Мой попутчик, – Геннадий, – едет в соседнем купе на свою малую родину – в Луганщину. Едет он на побывку месяца на 2-3, ему обратно к постоянному месту проживания в Костомукше не к спеху, он пенсионер.
Он крепкий мужчина, лет пятидесяти. Всё при нём: он опрятен, даже элегантен, обстоятелен и весьма общителен. При нём дорогой «jP-phone» с мобильной связью, УКВ-радио и видеодисплеем; он постоянно на связи с близкими и в теме теле- и радионовостей.
Геннадий влюблён в Карелию – в этот чудный край, в чистую, немноголюдную и уютную , в зелень елей и сосен, голубую лазурь озёр, в грибное и ягодное изобилие этих мест. У него крепкая семья, благоустроенная квартира, добротный легковой «Фольксваген» – ну, что ещё надо человеку? Работа? Так он уже с 45 лет на пенсии! Правда, временами подрабатывает, но это от скуки.
Геннадий приехал в Костомукшу по комсомольской путёвке давно, ещё юношей, сразу после демобилизации по завершении срочной службы в армии, устроился работать. Бытует у народа такое понятие - «непыльная работа», т.е. необременительная, не очень ответственная и вполне доходная. Работа у Геннадия была «пыльная» – он был шофёром карьерного самосвала, поставлял руду из карьера на местный горно-обогатительный комбинат, но бывало, что и в Финляндию, на совместное предприятие.
Вполне допускаю, что его работа была пыльной и в прямом смысле. Наверное, да. При погрузке руды экскаватором в многотонный кузов, при разгрузке, да ещё в ветреную погоду, не сомневаюсь, пыли хватало – только в кабине и спасался.
Но! Нормированный рабочий день, плановые отпуска, льготные профсоюзные путёвки в санатории и дома отдыха, обеспеченность комфортным жильём, приличная зарплата и выход на пенсию в 45! – это же достойное вознаграждение за труд и его условия.
По секрету Геннадий поделился: его трудовая пенсия составляет 13 тысяч рублей. С регулярными денежными компенсациями на инфляцию и приработком жены, живут в достатке.
Я за Геннадия порадовался...
Владивосток. Бухта Диомид (90-й СРЗ ВМФ). Командир ПЛ "С-332" Калинин Анатолий Владимирович рапортует начальнику штаба 4-й ОБПЛ капитану 1 ранга Людмирскому Исааку Иосифовичу. 9 мая 1968 г.
И сравнил. Я тоже начал с комсомольского призыва. Весь свой трудовой стаж заработал в прочном корпусе подводной лодки. Ушёл на пенсию в таком же возрасте – в 45 лет. Военная выслуга, с учётом особых условий службы, составила 34 года. Летних отпусков я не имел. Дома бывал нерегулярно и редко. Времени на воспитание детей не имел, больше приходилось проводить с любимым личным составом, на служебных и боевых дежурствах, в море на отработке многодневных учебных задач и несении боевой службы вдали от родных берегов. Отдельную однокомнатную квартиру, уже имея двоих детей, получил, будучи командиром подводной лодки.
А пенсия... Стыдно признаться, она значительно ниже, чем у Геннадия – водителя самосвала.
В грустных раздумьях о нашей социальной справедливости, под стук вагонных колёс, – не спалось.
«Бдительность».
На разломе стран «Содружества» заполняем декларации, проходим контроль двух пограничных постов, двух таможенных контрольных пунктов, двух-трёх милицейских рейдов по составу. Везде сверяют «фэйсы» по документам, личности по именным спискам, опрашивают о провозе запрещённых предметов и грузов, проверяют личный багаж. Все при деле.
– Граждане, Вы не забыли забрать огнестрельное оружие и наркотики? – обратилась к соседям на конечной станции озорная попутчица.
«Осенний этюд».
Вагон, как в известной двусмысленности со стаканом, был, скорее, наполовину пуст, чем наполовину полон. В купе Он был один.
– Скучно будет, – пожаловался Он проводнику.
– Не сезон уже, – подтвердил тот, и тут же уверенно добавил: – по пути наберём.
Вскоре, на ближайшей станции, в купе вошла Она.
«Теперь можно будет хоть поговорить с незнакомкой», – подумал про себя Он.
Они сидели молча. Сидели так долго.
– Листики уже желтеют... – скучно вымолвила Она, глядя в окно вагона.
– Да! - более оживлённо подхватил Он глубокую мысль спутницы. – Осень вступает в свои права.
Разговор обретал осмысленность.
– А знаете, звонил муж и сказал, что у нас в Архангельске уже мороз два градуса, и идёт снег! – торжественно добавила Она.
Радостью осветился и Он. После столь значимых слов о цвете осенних листьев, Он услышал ключевое слово – «Архангельск»! Этот город Ему был не чужд.
– Так Вы из Архангельска? – спросил Он.
– Знаете, – несколько смутилась Она, – не совсем там... Рядом есть такой городок – Северодвинск.
При слове «Северодвинск» Его сердце забилось учащённее, Ему стало ясно: перед ним свой человек!
– Вы были в Северодвинске? – удивилась Она, заметив радость на Его лице при упоминании имени Города.
– Да! – восторженно воскликнул Он. – Улицы Арктическая, она же Ленина, Полярная, кинотеатр «Родина», площадь Ломоносова... – радостно перечислял Он, вспоминая милые и такие дорогие Его памяти места.
– Но знаете, – смущённо и без явной радости пояснила Она, – Северодвинск – это город...
Она снова замялась.
– А Вы остров знаете? Слышали?
От слова «Ягры» Он уже весь пылал. Ягры когда-то стали счастливой частью Его новой жизни. Он уже твёрдо знал, что перед ним почти родной человек! Он ощутил потребность в искреннем и полном объяснении.
– Ягры! Ягры! – радостно восклицал Он. – Кто же не знает Ягры? Это я не знаю Ягры? Да на Яграх, в болотной хляби, я утопил свои первые в жизни галоши – такие чёрные, блестящие, с малинового цвета байковой подкладкой!..
Печальная история с галошами Её растрогала, Она обещала подключить всю свою семью к их поискам и хранить впоследствии как историческую реликвию.
Впереди было ещё двое суток совместного пути. Вагон по-прежнему пустовал. Им было нескучно: приятным разговорам было несть числа.
Наговорившись вдоволь днём, ночами Они дружно, в унисон, похрапывали на соседних полках.
13.10.2010, Ст. Починок.
28.10.2010, СПб.
