Видеодневник инноваций
Подлодки Корабли Карта присутствия ВМФ Рейтинг ВМФ России и США Военная ипотека условия
Баннер
Новый метод соединения листов металла для судостроения

Судостроителям предложили
соединять листы металла
методом сварки взрывом

Поиск на сайте

Карибский кризис. Противостояние. Сборник воспоминаний участников событий 1962 года. Составитель контр-адмирал В.В.Наумов. Часть 12.

Карибский кризис. Противостояние. Сборник воспоминаний участников событий 1962 года. Составитель контр-адмирал В.В.Наумов. Часть 12.

«Не промочите ноги»

И вот, наконец, 1 октября 1962 г., вечером:



Адмирал ФОКИН, провожая нас с командиром эскадры контр-адмиралом РЫБАЛКО, напутствовал: «Не промочите ноги!» Командир капитан 2 ранга Рюрик КЕТОВ бодро ответил: «Есть!» и зверски-угрожающим голосом (такая уж была у него манера!) скомандовал: «Бортовые, малый назад!». И бортовые моторы тихо, почти бесшумно начали накручивать первые метры многотысячемильного похода.
Швартовые команды - носовая во главе с командиром минно-торпедной боевой части капитан-лейтенантом ГЕРАСИМОВЫМ Владимиром Ивановичем и моя кормовая - замерли по стойке «Смирно». Когда лодка отошла от адмиралов на расстояние, равное длине корпуса, мы рассыпались по надстройке и стали готовить её к погружению. Тщательно сматывались на барабаны-вьюшки швартовы, проверялись другие закрытия на легком корпусе, утапливались (опускались) швартовые кнехты, проверялось крепление аварийно-сигнальных буев, после чего докладывали на мостик:—«Кормовая надстройка к погружению приготовлена. Проверен буй на отрыв усилием пяти человек!»,- «Носовая приготовлена!». Старпом капитан 3 ранга СМИРНОВ Юрий Федорович в тон командиру строгим голосом: «Швартовой команде вниз!».



Герасимов Владимир Иванович. В 1952 году был переведен из Саратовского Военно-морского подготовительного училища в Ленинградское нахимовское, которое закончил в 1953 году, затем - 1-е Балтийское ВВМУ. Командовал АПЛ К-462. П.А.БОРОДУЛЬКИН, капитан 2 ранга запаса, кандидат военных наук: Мне очень повезло, что я оказался на АПЛ «К-462» с самого начала формирования экипажа. Первый командир капитан 1 ранга В.И.Герасимов сделал из нас экипаж, а второй – капитан 1 ранга В.В.Никитин научил нас верить в свои силы и принёс элемент везучести. Я служил на корабле с думающими офицерами, которые старались выжать из техники всё, на что она способна и даже гораздо больше. - Подводный флот, №7 (2001).

Тем временем мы вышли их бухты Ягельная, и сразу загрохотали дизеля. Потом через Сайда-губу вышли в Кольский залив. Проходя остров Торос, передали свои позывные на пост наблюдения и связи. Выйдя из Кольского залива и обогнув остров Кильдин, повернули не на запад, а в противоположную сторону. У мыса Териберского командир объявил боевую тревогу. Тревога на подводных лодках объявляется перед каждым ответственным маневром, выполняемым всем экипажем, а не одной сменой, которая сейчас на вахте. Затем последовала команда: «По местам стоять к погружению!». После доклада о готовности к погружению прозвучал сигнал «Срочное погружение», и лодка погрузилась на заданную глубину (где-то 80-100 м) и легла на заданный курс 0 градусов на север. Начался скрытный этап перехода.



Надолго и куда, о том никто не знает -
С заданием пакет лишь в море будет вскрыт.
Родные берега в рассветной дымке тают,
Простор необозримый впереди открыт...

Впрочем, не думаю, что это не было известно командиру, старпому, заместителю командира по политчасти капитану 3 ранга ВАЖЕНИНУ Валентину Васильевичу, командиру штурманской боевой части капитан-лейтенанту БАТАСОВУ Николаю Васильевичу, делавшему предварительную проработку маршрута. Думаю, что знал и механик инженер-капитан 3 ранга СКРЫЛЕВ Николай Андреевич.
И помощник командира «каплей» КОКОРЕВ Юрий Александрович должен был знать хотя бы потому, что он всегда все знал одним из первых.
Мы же, «группмены» (командиры групп), рулевой - старший лейтенант АЛЕКСЕЕНКО Петр Сидорович, торпедной - я, моторист - старший инженер-лейтенант МИНЧЕНКО Геннадий Дорофеевич, а так же связист «старлей» ВИНОКУРОВ Лимир Павлович и доктор капитан медслужбы ТЕРЕК Владимир Эмильевич - мы только гадали, куда же?. «Деза» была организована блестяще.

Первые сутки проходили в суете обустройства. Решались на первый взгляд невыполнимые задачи. Разместить людей, разместить имущество. Старпом с замом уступили свою каюту комбригу, который пошел с нами. Сами заняли места своих подчиненных рангом ниже, а те других, кто еще ниже и т.д.
Мне, чьим девизом было «Меньше группы не дадут, дальше ТОФа не пошлют» (Тихоокеанского флота), не грозил командирский диктат. Мой диван был в шумном электромоторном отсеке и лежал он на высокооборотном агрегате питания гирокомпаса. А прислонялся я во сне к бортовому разъединителю главного тока напряжением 220 вольт, зато силой тока до десяти тысяч ампер.
Постепенно спальные места были восстановлены, продукты и имущество распиханы и запиханы по многочисленным «шхерам» - закуткам. Наладился порядок с приемом пищи в кают-компании - младшие офицеры питались в третью очередь.



Второй отсек. Умывальник.

Наладили жесткий режим экономии питьевой воды. Автономность лодки - 90 суток, а запас пресной воды такой, что норма на одного человека в сутки не превышает 5 литров, включая приготовление пищи, причем первое блюдо дважды, чай на завтрак и на вечерний чай (вроде ленча), компот на обед. Овощи, посуда мылись морской водой.
Если оказывалось, что на энные сутки перерасходован n (эн) килограммов пресной воды, прекращалось приготовление первого на ужин, а чаепитие ограничивалось одним и то не полным стаканом.
На санитарно-гигиенические цели пресная вода не предусматривалась. Умывались мы, чистили зубы (брр!), мылись только морской водой. И не такой, как в Черном, Белом и даже Баренцевом морях (о пресной Балтике и говорить нечего!), а крепким рассолом в 32 промилле мирового Океана (промилле: 0,001 целого, 0,1 процента).
Специальное, морское мыло в этой воде не пенится, как сметана мажется по коже и, не смывая грязи, с трудом смывается с неё. А волосы на голове забиваются этой массой и вовсе не смываются. Освободиться от этой дряни можно было только в сухом виде, энергично ероша волосы или вычесывая её.
Нам рекомендовали взять с собой стиральный порошок "Новость". Мы так и сделали. Мы мыли порошком руки, умывались, мылись. О шампуне тогда еще не было и речи. И не прогадали. В походе. А в дальнейшей жизни – сомневаюсь. Я не знаю подводника, у которого не было бы какого-либо, мягко говоря, кожного недостатка – перхоть ли, грибок, псориаз...
А поскольку такая вода со временем начинает раздражать кожу, для гигиены был предусмотрен медицинский спирт в количестве 15 г на человека в сутки.



Вот как это выглядело. Доктор получал у старпома пол-литра спирта, разводил его примерно до 40-45 градусов, нарезал салфеток (одна стандартная марлевая салфетка на 4 части), клал их в ванночку, заливал этой "сибирской водкой" и шел по отсекам в сопровождении химика-санитара-инструктора. Химик брал пинцетом из ванночки салфетку и подавал страждущему. Последний, подставлял ладошку, чтобы не капало, начинал гигиенические процедуры. Каждый по-разному. Я сначала протирал вокруг рта, потом за ушами, где нежная кожа, шею под подбородком, под мышками, между пальцами рук, в паху, между пальцами ног... Салфетка сухая и черная. Процедура закончена.
Очень непросто на лодке с туалетом, по-морскому — гальюном. Во-первых, их всего два —в 3-м отсеке (в Центральном посту) и на "периферии" в 6-м отсеке. И нагрузка на них разная — в 3-м 20-30 человек, в 6-м 50-60.



Третий отсек. Гальюн.

Всегда остро стоял вопрос о дисциплине выхода наверх, на мостик. Покурить, полюбоваться на море, сходить в надводный гальюн или просто подышать свежим воздухом. Чтобы этот народ не задерживал лодку в надводном положении, когда надо срочно нырнуть, уйти от обнаружения, разрешалось выпускать наверх ограниченное число человек - самое большое - семь, по одному из отсека.
Выходящий наверх, как только его голова окажется у верхнего рубочного люка, громко запрашивает: «Мостик! Прошу «добро» наверх. Матрос Свистунов!» Получив «добро», он поднимается полностью. Перед уходом он докладывает: «Матрос Свистунов спустился вниз». Если это начальник, то и он ставит в известность, что он поднялся или что пошел вниз.
Такой порядок был установлен на лодках еще, или прежде всего, для того, чтобы не оставить человека наедине с морем. А такие случаи были...





На седьмые сутки похода

7 октября. Наша лодка форсирует Фареро-Исландский противолодочный рубеж...
На оперативный простор Атлантики с востока можно проникнуть только двумя путями - Датским проливом или между Исландией и Фарерами. На случай войны командование НАТО предусматривает развертывание здесь противолодочного рубежа глубиной миль триста, слоеный пирог из противолодочной авиации, минных заграждений, противолодочных подводных лодок и надводных кораблей, стационарных гидроакустических станций. Но, слава богу, пока еще не военное время, и рубеж обслуживается одним патрульным самолетом «WV-2», который базируется на авиабазу Кефлавик (Исландия). Маршрут самолета - ломаная линия, проходящая через контрольные точки.
Пролетая точку, он докладывает об этом на берег СВОИМ, а заодно и нам. Потому что наша разведка добыла сведения о номерах точек, их координатах и радиочастотах, на которых осуществляется связь. Наши радиоразведчики из группы ОСНАЗ, используя радиоперехват, сразу же докладывают в Центральный пост, где находится самолет, а вахтенный командир со штурманом оценивают, как далеко самолет от нас и куда может направить свой полет.



Центральный командный пост. Штурманская рубка.

Переход наш скрытный, а средняя скорость перехода - 10 узлов – очень высокая для "дизелюх". Приходится идти под дизелями, значит, в надводном положении, рискуя быть обнаруженным любым свидетелем - будь то судно или самолет. Хотя этот район мирового Океана и пустынный, но за неделю плавания каждая из трех боевых смен уже приобрела опыт двух-трех срочных погружений. А на рубеже обстановка усложнилась. С одной стороны, возросла опасность быть обнаруженными (самолет). С другой стороны – это Северная Атлантика, осенняя пора, пора ветров. Штормы и чаще, и более жестоки, и устойчивого западного направления - "мордотык", как говорят моряки. Встречная волна сбивает скорость хода, и никак не получается забежать под дизелями несколько вперед, потом погрузиться и идти под водой до тех пор, пока этот запас не будет исчерпан. Приходится круглосуточно идти в надводном положении.
Итак. 7 октября. Московское время 19.45 (в целях удобства управлением подводными лодками мы не пользовались поясным временем ни тогда, ни позднее). Прозвучала команда: "Боевая готовность № 2 надводная, 3-й смене приготовиться на вахту". Смена собралась в 4-м отсеке на развод. Командир БЧ-5 инструктировал вахтенных отсеков, я напутствовал посты наблюдения и управления машинными телеграфами и рулями (на лодке кроме традиционного руля - вертикального - по направлению, есть ещё горизонтальные рули - рули глубины, да ещё по 2 пары - носовых и кормовых). Мы с сигнальщиком выделяемся среди других тем, что на нас напялены прорезиненные химкостюмы. В 19.55 раздалась команда - 3-й смене заступить". В свою очередь я скомандовал: "По местам", - потом прошел в Центральный пост в 3-м отсеке, зашел в штурманскую рубку, где Петя Алексеенко, штурманенок, показал мне место ПЛ, её опережение или отставание от подвижной точки, курс, скорость, а в напутствие спел частушку: "Ты куда меня ведешь, молоденьку девчоночку? Я веду тебя в сарай, не разговаривай, давай". Поднявшись на мостик, я тут же "умылся" - волна ударила в лобовую часть ограждения рубки, вода поднялась снизу (лодка зарылась под подошву волны) и рухнула сверху через ограждение рубки. Стало темно. Только голубел подсвеченный снизу из Центрального поста водоворот в верхнем рубочном люке. Две секунды и волна схлынула в корму, еще 2-3 секунды и вода ушла вниз, внутрь лодки и туда, откуда и пришла – в Океан.



На вахте старший лейтенант Е.Н.Шеховец и главный старшина А.С.Щетинин.

"Мостик! - запросили из Центрального - как вы там?" - "Нормально!" - отвечает тезка Гагарина, только Александрович, а не Алексеевич, помощник командира лодки капитан-лейтенант Кокорев, вахтенный офицер, командир второй боевой смены. И тут же спустился вниз ко мне, под "козырек" - самое защищенное от стихии место на мостике, с иллюминаторами для обзора носового сектора. Но обзор ограниченный. Поэтому мы правим вахту "на заборе" - на площадке 1,5 м выше, возвышаясь над всей лодкой выше пояса, с секторами обзора горизонта и воздуха 360 градусов.

Продолжение следует.


Главное за неделю