, кто верблюд, а кто заяц и отрезают, попавшееся в руки, не задумываясь.
Сверху скомандовали: «Дедовщину отставить!» И потому теперь, если кто снизу честно доложит, что у него дедовщина, то ему первому и кнут. И не примут во внимание, что он с ней изо всех сил борется. Она запрещена, быть её теперь не должно, и если она еще есть, то виноват во всём тот, у кого она есть.
И вот командиры всех степеней начали в известном алгебраическом уравнении отыскивать одновременно и икс и игрек. Всем ясно, дедовщину нужно искоренять, но так, чтобы это было незаметно.
А всё, что делается незаметно, результата не даёт.
Даже ёж обижается, если ему об этом напомнить.
Вообще началась очередная олимпиада в Кто строже с дедовщиной борется, того больше и лупят. А кто потихонечку да полегонечку эту борьбу на тормозах спущает, того в пример ставят. Молодец мол, у него о дедовщине ничего уже не слышно. Сколько изобретательности приходилось проявлять, чтобы незаметно выполнить, что приказано, и при этом не попасть под топор. В этой связи вспоминается пример одного моего друга – магаданского командира подводной лодки.
Старшина-дед, увлекавшийся боксом и, не имея под рукой груши для отработки удара, врезал прямым левой в челюсть матросу, отчего тот угодил в лазарет. Узнав об этом, командир объявил ему 5 суток ареста. Но не перед строем, и в служебной карточке велел записать, что это за неправильную отдачу чести.
И надо же, как в той басне, беде случиться. Нагрянула вскорости на бригаду внезапная инспекция и эта злополучная карточка попала на глаза проверяющему. Тот прочитал запись и спрашивает: «Постой, постой, что это за бредятина? За неправильное отдание чести сразу 5 суток ареста. Ты, командир часом не родственник Пиночета?»
А командир, решив косить под дурака, и отвечает, что тот старшина очень грубо нарушил порядок отдания чести. Надо было руку приставить к своему головному убору, а он в спешке приставил её к челюсти матроса. Причём так быстро, что не успел кулак разжать.
Вздохнул проверяющий участливо и говорит: «Ладно, командир, продолжай дедов истреблять, только не зарывайся. А я об этом ничего не знаю, только карточку эту замени». Видать, и среди проверяющих хорошие люди встречаются.
Нелегко было с дедовщиной бороться, но уже к концу семидесятых, по крайней мере, обозначились успехи. Земля под ногами дедов хотя и не горела, как это требовали приказы, но дымилась отчётливо и из ряда вон выходящие всплески дедовщины заметно убавились. Но надо сказать, что явление это на флоте началось позже, чем в береговых и сухопутных частях и не достигло такого как в них разгула. Видимо, в армии, в отличие от флота, были несколько другие причины. Я немного догадываюсь, какие это причины, но об этих своих догадках умолчу, поскольку мои наблюдения в этом направлении сделаны краем глаза, то есть в большей мере косвенно. Поэтому я, хоть и не Исаак Ньютон, но, как и он могу сказать что «гипотез не строю».
Уже на этом в этой главе можно поставить точку, но для пущей окончательности затронутой темы, должен отметить нечто Как только российский народ из цеха по строительству коммунизма перебросили в цех по строительству капитализма, дедовщина и в армии и на флоте вспыхнула вновь, как непотушенный таёжный пожар, и приняла ещё больший омерзительный характер. Только теперь причина её во многом другая.
Как мне кажется, господа офицеры, пришедшие на смену товарищам офицерам, очень не любят грязную работу, поскольку она не всегда денежная. Это одно.
А другое, это то, что общество, перешедшее на новое мышление, в корне извратило понятие «права человека». Оно включило в их число и право человека нарушать права человека другого, имеющего меньше средств защиты.
11.
Закаляясь на преодолении всевозможных трудностей, Военно-морской флот неуклонно рос и количественно и качественно, и вскоре освоил плавание вдоль берегов Европы и Африки. А Средиземное море стало местом непрерывной деятельности его подводных лодок. Не приспособленные к южному климату, дизельные лодки своей неуловимостью и вездесущностью серьёзно ущемляли там самолюбие кораблей США. А вскоре забрались они и в самое подбрюшье этой державы – в Карибское море. К удивлению, этот факт оказался неожиданным не только для американского командования, но и для солидных военноначальников Министерства обороны СССР.
Во время известного Карибского кризиса, превозмогая воздействие адских температур в отсеках, лишённые всякого кондиционирования, подводники, форсировав все противолодочные рубежи, скрытно и внезапно появились там, где это нашим противником совсем не предполагалось. Там они выслеживали авианосные и другие группы, поставляя ценные сведения своему командованию.
Но запасы энергии аккумуляторных батарей неизбежно иссякали. Они были вынуждены всплывать для их зарядки, вентиляции отсеков и пополнения запасов воздуха. В это время они, конечно, обнаруживались, после чего долго и трудно уходили от преследования.
Когда же, выполнив задачу, они вернулись к родным берегам, большие начальники с немалой сердитостью пеняли их командиров за то, что те, зачем-то всплывали в надводное положение, нарушая скрытность. И им не сразу удалось оправдаться тем, что это было неизбежно из-за необходимости зарядки аккумуляторных батарей.
Капитан 1 ранга в отставке А. ДУБИВКО, бывший командир подводной лодки Б-36. Морская газета. Приложение "Флот". 17 октября 2005 года.
– Каких еще батарей, – ещё больше возмутились начальники, – у вас же ядерные реакторы.
И вот тут пришлось опешить вопрошающим и укоряющим, ибо они узнали, наконец, что плававшие вдали от родины лодки, были не атомные, как те предполагали, а дизель-электрические.
А вскоре наступило время, когда и атомные лодки ещё неожиданней обозначились у берегов США, чем огорчили их ещё больше.
Но, к большому прискорбию, за время холодной войны во славу Родины сгинуло в морской пучине немало и дизельных, и атомных наших лодок вместе со своими самоотверженными экипажами. И многочисленные аварии на кораблях ВМФ ещё больше умножали число людских потерь.
Все мы сожалеем об этом и скорбно склоняем головы. И поэтому обидно сознавать, что немало потерь несём ещё и из-за многочисленных разгильдяйских непутёвиц и неурядиц. Случаи пожаров, взрывов, поражений током, столкновений, затоплений, падений с высоты, отравлений в результате как пьяного выпендрежа, так и трезвого верхоглядства и недотёпства продолжают косить наши ряды.
Продолжение следует.
Обращение к выпускникам нахимовских училищ. 65-летнему юбилею образования Нахимовского училища, 60-летию первых выпусков Тбилисского, Рижского и Ленинградского нахимовских училищ посвящается.
Пожалуйста, не забывайте сообщать своим однокашникам о существовании нашего блога, посвященного истории Нахимовских училищ, о появлении новых публикаций.
Сообщайте сведения о себе и своих однокашниках, воспитателях: годы и места службы, учебы, повышения квалификации, место рождения, жительства, иные биографические сведения. Мы стремимся собрать все возможные данные о выпускниках, командирах, преподавателях всех трех нахимовских училищ. Просьба присылать все, чем считаете вправе поделиться, все, что, по Вашему мнению, должно найти отражение в нашей коллективной истории.
Верюжский Николай Александрович (ВНА), Горлов Олег Александрович (ОАГ), Максимов Валентин Владимирович (МВВ), КСВ.
198188. Санкт-Петербург, ул. Маршала Говорова, дом 11/3, кв. 70. Карасев Сергей Владимирович, архивариус. karasevserg@yandex.ru
