Переход был очень интересный. Моей задачей было вызвать интенсивные действия сил ПЛО вероятного противника против подводных лодок бригады. Было нарезано несколько районов, где погружали подводные лодки, имитировали работы с ними, проводку под кораблями, поиск ПЛ. Все эти действия вызывали активизация работы авиации ПЛО США и Великобритании.
Начиная от рубежа ПЛО Гренландия - Фарерские острова - Норвегия, наш отряд все время сопровождался авиацией НАТО. Я начал подозревать, наша работа по УКВ ЗАС, которая имелась на лодках, не только прослушивается, но и расшифровывается. Решил проверить, так ли это. В результате небольшой радиоигры мы поняли, что УКВ ЗАС подводных лодок, не обеспечивают скрытность переговоров. Мы их прекратили. В Средиземном море мы вошли в состав отряда с частью лодок. Пришли в точку якорной стоянки в заливе «Салум». Дальше подводные лодки развертывались самостоятельно, скрытно, погружались, как правило, на границе территориальных вод, в ночное время. Обнаружения и преследования лодок не было.
На этот раз в штабе 5 эскадры находился один из моих заместителей и с ним оперативная группа. Остальной штаб вместе со мной находился на плавбазе, где неслось оперативное дежурство.
Среди многих других задач, которые приходилось решать, мне поставила задачу обеспечить выгрузку и хранение специального боезапаса на плавбазе «Дмитрий Галкин». Это была трудная работа, и она была выполнена. Все лодки перед заходом в порты иностранных государств на межпоходовый ремонт теперь выгружали спецбоезапас на ПБС. Этот опыт был использован и на других плавбазах с помощью заводов.
В декабре штаб 5 эскадры временно перешел на ПБ «Дмитрий Галкин», а меня отправили со штабом в Александрию. Надо сказать, что в Александрии командир 51 Оперативной бригады, коим я и являлся, был старшим начальником стоявших там кораблей и судов. В Александрии в это время заканчивала текущий ремонт подводная лодка (командир капитан 2 ранга Э.Голованов). Ремонт проводился на судостроительном заводе, построенном Советским Союзом в подарок дружественному народу Египта. Ремонт лодки на заводе был первым опытом, в Александрии, поэтому офицерами штаба бригады вместе с техническими советниками (нашими офицерами) на заводе, тщательно контролировалось все. Лодка была отремонтирована, прошла докование. Штаб бригады обеспечил все ходовые испытания и принятие после ремонта.
В этот же период египетское руководство сделало нам отличный подарок - экскурсию на автобусе в город
1975 год я встретил также в Александрии. Наблюдал, как встречают новый год в Египте. Нам на плавказарму к этому празднику привезли сосенку из Союза, которую мы установили на верхней палубе плавказармы и украсили, чем могли.
В это же время мы решали вопросы межпоходовых ремонтов и отдыха личного состава подводных лодок и штаба. Поочередно, по 2 экипажа, с передачей подводных лодок для ремонта резервным экипажам, прибывшим из Полярного, весь личный состав отдохнул на базе отдыха - мыс Фиолент, офицеры с семьями - в Ялте. В конце февраля повезло и мне. С двумя экипажами и частью штаба я отправился на отдых. Месячный отдых, встреча с семьями очень нужны. Однако потом офицеры и мичманы с трудом входили в рабочее русло. Возвратившись из Севастополя, снова принялись за работу, оставалось еще 5 месяцев до окончания боевой службы.
Были отдельные офицеры, мичманы, матросы и старшины срочной службы, которые не выдерживали тягот такой службы. Поэтому их отправляли на Север, и требовалась замена. Чуть не сорвала выполнение задач боевой службы подводная
После межпоходового ремонта на ней вдруг почти половина личного состава заболела дизентерией. В конце моего пребывания в Александрии старшим морским начальником там был назначен командир бригады вспомогательных судов Черноморского флота, капитан 1 ранга Николай Мясоедов. Я с удовольствием сдал ему дела. Однако ответственность за подводные лодки осталась за мной. С Колей Мясоедовым мы подружились и поддерживали хорошие отношения. Впоследствии мы оба стали адмиралами и помощниками командующих флотами. Он - Черноморского, а я Северного.
Подводные лодки, кроме своих непосредственных задач, участвовали в маневрах «Океан-75». Все четыре участника получили на учении хорошие и отличные оценки. Боевая служба была завершена успешно и результативно. За период боевой службы лодки имели до 50 обнаружений ПЛА.
В конце июля я на плавбазе «Дмитрий Галкин» и с частью подводных лодок отправился на Северный флот. В отличие от 1972 года, встреча была торжественной и праздничной. Впервые нашим семьям была разрешена встреча своих мужей и отцов. Для встречи прибыли Командующий флотам, адмирал флота Г.М.Егоров, Член Военного совета флота, вице-адмирал Сорокин, командир и штаб эскадры в полном составе.
В 1976 году произошло несколько значительных событий, которые остались в моей памяти. Командование флотом направило одну из лодок бригады (командир - капитан 2 ранга А.Яременко) на ответственное учение, которое проводила АСС (аварийно-спасательная служба) флота. Старшим на борту был назначен я, командир бригады. Цель учения - проверить штатные возможности по выходу из затонувшей подводной лодки.
С этой целью ПЛ легла на грунт, на глубине 130 метров в губе Ура. Состояние моря и видимость были отличными. Такими же были и условия для работы. Над местом покладки встал спасатель,
В 1977 году бригаде снова поставили задачу подготовиться к несению боевой службы составом бригады к августу месяцу. Поэтому, понятно, что конец 1976 года и начало 1977 был периодом переформирования, кадровых перемещений, межпоходовых ремонтов, интенсивной боевой подготовки. Снова все время в море. О высоких результатах боевой учебы свидетельствует приз Главкома ВМФ по торпедной подготовке. Контрольные выходы сменялись загрузкой, корректировкой документов. Несколько суток ушло на погрузку спецоружия. Все это настолько изматывало командование, штаб, офицерский и личный состав, особенно командиров кораблей, что все с облегчением ждали выхода в море.
В короткие минуты отдыха. - Краснознаменное ордена Ушакова 1-ой степени соединение подводных лодок Северного флота, Спецвыпуск альманаха Тайфун, СПб 2003 г.
В этот раз каждая подводная лодка выходила самостоятельно, имея индивидуальное задание. Некоторые подводные лодки действовали самостоятельно в районе Карибского моря, другие у побережья Анголы и Конго. Остальные - в знакомом Средиземном море.
Я шел старшим на борту бывшей моей ПЛ «Б-25». Мои заместители и офицеры штаба были распределены по лодкам. Больше месяца плавали в Атлантике, параллельно, на переходе, проводя испытания новой антенны и приемной аппаратуры. Определяли эффективность приема в подводном положении на СДВ. За полтора месяца плавания я проверил командира и личный состав и с приходом в точку якорной стоянки дал донесение о допуске командира капитана 3 ранга Баскакова к самостоятельному решению поставленных задач. В командире я не ошибся.
ПЛ капитана 2 ранга Злотникова успешно действовала по отдельному плану в районе о. Куба. Три лодки участвовали в действиях по учению в районе Канарских островов, позднее две из них действовали в районе Анголы. Не помню, в какой точке якорной стоянки я находился на ПМ-26 (командир капитан-лейтенант Бакурадзе), но вечером меня вызвал к аппарату БПЧ-ЗАС (буквопечатание) мой бывший подчиненный, мичман Воробьев, служивший в Главном управлении кадров МО СССР. Раньше всех начальников он сообщил мне, что подписано Постановление Совета Министров СССР о присвоении мне звания контр-адмирал.
Присвоение воинского звания, тем более адмиральского, всегда большое событие в жизни офицера, а присвоение звания в море - это событие вдвойне. Чувствуешь себя моряком и понимаешь, за что тебя повысили в звании. Через день мой однокашник из управления кадров ВМФ Володя Гарин подтвердил это событие. К 7 ноября я уже был в соответствующей форме. Не было только фуражки. Ее мне прислали уже после Туниса. Должен сказать, что в звании контр-адмирала мне уже легче было общаться, особенно в иностранных портах, когда руководил отрядами кораблей во время деловых заходов.
Дважды с отрядами кораблей заходил в порт Аннаба ( Республика Алжир) для отдыха личного состава и ремонта кораблей. Оба деловых захода получили высокую оценку командования, посольства и арабской стороны. Весь личный состав был в городе на экскурсиях. Кроме Аннабы, я руководил деловыми заходами отрядов кораблей в Тартус (Сирия), Александрию (Египет) и, наконец, в ноябре 1977 года в Республику Тунис города Бизерта-Мензель-Бургиба. Ото всех этих походов и посещений осталась масса воспоминаний.
В результате несения боевой службы были выполнены бригадой все задачи. Был выполнен и план боевой и политической подготовки составленный на 1977-1978 учебный год,
В период несения боевой службы были встречи и с нашими атомными подводными лодками. Мы их принимали к борту плавбазы, заправляли (свежими продуктами и регенерацией, в основном), разбирали результаты действий, проверяла корабли и личный состав. После этого инструктировали и обеспечивали скрытный выход. Все задачи были выполнены. Нас сменила бригада лодок капитана 1 ранга Юрия Данькова. Это была его первая боевая служба в должности комбрига, а моя, как оказалось, последняя. Все лодки моего соединения возвращались из разных точек Атлантики на этот раз самостоятельно. Я же отправился на ПМ-26 через Севастополь на Родину. Результаты боевой службы и на этот раз были высоко оценены командованием 5 эскадры ВМФ (командир - контр-адмирал Рябинский) и Командованием Северного флота.
Продолжение следует.
Верюжский Николай Александрович (ВНА), Горлов Олег Александрович (ОАГ), Максимов Валентин Владимирович (МВВ), КСВ.
198188. Санкт-Петербург, ул. Маршала Говорова, дом 11/3, кв. 70. Карасев Сергей Владимирович, архивариус.