Наконец обожгла спасительная мысль: «Это не вода! Это бьет прямо в «пробоину» и ревет чудовищной силы жгут воздуха высокого давления из отсечного клапана аварийной подачи. Он бросился к клапану и был отброшен воздушным ударом, больно ударившись головой о какое-то железо. Но удар поставил мозги на место. Вандя кошачьим броском подобрался с тыла и рванул клапан на закрытие.
Рев в отсеке прекратился, опал столб воды, и в плотном тумане стал просматриваться тусклый красный огонь аварийного освещения.
«Ну, вот сейчас лодка повалится на корму и пойдет вниз! И тогда...» - с ужасом соображал Вандя.
К великому удивлению Ванди лодка явно проваливалась с нарастающим дифферентом на нос. Вода хлынула на отсечную переборку, понесла Вандю и прижала к железу двери.
А по корабельной трансляции неслись истошные команды-вопли: «Продуть балласт! Продувать балласт аварийным!»
Наконец лодку стремительно понесло вверх, она вышла на ровный киль и закачалась. Снаружи заплескались волны, что прослушивалось через корпус.
А в седьмом отсеке Вандя стоял по грудь в грязной воде, отталкивая плавающие аварийные клинья, брусья и водолазные аппараты. Из отсека с противным шипом куда-то уходил воздух. Станция телефонной связи с центральным постом нахлебалась воды и вышла из действия. Электромотор водоотливной помпы находился в воде, как и указатель отсечного глубиномера. Вода противно плескалась вокруг насосов гидравлики.
Отхаркивая мазут, Вандя добрался до переговорной трубы голосовой связи и открыл запорный клапан - отсечный воздух с шумом пошел в трубопровод.
- Центральный! - прокричал в трубу Вандя. - Центральный!..
Центральный пост и соседний, шестой, не отвечали.
Однако Вандя почувствовал: уровень воды в отсеке пошел вниз! Ясно: в центральном посту запустили главный осушительный насос на откачку воды через магистраль. Спасены!
Тем временем из-под вылезли подводные герои и начали отлов плавающей рухляди. В разрежающемся тумане стали виднеться грязные сияющие рожи героев. Стало ясно, что столбом воды и ударом воздушной струи матросы были запрессованы между торпедными аппаратами и не захлебнулись только благодаря нарастающему дифференту лодки на нос. А теперь повылезали как тараканы.
Всех охватил безудержный хохот. А вода все убывала.
- А ну, чистить решетки фильтров, чтобы не забить магистраль всяким мусором! - подтолкнул трюмного матроса Вандя. Когда уровень воды упал до настила, Вандя налег на кремальеру отсечной двери в шестой отсек.
К немалому его удивлению и великому возмущению кто-то из шестого отсека упорно зажимал запор кремальеры, прямо-таки с бычьей силой. Вандя схватил аварийный молоток и начал стучать и орать в дверь:
- Откройте! Мы живы! Идиоты, откройте! А из-за двери неслось:
- Не открывать! Там покойники! Не открывать!
- Откройте! Мы живые! Откройте, идиоты!
Командир ПЛ С-141, капитан 3 ранга А.Т.Штыров с экипажем на отдыхе. Амурский запив, сентябрь 1964 г.
Впоследствии, по рассказам участников событий, удалось воссоздать фрагменты борьбы за живучесть корабля.
В центральном посту затопило трюм чуть ли не до настила, с затоплением насосов гидравлики в седьмом отсеке упало давление в системе и вышли из строя рулевые приводы. Лодка с дифферентом на нос пошла на глубину.
В четвертом отсеке обесточили батарею, из-за резкого повышения нагрузки на один борт во втором отсеке сработал батарейный автомат защиты силовой линии.
В шестом отсеке по вводной обесточили левую ходовую станцию, а правую обесточил батарейный автомат - лодка лишилась хода. Подводники в шестом, когда лодка набирала дифферент на нос, с ужасом смотрели, как тонкие лезвия-струи воды начали бить по всему периметру двери из седьмого отсека: все! в седьмом все погибли! отсек затоплен!
А раз затоплен, то там - утопленники! Не открывать! Не давать открывать!
На момент аварийной тревоги московский товарищ Дурдылло находился в шестом отсеке. Завидев, как вода хлещет из седьмого, в том числе и в подволок, товарищ проверяющий бросился в пятый отсек, но был схвачен за шиворот дюжей рукой старшины электриков мичмана Дудина и водворен на место:
- Сидеть! Разгерметизацию отсека запрещаю!
Экипаж и командир С-294 на берегу Татарского пролива. 1962 г.
А электрики шестого отсека только с всплытием лодки сообразили: «Ребята живы! Что за херню порем?!» - и ослабили напор на дверь. И сияющие рожи появились перед электрическими собратьями из шестого. Седьмому крупно повезло: отсечная переборка между ним и шестым оказалась негерметичной и перепускала воздух противодавления: если бы она была герметичной, она неминуемо была бы разрушена. Со всеми вытекающими последствиями. То, что главный аварийщик Вандя перекрыл клапан воздуха высокого давления до нарастания дифферента на нос, и спасло лодку. Что было в других отсеках, история умалчивает.
Высвободившись из аварийного плена, мокрый и перемазанный мазутом Вандя вылез на мостик. Командир у него - справа, старпом - слева, боцман - посередине. Сидят, молча озирают сверкающий морской простор. Смолят сигареты. Молча смолят. Командир Коля Ханев посмотрел на грязного поросенка Вандю, вздохнул и сплюнул в воду.
Об этом учении по прибытии в базу не докладывали. А товарищ Дурдылло рванул с корабля со скоростью ракеты и затерялся где-то в необъятных российских просторах.
В последующем военмор Вандя больше инициатив не проявлял. И служил как все.
Шли годы. Бывший капитан-лейтенант Коля Ханев стал адмиралом. Встречая на различных флотских тусовках экс-помощника Вандю, тоже контр-адмирала, он смотрел, вспоминал и подмигивал: «А ты помнишь?»
- Помню! - глазами отвечал бывший Вандя.
- Ну и что же?
- Дурак был, ваше превосходительство! - отвечал глазами Вандя.
ПРОТИВОЛОДОЧНАЯ ОПЕРАЦИЯ
Американские подводные лодки паслись в заливе Петра Великого. Паслись безнаказанно, нагло, временами фотографируя в перископ морские парады и красоток на городских пляжах Владивостока.
Лодки, прибыв в залив, первым делом выставляли в узловых точках электронные «коконы» и отправлялись на свободную охоту вдоль побережья. При случайных обнаружениях они выскакивали за пределы территориальных вод и выжидали, когда уляжется шум, и возвращались снова.
Нахальных янки следовало проучить. С этой целью в штабе флота был рожден замысел масштабной поисковой противолодочной операции. Главный штаб ВМФ сию операцию благословил, но приказал немедля докладывать обо всех деталях.
На операцию выделялись огромные силы - два полка противолодочной авиации, две бригады кораблей ПЛО (противолодочной обороны), полдивизии атомных и бригада дизельных подводных лодок.
В замысле операции утвердилась идея: загнать американскую лодку в мешок, раскрытый к побережью, погонять там и, в идеале, заставить всплыть.
Между тем, как это водится в унитарных системах, нашлись и «подрывные элементы». В кто-то из штабных диссидентов постарался вложить в черепа командования ядовитую мысль:
- Авиация израсходует летный ресурс, годовой лимит радиогидроакустических буев, а навар? В случае успеха операции все пенки - командованию флотом, при неуспехе - синяки и шишки кому? Вне всякого сомнения - авиации. Ибо авиация должна накрыть лодку полем буев и любезно передать контакт корабельным силам.
Командующий авиацией генерал , мужчина волевой и самолюбивый, оценил подсказку диссидентов и решил: на мозоль грозному главкому ВМФ ни в коем случае не наступать, но и на флотского дядю особо не ишачить.
Получив из Москвы высочайшее «добро» на операцию, начальник штаба флота адмирал С., ввиду болезни комфлота, собрал всех причастных начальников, начал разжевывать хитрый замысел на операцию и вдалбливать в головы непонятливых динамику действий сил.
Авиация возразила: «Командующий Павловский велел передать - авиация работу не начнет, пока разведка флота не даст стопроцентную гарантию, что американская лодка находится в районе поиска».
Начштаба призадумался:
- Ну, что скажете? - глянул он на замначразведки Неулыбу.
- Мы же докладывали... - нахмурился Неулыба. - Лодка в заливе Петра Великого. Атомная. По нашим данным - «Сидрегон». Какие еще проценты?
- Ну, нам этого мало. Дайте границы района, где в данный момент находится лодка, - упорствовали авиаторы.
- Вашу карту! - озлился Неулыба и набросил пунктиром район.
- А почему пунктиром? Мы не согласны, - загалдели операторы-авиаторы.
- А потому! Сплошную линию границ района спросите в американском штабе. Мы почему-то друг друга не любим. Но лодка, повторяю, в этом районе.
- Распишитесь на карте, что лодка здесь, - со скрытой издевкой потребовали авиаторы.
Начштаба флота молча следил за перепалкой авиации и разведки.
«Игра Павловского», - с неприязнью подумал Неулыба.
- Думаете, боюсь? Карту! - он схватил пожирнее фломастер и написал на полях карты: «Подтверждаю: подводная лодка США в границах указанного района». И размашисто подписался.
Через полчаса авиационные операторы возвратились в штаб флота: «Командующий сказал: указанный разведкой район слишком велик. Требует уменьшить».
Начштаба снова вызвал Неулыбу:
- Что скажете?
- Я, что? Командую американской лодкой? Но если вы, авиаторы, так ставите вопрос, пожалуйте вашу карту!
Неулыба нанес внутри пунктирного три жирных квадрата и снова надписал на полях: «Сим удостоверяю - подводная лодка США в данный момент находится в одном из этих трех квадратов. Неулыба».
- Нет, так не пойдет. Укажите один квадрат, - потребовали авиаторы.
Неулыба за спиной отвлекшегося телефонным вызовом начштаба показал воздушным асам фигуру из трех пальцев, а вслух сказал:
- Подводная лодка - не буй. Она почему-то имеет ход. И может быть в любом из этих излюбленных ими мест. Квадрат «А» - подходы к главной базе флота, квадрат «В» - узел судоходства, квадрат «С» - подходы к передовой базе флота. В квадрате «А» - вероятность выше. Ясно вам?
- Товарищ начальник штаба, - не выдержал начальник отдела ПЛБ (противолодочной борьбы) Ника. - Полагаю, эту торговлю надо кончать. Время начала развертывания сил.
Авиаторы недовольно хмыкнули и удалились...
Противолодочные силы начали развертывание. На цыпочках.
Дальнейшее разведки не касалось. В дело вступал отдел противолодочной борьбы. Пусть зарабатывают ордена.
Продолжение следует.
.jpg)