И еще понимал: чем дольше лодка болтается без обсервации, тем больше нарастает невязка в счислимом месте. Тем труднее войти в пролив.
И решил провести корабельный военный совет - как в старину на российских кораблях, когда требовалось сделать ответственный выбор.
- Товарищи офицеры. Обстановку вы знаете. Туман. Надежного места лодки нет. Задача - войти в Корейский пролив - сопряжена со многими опасностями. Можно напороться на скалы, влезть в район сетей, где мы уже побывали... Ваши мнения и предложения? По традиции первыми высказываются младшие. Штурман?
Штурман Лукьянчик, бессменный хранитель места лодки, сдержанно волновался:
- Обсервацию получим. По дальним радиомаякам. Китайским и японским. Прослушиваются слабо, но место с точностью три-пять миль обеспечим.
- Товарищ командир, - встрял дотоле молчащий Шепот, - думаю, штурман с задачей справится. Я в этом деле маленько кумекаю. Помогу. И еще ряд соображений. Все обнаруженные суда будут следовать вдоль цепи островов, на встречных или догонных курсах. Следовательно, пересекающиеся курсы маловероятны. Я имею в виду опасность столкновения в тумане. А туман? Думаю, что он скорее наш союзник. В данном случае, конечно.
- А остальные как думают?
- Правильно говорит Шепот, - вразнобой зашумели офицеры.
- Разрешите? - внезапно подал голос обычно молчун минный офицер Степан. - Как вахтенный офицер. Все здесь сказали правильно. Но я бы выбрал маршрут ближе к островам. Там приглубо. И рыбаков поменьше.
- И еще, товарищ командир, - вмешался старпом Халваныч. - В данном случае течение нам попутное. Это наш главный враг. Считаю, что полные хода нам ни к чему.
- Ну, что ж. Других мнений нет? Ваши доводы резонны. Предложения принимаются. Решение - после надежной обсервации входим в пролив. На малых ходах. Предупреждаю: всем постам пассивного наблюдения - максимум внимательности.
В ночь лодка вошла в Корейский пролив. . Ворчание дизеля, как ватой, забивалось сыростью. На мостике, не обращая внимания на струящуюся по лицам мокрядь, напряженно молчали. Еще напряженнее в духоте рубок склонились к индикаторам акустики и поисковики-радиометристы.
«Мостик! Шумов нет».
- Есть.
«Мостик. Прямо по курсу работа корабельной РЛС. Транспорт. Сигнал слабый. Режим круговой».
- Есть, - принял доклад поисковиков Неулыба. - Слабый сигнал, это миль двадцать-тридцать. И нетерпеливо добавил:
- Спущусь, посмотрю сам. Шепот, старпом, смотрите внимательно.
- Понятно, - ответил Шепот. - Усилить наблюдение!
Неулыба скользнул вниз. Старая привычка командиров - рассмотреть всплески отметок на индикаторах самому. Прикинуть и оценить.
Но, не успев отойти от зева люка, вдруг услышал крики ужаса и пулей вылетел наверх, выбросился на командирское крыло мостика. И остолбенел: почти над его головой проплыл тусклый зеленый огонь, и казалось, на расстоянии протянутой руки проперла массивная черная туша транспорта. Слышалась работа отливных донок и плеск выбрасываемой воды. Где-то вверху проревел басовитый гудок - туманный сигнал.
На мостике переглянулись: еще бы пять-семь метров вправо - туша транспорта содрала бы весь легкий корпус субмарины, а тогда - оверкиль и буль-буль!.. Спасли параллельные контр-курсы и веретенообразная узость корпуса лодки.
- Воздух на тифон и сирену! Подавать ! Включить ходовые огни! - выпалил серию команд Неулыба и повернулся к дублеру. - На хрена нам такая архискрытность! Начальника РТС на мостик!
Начальник РТС Симпатенок выскочил на мостик.
- Начальник РТС, в чем дело? Ваши докладывают - «сигнал слабый». А судно прямо перед нами! Объясните.
- Товарищ командир, разобрался. «Сели» чувствительные кристаллы головки поисковой станции. Выработались за поход.
Неулыба присвистнул. Все стало ясным. Так называемые слабые сигналы радиолокаторов, обнаруживаемые ранее, на самом деле были сильными. Вот так и плавали!
К рассвету лодка выбралась из тумана. Справа четко обозначились зубцы гористой Цусимы. Навстречу пахнул холодный ветер Японского моря. Родной ветер!
- Обрати внимание, Шепот, - удивленно просипел Неулыба, - свечения-то нет! И рыбаков нет! Значит, планктона и рыбы нет. Вот когда надо шмыгать через пролив...
- В самом деле! - в тон командиру удивился Шепот.
Но вот он, по кому лодка скучала! Из-за мыса вывернулся силуэт сторожевого корабля. Привет, приятель!
Подводная лодка погрузилась под перископ. Сторожевой корабль неуверенно заметался на горизонте. Все, милый, ясно: радиолокация у тебя куда ни шло, а акустика-то неважнецкая!
Но без соседства японского СКР стало скучно. Лодка подвсплыла и показала рубку. Японец заметно повеселел и лег курсом на сближение.
«Накось, самурай, выкуси!» - усмехнулся Неулыба и приказал погружаться под слой температурного «скачка», рожденный встречей холодных вод моря и теплого Цусимского течения. Под слоем скачка лодка чувствовала себя как у Христа за пазухой.
В «своем» море Неулыба не уважал сейчас ни японцев, ни корейцев.
***
Назначенный срок возвращения субмарины в базу истек. А лодка в центре Японского моря попала в жестокий встречный шторм. От норд-оста. Неулыба знал, что такие штормы всегда затяжные и скорого спокойствия не сулят.
Тяжелые холодные пласты волн с размаха били в корпус и рубку. Лодка содрогалась и, урча дизелем, тяжело врезалась в ямообразные провалы, принимая на корпус и перебрасывая через рубку многотонные валы. Шторм гулял в полную силу.
Верхняя ходовая вахта, одетая в давно забытые альпаковые куртки и штаны, прорезиненные химкомплекты, промокала до пяток и лязгала зубами.
Неулыба приказал верхней вахте закрепиться штормовыми пожарными поясами. Прикрыть клином рубочный люк от водопадов в центральный пост.
В команде появились «небоевые» потери - заболели старпом Халваныч, дублер Шепот и, самое досадное, механик Ильич и боцман Михалыч. Надеждой и опорой оставались «хозяин» центрального поста неугомонный Юла и в верхней ходовой вахте неразговорчивый минер Степан и сигнальщик Котя.
А лодка ворочалась в волнах, безнадежно теряя путевую скорость. Попытка запустить на-винт два дизеля привела к плачевным результатам: удары волн грозили продавить иллюминаторы ходового мостика и снести ограждение рубки. Перешли вновь на один дизель - так лодка легче отыгрывалась на волнении.
- Как обстановка, вахтенный офицер? - вылез на мостик Неулыба и тут же, окаченный потоком воды, сиганул под козырек мостика.
- В н-норме, т-товарищ командир, - просунул к командиру синее лицо и даже пытался улыбнуться вахтенный офицер Степан, - в м-море никого. М-мы одни...
- Может, подменить? Как себя чувствуете?
- Н-нет, не надо. Спасибо за беспокойство. Вахта достоит.
По голосу, однако, чувствовалось: рад, что командир на мостике. Одному, даже с сигнальщиком, вахтенному офицеру в бурном море весьма неуютно.
- Внизу! Запросить радиорубку, как там берег?
- Есть, запросить... Мостик! Радисты. Берег дает непрерывный вызов на всех частотах. Наши позывные.
- Ясно. Ищут. Шифровальщику - подготовить РДО. Записывайте. Мое место широта... долгота... взять у штурмана. Курс ноль, скорость четыре узла. . Расчетное время прибытия в точку всплытия 6.00 19.7 командир ПЛ С-141. Репетуйте...
- Мостик! Готово к передаче радио.
- Передать радио!
Впервые за сорок семь суток похода подводная лодка выстрелила радио в эфир.
- Мостик! Получена квитанция на радио. Спустя несколько часов береговые радиостанции обрадованно загомонили на всей россыпи регламентных частот.
- Мостик! В наш адрес получено радио. Командиру. Время всплытия в точке рандеву широта... долгота... подтверждается. Вас встречают СКР. СКР бортовые номера... После всплытия обмен опознавательными, позывными. Следовать в эскорте в базу. ОД флота.
Произведя расчеты, Неулыба решил идти в точку рандеву прямиком через полигоны в надводном положении. Времени на скрытный переход и всплытие со всеми обусловленными НПЛ маневрами явно не хватало.
В назначенное время лодка подошла к точке рандеву. На севере угадывались горные кряжи Приморья. Береговой ветер уже не был так жесток, удары волн слабели, но временами ощутимо встряхивали подводную лодку. Кораблей не было.
- Сигнальщик! Дать три ракеты - белую, зеленую, красную. Внизу! Включить ходовые огни!
- Есть, три ракеты!..
Через пятнадцать минут в зубцах волн замелькал .
- Товарищ командир! Сигнал вызова!
- Ясно. Дать опознавательный. Дать позывные.
- Вызывает. Командиру. Поздравляю с благополучным возвращением. Начинаю эскортирование в базу. Комбриг.
- Передать. Комбригу. Благодарю. Следую за вами. Докладываю. Задача выполнена. Люди налицо. Командир.
- Командиру. Ваш левый бортовой не горит. Прикрываю бортом.
- Комбригу. Вас понял. Огонь затек. Готовлю аварийную переноску. Командир.
Знак приема семафора. Подводная лодка стала в кильватер СКР. Поход закончен. На трое суток позже назначенного боевым распоряжением срока.
Подводная лодка подошла к пирсу враскоряк. Лихой швартовки, которой любили щеголять бравые командиры, не получилось.
На корне пирса, поеживаясь от холодного ветра, в который раз гнусавил встречный марш оркестр. На пирсе толпилось начальство - начальник штаба эскадры Циннель, начразведки флота Токарь, замкомбрига Тетя Фрося, командир береговой базы Боярский и «флажки» (шутливое название флагманских специалистов (примечание автора)). Начальство строго поглядывало на суетившихся на мостике Неулыбу и Халваныча. Начальство любило ловких и расторопных.
Неулыба косолапо сошел на пирс, отрапортовал старшему - Циннелю. Красивого рапорта тоже не получилось. Неулыба упирался ногами в пирс, бетонную стенку и все, что на ней было, почему-то покачивало.
- Поздравляю с завершением похода, - приличественно случаю краешком губ улыбнулся Циннель, - вам в штаб. Надеюсь, материалы подготовлены?
- Материалы готовы.
К Неулыбе и Хорту потянулись «флажки» и политрабочие, дружно задымили.
- Ну, командир, посылай за поросенком, - широкой улыбкой осветил Неулыбу командир базы, - как полагается на флоте.
- Поросенок, это хорошо. А баньку?
- С банькой немного того. Котлы на ремонте, - продолжал улыбаться командир базы.
Неулыба сплюнул окурок и зашагал в штаб.
Продолжение следует.
