На одной из лодок военного времени, уже не плавающей, был командиром капитан 3 ранга Владимир Антипов. Я его знал очень мало и только внешне. Хорошо упитанный, неряшливо одетый, с усиками под носом, что делало его похожим на Чарли Чаплина и Гитлера одновременно, он слыл непроходимым пьяницей и незлобивым добродушным человеком. И когда в Полярный завезли водку в трехлитровых здоровенных бутылках, так называемых «четвертях», это брутто сразу же окрестили «антипкой».
...
Пронести такую «антипку» на территорию дивизии незаметно, было просто невозможно. Помощь пришла в образе маячницы, которая обитала здесь же, на территории дивизии, близ пролива, называемого Переймой. Веселая, покладистая, не слишком молодая женщина, она была хорошо знакома с матросами послевоенного призыва. Результатом этих знакомств были пять шустрых детишек примерно от 2 до 7 лет. Четверо из них регулярно питались в матросской столовой, что была тут же, неподалеку, и когда каждый новый, не успевший еще войти в курс дела, дежурный по камбузу пытался отогнать эту ораву, старший резонно отвечал зарвавшемуся лейтенанту:
- Настругали, теперь кормите!
Это я говорю «настругали» - смышленый мальчик употреблял другое, более подходящее к суровой действительности, слово. Видимо, каким-то, как говорят теперь, спичрайтером подготовлен был хорошо.
Вот эту-то симпатичную даму матросы склонили к некоторому отступлению от инструкции по проходу в режимную часть. Нарушение происходило следующим образом.
В один из воскресных дней, т.е. дней увольнения личного состава, к проходной дивизии подошла маячница с младенцем на руках и в сопровождении двух нетрезво ухмыляющихся матросов. На КПП у нее документы не стали проверять (кто ж не знает маячнипу!), зато пожилой мичман, дежурный по КПП, соизволили пощекотать ребенка за подбородочек:
- У-у тю, тю, маленький...
Мичманский палец проник куда-то под пеленочку, и вдруг лицо мичмана исказилось, глаза полезли из тех мест, где они растут - палец наткнулся на что-то холодно-скользкое и безжизненное. Быстро уложили ребенка на столик с документацией и распеленали.
Внутри была «антипка»... На горлышко была плотно надета головка с красной кожурой.
Пользуясь общим оцепенением, матросы сбежали.
Разберёмся...
На дверях нашей каюты (так мы привычно величали рабочую комнату, заодно и спальню, в которой стояло четыре двухъярусные койки и четыре стола), вот уже третий день висело написанное от шкодливой руки объявление:
СЕГОДНЯ, АВЧАРАСЬ И ПОСЛЕЗАВТРЕВА ЗДЕСЬ ПРАЗНУИЦА ДЕНЬ РОЖДЕНИЯ К.ЖАБАРИНА. ПОДНОШЕНИЯ ПОД СТОЛ.
В то время Кирилл Жабарин был помощником командира на соседней лодке. На торжествах присутствовал и Антипов. Уже изрядно нагрузившись, он лежал на чьей-то койке, как определял наш штурман Н.Н.Конюшков - «в состоянии аутодафе». Из словаря я узнал, что это исполнение приговора испанской инквизиции, главным образом - публичное сожжение. Но делать краткие заявления он был еще способен.
.
Экипаж Антипова располагался в одном кубрике с нашим, шагах в десяти от офицерских кают, вследствие чего матросская жизнь была постоянно «на слуху» у офицеров. Так же точно, как и офицерская у матросов. И вот за дверью происходит следующий скандал. Как стало приблизительно понятно из возбужденного разговора двух матросов (один из которых, как потом выяснилось, был баталером), разговор шел о пропаже ботинок, и вот один требовал у другого замены обуви из БУ (бывших в употреблении), а второй объяснял, что нет у него в БУ ботинок 45 размера.
- Я к командиру пойду! - бесновался первый.
- А я что? Иди! — истошно кричал второй. Без стука открывается дверь, влетает разъяренный матрос и орет обращаясь к Антипову:
- Товарищ командир, ботинки спи... (ну, в общем, украли)! Антипов, поворачиваясь на левый бок лицом к двери:
- Пошел на...
Матрос оторопело пятится обратно к двери... Слышится такой разговор:
- Ну, что сказал командир?
- Командир сказал «разберемся».
Последняя надежда матроса - командир. Нет, не мог сказать командир «пошел на...» - он сказал «разберемся»... Умница матрос. Хотя и хулиган тоже.
Дорогой читатель, на этом рассказы с запахом спиртного закончились. Закуси, чем бог послал и прости меня за пьянь и ненормативщину. Вернее, за намеки на нее.
Глава V. ВИЗИТ БЕЗ ВИЗЫ
Балтика
Плавание по Балтийскому морю, а тем более в больше напоминает вождение козла на поводке. Представьте - видимость не более 2-х кабельтовых (а это всего-то 370 с хвостиком метров - не разгуляешься), сверху кто-то сыплет то ли мелкий дождь, то ли крупный туман, естественно, никаких берегов, хоть и слышна отдаленная береговая возня.
Наш эскадренный миноносец плывет от одного буя до другого и от него до следующего, а основной заботой ходовой вахты является обнаружение этого следующего. Для этой цели, а также для безопасности плавания непрерывно работает радиолокатор, на мостике слезятся пять пар покрасневших от холода, дождя и напряжения глаз, а кроме того на баке бдят два впередсмотрящих. Один бдит от 0 до 45 градусов правого борта, другой от 0 до 45 левого.
Западный ветер в четыре балла гонит крутую злющую волну, с размаху бьет ее о левую скулу форштевня, превращая в облако брызг, наискось перелетающее к правому борту. Мелководье. Винты бурлят мутной водой Эресунна пополам с песком, илом, ракушкой... Идем в Англию. В Портсмут.
По курсовому 4 градуса правого борта едва угадывается громада крейсера «Орджоникидзе» - уравнителя нашего ордера. А всего нас трое - крейсер и два эсминца.
Крейсером идет в Англию 1-й секретарь ЦК КПСС, а фактически глава государства Хрущев и вместе с ним Председатель Совмина СССР Булганин. Эсминцем идем мы. Визит первых лиц государства - штука ответственная, тем более, что, как показал опыт, Хрущев наиболее агрессивен именно на кораблях, поэтому все ко всему готовы - корабли вылизаны, личный состав отработан, судоводители многоопытны. Например, командир нашего эсминца - Александр Данилович Белюгов. В общем, как говорят те же англичане, все тип-топ, или, говоря по-русски - «на кончике верхушки», если вы меня понимаете.
Полярный - столица подводников
Ранней весной 1956 года нас - пятерых старших помощников командиров подводных лодок 33-й Краснознаменной ордена Ушакова дивизии ПЛ Северного флота собрал начальник разведки капитан 2 ранга Иващенко. Мы - это Роберт Эрлих, Валентин Рыков, Михаил Бочаров, Виктор Кириллин и я. Все капитан-лейтенанты, все старпомы лодок 613 проекта - славных «дизелей» начала 50-х годов. Задача, которую поставил перед нами разведчик, была предельно проста: на одном из кораблей отряда, который отправляется в Англию, следовать туда же, по пути изучить театр плавания, навигационную обстановку, условия базирования, разобраться с акулами империализма и, может быть, чего-нибудь там подсмотреть. Например - чем англичане «чистют ружья».
С сочувствием глядя на нашу задрипанную форму одежды, разведчик обрадовал нас тем, что родной флот выделил материальные и денежные средства на пошив каждому тужурки с брюками и плащ-пальто. Убытки возместим со следующей получки и со следующего срока выдачи шмуток вещевого довольствия. Военторговскому начальству было указано препятствий нам не чинить и срочный пошив произвести в ателье г. Мурманска по ул. Ленина, 25.
Валентин Павлович Рыков. Будущий Герой Соцтруда. Полярный. 1955 г.
Если честно сказать, то классическое выражение «блестящий морской офицер» по отношению к подводнику приобретает, как бы это сказать, слишком буквальный смысл. Повседневное лазание через вертикальные и горизонтальные люки, теснота и общение со всяким смазанным и несмазанным железом накладывает специфический блеск на весь гардероб подводника. Ну скажите, у офицера какого еще рода войск может быть потерт до блеска китель на лопатках?
Через две недели мы были одеты с иголочки и, поскольку теперь ничем не отличались от своих надводных собратьев, нам было строго-настрого запрещено в дальнейшем кому бы то ни было сознаваться, что мы подводники. Так сказать - инкогнито, что в дословном переводе означает «неузнанный, неизвестный».
Тем временем наша и так-то небольшая группа понесла потерю. Уходил с повышением командир «С-181» Щербаков, и на его место был назначен Валентин Рыков, который на этой же лодке был старпомом. Выпал из обоймы хороший компанейский товарищ и к тому же мой друг.
В путь!
Выход кораблей был назначен из Балтийска - главной базы Балтийского флота. Перед тем как отправиться туда, мы получили последние наставления Иващенко и табельное шпионское снаряжение - фотоаппарат «ФЭД» без пленки, четыре отрывных блокнота в дерматиновой обложке и четыре карандаша «ТМ». Полностью экипированные и снабженные для выполнения ответственного задания, мы отбыли в Балтийск. Работать фотоаппаратом было поручено мне. Старшим группы назначался капитан-лейтенант Р.Д.Эрлих. Все путем. Как у настоящих.
Далее - калейдоскоп несущественных событий, впечатлений, встреч. Единственное, что отложилось в памяти - это вызов к командующему Балтийским флотом адмиралу Арсению Григорьевичу Головко, который в годы Великой Отечественной войны командовал Северным флотом. Конечно, ностальгия по Заполярью имела место и, когда командующему доложили о наличии в главной базе аж четырех подводников с Севера, он, естественно, приказал доложить, какого черта нам здесь нужно. Роберт обстоятельно доложил, адмирал обещал помочь с размещением, пожелал нам счастливого плавания и отпустил с богом.
Ничего интересного в походе не было - дождь, холод, на верхней палубе слякотно... В общем, визуально открылась Британия только в Дуврском проливе. А там и до Портсмута рукой подать. Все рядом! Крохотная страна.
Продолжение следует
