- Авианосец «Энтерпрайз» крепко подзадержался с подготовкой к переходу в 7-й флот. Главный критерий - срок ожидаемой смены авианосцев в Южно-Китайском море. Авианосец «Констеллейшн» действует уже два месяца против планового срока; группа «Энтерпрайз» вынуждена поспешить. Отсюда вывод: пойдет, наиболее вероятно, средним маршрутом...
.
Прошли третьи томительные сутки. Наутро - облегчительная новость: базовые патрульные самолеты «Орион» проявили повышенную активность на восточных подходах к Гавайям.
А это уже что-то! Самолеты-разведчики обследуют водную акваторию, чтобы вскрыть надводную и подводную обстановку в интересах подходящей авианосной группы. Первая зацепка!
Но... на повестку дня вставал следующий вопрос: сколько времени авианосная группа будет находиться у Гавайев, когда и каким маршрутом пойдет дальше?
Прошло еще двое длинных суток. Москва выпрыгивала из штанов: где авианосец?
- В Тихом океане... - прикидывались дурачками тихоокеанские «Киссинджеры».
А тут - новые данные. Самолеты патрульной авиации из Перл-Харбор совершили веерный поиск западнее и юго-западнее Гавайев.
Из этого явствовало: авианосная группа могла начать переход на запад. Следовало полагать - маршрут перехода не будет обычным. По-прежнему со всей остротой стояла задача - вскрыть полосу движения авианосной группы. Любой ценой.
Веерный поиск самолетов «Орион» в юго-западном секторе мог свидетельствовать о том, что авианосная группа изберет маршрут на атолл Джонстон и далее проследует впритирку к экватору между Маршалловыми островами и островом Уэйк, куда (американцы это великолепно знали) отечественная дальняя разведавиация не достанет по радиусу.
Неулыба и Рэмчик выбили у командования два парных вылета дальних авиаразведчиков на время расчетного перехода авианосной группой меридиана острова Уэйк. Задача - провести поиск «гребенкой», обнаружить группу кораблей пассивными и активными РЛС и, это уже в идеале, выйти на аэрофотосъемку авианосца. Удастся - это уже, извините, документик-с!
Глухой ночью самолеты тяжело поднялись в воздух и пошли, огибая остров Хоккайдо с севера, в океан.
«Внимание! Внимание! Четыре «» прошли в направлении на Уэйк. Всем! Всем! Русские держат на Уэйк!» - истошно завопили японские радиостанции оповещения.
К вечеру пришло донесение: «Район обследован. Возвращаемся. Командир авиагруппы».
Это означало - авианосная группа не обнаружена. Из скудного донесения, кроме того, явствовало: авианосная группа следует за пределами района поиска, возможно намного южнее, и втихую посмеивается над неуклюжими усилиями противной стороны.
«Но все равно ты, гад ползучий, повернешь в Макассарский проход. Через море Зулу ты не пойдешь. Там сложновато плавать. Ты обязательно пройдешь на 200 миль южнее острова Гуам. Обнаружить тебя - дело чести. И это - последний рубеж», - стиснув зубы, разглядывал карту океана Неулыба.
Он решил использовать свой последний козырь и даже не туза, а так, козырную семерку - разведывательный корабль, карауливший у острова Гуам выходы атомных ракетных подводных лодок системы «Поларис». Этого тихошлепа, обладавшего смехотворной скоростью колумбовских каравелл. Неулыба поднялся на командный пункт, вытер о штанину авторучку и собственноручно настрочил боевое распоряжение: «Барограф». Командиру. АМГ США «Энтерпрайз», предположительно, три корабля охранения - «Бейнбридж», «Тракстан», неустановленный, - скрытный переход радиомолчания в западном направлении... К 19... августа занять линию подвижного дозора центром... Задача - обнаружить авианосец, выявить состав охранения, вести слежение. Доносить - с обнаружением немедленно, при слежении каждые два часа... Начальник разведки».
Через полтора часа получена квитанция. Корабль, развив вторую космическую скорость, начал смещение. Теперь оставалось ждать. Ждать. И не глядеть на раскаленный московский телефон. Дабы не сорваться на дерзости.
Неулыба ушел, буркнув: «Я в 724-м кабинете». Оставаться на КП было невыносимо.
Наступил контрольный срок. Телефон молчал. Неулыба с ненавистью покосился на аппарат и отошел к окну, где развернулась широкая панорама рейда.
И вдруг телефон заверещал. Неулыба рванул трубку. В мембране срывающийся голос оперативного дежурного: «Товарищ капитан 1 ранга! От «» донесение! На обработке!»
- По расшифровке доложить, - сухо ответил Неулыба, сдерживая внезапно забухавшее сердце. И воровато оглянулся: никто не видел. Он прыжками рванул на КП, с предательской дрожью схватил бланк: «По флоту. Авианосец "Энтерпрайз", 4 корабля охранения, широта... долгота... курс 275, скорость 22 узла. Командир "Барографа"».
- Доложить на Центральный командный пункт ВМФ: авианосец «Энтерпрайз» обнаружен визуально, ведется непосредственное слежение.
- Есть, доложить!
Командир авианосца «Энтерпрайз» несказанно удивился, обнаружив прямо по курсу кораблик, нахально устремившийся внутрь ордера и пристроившийся с правого борта. Авианосец включил на полную мощь бортовую боевую трансляцию. Над океаном загремело:
- О! Май дарлинг! Уот из ю? (О! Мой дорогой! Откуда ты?).
Все ясно. Янки проиграли. И по крупному счету. Авианосец найден.
А маленький кораблик, до последнего раскочегарив слабосильный дизелишко, бежал, сколько было сил, вызывающе держа на мачте истрепанный ветрами советский .
ПОДУМАЕШЬ, ЦЕНТНЕР СЕКРЕТОВ!
Если вы, непосвященный, подумали, что советские подводники в своих длительных плаваниях, рекомых «походами на боевую службу», имели главным занятием: многоцелевики - поиск и подкрадывание к врагу на смертельный удар, ракетчики - выжидание того самого сигнала, когда можно нажать заветную «красную кнопку» и отправить свои чудища на головы ничего не подозревающих граждан иногосударства, то смею уверить - вы глубоко ошибаетесь.
Подводники... писали «Отчеты за поход». Притом с первого и до последнего дня похода. Ибо известно, что, во-первых, «социализм - есть учет», а во-вторых, «если сделал на копейку, отчитайся на рубль».
Вахтенный офицер, отстояв свое, прежде чем «откинуть кости» на заветном узком диванчике, проклиная службу, лез в черновой вахтенный журнал центрального поста и вгонял «свои» события и действия в чистовой и, будьте уверены, никаких там имевших место «ляпов» за вахту, не допускал.
Старпом (обычно после 24.00) озабоченно проверстывал всю эту мутоту и, отсеивая весь разоблачительный мусор событий и действий, кропал суточную порцию «журнала боевых действий» (а покуда войны нет - «журнала событий») и нес на просмотр командиру.
Отец-командир, размежив слипшиеся очи, пробегал «все это» и, в лучшем случае, давал «добро».
Штурман отрывал от рулона здоровый шмат кальки и разноцветными «тушами» копировал прокладку (а если случалось, и маневрирование «супостата»).
Шифровальщик озабоченно давил одним пальцем и стучал пишмашинкой. Замполит строчил свои политдонесения, где экипаж только и думал о подвигах во благо Родины. И так далее.
Одним словом, заняты были все!
.
И уж будьте уверены! - в конечном виде «Отчет» приобретал вид такого отретушированного продукта (а на «передовых» субмаринах - еще в корочках с золотым тиснением), что впору подводникам за каждые сутки по ордену раздавать.
А если дотошный исследователь вздумал бы установить истинный ход событий, то наивный - пытался бы соображать, мусоля страницы главного журнала, а искушенный - непременно лез бы для сличения в навигационный или машинный журнал. И тогда становилось ясным, что на такое-то время субмарина (а с нею и весь набор «корсаров глубин») находилась вовсе не на глубине 90 метров, а в надводном положении и мучительно выясняла - почему у нее погнута выдвижная радиоантенна? А в это время нервные окурки отцов-командиров смещались в кильватерную струю...
Но все кончалось. Кончался и поход. И в приличных соединениях швартующейся субмарине полагался оркестр и поросенок. А после бравого рапорта отца-командира начальство строго и озабоченно вопрошало:
- А отчет готов?
- Так точно, готов! - радостно ответствовал опытный отец-командир. И для убедительности шмякал на стол комбрига (комдива) оформленный и разрисованный по всем правилам штабного искусства увесистый гроссбух, рекомый «Отчетом за поход». Со всеми многочисленными приложениями.
По «Отчетам» получалось, что свои-то «орлы-молодцы» и подводные лодки (крейсера) плавают скрытно, а «противник» - дурак. И партийно-политическая работа на таком уровне, что все сплошь берут повышенные и встречные обязательства. И вообще, раз «Партия и Правительство, то и мы - за Родину-мать».
Экипажу ПЛ пр.629А (командир — капитан 1 ранга В.В.Закржевский) после возвращения из «автономки» вручен традиционный жаренный поросенок. Лиепая, 1977 г. - Шестнадцатая дивизия подводных лодок Северного флота (Балтийского флота). СПб.: Специальный выпуск альманах «Тайфун», 2007 г.
И так уж шла накатанным путем боевая служба. Ракетные крейсеры плавали в таинственных глубинах, атомарины-крылатчики держали на прицеле авианосные группы «супостата», а всякие там субмарины обеспечивали геополитические интересы Державы там, куда раньше «Макар и телят не гонял».
И гроссбухи отчетности шли своими совсекретными потоками. Если, конечно, подводники возвращались в базы, как предписывалось.
Объемистые кипы отчетов и приложений полагалось оформлять в четырех экземплярах: № 1 - Главному штабу ВМФ, № 2 - какому-то ленинградскому НИИ ВМФ, № 3 - штабу флота и № 4 - штабу эскадры или флотилии. С грифом «Совершенно секретно».
Самое интересное заключалось в том, что эти разрисованные (а у самых ретивых - с золотыми тиснениями обложек) отчеты, а равно и приложения... никто в штабах не читал. Ибо не было отдельных штатов опытных и настырных чиновников.
В Главном штабе ВМФ поступающие с флотов кипы «под сурдинку» отправлялись в штабной ; в штабах соединений - «А мы что, рыжие?» - туда же. Что делалось в НИИ ВМФ с этими лавами флотских извержений, никто не знал. Во всяком случае - на флоты проблески умов «теоретиков анализа» не поступали.
Правды ради, были иногда «режимные всплески» вроде того, как однажды «Отчет за поход РПКСН К-...» Тихоокеанского флота оказался засланным на береговую базу бригады ОВРа Северного флота. Из-за того, что кто-то перепутал цифру в пятизначных адресованиях «из в/ч такой-то в в/ч такую-то». Но ленивая агентура ЦРУ, если она была, явно такого ляпсуса не усекла.
И шла таковая морская подводная жизнь, пока в первые замглавкомы ВМФ не поступил адмирал флота С. (по флотскому прозвищу Ник). А случилось это в 1975 году.
Адмирал флота Ник сам вырос на штабной мякине «до степеней известных», сам себя крепко уважал, числился в «думающих» в глазах Главкома ВМФ (не в пример прочим).
Злые языки поговаривали, что Ник начал карьеру в годы Великой Отечественной войны на одной из подводных лодок Черноморского флота, которая всю войну проторчала в ремонте в Поти и умудрилась не участвовать ни в одном боевом походе. Что ж, у Ника было время «думать». А карьеру впоследствии он сделал на системе оперативно-тактических символов как приложение к «Наставлению по службе штабов». Но на то они и есть злые языки.
. : В это время кораблем командовал капитан-лейтенант Н.И.Смирнов. К сентябрю 1944 года боевые действия на Черном море завершились, поэтому принять участие в них «М-115» не успела.
Продолжение следует.
